Мечтатель

Короче. Это местные меня считали "рождённым в шелках", но вообще-то я гораздо больше привык к тому, чтобы мои действия и мою жизнь вообще определял кто-то другой, оставляя себе лишь психологическую отдушину в виде двуединой свободы слова и мысли. Если подумать, тут видится заблуждение, распространённое в тех кругах, к которым я принадлежу по праву рождения и воспитания: считать, что если ты хоть что-то понимаешь в происходящем, то можно стоять в сторонке, лениво поплёвывая и похмыкивая... и при этом ничегошеньки не делать. За что русские во власти, замечу в скобках, традиционно не любят русскую интеллигенцию. И за что, прошу обратить особое внимание, русская интеллигенция втайне всегда недолюбливала сама себя.

Ну а кем, простите, надо быть, чтобы диагноза "вялотекущая шизофрения" с помещением в психушку бояться МЕНЬШЕ, чем мало-мальской ответственности? Человеком, который звучит гордо, что ли? Ну так звучать он может как ему угодно, а пощупаешь — липнет и пахнет. Причём запашок, что характерно, не айс.

Впрочем, у монеты две стороны. И ещё ребро. Это как минимум. В своё время я нарисовал в блокноте такое вот, дословно, короткое эссе:

"Механистические аналогии применительно к людям в любом случае обманчивы. Но...

Всё-таки мы все чем-то похожи на свои творения. На механизмы.

Кто-то прост, аки лом железный. Для такого поломка просто не предусмотрена природой. Максимум, что может такой человек — чуток погнуться и заржаветь, что даже не сильно помешает ему исполнять свои обычные функции.

Есть людишки, устроенные малость посложнее. Если они получают в достатке смазки, топлива и ритуальных протираний фланелевой тряпкой — будут служить долго и даже иметь при этом шикарный вид. А что? Для представительских функций самое оно.

Но вот ведь в чём засада: чем сложнее устройство человеческое, чем выше ай-кью и тоньше душевная организация, тем труднее держать планку "работает, как часы". По-настоящему сложные люди для по-настоящему сложной работы — постоянный источник проблем, даже когда ожидают в холостом режиме. С самостабилизацией, например, у них не очень. Просто потому, что ресурсы, требуемые для самостабилизации, активно отжираются творчеством. А если не творчеством, если дура пафосная под названием "человек" спускается в холостой режим, и того хуже: самокопаниями. Сложно устроенные людишки вечно рефлексируют, чтоб их. Это, кстати, нужная часть процесса внутренней диагностики: а всё ли со мной в порядке? А смогу ли, если что? А так — тоже смогу? А если? Но вдруг? И что тогда? Тварь я дрожащая или?

Тьфу.

Человек, подобный лому, убьёт и не заметит. Переспит и забудет. Воткнётся, расхерачит и снова взлетит вверх, чтобы воткнуться.

Человек, подобный компьютеру, расхерачивает плохо. А расхерачивается — хорошо.

Причём частенько — по собственной инициативе, сцуко.

И засада в том, что подобные компьютеру гораздо ценнее и нужнее, чем подобные лому. Но и квалификация пользователя должна быть малость повыше..."

Так что несколько пониженная инициатива классического интеллигента (надо полагать, не только русского — такие вещи более универсальны) с лёгкостью может получить оправдание. И то, что с прибытием на базу Охотников моя инициатива радостно и надолго уснула почти совсем, объяснимо с лёгкостью необыкновенной.

Я снова жил жизнью, к которой привык. Слушался приказов, на которые были щедры мои наставники и инструкторы, покорно принимал наказания, случись мне проштрафиться, довольно лениво прогрессировал как маг... да. Лениво. Уж теперь-то можно в этом сознаться. Ну в самом деле: кем надо быть, чтобы за два месяца довести число создаваемых одновременно элементарных трюков, вроде форспуша, с трёх до пяти?! И даже этот прогресс произошёл не по моей личной инициативе, а больше как следствие занятий с Ларагом и пассивного применения буст-дриминга.

Хороший раб. Безо всякого Чёрного Ветра. Тьфу ещё раз!

Однако до полной п... привычной пассивности я всё же не докатился. И слава всем ками. Потому что перенестись в другой мир, чтобы там изображать ровно то же самое, что и дома, ещё позволительно спецназовцу или студентке-стерве-недоучке, но не человеку мыслящему. А уж для потенциального Тёмного Властелина это тем более слабость недопустимая, ха-ха-ха!

...вообще-то все эти высокоумные рассуждизмы можно было заменить простым, коротким и честным киплинговским: "Мужчине нужна подруга". Не для лечения острого спермотоксикоза, не подумайте, хотя это тоже дело нужное. Я ведь, хотя натура увлекающаяся и даже порой сильно увлекающаяся, но всё же не монах-отщельник (ага — именно так, через Щ). Нет. Просто мало что способно пробудить в мужчине лучшие качества, если рядом нет Той, Ради Которой Не Лениво.

