— Вот ты говорила, что мужчины всегда под рукой. А женщины тебя в сексуальном плане интересуют?
— Смотря кто. Есть такие чертовки, что прям, ух! Страсть какие соблазнительные.
— То есть с женщиной ты можешь, а с футой нет? — заинтересовался Слава
— Верно.
— Почему? Футки ведь очень похожи на женщин?
— Это для мужчин они похожи, — улыбнулась Лилия. — Я все равно буду знать, что она футка. И по запаху и по магической ауре.
— И что все футанари футофобны?
— Многие, но не все, конечно. Если юная футка не сумела вовремя найти себе партнера и переспала с другой такой же страдалицей, то они и в будущем будут допускать подобного рода отношения.
— Вот как.
— Ага. Но это подпортит им обеим рейтинг. Большинство из нас, конечно же, с пониманием отнесется к такой ситуации, никто не станет их осуждать, но все равно очки симпатии им сложнее будет зарабатывать.
— Бедные, — пожалел их Слава. — Как хорошо, что я Маше вовремя попался.
— Замечательно просто! — подтвердила Лилия. — И я страсть как тобой довольна!
— А почему у вас так?
— Что?
— Ну, футофобия почему существует?
— А почему люди бывают гомофобны? Природа этого чувства одинакова. А вообще конечно же есть объяснение. Я потом тебя с женой одной своей подруги познакомлю. Она доктор наук. Изучает нашу психологию, анатомию, генетику историю и сможет подробно ответить на многие твои вопросы. Ладно. Давай одеваться что ли. Скоро наша любимая Маша придет.
— Наша?
— Ну, да. Я ведь тоже ее люблю. Как... сестренку. А ты будешь ей любящим мужем. Как это клаааассно!
Глава 17. Знакомство с мамой, и кому кого провожать
К содержанию
К семи часам они привели себя в порядок и вернулись на кухню. Лилия ограничилась в одежде домашним халатиком, который на ее рослом теле смотрелся как короткое платье. Слава был вновь облачен в свой парадный костюм. Он уселся на стул и с удовольствием любовался фигурой своей новой знакомой, наблюдая, как та накрывает на стол. Но едва только футанари расставила приборы, она сгребла парня в охапку, усадила на коленки и, мурлыча от удовольствия, прижала к себе.
— Пирожки! — радостно сказала она, поднеся ко рту молодого человека одного представителя названной разновидности выпечки. — Но есть только из моих рук.
Слава не стал возражать и с удовольствием откусил кусочек, запивая его чаем из кружки. Он успел уже как следует проголодаться.
Маша вернулась домой минут в пятнадцать восьмого. К тому времени юноша уже насытился, допил свой чай и вдохновенно рассказывал Лили о себе, своих увлечениях, и о жизни вообще, совершенно не понимая, каким образом собеседнице так легко удалось его разговорить.
— Я дома! — сказала девушка и через минуту заглянула на кухню. — О! Вот вы где! Что прям так и сидели здесь все время?
— Привет, Машка! — радостно откликнулся Вячеслав. — А меня в клан берут! — Он посмотрел на Лили и осторожно добавил: — Ну, кажется.
— Берут-берут, конечно берут, мой сладенький, — подтвердила та и потерлась носиком о его щеку.
Нежась в её объятиях, юноша глянул на девушку и напряженно замер. Та смотрела на него, ошарашено вытаращив глаза. Беспокойный взгляд ее метался от парня к сестре и обратно.
— Эй! Что такое, Маш? — удивился тот. — Что с тобой?
— Иди к ней, — шепнула ему на ухо Лилия и отпустила, легонько подтолкнув в спину.
Слава сделал шаг к своей девушке, и та его тут же сцапала, с каким-то отчаянием прижимая к себе.
— Да твой он твой, — успокаивающим тоном сказала сестра. — Ты чего так всполошилась-то?
— Чего?! Ты еще спрашиваешь?! Да в его ауре словно на транспаранте написано твоими знаками: "МОЙ! НЕ ТРОГАТЬ! УБЬЮ!!!"
— Что правда что ли? — не поверил Слава.
— Да, — жалобно сказала Маша и еще крепче прижала его к себе.
