Беспокойные помощники

— Давай, шагай живее, кибернетик паршивый, — послышался недовольный мужской голос.

— Да говорю вам, я — не кибернетик, — жалобно отозвался другой голос. — Это какая-то ошибка...

Послышался звук оплеухи.

— Хочешь сказать, что мы — идиоты?! — возмутился первый голос.

— Нет, конечно, — поспешил уверить его второй. — Я...

— Ну вот и топай, — грубо оборвал его первый. — Там разберутся, кто ты такой и зачем тут шляешься.

Все четверо по очереди промелькнули в просвете. Ташасы переглянулись. Эти люди им уже встречались. В трактире у Дака. Трое были теми злодейского вида типами в плащах, а четвертым — юноша по имени Дагон.

— Ну что там еще? — недовольно проворчал тип, идущий первым.

Двое других тотчас выхватили длинные кинжалы. Дагон испуганно сжался.

— Да нет, начальство вызывает, — успокоил их первый.

— Час от часу не легче, — проворчал другой, убирая кинжал. — Даже не скажешь, успокоил или напугал.

— А вот сейчас и узнаем, — усмехнулся первый.

Наверно, главарь этой банды, раз уж таинственное начальство взывало именно к нему. Он был намного старше двух своих товарищей. Лицо с резкими чертами избороздили глубокие морщины. Двое других уступали ему лет на десять, а ведь и они не выглядели юношами. Один был худой и жилистый. Коричневый плащ болтался на нем, как на штыре, обвивая тело. Другой тип был такого невзрачного вида, что, казалось, отведи глаза, и ни за что его не вспомнишь.

Главарь присел на траву и вытащил из-под плаща волшебный шар. Не такой солидный, как у Карла Рыбовода. Раза в три поменьше, без подставки и совсем не светящийся на физическом плане. В астрале-то шар полыхал как положено. Пришел вызов. Ташасы сунули было любопытный носик, но вокруг шара плавало такое обжигающее марево, что близко и не подберешься. Защита, причем поставленная настоящим магом. Голос главаря плавал в этом мареве и искажался так, что за пределом облака невозможно было разобрать ни единого слова.

Разговор продолжался недолго. Главарь вообще по большей части только слушал, иногда произнося короткие фразы или просто буркая что-то в знак понимания. Наконец, разговор кончился. Главарь аккуратно деактивировал шар, прибрал его и сплюнул.

— Все так плохо? — с усмешкой спросил неприметный.

— Помнится, ты в прошлом месяце собирался подать в отставку, — отозвался главарь. — Вот, можешь начинать жалеть, что так этого и не сделал.

— Мне уже страшно, — фыркнул неприметный.

— А конкретно? — спросил худой. — Или...

И он выразительно покосился на Дагона. Юноша испуганно попятился, но был тотчас пойман за плечо.

— Куда это ты собрался?

— Да никуда. Я тут, в сторонке, постою, пока вы свои тайны обсудите.

— Ага, сейчас, — буркнул худой. — Еще раз дернешься на сторону, и покончишь с собой при попытке к бегству. Понял?

Он продемонстрировал юноше увесистый, похожий на волосатую булаву, кулак. Дагон послушно кивнул. Главарь криво усмехнулся.

— Смотри, запугаешь мальчишку до обморока, сам его потащишь.

— Да он у меня и в обмороке сам до тюрьмы добежит, — пригрозил худой.

— Так что, идем дальше? — спросил неприметный.

— Да, — ответил главарь. — Только сделаем два крюка по дороге. Вон там ферма за холмами, надо нанести туда дружеский визит. Причем сделать это так, чтобы никто нас не заметил.

— А там?

— Хаос знает, — буркнул главарь. — Там вроде как накрылся ракушками очередной проект нашего губернатора, и нам придется по-быстрому разгребать последствия. Так что второй крюк у нас к уважаемому Квадруну Ворчливому. Если нам совсем не повезло, то именно его назначат виновным, а он высший маг, если кто не в курсе.

Все были в курсе. Даже Дагон. Ташасы насторожили ушки и осторожно потянулись носиками вперед в астрале.

— А похороны за чей счет? — проворчал неприметный.

