— Я очень боюсь Каса, он совершенно не управляем и может творить все, что пожелает. Если добавить к этому его могущество, то картина и вовсе получается страшной. Потому я считаю дураками всех, кто не боится его. Гнев герцога может быть ужасен.
— Тогда...
— Патриарх вредит Элуру. Как истинный патриот, я обязан ему противостоять. Он занялся не своим делом, и в таких условиях все страхи отходят на второй план. Остается только долг перед Родиной.
— Речь, я так понимаю, идет об обязательном храмовом образовании для всех. Это вы считаете вредным для королевства?
— В том числе, — кивнул граф, — Церковь такие вопросы заботить не должны.
— У меня на этот счет другое мнение, но спорить я не буду, — священник сложил руки в замок и положил их себе на живот, — Как именно предстоит убрать Патриарха? Я надеюсь, речь идет не об убийстве?
— Нет, — граф улыбнулся, — Вечером вам доставят бумаги. Любой, кто ознакомится с ними, с легкостью признает Патриарха предателем, решившим перейти на сторону Светлой Церкви. Вам нужно лишь выложить эти бумаги перед членами Синода.
— В такую ложь никто не поверит, — с сомнением покачал головой священник, — Тем более Синод.
— А кто сказал, что это ложь? — наигранно возмутился граф, — Все бумаги настоящие!
— Так Патриарх..., — глаз священника задергался, — Продал нас Вобанэ?
— Нет. Продал, но не Вобанэ. Это единственная ложь в этих бумагах.
— Но кому..., — лицо священника озарилось осознанием, — Касу? Он продался герцогу Касу?
— И снова неверно, Самуэль. Патриарх успел договориться с валерианцами. Их посол оказался очень ловким малым. Ходят слухи, что он даже герцога Каса обманул.
— Тогда зачем врать про Вобанэ? Откроем правду.
— И Патриарх все признает, а затем сообщит Синоду о том, как ловко он водил магов за нос, чтобы привлечь Валерию в лоно Истинной Церкви.
— Ладно, — с сомнением пожевав губу пробормотал священник, — Я почитаю бумаги и даже готов вынести их на обсуждение Синода, выдвинув обвинения против Патриарха. Но остается главная проблема: у Патриарха большинство голосов. Синод состоит из его сторонников.
— Уже нет. Со вчерашнего вечера эта информация больше не актуальна и не соответствует действительности. Ваше обвинение поддержат десять членов Синода Истинной Церкви, то есть подавляющее большинство. У Патриарха нет шансов.
Вернувшись во дворец, граф Мутал тут же поспешил на прием к канцлеру, чтобы отчитаться об успешно выполненной работе и заодно получить следующее задание. По такому расписанию ныне жили многие из тех, кого Карл простил и оставил во дворце. Как ни горько было это кому-то признавать, но все бывшие заговорщики находились на особом учете в Каменной палате, и самой надежной защитой от виселицы для них было только одно: быть полезными для короля и королевства. Самому же графу все это еще и нравилось. И пусть у него нет высоких должностей, власти ему хватает.
А еще у него есть то, что доступно лишь единицам — возможность держать чью-то жизнь в руках и решать, чем она закончится. Непередаваемое, знаете ли, ощущение! Вот так, еще вчера могущественный Патриарх, уже завтра станет никому не нужным стариком без власти, денег и влияния. Сегодня его судьбу решил граф Мутал. Такие эмоции стоят дорого.
Но полноценного наслаждения от отчета о хорошо сделанной работы не получилось. Только граф стал смаковать подробности дела и выкладывать их канцлеру, как дверь кабинета распахнулась и в помещении зашел герцог Кас.
Граф Мутал тут же побледнел и постарался сделать вид, что его здесь нет. Это канцлеру было нечего терять, и он мог позволить себе конфликтовать с герцогом, а иногда и вовсе идти ему наперекор. Мутал этого не мог. Графу хотелось жить и хотелось, чтобы эта жизнь протекала не в сырых подвалах какой-нибудь тюрьмы.