— Ну, я это, — хихикнула сестра, — малость перестаралась с аурой протекции. Просто он у тебя такой клааассный, что я увлеклась. Маш, честное слово, никаких посягательств с моей стороны. Эта протекция исключительно для твоего блага и в твоих интересах. Ты должна знать, что я очень, очень рада за тебя и желаю вам обоим взаимной любви и счастья. Боги, какая же из вас красивая парочка получилась, ты б только знала! Все во мне просто поет, когда я вами любуюсь! Короче, если без лирики, он твой муж со всеми вытекающими правами на него. Я признаю этот статус. Можешь распоряжаться им как пожелаешь, а я со своей стороны гарантирую в клане защиту твоих прав. Если Слава мне самой понадобится для себя или кого-то, то воспользуюсь им только с твоего разрешения. Это же будет касаться и любых других членов клана, а недовольных отказом можешь смело отправлять ко мне. Как тебе такой вариант?
Девушка задумалась на секунду, и успокоилась. Объятия ее слегка расслабились, и из них пропала дрожь. Потом она сама уселась на стул и усадила Славу к себе на колени.
— Вааааа! Клааасс! — восторженно пропищала Лилия. — Ради одного этого стоило тебя разок пугнуть! — захихикала она.
— Бе! — сказала Маша, показывая сестре язык. — Ты ему рассказала?
— Неа! — с удовольствием и некоторым ехидством ответила та. — Он твой муж, а не мой. Тебе и разруливать скользкие моменты.
— Вы о чем? — заинтересовался Слава.
— Сейчас, — вздохнула девушка и повернула его лицо к себе, заглядывая в глаза.
Парень ощутил приятную расслабленность и словно бы заснул, продолжая, тем не менее, воспринимать все происходящее. Просто теперь он чувствовал себя как во сне.
— Так нормально? — спросила Маша у сестры.
— Если ты ждешь негативную реакцию, то сойдет, — сказала та. — Но тогда и смысла нет в этом действии. А если на позитивную рассчитываешь, то явно не чисто сработано. Попробуй исправить. Человек вообще не должен чувствовать никакой разницы, а иначе среагировать может по-другому. — Фута улыбнулась Славе и спросила у него: — Как ты себя чувствуешь, конфетка моя?
— Я словно сплю. А что вы делаете?
— Маша тренируется в ментальной магии, хочешь ей помочь?
— Ага.
— Тогда скажи ей, когда почувствуешь себя как обычно. Давай, Маш, исправляй.
Зрачки девушки стали пульсировать, то сжимаясь, то расширяясь, и юноша ощутил, как в голове у него медленно проясняется. Ощущение нереальности постепенно пропало совсем, и парень поднял руку вверх, заявляя:
— Все, я в норме.
— Ну, вот. Теперь другое дело. Видишь, какой у тебя муж замечательный. Помогает тебе во всем.
— Спасибо, Славка, — улыбнулась Маша.
— Пожалуйста, — в ответ улыбнулся юноша. — Я обожаю, когда ты меня гипнотизируешь. А зачем ты это делала?
— Затем, что мне нужно рассказать тебе один секрет, но сделать это лучше всего под гипнозом.
— Вот как? Так я все еще загипнотизирован? — догадался он. — Прикольно как! И что за секрет?
— Видишь ли, — смущенно сказала девушка. — Я в семье старшая дочь. Одной моей сестре двенадцать лет, а другой только пять. Я потом тебя с ними позже познакомлю.
— Да? — удивился Слава. — Это секрет? И что же в нем секретного? — И тут до него дошло. — Постой. А кто же тогда Лилия?
Он взглянул на женщину, сидящую напротив, в ее озорные смеющиеся глаза, а потом снова на Машу.
— Она какая-то другая твоя родственница, да?
— Ага, другая. Ты ведь хотел познакомиться с моей мамой, Славка. Так вот, это мама моя и есть.
— К...как? — спросил опешивший юноша. — Она же...
"...молодая совсем" — хотел закончить он фразу, да так и не закончил, очень четко вспомнив вдруг слова Лилии:
"Футки живут гораздо дольше людей. Первую сотню лет мы вообще не стареем, сохраняя видимый возраст лет двадцати".