— Погибших при исполнении своего долга у нас хоронят за государственный счет, — напомнил главарь. — Так что вперед, во славу и так далее.

— А этот тоже к славе и так далее?

Худой кивнул на Дагона, и в его глазах отразилась жажда убийства. Главарь оказался не столь кровожадным.

— Этот поскучает пока здесь, — сказал он.

— Конечно, ко...

Хлесткий удар отправил юношу на землю, лицом в траву. Откуда-то появилась веревка. Неприметный присел на корточки и так спеленал Дагона, что юноша мог шевелить разве что глазами. Потом подозрительные типы сняли с себя плащи, поясные сумки, небольшие жезлы, пылающие в астрале огненной магией, и аккуратно уложили все это в высокой траве под деревом. Неприметный произнес заклинание, провел ладонью и по веревкам пробежали алые искорки.

— Только дернешься, и я сразу об этом узнаю, — сказал он Дагону.

— Тогда я вернусь, — добавил худой. — И ты очень об этом пожалеешь.

Юноша хотел было вздрогнуть, но из-за веревок это у него не получилось. Неприметный едва заметно усмехнулся, и все трое змеями скользнули в траву, моментально пропав из виду. Даже ауры стали блеклые, приглушенные. Ташасы видели, как они плавно движутся в сторону фермы, постепенно сливаясь с другими красками астрала.

— А шар-то они оставили, — заметила Балаболка.

— Угу, я тоже заметил, — кивнул Хитрец. — Раз оставили, значит, он им пока не нужен, а нам как раз пригодится.

— Вряд ли это понравится тем типам, — проворчала Лохмушка.

— Вот поэтому мы и возьмем шар, пока их нет, а потом аккуратно положим на место, — ответил Хитрец. — Они и не заметят.

— Тогда давайте поторопимся, — пропищал Умник. — А то они так шустро ползают.

— Вперед, — скомандовал Хитрец. — Только тихо, не прыгаем. Вдруг заметят.

Балаболка, уже нацелившаяся по дороге сигануть за ягодкой, сделала недовольную гримаску. Толстяк ухватил веточку и потянул на себя, наклоняя ее к розовой ташаске. Балаболка потянулась, привстав на цыпочки, и сорвала приглянувшуюся ягодку. Толстяк выпустил ветку, и та сразу распрямилась, недовольно покачиваясь и шурша листиками.

— Ну все, пойдем, — поторопил Хитрец.

Балаболка послушно кивнула, и запустила зубки в ягодку. Малиновый сок потек по подбородку. Хитрец побежал вперед, и вся компания дружно затопала за ним. Дагон, заслышав рядом шуршание травы, опасливо скосил глаза. Повернуть голову помешала обвивавшая шею веревка, готовая затянуться при малейшем намеке на движение. Балаболка приветливо помахала ему лапкой. Дагон осторожно, одними уголками губ, улыбнулся. Хитрец отпихнул в сторону ветку, с головой влез в сумку и завозился там, дрыгая задними лапками.

— Да помогите же, йешки-барабошки! — послышался его приглушенный голос.

Ташасы дружно бросились помогать. Толстяк и Лохмушка ухватили Хитреца за задние лапки и потянули на себя. Балаболка прыгала сбоку, и попискивала. Умник зашел спереди, потоптался по плащу и решил, что тут и без него справятся. Хитрец запищал, и вылетел, как пробка из бутылки, опрокинув Лохмушку и даже оттолкнув Толстяка. В передних лапках фиолетовый ташас крепко сжимал волшебный шар. Небольшой по размеру, но неожиданно тяжелый. Хитрец скатил шар с себя на траву и поднялся на задние лапки.

— Вот. Добыл.

— Молодец! — пискнула Балаболка.

Лохмушка села, отряхнула шерстку и фыркнула что-то, что, при желании, можно было принять и за комплимент, и за нечто, полностью ему противоположное. Толстяк примерился к шару и сказал, что катить его проще, чем тащить на себе.

— Эй, малыши, — позвал Дагон. — А меня развязать можете?