— Приветствую вас, благородные графы, — герцог Кас взмахнул рукой и даже не подумал обозначить кивок головой, — Я тут до вас все дойти не могу, чтобы погово...
Прервавшись на полуслове, герцог внимательно посмотрел на канцлера, а затем на его помощника.
— Вы чего от меня глаза прячете? Опять заговор решили устроить?
— Это мой кабинет, ваше сиятельство и я прошу вас...
— Не зли меня, Нури, — герцог плотоядно улыбнулся, — Я знаю чей это кабинет, а еще знаю, что похороню тебя здесь, если мне будет надо. Рассказывай, что вы там натворили, что теперь один боится дышать, а второй в глаза не смотрит. И, Мутал, хватит дрожать! Бесишь!
Сев за стул, герцог Кас принялся ждать ответа на свой вопрос, а граф позволил себе немного расслабиться. Трусом он не был, но древний маг пугал его до зубовного скрежета. Мутал даже представить себе не мог, насколько этот человек могущественен, и где предел его возможностей. Он только знал, что его, одного из самых влиятельных людей королевства, нельзя даже сравнивать с герцогом, и этого знания графу более чем хватало, чтобы даже не пытаться перейти дорогу этому человеку и всегда обходить его стороной.
— Я жду! — поторопил аристократов герцог, когда ни один из них так и не промолвил ни слова.
— Мы убрали Патриарха, — с обреченностью произнес канцлер.
— Убили что-ли?
— Нет. Завтра на синоде его обвинят в работе на Светлую Церковь и отстранят от должности.
— Так, — герцог расслабился, — А меня вы чего боялись?
— Патриарх ваш человек.
— Не мой он, — скривился Кас, — И никогда им не был. Но вы уверены, что на синоде обвинения будут поддержаны?
— Да, ваше сиятельство, — видя реакцию гостя, канцлер тоже немного расслабился, — Мне удалось получить заверение большинства священников в том, что они поддержат обвинения против Патриарха.
— Ладно. Завтра у Истинной Церкви будет новый Патриарх. А что далее?
— Я не буду вмешиваться в дела церкви, но все законотворческие инициативы старого Патриарха будут забыты.
— Вы это гарантируете?
— Да, — канцлер вдруг осознал, что Касу тоже не нравились последние шаги Патриарха, — Ни один из законов принят не будет.
— Это хорошо, — герцог улыбнулся, — Если в этом будет нужна помощь, то обращайтесь. И еще, поговорите с Верховным магом. Его инициативы относительно кровавых магов надо поддержать.
— Я поговорю с архимагом, ваше сиятельство, — осторожно заявил канцлер с недоверием глядя на герцога, — Если предложения его высокопревосходительство будут разумны...
— Они разумны, Нури. Ничего более разумного даже я предложить не могу. И Элуру от них будет одна польза.
— Я понял, ваше сиятельство.
— Вот и хорошо, — герцог неожиданно хлопнул ладонью по столу, и оба аристократа вздрогнули, — Тогда вернемся к тому, зачем я пришел. Принцесса Анна.
— Что с ней? — насторожился канцлер.
— Умненькая девочка, но немного завистливая.
— Бедность королевского двора Сахии общеизвестна.
— Верно, — кивнул герцог, — Только я забыл об этом и нарушил ваши планы по встрече. Вы очень ловко придумали как сделать так, чтобы не выпячивать богатства Элура на первый план. Жаль только, что забыли уведомить о своих задумках меня.
— Благодарю ваше сиятельство и признаю свою ошибку. Я должен был действовать через вас, ведь король поручил это дело вам.
— Вот и разобрались. Надеюсь, в будущем подобных недоразумений больше не будет, и мы станем находить общий язык быстрее.
— Не сомневаюсь в этом, ваше сиятельство.
Кивнув канцлеру, герцог поднялся и неожиданно посмотрел на графа Мутала.
