— Да, мне тоже было бы очень интересно пообщаться с такими уникальными духами, — алчно сверкнула глазами Валерия. — Но вернёмся к истории Моки. В доме одного графа, назовём его, скажем, Грег, имелась фамильная ценность, старинный кинжал, ну очень старинный. Ему было больше пяти сотен лет, если я не ошибаюсь. Ну и естественно Милирине захотелось его заполучить. Она встретилась с хозяином кинжала и пообщалась с ним, прощупывая почву касательно возможности его купить или обменять. Видя заинтересованность суккубы, Грег прямо сказал, что кинжал не продаётся.
— Можно вопрос? — поднял руку Слава. — Суккуба пришла к графу в своём натуральном облике или как-то замаскировалась под женщину?
— Насколько я знаю, в натуральном, — ответила фея. — В том мире мамоно и люди живут рука об руку и им не приходится друг от друга скрываться. Более того, Милирина довольно знатная и законопослушная суккуба, известный мастер артефактов и маг, пекущаяся о своей репутации. Так что Грегу абсолютно не о чем было беспокоиться, приглашая её в дом.
— Ясно.
— Так вот, видя, что хозяин упирается с продажей, Милирина предложила ему бартер. Она сообщила, что имеет множество магических вещей, ценность каждой из которых ничуть не меньше, а то и больше ценности кинжала. И в обмен на кинжал она готова отдать любую из этих вещей на выбор. Только и от этого предложения граф отказался. Тем не менее суккуба не стала сдаваться, у неё и на этот случай имелся план. Она сообщила, что хочет сделать Грегу подарок, который совсем ни к чему мужчину не обязывал. Предложила нарисовать для него картину и попросила холст. Холста в доме не оказалось, и тогда Милирина сказала, что сделает рисунок на любом крупном куске ткани. Заинтригованный граф предложил ей для работы синее покрывало, которое было постелено на диван в гостиной. Вот так впервые и появился образ Моки.
Надо сказать, что художница вложилась в него от души. Чувствуя близость старинного кинжала, переживая страстное желание его заполучить, она испытала очень яркое вдохновение и сделала один из лучших своих рисунков. Что в итоге у неё получилось, Слава, ты можешь увидеть своими собственными глазами, — сказала Валерия, указывая на девушку рукой.
— Грега не насторожило, что гостья вдруг решила его чем-то одарить? Лично мне бы это было весьма подозрительно.
— Насторожило, — ответила фея. — Он сперва восхитился нарисованной девушкой, а потом всё-таки уточнил: чем заслужил такой прекрасный подарок. И Милирина не стала скрывать, что рисунок её — это бессовестная реклама той вещи, которую она хочет за кинжал предложить.
"Я мастер создания цукумогами, — объяснила гостья. — Вы отдаёте мне кинжал и взамен получаете эту девушку, но не в виде изображения, а воплоти".
— Искушение было велико, но Грег всё-таки с ним справился и отказался, хоть рисунок ему очень понравился. Однако суккуба и не рассчитывала на скорую победу. Она ушла, оставив у графа свою картину, который даже и не подозревал, какого троянского коня ему подсунули.
— Изображение оживало? — предположил Вячеслав. — Оно должно было выкрасть для суккубы кинжал?
— Нет-нет, никакого воровства. Несмотря на всю свою любовь к интригам, Милирина ни разу не преступала закон, и не собиралась она это делать впредь. Да и не было в этой картине пока ни сознания, ни жизни. Разве что приличная порция тёмной энергии, оставленная художницей в форме красок.
Казалось, суккуба смирилась с решением Грега. Покинув его имение, она пропала на весьма продолжительный срок, а бедный граф всё это время очаровывался картиной всё больше и больше. Он подходил к ней каждый час и подолгу любовался. Неделю спустя он проводил с ней в общей сложности половину своего дня, а потом и вовсе стал укрываться на ночь тем самым покрывалом, на котором была нарисована прекрасная юная дева. И с этого момента ему стали сниться прекрасные эротические сны, в которых его обнимала, прижимала к себе и любила голубовласая красавица, заставляя сердце трепетать от счастья. А просыпаясь, Грег естественно испытывал острое сожаление, что видел лишь сон.
