Молодой человек потерял счет времени медленно но верно погружаясь в пучину сладкого опьянения. Несколько раз он вплотную подходил к границе собственного оргазма и чувство волнительного предвкушения, волной прокатывающее по телу, неожиданно отрезвляло его, возвращая ясность сознания. Однако преодолеть волшебный рубеж ни разу не удавалось. В последний момент парня словно сети опутывали и оттаскивали подальше от запретной черты. Так что, в конце концов, он полностью потерял связь с действительностью, смутно чувствуя как им крутят и вертят из одной позы в другую, и как быстрыми волнами накатывают на тело приятные импульсы удовольствия от совершаемых девушкой фрикций.
Слава не знал, сколько прошло времени до того как снова едва не кончил. Однако туман в голове полностью развеялся, и его на трезвую голову посетила интересная мысль. Ему не обязательно было испытывать оргазм, чтобы избавиться от опьяняющего действия сока. Отрезвление происходило в момент сильного возбуждения, предшествовавшего наступлению разрядки. Молодой человек захотел рассказать девушке об этом своем открытии, остановив ее после очередного сквирта. Но она вдруг сама отпустила его и отползла в сторону, тяжело дыша.
— Ох, мама моя фута! — хрипло простонала Маша. — Как же пить хочется!
— Тебе тоже? — обеспокоился парень.
— Дурак! Я просто пить хочу. Обычную воду. Слишком много сока из себя выплеснула.
— Оу! Ясно. Принести тебе воды с кухни?
— Лежи, я сама, — возразила девушка, поднимаясь на ноги. — Сейчас напьюсь и снова на тебя наброшусь. Это просто сумасшествие какое-то! Я не могу тобой насытиться. Ощущения просто суперские и мне хочется еще и еще!
— А ты не навредишь себе? — заволновался Слава.
— Не знаю, — любовница наморщила свой прекрасный носик. — Могу, наверное. Ладно, сдерживать тебя больше не буду, как только кончишь, желание мое успокоится.
И она метнулась в сторону кухни.
— Маш! — остановил ее парень в проеме двери. — Я, кажется, понял, как меня отрезвлять. Кончать мне для этого вроде бы совсем не обязательно. Достаточно лишь к черте подойти.
— Вот как? — улыбнулась девушка. — Хорошо. Надо будет проверить.
Она выскользнула за дверь, и на кухне раздался треск открываемой пластиковой пробки, а потом ритмичное бульканье, длившееся необычно долго, секунд десять или пятнадцать. За это время Маша могла около литра воды выдуть. Потом раздалось громкое "чмок" и девушка сдавлено охнула.
— Что случилось? — обеспокоился молодой человек, вскакивая на ноги.
Глава 10. И снова Мариока
К содержанию
Взволнованный странным возгласом подруги Слава хотел было броситься на кухню, но не успел. Маша уже показалась в проеме двери, и между ног ее свисал половой орган приличных размеров.
Он не налился еще твердостью, опустившись вниз своим массивным телом, однако уже изрядно набух и мог подняться в любую секунду. Слава встретился с девушкой глазами, увидел зрачки вертикальной формы, хищную улыбку на губах и сразу все понял.
— Мариока, — догадался он и радостно улыбнулся в ответ. — Терпение потеряла?
— Нет, не совсем. Мне очень нравилось как мы с Машей тебя трахали, но человеческая ипостась забыла о деле. Так что пришлось вмешаться.
— О деле? — переспросил Слава. — О каком? Уроки мы на завтра все вроде бы сделали.
— А про встречу с мамой моей ты не забыл? К ней тоже надо подготовиться.
— К встрече? А зачем к ней готовиться?
— Вот об этом я и должна с тобой поговорить, а то Машка-трусиха как всегда все решила пустить на самотек.
— Ну, ладно, давай поговорим. А сама-то ты как? Способна вести беседу?
— А почему бы и нет? Чем мы, по-твоему, сейчас занимаемся?
— Ну... Маша сказала, что ее переполняет желание, и я вроде как пока не успел вам с этим помочь.
