Трилогия о маге. Свободное плаванье

"Подстреливать из тени кровных врагов. Подкарауливать и убивать гнид да противников торгового мира с Уотердипом. Собирать информацию и трофеи. За два года поднатаскать Энсли с Милто, обстричь коготки Флюрину, собрать самим себе команду из людей, делом проверенных. Потом вместе с ними за год пообтесаться в Аскатле. К началу Года Синего Огня всем должно быть в Уотердипе. Следует заранее нанять среди архитекторов и строителей лучших дварфов и магов. На востоке Северного района есть руины таверны Клиффуотч. Завладеть, в темпе пары месяцев перестроить в камне на четыре этажа с прогулочной крышей у пятиэтажного донжона и подвальными залами с подземельями. Налаживать дела, в коих поднаторели..."

Однако сейчас некоторые пункты нуждались в пересмотре и доработке, если не вообще весь список. Вдобавок оставалась неизвестность в том, например, успеет ли Кудря дозреть до появления на горизонте Нью-Уотердипа парусов Люцентии? В уравнениях Грея существовало лишком много переменных для убедительной достоверности долгосрочно прогноза. Да и ближайшая перспектива выглядела смертельно опасной с мизерным шансом на успех, без которого преданность Виттера окажется явлением временным.

(Иллюстрация 046)

Глава 9, кошмары во сне и наяву.

10 элесиаса Года Голодания.

Воодушевив и усыпив взрослого человека с его пока ещё питомцем, невеликого роста маг опустошённо развалился на крышке сундука, убрав часть иллюзорного купола и апатично уставившись в небо, спорящего за обладание голубым цветом у магического сырца. Предстоящее пугало — сделанное отвращало. Мастер как никогда прежде ощущал себя каким-то механическим конструктом или шарманкой, заведённой играть по заданному плану — им же самим составленному. Ничего не хотелось делать — надобно. На рефлексию время отсутствовало.

Выход выпитой за обедом воды заставил Грея подняться, выпить ещё одну кружку воды. Бульканье в желудке, так сказать, помогало сжижать магию в ладошках. Цвет эссенции получился с серой горечью Плана Теней и зеленоватым ароматом луга, как ранее вышедшие по старой схеме бобы. Невеликого роста маг перелил половину только что продуцированной "тенисто-природной" магии и смешал с почти сутки выдержанной настойкой перьевых опахал цвета неба. Закупорил, тщательно взболтал. Пока занимался этим, Грей угрюмо косился на сундук: ссыкотно пускаться в авантюру, но когда ещё представиться шанс вылепить из себя нечто ещё более стоящее и даровитое? Однако жадность и воля к приключениям возобладали над здравым смыслом. Грей зарылся в аптечку, выискав нейростимулятор и ускоритель пищеварения — запил последней колбой с эссенцией от пятого числа, которая за половину декады убавилась примерно на осьмушку — в этом виновата дрянная стеклотара и дурацкая пробка.

Разгрузив выбранный сундук и опрыскав второй половиной раствора эссенции, Грей не забыл мазнуть ею под носом у спящего Виттера и Печени — передавая им сновидение-мечту в качестве шанса выстоять перед гноящимся кошмаром. Окинув взглядом обстановку никудышной лагерной стоянки, фальшивый гном забрался внутрь своего будущего секретного хранилища. В полудрёме малец наконец-то ощутил зов спящего фамильяра и, как при перемещении через сновидение псевдо-дракона Охена, всей душой и телом невеликого роста маг устремился к своему любимцу — упираясь ногами и руками в стенки сундука.

— А-а-а-а!..

Царство Снов.