Женщина, сидящая напротив, выглядела двадцатилетней, а из этого следовало, что ей было меньше ста лет. Могла ли она быть матерью Маши? Да, она могла бы быть даже ее бабушкой.
— Вот блин, — пробормотал Слава, не зная как реагировать на полученную информацию.
— Что скажешь? — улыбнулась Лилия.
— Не знаю, что и сказать, — расстроено признался юноша. — Хорошо, что ты не бабушка, наверно.
Собеседница беззаботно рассмеялась, вновь очаровывая молодого человека своим шармом.
— Моя мама выглядит старше, — сообщила она. — Дело в том, что я в семье была младшей дочкой, и она к тому же серьезно затянула с детьми, рождая нас с большими перерывами.
— То есть ей больше ста?
— Намного больше.
— А тебе сколько?
— Двадцать, — ответила фута, весело улыбаясь.
— Это хорошо, — признал молодой человек шутку, и, улыбаясь в ответ, уточнил. — Значит, я могу продолжать считать тебя Машиной сестренкой?
— Можешь, — подтвердила Лилия. — Хочешь забыть этот разговор?
— Нет, — ответил Слава. — Мне даже как-то полегчало. А если забуду все, опять буду бояться встречи с мамой.
— Мы можем сделать так, что ты вспомнишь, как познакомился с некой третьей женщиной, которая заглянула к нам, поздоровалась и ушла, не проявив к тебе особого интереса.
— Нет-нет, — возразил юноша. — В этом нет необходимости. Я не особенно и шокирован. Подсознательно я сравнивал тебя с главой клана, и мне хотелось, чтобы ты ей была. Приятно будет знать, что это так и есть.
Мама с дочкой переглянулись, обдумывая его слова.
— Теперешнюю реакцию с первой не сравнить, — сказала Маша. — Ну, просто небо и земля.
— Да, — признала Лили, — она вполне спокойная. И уточнила у Славы. — А как твое отношение ко мне? Оно не сильно изменилось? Если мне вдруг снова захочется тебя... увидеть... Впрочем почему если? Мне обязательно захочется. Как ты к этому отнесешься?
— У Маши очень сексапильная старшая сестренка! — улыбнулся молодой человек. — И такая обаятельная, просто обалдеть. Всегда буду рад посидеть у нее на коленках. Со всеми... кхм... вытекающими и втекающими в меня последствиями.
Лили снова рассмеялась и махнула рукой:
— Хорошо, Маш, буди его, он в норме.
— Когда щелкну пальцами, ты проснешься, — сказала девушка своему парню, — и все будешь помнить.
Раздался звонкий щелчок, и в голове Славы словно мыльный пузырь лопнул, развеивая едва уловимое ощущение чего-то нереального.
— Все, — сказала Маша. — Можешь познакомиться с главой клана. Она сидит напротив тебя.
— А мы уже знакомы, — улыбнулся юноша. — Правда, Лили.
— Ну конечно, конфетка моя. Еще как знакомы, — согласилась она.
* * *
Через полчаса Слава стоял в прихожей, обутый, собранный и прощался с хозяйкой дома.
— До свидания, мой сладкий, — сказала Лилия тепло улыбаясь. — Мне было очень приятно с тобой познакомиться.
— Мне тоже, — искренне ответил юноша. С того момента, как очнулся от гипноза, он хоть и помнил, что эта женщина — мама его девушки, но как-то отстраненно, формально. Его отношение к ней не изменилось. Где-то на подсознательном уровне парень продолжал считать ее старшей сестрой своей подруги, так ему было проще для сохранения психологического равновесия.
— Не забывай заглядывать к нам в гости, — улыбнулась Лили.
— Обязательно буду заглядывать, — пообещал молодой человек. — Мы завтра с Машей собираемся к Насте пойти на День рождения. Маша ведь идет, да?
— Конечно, — кивнула головой женщина. — Ни каких возражений с моей стороны.
— Хорошо, а то я еще по этому поводу переживал.