В общем, когда примерно через месяц Милирина вновь навестила графа, тот уже как следует пропитал покрывало своей духовной энергией, да к тому же ещё и спермой, ведь каждый его эротический сон завершался непременной эякуляцией. Собственно всё уже было готово для создания цукумогами. Оставалось только влить в покрывало требуемое количество тёмной энергии, придав ей нужную форму, и новорождённый дух появится на свет.
И снова между гостьей и хозяином произошёл торг. Суккуба убеждала графа, что древняя реликвия — вполне приемлемая цена за личное счастье, но Грег не желал отдавать фамильную ценность и просил принять оплату деньгами. И тогда Милирина предложила графу следующий компромисс: она создаёт цукумогами на семь дней, и по истечении этого срока та снова вернётся в форму рисунка. Если в течение данного времени граф решится отдать волшебнице древний кинжал, то он может заключить с духом контракт и материальная форма станет бессрочной. Как только контракт будет заключён, суккуба придёт к новоиспечённому хозяину за своей оплатой. Если же за неделю контракт заключён не будет, то Грег её больше не увидит.
Предложение было сделано исключительно на словах, Милирина не требовала от графа никаких расписок, ей достаточно было устного подтверждения, что Грег согласен, и чёткого повторения вслух тех условий, на которые он соглашается. В этом граф углядел для себя возможность сжульничать и не преминул ей воспользоваться. Он согласился с предложением суккубы, но не собирался свои обязательства выполнять.
"Коли они устные, — подумал он, — да ещё даны без свидетелей, то поди ж докажи потом, что я на что-то такое соглашался".
В общем, именно в тот день примерно восемь лет назад Мока и появилась на свет. Надо сказать, что Милирина вложилась в неё с любовью, её вновь посетило вдохновение, но уже в магическом творчестве. Суккуба предчувствовала скорое пополнение своей коллекции новой старинной вещью, прекрасно понимая, что мужчина не устоит перед искушением и заключит контракт с цукумогами.
— Неужели она не опасалась, что Грег захочет её обмануть? — удивился Слава.
— Она брала в расчёт такой вариант, а потому подстраховалась на этот случай, внеся в магическое тело новоиспечённой цукумочки некоторую скрытую изюминку.
— Хех, интересно, и что же она такое добавила? — улыбнулся Живцов.
— Сам-то не догадался ещё? Мока, расскажи, что ты помнишь о первой неделе, проведённой с графом?
— Было вкусно и очень сытно. Бывший хозяин много меня кормил, — ответила девушка, прикрывая глаза от удовольствия. — Тогда он, правда, ещё не являлся моим хозяином, но всё равно был очень нежен и добр ко мне. Я изо всех сил старалась ему угодить, надеялась, что заслужу его расположение и контракт со мной будет заключён. Так и вышло. К концу отведённого срока, хозяин согласился меня принять.
— Мока, а ты не боялась смерти? — спросил у неё молодой человек. — Что стало бы, если бы Грег действовал по-честному и не заключил с тобой контракт? Ведь отдать семейную реликвию он так и не согласился.
— Смерти? — удивилась девушка. — Нет, я бы не умерла, была бы просто запечатана и всё. Это как сон, ничего страшного.
— Вот как? Значит, Милирина Грегу соврала?
— Ни в коем случае, — возразила Валерия. — Она и не говорила, что цукумогами умрёт, сказала лишь, что станет рисунком. А в этом утверждении не было ни капли лжи. Всего лишь недоговорённость. Но контракт всё же был заключён, и в тот же день суккуба явилась к графу за своей оплатой. Грег принял её как дорогого гостя, пригласил на праздничный обед в честь заключения сделки, угощал разными яствами, поил дорогим вином, в общем, ходил вокруг да около, всячески откладывая ключевой момент. Милирина его не торопила, позволяя по максимуму проявить гостеприимность, хотя и догадывалась уже, что та извергается из графа гейзером неспроста.