— Маша просто плохо знает еще свой организм, — улыбнулась футанари. — Ей нужно было лишь слегка освободить внутренний объем и желание ее бы тут же угомонилось.
Молодой человек взглянул на член Мариоки и облизнулся. Приятные мурашки побежали по его спине. Эрекция этой штуки производила на него просто гипнотическое воздействие и если бы она сейчас стала происходить, он моментально оказался бы в трансовом состоянии.
— Я... — начал парень, но почувствовал, как слюна переполняет рот и сделал паузу, чтобы проглотить ее, — ...почему-то всегда думал, что как только у тебя появляется член, сразу пропадает желание вести беседу.
Футанари заметила, какое впечатление производит на собеседника ее орган и хихикнула.
— По-моему, это у тебя пропадает желание разговаривать, как только ты ее видишь, — член собеседницы вдруг изогнулся вверх, приподнимая головку, словно живя собственной жизнью, обратил ее к молодому человеку, потом к хозяйке, и та прокомментировала это движение: — Она говорит мне, что ей очень лестна твоя любовь, но готова подождать, пока мы побеседуем.
Видимо парень чересчур явно продемонстрировал свое изумление, потому что фута заливисто рассмеялась.
— Да, ладно, тебе не таращся ты так, я же пошутила, — и она стала двигать своим членом столь гибко и разнообразно, как, например кошка могла бы двигать хвостом. — Это просто хайра, часть моего тела, и она не может ни думать, ни разговаривать. Это я управляю ее движениями.
— Х...хайра? — заикаясь, переспросил молодой человек. — Не... не член?
— Ну, мы так зовем эту частичку своего тела, — улыбнулась Мариока. — Член — человеческое слово, которым называется мужской орган. А у футок, как видишь, нечто другое. Машка-перестраховщица, как обычно боялась тебе о ней рассказать. Мол член для людей привычнее, а от хайры у тебя не дай бог еще ксенофобия начнется. Ох! Божечки! Ксенофобии, гомофобии, как с вами мужчинами сложно. Короче ты нормально на член отреагировал и мы решили, что пусть хайра пока членом притворяется. Один фиг чем тебя трахать, и так и сяк приятно. Правда я чуть язык не сломала, пытаясь раньше времени не проболтаться. Да и не разделяла я Машкины страхи. Мне с самого начала казалось, что думать о моей девочке в женском роде твоей гетеросексуальной душе будет гораздо приятней, — добавила она и изогнула свой орган знаком вопроса. — Я не права?
— М...можно... е...ё... потрогать? — попросил юноша заикаясь от волнения.
— Нет, — ответила фута и спрятала свою змейку (иначе и не назовешь) между ног, загнув ее себе за спину. — Будешь трогать меня — возбудишь, и разговор отложится, а я бы этого не хотела.
— Хо...хорошо, — выдохнул Слава, с трудом успокаиваясь. Высокая подвижность интимного органа подруги очень его зацепила. Так что сердце теперь очень часто билось в груди.
Мариока захихикала:
— Ну, надо же, как тебя прёт! Так и хочется подразнить. И ведь в очередной раз я права оказалась. Ну, когда уже Машка начнет доверять моей интуиции?
— А почему ты сейчас решилась мне про хайру рассказать? — спросил молодой человек. Ему действительно стало гораздо легче на душе, словно какое-то внутреннее противоречие пропало.
— Интуиция, — ответила Мариока. — Вот прям, толкнуло что-то изнутри, подсказывая, что именно сейчас самый подходящий момент. И потом ты все равно бы скоро правду узнал, потому что... — она замялась на секунду и продолжила уже другим тоном. — Но мы с тобой отвлеклись от темы. Мне нужно прояснить один очень важный для меня вопрос. А точнее твое к нему отношение.
— Спрашивай, — предложил молодой человек, чувствуя, наконец, что успокоился полностью.