— Со священниками и Патриархом, твоя работа?
— Да, ваше сиятельство, — не посмел соврать Мутал.
— Хвалю. Спасибо, — улыбнувшись, Кас погрозил графу пальцем, — И хватит уже проходить мимо моих покоев бегом, я же не страшный.
С этими словами герцог быстро покинул кабинет, оставив двух растерянных аристократов в полном недоумении.
— Не страшный..., — пробормотал Мутал, — Был бы не страшный, так я может быть и не бегал бы. А так... Как вспомню обугленную тушку барона... Б-р-р.
— Теперь придется не бегать, — усмехнулся канцлер, — И встреч не избегать.
— Это да, — расстроился граф, — После такого прямого приказа прятаться уже никак нельзя.
* * *
*
Селма зашла в спальню принцессы и, сделав поклон, встала у стены, пристроившись к ряду уже стоявших там фрейлин. Правда, фрейлинского шифра у нее не было и, как у жены герцога Каса, быть не могло, но это не мешало девушке приходить сюда как на работу и исполнять при принцессе все фрейлинские функции. Разве что ей за это не платили.
Но насчет последнего герцогиня не переживала, деньги ей были не нужны. Муж положил ей щедрое годовое содержание, которое ей было некуда тратить. Так что, плата от принцессы ей была совершенно не нужна, да и грешно было требовать деньги с той, у кого их нет.
А у принцессы Анны денег не было. Скромные платья из не самой лучшей ткани, простые украшения, самые лучшие и дорогие из которых были позолоченными, а не золотыми, предметы обихода, приличествующие скорее богатой купеческой дочке, чем настоящей принцессе. И все это не из-за скупости отца, как было у самой Селмы, а от банального отсутствия денег в казне королевства Сахия.
Еще хуже ситуация была у тех девушек, что приехали в Элур вместе с Анной в качестве свиты. На одной из них вообще было платье из домотканой материи! А уж про украшения девушки даже не заикались. Селма даже начала чувствовать себя немного неуютно в своих роскошных и изысканных платьях, щедро расшитых камнями и драгоценностями. Она даже перестала носить ювелирные украшения, оставив только те, что приличествовали ее статусу, и носить которые она была обязана как герцогиня Кас. Также пришлось оставить все защитные амулеты, правда вампиры вошли в ее положение и прислали из Блада какие-то совсем уж простые, как они выразились, экспериментальные артефакты. Только предупредили о том, что применять их можно исключительно в самых крайних случаях, когда другого выхода нет, пояснив, что по мощи эти "простые" артефакты далеко превосходят все самые могущественные магические изделия, что когда-либо создавали люди.
— Селма, — принцесса закончила расчесывать волосы, — Ты сегодня припозднилась. Что-то случилось?
— Нет, ваше высочество, просто навещала с утра врача.
— Что с тобой? — забеспокоилась Анна.
— Все в порядке, ваше высочество. Оказалось, что я беременна.
После такого заявления девушки никто в спальне не остался равнодушен. Все наперебой принялись поздравлять герцогиню и желать здоровья ее будущему ребенку. А еще каждая из присутствующих дико завидовала Селме, ибо теперь ничто не могло поколебать ее положение при муже. Осталось, разве что, родить наследника.
Очень быстро разговор перешел на чисто женские темы. Молодые дамы делились теми крупицами мудрости, что у них имелись. Естественно, мудрость была получена от предков, а не из личного опыта. Под это девичье щебетание продолжилось одевание принцессы, которая сегодня планировала совершить большую прогулку по столице.
Когда, наконец, утренний ритуал был завершен, Анна выпроводила из спальни всех, кроме герцогини.
— У меня есть к тебе вопрос.
— Слушаю, ваше высочество, — с готовностью приблизилась к сидящей девушке герцогиня.