Ближе к вечеру Грег, наконец, сподобился перейти к деловой части встречи и представил суккубе приличную сумму денег в оплату за цукумогами. Он не обсуждал цену оплаты, а выставлял её в одностороннем порядке, и та была значительно ниже честной величины. Примерно вдвое меньше оценочной стоимости его кинжала.
— Вы, наверное, шутите, граф? — уточнила Милирина. — Разве в нашем соглашении речь шла о деньгах?
— А не было никакого соглашения, — цинично ухмыльнулся Грег, — советую Вам соглашаться и брать то, что я предлагаю, а иначе не получите ничего.
— Это бесчестно с Вашей стороны, — спокойно констатировала суккуба. — Полагаю, что цукумогами Вы мне тоже не вернёте? — полуутвердительно уточнила она.
— А с какой стати? — пожал плечами граф. — Так что Вы решили? Я настоятельно рекомендую взять деньги и радоваться моей щедрости.
— Я предпочту подождать ещё немного, — мило улыбнулась волшебница. — Полагаю, что Вы одумаетесь и примете мои условия. А вот вам ещё один подарок, — и она поставила на стол небольшой бокал рубинового цвета. — Это средство связи. Чтобы позвать меня, достаточно постучать по нему чем-нибудь металлическим. — Милирина стукнула по своему подарку ложкой, и тот издал мелодичный долгий звон. — Если ничего подходящего под рукой не найдётся, то бокал можно разбить. В этом случае я тоже Вас услышу. Но полагаю, что бить такую красивую вещь очень расточительно. По секрету хочу сказать, что вино в этом бокале приобретает особое изысканное послевкусие. Вам должно понравиться, граф.
— Ваши надежды напрасны, — хмыкнул Грег, — я не передумаю. Вы совершаете большую глупость, отказываясь от денег. Второй раз я Вам и этого не предложу.
— Нет, милый граф, это Вы совершаете глупость, вступая в конфликт с магическим существом, — ответила суккуба, — я могла бы очень жёстко Вас покарать, — добавила она, угрожающе сверкнув глазами, так что у Грега враз засосало под ложечкой. — Но мне жаль лишать свою девочку любимого хозяина, — миролюбиво продолжила Милирина, — поэтому я терпеливо подожду, пока в Вас не проснётся совесть. А чтобы стимулировать её пробуждение, я взяла на себя смелость внести некоторые модификации в своё детище. Хотя не буду лукавить, я внесла их с самого начала на случай Вашей нечистоплотности, а сейчас просто активировала.
После этих слов суккуба повернулась и стала уходить, бросив хозяину дома на ходу:
— Держите бокал под рукой, милый Грег, он Вам скоро понадобится. — Потом Милирина приостановилась, словно вспомнив о чём-то и, обернувшись к Грегу, добавила: — Я Вас только попрошу соблюдать благоразумие и не пытаться навредить своей милашке или упаси Вас Тёмная мать её убить. Не забывайте, что вас связывает контракт, а поэтому любые повреждения, которые Вы нанесёте цукумогами, отразятся на Вашем собственном здоровье. Убить магическую вещь Вам не под силу, но сами Вы можете серьёзно пострадать.
После ухода Милирины граф бросился к объекту своей страсти, испытывая сильные переживания. Он беспокоился, что произойдут какие-то изменения с внешностью или характером цукумогами. Но та по-прежнему была просто обворожительной красавицей и восхитительно милой девушкой.
— Хозяин, я Вас хочу, — страстно выдохнула она, заключая Грега в жаркие объятия, и тот с облегчением обнял её в ответ, решив, что суккуба блефовала.
— Хе-хе, но это было не так, верно? — ухмыльнулся Слава, с азартом ожидая продолжения.