Умник прыгнул к нему, и посмотрел на узлы. Запутано было основательно, да еще так хитро, что начни не так развязывать — еще сильнее затянется. Не веревка с узлами, а одна сплошная головоломка. Пошарив лапкой в затылке, зеленый ташас поймал мысль, распутал ее и нашел в конце начало веревки. Оставалось сообразить, где тут куда, но такие вещи можно и по ходу дела домыслить.

— Попробовать можно, — уверенно сказал Умник.

— Попробуй, — попросил Дагон.

Зеленый ташас бесцеремонно запрыгнул на спину юноши, прошелся туда-сюда и замахал лапками. Те, что руки.

— Толстяк. Прыгай сюда, тут нужна твоя помощь.

Красный ташас с короткого разбегу сиганул к нему, потоптался малость и спросил, где чего рвать. Умник почесал сразу двумя лапками в затылке и сказал, что рвать ничего не надо.

— Бери вон тот хвостик... Вон, который извивается... Ага, и тащи его к голове.

Искомый хвостик был уже слегка разлохмачен. Он змеей обвивался вокруг толстого узла, вольготно расположившегося аккурат между торчащими лопатками Дагона. Толстяк намотал его на лапку, перекинул через плечо и затопал по спине. Тугой узел неохотно сдавал свои позиции. В астрале из него вынырнуло маленькое оранжевое существо. Этакий червячок с двумя крыльями, двумя лапками и двумя хвостиками. Дернув всем этим богатством, существо взмыло ввысь и умчалось прочь.

— Интересно, кто это был? — спросил Умник.

— Лучше бы помог, — проворчал Толстяк, всем своим весом налегая на веревку.

Балаболка запрыгнула на голову Дагона, ткнув того носом в землю, и тоже ухватилась за разлохмаченный хвостик. Вдвоем пошло веселее. Узел распался, и вся мудреная вязь развалилась вместе с ним.

— Вот и все, — сказал Умник.

— Уф, — отозвался Толстяк.

— Давай, вставай, — нетерпеливо потребовала Балаболка, размахивая лапками и подпрыгивая на голове юноши.

Дагон при каждом прыжке клевал носом в землю.

— Эй, да не прыгай так, — взмолился он.

— А как?

Балаболка даже задумалась над другим способом нетерпеливого подпрыгивания, подарив юноше минутку покоя. Ему этого было достаточно. Дагон осторожно потянул руки, и веревка спала с них. Он уперся ладонями в землю, отжался и поднялся на четвереньки. Умник и Толстяк спрыгнули в траву. Дагон бережно снял с головы Балаболку и усадил рядом.

— Спасибо вам, малыши.

— Мы ташасы, — дружно пропищали те в ответ.

— Хорошо, — кивнул Дагон. — Спасибо вам, ташасы.

Он перевернулся, сел и начал сматывать веревку с ног. Хитрец заглянул в шар. Этот был не рунный, как у Карла Рыбовода, а самый что ни на есть волшебный — с магической настройкой. Память шара хранила несколько узоров, но ни один из них Хитрецу знаком не был. Дагон свернул веревку и размахнулся было, чтобы зашвырнуть ее в кусты, но передумал. Веревка была пусть и не новая, но крепкая. Такая еще может пригодиться.

— Слушай, Умник, я тут... — начал Хитрец.

— Эй! — вдруг крикнула Лохмушка. — Эти типы возвращаются.

Ташасы насторожили ушки. Дагон испуганно повернул голову. Он ничего не увидел. Ташасы уловили резкое шуршание, но медиумов выдало не оно, а яркая, пылающая гневом аура тощего.

— Опять удираем? — проворчала Лохмушка.

— А что еще делать? — развел лапками Хитрец.

Он толкнул волшебный шар, и тот легко покатился по траве. Ташасы помчались за ним, толчками и пинками придавая магическому артефакту должное направление. Он первым вкатился под кусты. За ним пробежали ташасы.

— Эй, погодите меня! — тихо воскликнул Дагон и на четвереньках припустил за ними.

Острые шипы царапали кожу и цеплялись за одежду. Хрустнула пара сломанных веток. Ценой расцарапанной щеки Дагон понял, что лучше держаться пониже. Наверху ветви кустарника переплетались, образуя паутину из ветвей, листьев и шипов. Сочные ягоды соблазнительно манили в самую мешанину. Внизу шипов было меньше. На стволах их вообще не было, но часть веток, не сумев пробиться к солнцу, вытянулась вниз. Дагон быстро навострился отпихивать их плечами, при этом бодро загребая всеми четырьмя конечностями.

