— Отвод глаз? — уточнил он. — Уже?
— Да.
— А ничего, что ты руку мою отпустила? Меня все еще невидно другим людям?
— Невидно. Все это неважно сейчас, — нетерпеливо сказала Маша. Она выглядела слегка бледной и нервно теребила косу, сжимая ее в руках. — Выкладывай, давай, что мама еще о тебе говорила?
— Что еще? Нуууу... про "А-шку" я уже сказал... Еще... Она прочила мне высокий рейтинг в вашем клане. Сказала, будто я ангел, которого одинаково хочется приласкать и наказать. Мол я "падший ангел" с большими перспективами роста. Она даже надеется, что сперма моя может в будущем достигать класса "Ультра".
По мере того, как Вячеслав все это излагал, глаза Маши округлялись все больше и больше. А на слове "Ультра" она вздрогнула и прикрыла рот широким кончиком косы, в очередной раз делая из него веер.
— Ангел?! Перевертышь?! "А-шка"?! Капееееец! — простонала девушка. — Да еще "ультра"! Боооожечки мои добрые! Во что я вляпалась?!
— Маш, ты чего? — испуганно спросил Слава. — Я думал, ты рада будешь?
— Я и рада, но... То что ты сказал Слав, просто пипец как круто и геморойно одновременно.
— А что такое?
— Да то, что мне тебя не защитиииить! — простонала она на хныкающий манер. — Блииин! Понятно теперь почему мама на тебя протекцию такую дикую поставила. Ох!
Она судорожно выдохнула и спросила прерывающимся от волнения голосом :
— Что Лилия... тебе еще... сказала?
— Да ничего особенного вроде. Ну, что нас с тобой ждет перспективное будущее. И что она будет всячески нам покровительствовать и помогать.
— Как скоро ты "А-шкой" станешь? — испуганно спросила Маша.
— Не знаю, — пожал Слава плечами. — Лили говорила, что я сейчас уже между "В" и "А" классами. И что ее очень впечатлил мой быстрый взлет с уровня "С" за три дня нашего с тобой знакомства.
— Маааамочка моя рооодная, — пропела девушка. И вздохнув, добавила: — Как хорошо, что ты у меня есть.
Маша вдруг стиснула парня в объятиях и зарычала дико как очень опасный хищный зверь, защищающий свою территорию. Где-то совсем рядом испуганно завизжала собака, и разразилась истеричными воплями.
Глава 18. Пара и паранормальные явления
К содержанию
Слава вздрогнул от неожиданности и взглянул в глаза своей подруге, которые светились зеленым огнем и вновь имели зрачки в виде вертикальных щелочек.
— Мариока, ты чего? — спросил он шепотом. — Тише, нас, кажется слышат.
В проем между кустами испуганно заглянула баба Клава из сорок пятой квартиры. Ее болонка Лидка жалобно повизгивала, скулила и, натягивая поводок, рвалась в подъезд. Юноша напрягся, опасаясь что женщина начнет сейчас ругаться, но та молча металась взглядом по кустам, явно не замечая ни самого парня, ни его девушку.
Мариока зарычала снова, правда уже более глухо, словно сдерживаясь. Глаза бабы Клавы в страхе расширились, она стала креститься и пятиться спиной к дому. Потом резко развернулась и буквально запрыгнула на крыльцо, скаканув разом через три ступеньки, открыла дверь ключом от домофона и юркнула в подъезд вместе со своей собакой. Слава изумленно посмотрел ей в след, а потом озадачено хохотнул, пораженный такой прытью пожилой женщины.
— Мариока, ты людей пугаешь. Перестань, пожалуйста, рычать, — повторил свою просьбу молодой человек более развернуто.
Девушка взяла его лицо ладонями и повернула к себе. Глаза ее излучали отчаяние и какую-то безумную решимость.
— Ты мой! — прорычала она. — МОЙ!!! Никому тебя не отдам! Насмерть биться буду! Горло перегрызу!
— Твой-твой, — сразу согласился с ней Слава. — Никто меня у тебя не отнимет. Чего ты так распереживалась-то?