В следующий момент ему показалось, что кусочек событий выпал из его жизни, совсем как тогда, когда он неожиданно оказался в лифте прямо из комнаты. В этот раз он, правда, никуда не переместился, оставшись на месте, но сдвинулась футанари, оказавшись на шаг правее, и лицо ее приняло рассерженное выражение. Сердце у парня опять бешено колотилось, но он не мог понять почему, и что такое здесь только что произошло.
— Ну, Машка, ну дура, опять чуть все не испортила! — ворчала Мариока себе под нос.
— Чт... что такое? — заикаясь спросил Слава.
— Ничего! — широко улыбаясь, ответила фута. — Я вовремя обнаружила одну проблему, и сейчас мы с тобой будем ее решать.
Она вдруг прикрыла глаза и напряглась, словно сдерживая внутреннее сопротивление.
— Отвали, дура, — сердито сказала она, — ничего я ему не сделаю! Сама чуть не напортачила, теперь я буду это исправлять. Да успокойся ты! Только разговор, никакой магии.
Слава понял, что девушки из-за него ссорятся, и попробовал им помочь.
— Все в порядке, Маш, — сказал он. — Мариока хорошая и умная, ей можно доверять.
— Спасибо, — откликнулась футанари, открывая глаза. А ты действительно мне так доверяешь? — снова улыбнулась она.
— Ну конечно! Ты такая классная! — Парень обнял сильное тело девушки, чувствуя, как в груди его разливается душевное тепло. — И ты, и Маша, вы мне обе очень дороги. И... и я... не хочу, чтобы вы сливались. Каждая из вас ценна по отдельности. И потом две подруги ведь лучше, чем одна, верно?
Мариока рассмеялась:
— Слыхала Маш, он тоже не хочет! Блин! Ну, вы вдвоем меня уговорили. Как я могу отказаться от предложения чпокать такого сладкого мальчика, не ограничивая себя ни в чем? А ты значит бабник у нас, да? Побольше девочек тебе подавай?
— Не бабник я, — возразил Слава. — Вы ведь две в одной, и все равно вдвоем со мной спите, так что я тут ни при чем.
— О! — притворно расстроилась Мариока. — Значит ты не хотел бы попробовать с другой футой?
— Я... а... — замялся молодой человек. — Не хочу Машу расстраивать. Если ей неприятно будет, то я не стану.
— А если она сама захочет? — хитро улыбнулась собеседница.
— Кто? Маша? — удивился Вячеслав. — Она же ревнивая. Я видел, как она других девочек в классе от меня отгоняла.
— Девочки это одно, а футки — совершенно другое. Мы, как бы это лучше сказать, проще относимся к сексу. Желание переспать с мужчиной и желание владеть им идут порознь и очень часто не зависят друг от друга. Ни одна из нас не будет на чужое добро претендовать, только потому, что хочется его трахнуть. Если у меня возникнет желание к какому-нибудь мальчику или девушке, я спрошу разрешение у хозяйки. Я могу даже, в случае отказа, вызвать ее на поединок, призом в котором будет возможность одолжить вкусняшку на одну ночь. И опять же тоже только одолжить. Мы не отнимаем друг у друга возлюбленных, пока желания наши не поднимаются выше пояса. И если к человеку тянется сердце, мы не плетем интриги и не скрываем этого. Так что пока какая-нибудь футка не сказала мне, что претендует на моего мужчину, я могу ей доверять и ее сексуальные посягательства не вызовут у меня ревности. Мы вообще очень часто возбуждаемся. Это совершенно обычное явление. И что же ревновать только из-за того, что у кого-то взыграли гормоны? Наоборот, мне будет лестно, что кто-то еще оценил привлекательность моего возлюбленного. Так что в нашей среде принято друг дружку угощать вкусными мальчиками и особенно угощать близких подруг. Думаешь, в каком качестве ты приглашен на день рождения?
— Я? — переспросил Слава, испытывая сильное смущение от возникших в уме догадок.
— Да, ты. И знаешь ли ты, что тебе не нужно готовить специальный подарок? Ведь то, что именинница хочет, у тебя уже есть.
— Но Маша...