— Ну, естественно, — подтвердила фея. — Мока, расскажешь нам, что с тобой тогда случилось?
Цукумогами застенчиво опустила глаза и тихо призналась:
— Мой нижний язычок проснулся. И мне очень хотелось неизвестно чего. Вернее сейчас-то я знаю, что мне хотелось им куда-нибудь проникнуть и остервенело скользить там. Он словно чесался у меня и требовал снять этот зуд. Ну и когда хозяин стал меня кормить, желания моего язычка исполнились. Мне было так приятно. Так приятно! Я улетела на седьмое небо от счастья и даже не заметила, что хозяин о чём-то кричит. Вернее не заметила, что он чем-то недоволен. Его крики были для меня как музыка. Я думала, что ему очень приятно, и это воспламеняло мою страсть. Кажется, он пытался вырываться, но я крепко держала, и эти рывки его меня ещё более заводили. Тогда я испытала свой первый оргазм. Он был очень и очень сильным. Хозяин после этого сразу затих, ну а я продолжила наслаждаться им снова и снова.
— Грег потерял сознание от переполнившей его тёмной энергии, — пояснила Валерия, — ну а Мока трахала его в попку очень долго, до самого позднего вечера, пока полностью не удовлетворилась.
— Да, мне было очень хорошо, — продолжила свой рассказ Мока, — и я уснула, а проснулась от сильной пощёчины. Хозяин ударил меня. Мне было непонятно, за что, и очень обидно, ведь я его так любила. А ещё я испытала беспокойство, потому что левая часть лица у самого хозяина тоже покраснела и даже опухла. Я обняла его и стала вылизывать щёку, чтобы унять боль, а он почему-то заплакал. Мне стало так жалко его, что я заплакала тоже.
— Мока, а ты разве не догадалась, из-за чего расстроился Грег? — спросил у девушки Слава.
— Тогда я не знала. В то время я очень глупой была. Но сейчас понимаю, что плакал он из-за своей попы. Мужчинам нельзя в попу проникать, — цукумогами стрельнула масленым взглядом на молодого человека и добавила: — без спросу нельзя.
— И что дальше было?
— А дальше граф позвонил в рубиновый бокал, — продолжила рассказ Валерия, — вызвал суккубу, а когда та появилась, чуть ли не с кулаками набросился на неё. Однако Милирина, взмахнув крыльями, взлетела под потолок и зависла, там сложив руки на груди. Она мо?лча выслушала все обвинения Грега и, пожав плечами, напомнила, что он сам себя наказал.
— Я лишь отстаиваю свои права на честную сделку, — возразила гостья, — и, как только получу желаемый предмет, неприятности у Вас тут же прекратятся.
В общем, граф сдался, наконец, и отдал суккубе древний фамильный кинжал, из-за которого и случилась вся эта история. Мока с тех пор перестала испытывать тягу к нетрадиционным контактам с мужчинами, и сексуальный зуд в нижнем язычке у неё более не повторялся. Кроме того, Милирина внушила ей как непреложный закон, что в мужчин с тыла проникать нельзя, и намекнула, что можно проникать в женщин, если те будут не против, конечно. Так или иначе, цукумогами стала прежней, вот только сам граф к прежним доверительным и нежным отношениям вернуться уже не мог. Он продолжал опасаться свою любимицу, даже несмотря на то, что она вела с ним себя как очень нежная и внимательная женщина.
Никакие усилия её не могли вернуть ему спокойствие и доверие. Он не мог расслабиться полностью, постоянно ожидая подвоха, а потому удовольствие от секса с цукумогами потеряло большую часть своей остроты. Сексуальные игры с каждым разом становились всё реже и короче. И Моку это совсем не радовало. С мужчинами она изменять хозяину не решалась, а вот женщины ей не казались такими уж запретными, и с ними можно было делать запретные вещи. В доме у графа было немало служанок. В общем, когда эта красавица попала ко мне, то имела весьма развитые лесбийские наклонности.