"Успех..." — с радостным облегчением подумал Грей, с дрожью и болезненным кряхтеньем открывая крышку в чьём-то лесистом сновидении, откуда Хмель воплоти совершил обратный вызов. Мастер ощущал себя полным, чего не мог сказать о сундуке: то ли действительно впервые удалось прихватить с собой материальный объект да ещё такой большой, то ли это обычное воплощение. Экспертный совет в две головы вскоре заключил — им удалось! Иначе бы это смещение с Прайма в Царство Снов состоялось совершенно незаметно и безболезненно, как все до того. Впереди ещё один шаг, ведь оставлять сундук в Царстве Снов нельзя: кто-то только в нём не пошарится, а ещё неизбежные шторма в Сердце Фантазии разнесут в щепы.

Постепенно эпопея с секретным хранилищем раскочегарила Грея, настойчиво пытавшегося запихнуть сундук в подпол воображаемого дома, а он, гадёныш такой, выскакивал, как сухая деревяшка из воды. Граница между Праймом и Царством Снов так просто не пересекалась — это вам не Тень или Эфир! И воображение Грея пасовало перед задачкой представить волшебную связь между макетом и реальным сундуком, как предписывали описания двеомера. Увы, без личного изучения свитка или книги заклинаний мастеру приходилось подстраиваться под чужое восприятие и ощущения.

Невеликого роста маг вместе фамильяром уже умирал, не задерживаясь на Эфирном Плане. Эти тягостные воспоминания тоже были призваны на помощь. Однако решающее значение сыграла память и смекалка Хмеля, буквально накануне сделавшего дырку из Прайма на План Тени. В какой-то момент дракончик вырос в чужом сне до размеров настоящего взрослого дракона, схватил "шкатулку" да сгоряча как жахнул лапой — из-под прорезей от когтей повалил серебристый туман близлежащего измерения.

Астрал.

Клубящийся всюду бесконечный океан серебристого тумана, обволакивающего мистической таинственностью, в лучшую сторону контрастирующей с сумрачной тьмой Плана Тени. Нет верха, нет низа, нет притяжения, нет привычной атмосферы. Пластичная окружающая среда обманчиво легко подстраивается под нужды визитёра.

Астрал — абсолютно нейтрален.

Вскоре ощущения новизны притупились, прятавшийся в сундуке невеликого роста маг вспомнил о деле, за которым рискнул сунуться в неизведанные дали, о покорении которых ещё в прошлом месяце даже не задумывался.

Астрал является всепроникающим простором и тем измерением, над которым или под которым строятся все прочие.

Магия здесь не была стянута ни Плетением богини Мистры, ни его Теневым подобием богини Шар. Окружающая субстанция охотно принимала иллюзорные образы! Пусть они и таяли быстрее ожиданий. Серебристую дымку было удивительно легко и приятно — абсорбировать! Вот только мастер обладал кое-какое теоретической подкованностью и опытом, чтобы не перестараться: стоило увлечься, и уже сама среда растворит тебя в себе. Почему? Астрал — обиталище душ. Материальные тела распадаются на первичные элементы, вытесняемые в более плотные измерения.

С пониманием дела сосредоточившись, фальшивый гном раззявил рот и буквально "съел" свою фантомную маскировку, обратно выдув серебристо-голубую дымку — прямо в разнесчастный сундук, где и закрыл клубящееся марево с энергонасыщенностью в шесть зарядов. Сквозь боль, головокружение и нарастающее ощущение потери собственного Эго — целиком открывшийся мастер принялся "раздуваться", активно применяя способность "спеллфайр", как по-научному выражался бывший корабельный маг Саршел.

Грей натужно втягивал серебристую субстанцию до рези и слёз в глазах, намеренно серебря свою радужку контрастом к тёмным сумеркам Плана Тени. Захват части дара к Магии Природы должен был помочь невеликого роста магу по горячим следам пройти — инициацию Астралом. Набраться максимальным объёмом магии из окружающего пространства, до отказа заполнив резервы. Ярко засветиться и затрещать молниевыми разрядами, не потеряв себя. Вот только серебристый туман разъедал оковы, сопротивляясь уплотнению в жидкость, тем более отвердеванию или кристаллизации. Своеобразная местная магия оказывалась эфемерной, словно бы сматываемые в клубок нити то и дело становились призрачными, теряя плотность и уматывая из рук ткача, жаждущего всего и побольше.