— Ты не понимаешь. Ты практически ничего не знаешь о клане. У нас действует закон силы. И за мужчин футки постоянно дерутся. А я никто, у тебя словно нет хозяйки. Соблазн присвоить себе ничейного мужчину высокого класса будет очень велик, а ангела-перевертыша присвоить и подавно. Да, на тебя все будут облизываться! Понимаешь? Все будут тебя хотеть!
— Ну, — смутился юноша, — Лилия мне все это уже рассказывала. Именно потому она и предложила мне свою протекцию.
— Мама, — выдохнула девушка и как-то поникла плечами. Слава не мог понять, кто из его подруг сейчас с ним говорил, пожалуй, все-таки Маша. — Я боюсь ее больше других, Славка.
— Почему?
— Ты ей очень-очень понравился. Прямо пипец как! Так, словно она влюблена. И ее метка в твоей ауре очень яркая. Как будто она... уже считает тебя своим.
— Но Лили же тебе все объяснила. Ты не веришь ей что ли?
— Она изложила доводы своего ума. Однако, ум может думать одно, а сердце решить по-другому. И футки, в конце концов, следуют велениям сердца.
Слава задумался.
— Возможно, она действительно считает меня своим, но... не так как ты думаешь. Ты — ее дочь, ее плоть и кровь, продолжение ее самой. Она очень любит тебя и... кажется до сих пор считает подопечной, а что принадлежит подопечной, принадлежит и... ей. Это правда, да?
Маша глянула на юношу удивленно и кивнула головой.
— Откуда ты все это знаешь? Мама же взрослой меня признала, ты сам слышал. И она говорила серьезно. Ей незачем меня обманывать.
— Я это чувствую, — признался Слава. — Словно где-то внутри меня осталась частичка ее самой. Она тебе не врала и действительно намерена официально признать твой полноправный статус. Но... все равно собирается тебя опекать. По крайней мере, пока... — глаза Славы расширились, и он закончил фразу полувопросительным тоном. — Пока ты в бою ее одолеть не сможешь? А это... это произойдет не скоро. Так?
— Так не честно, — сердито сказала девушка и зарычала уже от злости. Она сказала что-то вроде "Мммррррххххх!!!" и то был человеческий рык, не звериный. Тем не менее, страх и отчаяние ее как рукой сняло. И такая Маша молодому человеку нравилась гораздо больше. Он смог, наконец, выдохнуть с облегчением и уточнить:
— Это повредит как-то твоему рейтингу?
— Нет, — ответила Маша насуплено. — Если мама сохранит в тайне свои намерения, никто другой меня ее подопечной считать не будет.
— Тогда чем ты не довольна?
— Это унизительно!
— Поговори с ней, попроси, чтобы она тебя не опекала.
— Бесполезно, — вздохнула Маша. — Думаешь, я не знаю ее? Она сделает невинные глаза и скажет мне, что никто никого не опекает, с чего ты взяла, доча?
— Тогда становись поскорей сильной и победи ее, — улыбнулся молодой человек.
— Блин, думаешь, это так легко? Это как прыгнуть отсюда на луну. Знаешь, она какая? Никто в клане не осмелится бросить ей вызов. Она как молния, как вода, как ветер на ринге, как призрак неуловимый. Тебе надо посмотреть как-нибудь, как она дерется. Тогда поймешь, о чем я говорю.
— Вау, — впечатлился Слава, — с удовольствием посмотрю. Но знаешь, я в тебе уверен. Когда-нибудь ты сможешь ее победить. Просто сейчас протекция Лилии стала бы решением всех наших проблем, согласись. Поэтому расслабься и пользуйся ее помощью. Асха все обращает на пользу.
Маша посмотрела на собеседника, прищурившись. Зрачки ее по-прежнему сохраняли свою вертикальную форму.
— А ты у нас игроман, да?
— Ну, хе-хе, нет, — смутился Вячеслав. — Так, пару годочков назад увлекался "Героями".
Он ойкнул и слегка попятился назад, потому что в глазах собеседницы очень явно стали поблескивать плотоядные огоньки.