Стоило Селме сойтись с принцессой Анной чуть поближе, и она стала считать девушку своей близкой подругой. Нет, никаких тайн она Анне не открывала и вообще держала язык за зубами, как ее и учили, но вот желание всеми силами помочь юной девице, волей отца оказавшейся в чужой стране, было у Сельмы крайне высоко. Так, например, она уже выпросила у мужа несколько колец только для того, чтобы сделать Анне пару пустяковых подарков, после которых у будущей королевы появятся хоть какие-то пристойные украшения.
— Ты можешь поговорить со своим мужем для меня. Но так, чтобы его величество Карл об этом не узнал.
— Я не знаю, ваше высочество, — Селма была в курсе близких отношений короля и мужа, но вот степень доверительности их отношений была для нее загадкой, — Но могу я для начала узнать, о чем идет речь?
— Да, — Анна закусила себе губу, немного ее пожевала и, наконец, продолжила, — Твой ребенок навел меня на мысль. Я хочу... Узнай, пожалуйста, у герцог Каса, можно ли с помощью магии заранее забеременеть ребенком определенного пола.
— Хотите сразу подарить его величеству наследника? — Селма с теплотой взглянула на юную принцессу.
— Да! И хочу, чтобы второй мой ребенок тоже был мальчиком.
— Я поговорю с мужем и попрошу его не рассказывать о вашей просьбе королю, ваше высочество.
— Спасибо, — Анна с благодарностью похлопала по руке герцогини.
Принцесса сомневалась, что маги Элура или Каса могут делать то, о чем она спросила, но за вопросы денег не берут и в лицо не плюют, так что ничего страшного. А вот о чем она умолчала, так это о своих страхах и предсказании.
Страхах рожать и старом предсказании о том, что иметь больше двух детей ей нельзя.
* * *
*
Стоило только небольшому челну уткнуться носом в землю, молодой парень тут же спрыгнул с него на песок пляжа и, сделав несколько шагов, остановился, после чего развернулся. Корабль, доставивший их сюда, болтался на волнах в паре сотен метров от берега. Длительное и, чего таиться, мучительное путешествие было завершено. Они добрались до нужного места и нашли тут остров.
Осталось сказать что-нибудь пафосное и бодрое, но, как назло, никаких мыслей в голове не было, а все заранее заготовленные фразы выветрились из неё в мгновение ока. Кашлянув, молодой маг поймал скептический взгляд матроса на веслах, и это придало ему сил.
— Мы не первые люди, что достигли и высадились на этой земле. Но все наши предшественники не достигли успеха. Плоды их трудов ныне забыты и разрушены. Мы же пришли сюда навсегда!
— Ваше превосходительство! — матрос ухмыльнулся и испортил всю торжественность момента, — Разгружать когда начнем?
— Торопишься домой? — зло процедил маг, которого оборвали на полуслове и не дали договорить.
— Очень, ваше превосходительство. Жена ждет, да и его сиятельство послал меня сюда не разговоры вести, а дела делать.
Мысленно прокляв наглого матроса, парень махнул рукой, приглашая и других пассажиров лодки выбраться на берег. Сам же он стал осматривать то место, что отныне и навсегда являлось его домом.
Когда некоторое время назад к нему, юному выпускнику Магической Школы Ебурга, подошли с предложением заключить пожизненный контракт, он воспринял эту идею скептически. В силу ограниченности своего магического дара, звезд с неба юноша не хватал, но пожизненный контракт? Увольте! Дураков нет!
Но, узнав подробности будущей работы, свое мнение он все же изменил. Да и кто бы не изменил?
Ему предлагали стать главой целой колонии на южных островах. Никаких начальников. Никакой рутинной работы. Никакой бюрократии. Только подчиненные и личная ответственность, заключающаяся в защите и развитии поселения на новых землях. А в нагрузку к столь интересной работе ему давали десяток серьезных артефактов в личное пользование и сразу двух служанок для обеспечения всех его потребностей. Причем было прямо сказано, что детей от обеих стоит признавать своими и не ограничивать себя в их количестве.