Только когда мастер призвал к себе в Астральный Океан своего фамильяра — только тогда совместными усилиями удалось взвихрить, насквозь проникнуться, пропитаться и уплотнить в себе магию, присовокупляя к цвету натруженного ядра магического дара ещё и серебро Астрала. Фамильяр послужил якорем для личности мастера, а три боба из давеча созревших в кишках нивелировали риск "закрасить" магию теней и природы, а также помогли битком забить телесные резервы. Это спровоцировало процесс роста кристалла четвёртого боба, зажатого между ладошек Грея? Да, благодаря волевой поддержке фейри-дракончика, прекрасно помнящего, как старший брат мучился с горошинами и бобами в кишках. При выпуске магии приходилось сдерживаться в той же мере, как во время поглощения и удержания, иначе мастер рисковал спалить собственные руки, по которым передавал плотную энергию.

Ох, как же Грей обрадовался, как пылко возликовал какому-то местному монстру-медузе, решившему поживиться им. Очень своевременный кошмар! С гигантским облегчением мастер выпустил глиняную сливу, чтобы выдохнуть распиравшую его изнутри гигантскую молнию и выпустить с рук парочку электрических снопов — чтобы моментом сбросить внутреннее перенапряжение. Серо-синие разряды мгновенно поразили тварь размером с дом. Белесо-полупрозрачный монстр и пикнуть не успел, как его порвало. Серебристый туман волнообразно колыхнулся от взрыва, прочертились траектории разлетающихся ошмётков и щупалец, уже начавшая испаряться и пениться белесая кровь постепенно сгущала вокруг себя серебристо-белые облачка. Всё это запоминал фамильяр, остервенело завертевшийся в поисках новых врагов и не забывший чувствительно шлёпнуть шишкой хвоста по затылку старшего собрата, чтобы тот спохватился, сцапал сочащуюся жидкой эссенцией недоделанную сливу с бобовой косточкой и самостоятельно продолжил процесс высвобождения всей запасённой магии (получавшееся липкое тесто не камень, но хоть что-то).

Плюясь на замок, на петли, на скобы и углы, ослепительно светящийся серебром мастер Грей высвобождал остатки собранной магической силы в металл, как некогда обрабатывал мифриловое оружие, которым ловил молнии богини Амберли. Как бы он пока не отнекивался, но из-за выпитой в качестве стимулятора воды вместе с мочой подоспела и магическая эссенция. Признаться, своевременно. Так вскоре весь сундук покрылся серебристо-голубой "краской" и после некоторых манипуляций мастера полностью мимикрировал под окружающую хмарь.

Оставаться на этом месте — безумно опасно. Благо сама окружающая среда была столь удивительна, что наколдованный огромный фантомный летун легко смог развить свою максимальную скорость, подхватив сундук лапами. Перед остановкой Грей отсчитал тысячу ударов сердца, более-менее успокоился и расслабился.

Невеликого роста маг хотел урвать побольше и побыстрее, поторапливаясь из боязни надолго оставаться в Астрале, где течение времени совершенно терялось, а на всякие останки найдутся свои падальщики и охотники. Когда с сундуком всё было готово, ему уже нестерпимо хотелось залезть внутрь и отбыть восвояси. Однако мастер Грей, борясь со страхами, устроился на крышке сундука. Подстёгиваемый страхом перед неведомой окружающей средой и её непредставимыми напастями, любопытный малый покрылся чешуёй по размеру с рыбью — впервые так крупно и открыто проявляя свои способности от фейри-дракона. Запоздало смекнув, Грей строго по памяти воспроизвёл ряд пассов и словесную формулу, призвав — свой кушак многих кармашков, с пятого раза. Кольцо с чешуйками мигом заняло место на среднем пальце правой руки — невеликого роста маг принялся перенимать чары волшебного предмета, сверяясь с прежним умением и активно летающим вокруг фамильяром, счастливо игравшимся с иллюзиями, в Астрале дающимися почти так же легко, как в Царстве Снов, только там они оставались почти навечно, а в клубах серебристого тумана почти сразу же растворялись.