Даже дружеское соперничество, если подумать, не столько вещь в себе, сколько способ заявить свои права на Ту, Ради Которой. Ещё есть, конечно, присяга и верность идеалам, клану-родине-корпорации-банде-наставнику (вписать недостающее, нужное подчеркнуть) — но я не до такой степени идейный борец за добро и справедливость, чтобы мордоваться ради абстракций. Ими я слишком ловко умею вертеть в нужную сторону. Увы, но таким, как я, нужна конкретная точка опоры, ради которой можно вертеть мир в выбранную сторону.

— Эй, Ложка!

— Ась?

— И откуда ты только выуживаешь эти свои словечки? Выдумщик хитроплётный...

— Ближе к делу, пожалуйста. И не так громко: на слух я не жалуюсь.

Губа хакнул, пуще обычного оттопыривая свою и без того выдающуюся губу, но громкость поубавил и пристроился рядом.

— Я что спросить хотел... ты щас опять в Архив засверлишься?

— Ну.

— Тут это... у тебя со звонкими как?

— Не жалуюсь.

— Может, вильнём вечерком в "Тысячу лепестков"? А?

Делая вид, что раздумываю, я мысленно поморщился.

Что такое "Тысяча лепестков", я представлял прекрасно. Догадался бы, даже если бы Губа не лучился вожделеющим предвкушением. Бордель — он где угодно бордель. Конкретно названное заведение служило чуть ли не официальным местом отдыха для Охотников и учеников гильдии. Заведение сравнительно чистое, пристойное, не шибко дорогое (хотя за дополнительные услуги там могли слупить весьма прилично, отчего Губа и стремился зазвать меня, а не идти в одиночку; поощрительная стипендия для будущих Охотников своими размерами не потрясала). Но...

Но.

Сколько себя помню, в общении с противоположным полом я страдал от "завышенного уровня притязаний", как это один литературный персонаж формулировал. Те, кто был не прочь со мной, как правило, не устраивали меня, а тех, с кем был бы не прочь я, не устраивала уже моя персона. И если на родине я просто слишком часто расходился с девушками по параллельным курсам, то здесь... эх. В новом мире ситуация приобрела черты чуть ли не безнадёжности.

Во-первых, завышенный уровень притязаний никуда не делся. Селянки не подходили мне ни эстетически, ни интеллектуально, ни — называя вещи своими словами — гигиенически. То есть категорически. С пухлыми купеческими дочками — аналогично. Горожанки... большинство их, едва миновав стадию "мечта педофила", превращались в заморённых работой бесполых существ, ходящих в положении "очи долу". Исключениями являлись замужние женщины, в массе своей весьма строгого нрава. Да. Именно патриархальная мораль портила дело с особой жестокостью.

О дворянках лучше вообще не задумываться. Примерно с тем же успехом на родине можно было вздыхать, созерцая актрис и фотомоделей. С той разницей, что актрис с фотомоделями сложно выцарапать из телевизора, а благородных дев — из охраняемых поместий... да и самим этим девам мезальянс с пришельцем невесть откуда ночами не снится.

Им, благородным, княжичей подавай. На крайняк — баронетов, но только богатых.

Конечно, всегда остаются тараканы... простите, ночные бабочки. Среди этой категории нашлись бы и достаточно привлекательные внешне, и даже такие, с кем можно было бы общаться не только интимно. Только облизываться на шлюх... думаю, дон Румата Эсторский понял бы, в чём заключается проблема. Ему-то с Кирой повезло — но он валандался по Арканару, изображая богатенького придурка, приставая с беседами о высоком к представителям самых разных сословий. А я неделями не вылезаю с полигонов и из Архива. Ограниченный круг общения, угу.

Чёрт дери! О чём я только думаю? Я же фактически нелегал, мне в Сигнаре появляться вообще не рекомендуется: конфликт с Орденом Щита отнюдь не рассосался сам собой. Так что даже девушки из "Тысячи лепестков" мне не улыбаются.

— Не, Губа. Не выйдет.

— Ты чего?

— Слушай, если хочешь, я тебе звонких ссужу. Только не уговаривай. Лады?

— Скучный ты. Можно подумать, я тебя только ради денег с собой зову!

Надо же, обиделся... надо выправлять положение.

— А ты, никак, решил, что мне для друга монет жалко? Вот уж не ожидал.

— Эй, да я же... я не хотел...

— Не считаешь меня жадиной? Ну-ну.

— Ложка, я ведь...

— Верю. Пошли ко мне, у меня с собой только пустые карманы.

— Да ладно, зачем? Не надо мне ничего. Я просто вытащить тебя с базы хотел...

— Понимаю. Спасибо за заботу. Но я никак не могу составить тебе компанию. Извини.