— Маша теперь взрослая, — пояснила Лилия. — Я полностью признала этот факт. Так что она впредь может поступать как захочет, не спрашивая больше моего разрешения. Ну, если действия ее не будут нарушать законов клана, конечно. Но в последнем случае у меня претензии к ней будут как у главы, а не как у матери.
— Ясно. Я пошел.
— Подожди, я тебя провожу, — сказала вдруг Маша и тоже стала обуваться.
— Эээ, зачем?
— Просто хочется.
— Все правильно, — подтвердила ее мама. — Футка должна провожать своего кавалера.
— Вообще-то, обычно парень девушку провожает, — улыбнулся молодой человек. Ему показалась забавной сложившаяся ситуация.
— Это у людей, — возразила женщина. — Футанари прирожденные телохранительницы. Члены клана есть в охране всех влиятельных лиц страны. Даже в охране президента, — добавила она, понизив голос, как бы намекая, что делится этой информацией по секрету.
— Серьезно?
— Более чем. Наши физические показатели на порядок превышают показатели людей, и мужчин и женщин. Так что, сам понимаешь, бойцы из нас очень хорошие. Думаешь, как мы заняли все ключевые позиции людского общества? Именно телохранителями сильных мира сего и начинали.
Лилия обняла парня с девушкой за плечи и повернула обоих к зеркалу.
— Посмотри внимательно и скажи, кто, по-твоему, в вашей паре должен быть защитницей?
Слава хихикнул, оценивая недвусмысленный намек на ответ. Защитницей он быть не мог, только защитником. Потом посмотрел в зеркало и улыбнулся еще шире. На его фоне Маша действительно смотрелась очень внушительно, всем видом своим подтверждая слова своей мамы. И, тем не менее, то ли от игривого настроения, то ли из вредности, юноша решил поспорить:
— Защищать возлюбленную свою должен мужчина, — веско сказал он.
— О! Так ты у нас рыцарь! — похвалила собеседница. — А драться ты хоть умеешь?
— Чтобы двинуть хулигана по фэйсу достаточно решимости и смелости, — храбро заявил Вячеслав.
— А еще идеалист, — констатировала Лили. — Ну что ж, Маш. Придется тебе тогда его драться научить, раз ему так хочется за тебя вступаться.
— Так ты еще и драться умеешь? — спросил у своей девушки заинтригованный юноша.
— У нее третий кып, синекрасный пояс по тхэквондо, — ответила за нее Лилия. — И в конце этого месяца пройдут квалификационные соревнования, после которых она сможет получить красный, если победит.
— Серьезно? Офигеть!
— Она бы и на коричневый пояс и даже на черный сейчас сдала, просто по опыту своему в квалификацию не проходит. Только через три с половиной года ее допустят для сдачи на первый кып.
— Мам, ну прекрати, — сделала кислую физиономию Маша.
— А что такое? Ему же нравится, — хихикнула Лили, — сама посмотри, с каким восхищением он на тебя смотрит.
— Перестань, я тебе говорю! Все мы пошли.
— Летите-летите, голубочки мои, мур-мур-мур.
— Бе-бе, — показала ей Маша язык, взяла своего парня за руку и вытащила его в коридор.
* * *
— Все это правда, да? То, что Лилия про тебя рассказала? — поинтересовался Слава у девушки, когда они вышли на улицу.
— Ну... правда...
— А почему ты так минорно к боевым достижениям своим относишься? Ты их стесняешься, что ли?
— Нет, конечно. Просто никакие это не достижения, здесь нечем гордиться.
— Почему?
— Да, потому, что нет в этом никакой моей заслуги. — Маша глянула по сторонам, нет ли случайных свидетелей их разговора, и вполголоса продолжила: — Боевые навыки у футок просыпаются после семнадцати лет вместе с генетической памятью. И нас сразу начинают обучать какой-нибудь человеческой технике боя, чтобы мы умели ей подражать. Моя наставница — инструктор по тхэквондо, поэтому тхэквондо меня учит. А у Насти — по кёкусинкай карате, поэтому она каратеистка. Вот представь, что мама твоя хвасталась бы передо мной, что ты здорово умеешь ходить, пусть даже ходить каким-то особым стилем, и у тебя третий кып по хождению. Как бы ты себя при этом чувствовал?