— Я пойду, да? Поздно уже...
Вместо ответа Маша поймала его и прижала к себе.
— Не сейчас, — сказала она. — Мне еще кое-что надо сделать.
— Не знал, что упоминание о героях даст такой необычный эффект. Знал бы молчал...
Его речь была остановлена поцелуем. Девушка улыбалась и целовала парня, властно стискивая в объятиях, и захватив его рот языком.
— Мммццц, — чмокнула она прерываясь, и ниточка слюны протянулась между их губами. — А "Герои" твои здесь ни при чем, — ответила Маша. — Меня выводит из себя мамина метка, и я собираюсь внести в нее свои знаки, чтобы все в курсе были, кому ты на самом деле принадлежишь.
Глаза Славы широко распахнулись от понимания:
— Что прямо здесь? Во дворе? С ума сошла?! Нас же увидят!
— Нет.
— Ну, услышат! Хочешь, чтобы кого-нибудь инфаркт хватил от твоих криков? Здесь же дети бегают!
И словно в подтверждение его слов в закуток, где они стояли, забежали два мальчика лет пяти-шести. Юноша вздрогнул, потому что неслись они прямо на него и неминуемо должны были врезаться в невидимую преграду. Но потом траектория их бега плавно отклонилась в сторону, обогнула пару по дуге и завершилась в траве под кустами, куда мальчишки залегли.
— Слава! Витя! Перестаньте баловаться! — послышался сердитый женский голос, и в следующую секунду в закуток заглянула молодая мама двух оболтусов, ну или одного из них. — Эй! Вы где? — озадаченно спросила она, осматривая пространство между кустами.
Парня с девушкой она тоже не видела, но только ведь те не были прозрачными и закрывали от женщины мальчиков, притаившихся в траве. К счастью те захихикали, и тревожная мама рванула на голос. Она обязательно должна была врезаться в сладкую парочку, но вместо этого обогнула ее и увидела сорванцов.
— Эй, вставайте! Чего разлеглись?! Сейчас врежу, мало не покажется!
Мальчишки вскочили на ноги и со смехом бросились наутек. А у Славы (старшего Славы, не пятилетнего), глаза распахнулись от шока. Маша опять целовала его, одной рукой обхватив за талию и крепко прижимая к себе, другой — за шею, пропустив пальцы в волосы, сжимая ими шевелюру и слегка запрокидывая назад его голову для жадного берущего поцелуя. Она совершенно не обращала внимания на женщину и двух сорванцов игравших вокруг них в салочки. Вернее пацаны бегали по кругу, а рассерженная мама пыталась их поймать и постепенно офигевала от странной ситуации, что ей приходится почему-то бегать по кривой и она не может броситься прямо и схватить беглецов.
Все эти события вгоняли молодого человека в состояние стресса, но окончательно добивало его кое-что другое. Не переставая целоваться, Маша приподняла верх подол своего платья, и юноша тут же ощутил прикосновения снизу и сзади, сперва к промежности, потом к ягодицам и, наконец, к талии. Его словно гладили и тискали третьей рукой, пробравшейся у него между ног и теперь хулиганящей с тыла.
Слава завел руки за спину и нащупал ими большое, твердое тело, вибрирующее от возбуждения. Под одной его ладонью вздулась упругая трубочка, пальцы второй руки ощутили, как расширяется мягкая головка и их оросило вязкой и теплой жидкостью. Футанари заурчала от удовольствия, пацаны озадаченно притормозили, прислушиваясь к странным звукам, и мамаша наконец-то их настигла. Раздалось два злых звонких шлепка по задницам, обиженный рев из двух мелких глоток и проказников поволокли вон из этого странного, заколдованного места, крепко удерживая за руки.
Юноша мог бы, наверное, вздохнуть с облегчением, но он уже плохо соображал. По ладони его стекали вязкие струйки, которым место было у него во рту. Он жаждал их в рот и потому стал ерзать в плотных объятиях, страстно желая оказаться на коленях перед своей футкой и жарко поцеловаться с ее подругой хозяйничающей у него за спиной. Но вместо освобождения добился лишь более крепкого сжатия и новых выстрелов в ладонь, а еще почувствовал как ноги его отрываются от земли.