Строго через триста ударов сердца мастер Грей сменил задачу и стал старательно выдыхать языки дозированного коронного разряда с молниевидными зигзагами, как спонтанно научился делать при встрече с богом Талосом и как умели делать не только ртутные драконы, но и бронзовые, и синие. Хмель тоже применял своё драконье дыхание, пытаясь в спаренной атаке воспламенить веселящий газ, как некогда учился этому в Царстве Снов. Закреплённое таким образом умение проще осваивать в условиях Прайма.

Обе эти хитрости со шкурой и дыханьем помогали настроиться на следующий этап проявления драконьей сути — глаз с истинным зрением. Эти дивные очи давно уже зреют — пора проявлять. Иллюзионисту сам бог велел обладать возможностью видеть сквозь все обманы, совершенные для себя и других. Невеликого роста маг ещё в раннем детстве научился включать магическое зрение, воспринимавшее ореолы вокруг волшебных предметов. Теперь он так развил свои навыки иллюзий, что сам путался, не отличая плоды своего воображения от реальности — опасная грань сумасшествия. Материальная плоть сейчас достаточно размягчена и податлива после "промывки" астральной субстанцией, потому самое время пробуждать истинное драконье зрение — у себя и фамильяра.

Невеликого роста маг дрожащими руками развернул давно вожделенный им арканный свиток истинного зрения, со скидкой приобретённый на галеоне Локулус у старпома, совершенно осоловевшего и подобревшего от фееричного оргазма. Мастер Грей уже не раз перечитывал и этот свиток, и вариации в книге заклинаний волшебника Саршела Бирюзового да нескольких кормирских магов, однако непонятных мест в описании оставалось чересчур много для изучения в самостоятельное пользование.

В первых же строчках давалось предупреждение о том, что открывать Истинное Зрение желательно в пустой комнате или палатке, дабы не перегрузить мозг обилием новой информации, что грозило: обмороком, головной болью, временным или постоянным расстройством световосприятия или чёткости зрения... Длинный текст со многими специфичными терминами. В свитке же давалась краткая, сугубо практическая развёртка. Каждый выведенный чернилами символ полнился вложенной в него магией, исподволь начинающей действовать с момента чтения для лучшей подготовки органов зрения к активации заклинания. Если бы соискатель-пользователь не обладал должным контролем над своей собственной магией, то содержимое свитка или страниц гримуара искажается, в лучшем случае искривляя написанное до нечитабельного состояния.

Сейчас Грей был не в состоянии справиться в одиночку — многое расплывалось перед глазами. Однако сия кошмарная угроза не совладать с собственным зрением меркнет относительно только что пережитого и просто жалкий пустяк в сравнении с тем, что ожидало впереди, если на это хватит духу, конечно. Привычно объединившись с фамильяром, мастер впился в свиток, запоминая двумя широко раскрытыми парами глаз. Ключ-фраза чётко врезалась в память:

— Верум Визионем!

Серебристо-сумрачные очи защипало. На первый взгляд казавшийся однотонным туман Астрала разукрасился множеством ранее не различаемых тонов и полутонов — завораживающая радуга!

Грей. Хмель. Сундук.

Восторгам не было предела? Как бы не так — неустанно развивающегося мастера сковало оцепенение. В клубящемся мареве Астрального Океана мельтешила мешанина из обрывков мыслей и образов, но не фантазий: всё это реально где-то существовало, непонятно только — когда. Изображения словно миражи, одновременно зыбкие и увлекающие, стоило лишь попытаться сосредоточиться на ком-либо из них.