— Маша сейчас торчит от фантазии, как они вдвоем с Настей будут шпилить тебя в рот и в попу одновременно. А еще она уже нахвастала своей подруге, какая у тебя вкусная сперма и жаждет, чтобы та тоже по скорей смогла это оценить.
Член парня моментально поднялся, и он смущенно прикрыл его руками. Однако собеседница уже заливисто смеялась, заметив эту недвусмысленную реакцию на свои слова.
— Вот так-то, Маша, — сказала она. — Не стоит недооценивать мои дипломатические таланты.
— Она... правда этого хочет? — краснея спросил Вячеслав.
— Очень хочет, — подтвердила фута. — Они с Настей с детства не разлей вода, и привыкли все делать вместе. Поиграть с тобой вдвоем для них обеих будет огромным удовольствием.
— Ну... если так... то я только за, — скромно сказал юноша, но румянец на щеках, выдал переполнявшую его радость. — Не... нельзя именинницу расстраивать. И потом... она ведь давно ищет себе кого-нибудь... с кем можно... не скрывать, что она футанари.
— Все правильно, сладкий, — улыбнулась Мариока. — А ты хочешь произвести на Настю особое впечатление? Так чтобы она пищала от восторга, а Маша раздулась от гордости?
— Хочу! — с жаром ответил парень.
— Ну, тогда давай поиграем немного.
Член футы вдруг выскользнул на передний план и стал увеличиваться, плавно прибавляя в объеме. Славка и не заметил, как оказался на коленях перед ней и стал заворожено созерцать разворачивающееся перед его глазами действие. И все-таки это был не член, а что-то другое. Мариока называла его (или ее) хайрой, вот хайра это и была. Она больше не притворялась членом, двигаясь очень пластично, умудряясь совмещать в себе несовместимое: монолитную твердость и гибкость одновременно. Она не просто вставала и росла, она танцевала для парня, приводя того в восторженный трепет. Он уже держал ее в руках, и нежно водил по ее телу ладонями, сжимал ее пальцами и притягивал к себе, в сладком предвкушении открывая рот.
— Вау! Как классно! — прошептала Мариока. — Ты просто шикарно реагируешь! Ну, настолько здорово, что я с трудом сдерживаюсь, чтобы тобой не овладеть. И это после полутора часов непрерывного траха, после пары десятков сумасшедших оргазмов, которые едва не довели меня до полного обезвоживания. Но у тебя есть не только рот. Давай теперь посмотрим, как реагирует вторая твоя дырочка на внешние посягательства. Повернись ко мне спиной.
Слава моргнул, внутренне напрягся, но послушался, поворачиваясь на сто восемьдесят градусов и опускаясь на четвереньки. Теплые ладони легли ему на талию и крепко сжали ее. Ягодицы раздвинуло что-то горячее и мокрое, и парень напрягся еще больше, непроизвольно сжимая сфинктер заднего прохода.
— Нет, так не пойдет, — вздохнула Мариока. — Такая реакция меня совсем не радует, да и тебе может повредить. Сексуально возбужденные футки редко испытывают состояние лирического благодушия, как у меня сейчас. А поэтому, скорее всего, просто войдут в тебя силой, причинив адскую боль. Попу они тебе не разорвут, конечно, потому что ткани твоего кишечника уже приобрели высокую эластичность, но боль ты испытывать не разучился, так что получишь ее сполна. Ну-ка, давай еще раз попробуем. Не зажимайся, расслабься полностью. И если уж задней своей частью ты не испытываешь того же восторга, как передней, то хотя бы не сопротивляйся и сохраняй нейтралитет.
Футанари раз десять упиралась своей хайрой в Славкину дырочку, смочила его щель между ягодицами таким количеством сока, что тот стал стекать густыми струйками по его ногам. Ей, в конце концов, удалось добиться, от юноши должной расслабленности, но она все равно осталась недовольной.
— Это эффект смазки, — вздохнула Мариока. — Она тебя расслабила, но проблема в твоей голове по-прежнему есть. Станут приставать к тебе на сухую, опять повторится тоже самое.