Слава застонал от желания, глядя на девушку сумасшедшими глазами, и та стала упиваться его возбуждением, разгораясь страстью еще больше. Она прервала свой поцелуй, извлекая длинный язык изо рта юноши, и снова вытянула наружу ниточку слюны. Воспользовавшись полученной свободой, молодой человек стал жадно слизывать смазку с перепачканных пальцев, не переставая умоляюще глядеть в горящие зеленым огнем глаза с вертикальными черточками зрачков.
— Боги! Какой ты классный! — простонала Мариока или Маша, или обе они в один голос, и отпустила его, наконец, позволяя рухнуть перед собой на колени.
Однако, едва только ноги парня коснулись земли, здоровенная хайра футы с громким чмокающим звуком вонзилась ему в рот. Слава сжал в ладонях ее массивное твердое тело, наполовину скрытое подолом платья, и с наслаждением стал гладить его, ощупывая большими пальцами надувшуюся трубочку. Та тут же пришла в движение, создавая волну сокращений, и юноша блаженно закатил глаза, принимая в рот сладкие струйки смазки. Он не осознавал в этот момент, что хайра его подруги достигла уже максимальных своих размеров и основательно заполнила собой его рот. Лишь кайфовал, сглатывая бесподобное лакомство, и ничего его больше не волновало.
Сам того не подозревая, Слава представлял в этот момент для футки невероятно соблазнительное и сводящее с ума зрелище. Упиваясь им, она едва не потеряла голову и способность поддерживать сферу невидимости. В последний момент Маша подсознательным усилием включила свой магический автопилот, поддерживающий последнее действие в постоянном режиме, и полностью переключилась на удовольствие.
Созерцая балдеющее лицо возлюбленного, фута подняла подол своего платья вверх и подвернула его, чтобы ткань не мешалась. И юноша увидел ажурные белые трусики, нижняя перемычка которых была сдвинута в сторону напряженной от возбуждения хайрой. А потом он ощутил волнообразное сокращение массивного органа, и горло его рывком натянуло на толстый вибрирующий стержень, который продолжил неспешно его "заглатывать" точно также, как это делала Лилия. Девушка впервые вытворяла что-то столь необычное. Ее хайра, казалось, жила собственной жизнью и приносила своей хозяйке сумасшедший кайф. Захватив пищевод любовника примерно на две трети длинны своего трепещущего от наслаждения органа, футка не выдержала и резким ударом вонзилась в парня до самого конца. Все тело ее содрогнулось от блаженства и, раскрывая рот в беззвучном крике, Маша стала извергаться мощными струями спермы.
Она судорожно прижимала к себе голову юноши, наваливаясь мягкой тканью трусиков на его нос, обволакивая пушистым колечком половых губ подбородок, и полностью отдавалась восхитительному процессу накачивания мужчины своим соком. Хайра ее вибрировала от напряжения и выплескивала струи семени по две-три секунды. На мгновение толстая трубочка опадала, но затем раздувалась вновь в очередном выстреле. За полторы минуты своего сумасшедшего оргазма фута влила в парня такое количество спермы, что у того слегка раздулся живот. И лишь потом стала мелко трястись, переживая остаточные разряды сладкого удовольствия и наслаждаясь охватывающим тело релаксом. Только сейчас изо рта ее вырвалось, наконец, довольное урчание. В этот раз она пережила свой оргазм довольно тихо, что в столь публичной обстановке было очень кстати.
Слава ощутил, как растянувшая его внутренности захватчица, стремительно покидает организм и следом за ней поднимается по пищеводу закачанная в него жидкость, подталкиваемая внутренним давлением. К счастью она не выплеснулась наружу, остановившись где-то у самого горла. По языку скользнула мягкая головка клитора, принимающего традиционные размеры, а потом губы парня захватило мокрое влагалище, пленяя его крепким поцелуем.