Громкая брань возвестила, что бегство пленника обнаружено.

— Шар стянул! — крикнул один из типов, и в сердцах добавил: — Прибью заразу.

— Там! — отозвался другой голос.

Послышался треск кустарника. Типы не стали утруждать себя выяснением уровней колючести. Они ломились напрямик, по мельчайшим приметам безошибочно угадывая верное направление. Кусты протестующе хрустели. Типы громко ругались, что не мешало им двигаться даже чуть быстрее, чем удирающие ташасы и уж тем более едва поспевающий за ними на карачках Дагон.

— Догоняют, — проворчала Лохмушка.

— Умник, есть идеи? — спросил Хитрец, замедляя бег, чтобы поравняться с менее шустрым зеленым ташасом.

Почесать в затылке, одновременно пробегая через кустарник и раздвигая лапками траву, было не так-то просто, но Умник справился.

— Здесь кругом эльфийская магия, — сказал он. — Вот будь они демонами, она бы среагировала на хаоситов.

— А на людей она вообще не реагирует?

— Если только те разозлятся, как демоны, — ответил Умник. — Люди с эльфами с одной ветви, тут само по себе ничего не сработает.

— А сейчас они еще не такие злые, да? — проворчала Лохмушка.

Доносившаяся сзади брань была вполне достойна пьяного беса, никак не меньше.

— Природа-то не реагирует, — пискнул на ходу Умник.

— Значит, надо ей помочь, — подкинул идею Хитрец.

Умник в низком прыжке успел пискнуть:

— Как?

— Устройте им какую-нибудь пакость, — прохрипел Дагон. — Они из-за любой мелочи готовы кулаками махать, а уж если по делу...

Он закашлялся, и замотал головой, прикрывая рот ладонью. Юноша уже основательно выдохся. Он тяжело дышал, то и дело вытирал пот с лица и лишь страх перед предстоящей расправой, которую так красочно расписывали разозлившиеся типы, гнал его вперед.

— Может, камнем кинуть? — предложил Толстяк. — Хотя наш камушек жалко.

— Они камни не едят, — прокашлял Дагон.

— Тогда действуй, — сказал Хитрец.

— Да я запросто, — отозвался Толстяк. — Просто камушек жалко. Он с самого начала с нами. Ладно. Где эти типы?

Из-за кустов ничего не было видно. Ауры мелькали позади, то проступая в астрале, то тая в океане цветов. Впереди показалось поваленное дерево. Вывороченный корень торчал повыше ствола. Последний уже частично ушел в землю и основательно зарос мхом, а корень торчал. Этакий многоног, не желающий смириться с падением.

— Вон, сверху лучше будет, — сказал Хитрец.

— Угу.

Толстяк подпрыгнул, ухватился свободной лапкой за извивавшийся корешок и вскарабкался по нему наверх. Корень торчал высоко, выступая из кустов, как одинокий риф посреди моря. Главарь типов бросил на ташаса один взгляд, и снова сконцентрировался на поиске сбежавшего юноши. Толстяк подкинул камень в лапке, вздохнул, погладил его гладкий бок и тихо сказал:

— Так надо, камушек. Не подведи.

Широко размахнувшись, красный ташас метнул камень в главаря. Тот рефлекторно среагировал и отклонил голову в сторону. Камень пролетел у него над ухом и врезал точно под глаз тощему. Тот, увлекшись поисками, заметил его слишком поздно.

— Ай!

Камень оставил косую ссадину на щеке под глазом. Выступила кровь. Тощий взревел от ярости. То, что надо. Хаоситом он не был, но аура отливала ярко-рыжим пламенем. Огненный медиум без присущего порождениям хаоса сильного внутреннего контроля, он полыхнул моментально, как сухая трава. В руках появился боевой жезл. Короткий и тупорылый, совсем не привлекательный с виду, но под завязку накачанный огненной магией. Причем жезл явно не рунный. Стоило ауре полыхнуть гневом, и жезл тотчас перешел в активное состояние.