— За что извиняться-то? Тебе ж хуже.

— Молодец, что напомнил, — ухмыльнулся я криво и злоехидно. Губа даже онемел. На миг.

— Ну тебя!

— Да-да, я скучный. Слышал уже. Придумай что-нибудь новенькое.

Однако природе не терпит пустоты, и мужчины так или иначе находят себе пару. Так что и для меня, добровольного затворника, нашлась та, которую я бы согласился считать своей подругой. Боевой, угу. Но как именно это произошло — отдельная чёрная комедия положений.

И рассказать её надо: из песни слова не выкинешь.

Только сперва ещё одна лекция про то, как и чему учат Охотники.

Второй этап обучения в гильдии тоже делится на части. Всего на две. Сначала вчерашней ребятне, а ныне уже взрослым и ответственным людям невеликого возраста дают более-менее общие дисциплины. На теории — виды отрешённых земель, не то порождаемых, не то плодящихся там химерических тварей и "бродячих чудовин", научно именуемых "блуждающими магическими проявлениями". Помимо профильной информации, Охотники изучают основы законодательства и этикета (кстати, крестьянский этикет будет посложнее дворянского — уже хотя бы в силу того, что единых норм даже для вежливых обращений у деревенских нет: в разных местах одно и то же приветствие может вызвать улыбку, а может и глухую враждебность). Также в теорию, правда, с элементами практики, входит первая помощь (на уровне "как правильно остановить артериальное кровотечение", "как зафиксировать сломанную кость" и "как обработать кусаную/рваную/резаную рану, чтобы маг жизни, снимая бинты, ругался поменьше").

А чисто практические дисциплины — это обучение владению оружием. Дальнобойным (лук, арбалет, в обязательном порядке, почему, поясню позже, праща), дистанционным (метательные ножи, звёзды, иглы и прочее, вплоть до боевого кнута) и ближним (древковым и клинковым во всём разнообразии холодняка). Упор делается в основном на оружие дальнего боя и что-нибудь сравнительно лёгкое для ближнего. Хоть я и сравнивал Охотников с ведьмаками, но эпических драк с нечистью да нежитью гильдейцы устраивать не любят. Ибо эти эпические героизмы сильно сокращают жизнь. Когда Охотникам требуется уничтожить что-нибудь хищное и живое либо хищное и немёртвое, а тем более — опасное магическое, для этого привлекаются гильдейские маги. По указанным выше причинам Охотники не особо упирают на бой без оружия, разве что по минимуму, для общего развития. Рукопашников они учат не столько наносить удары, сколько уклоняться от них, чему служит также огромное орудие пытки под названием полоса препятствий.

А поскольку даже самолучший рукопашник, превзошедший разом Ояма Масутацу, Брюса Ли и ухогрыза Майка Тайсона, не отмашется от средней стаи Кровавых Мух (число особей от двух сотен до тысячи включительно), да и от малой стаи очень вряд ли — нетрудно догадаться, почему ещё на первом этапе обучения Охотники уделяют такое большое внимание бегу с препятствиями на скорость, выносливость и внимательность одновременно.

Неофициальный девиз гильдии: "Не уверен — не связывайся!"

Или: "Испугался — беги!"

Но героически повоевать молодёжи всё-таки хочется, да и настоящей Охоты попробовать пораньше. Поэтому, как только означенная молодёжь сдаст наставникам минимум теории без значительных ошибок, на отметку "хорошо", а в практических дисциплинах более или менее определится с тем, какое оружие кому подходит наилучшим образом, так, чтобы этому оружию не очень страшно было доверить собственную жизнь, — в этот момент подготовительная работа заканчивается. И начинается подбор команд с совместными тренировками, которые в итоге (когда куратор команды даст добро) завершатся походом в отрешённые земли. Да не таким, как у щитовиков — скорее ритуальным, коротким и по практически безопасному Сумеречью. Нет!

Для того, чтобы получить желанный Знак, обученным Охотниками предстоит как минимум месячный рейд в Тёмные Земли. Разве что не в самую глубину.

Причём после этого рейда, даже если выживешь, никто сиглями тебя не украсит и Знак на тебя автоматом не нацепит. Более того: иного обучаемого по итогам рейда с треском выпинывали из гильдии... да и кураторам, бывало, доставалось от круга старшин с сокрушительной силой. Вплоть до приговора, до конца жизни обрекающего на одиночные походы.

Это вообще-то немалая привилегия — ходить в отрешённые земли одному, ни на кого не оглядываясь, полагаясь лишь на свой опыт и силы. Но если после получения такой привилегии, выдержав проверку временем, получаешь как испытание группу молодых да борзых подчинённых, а от этой группы Тёмные Земли оставляют меньше половины, если вообще кого-то оставляют... ну, понятно. Равно как понятно, почему Охотники так неохотно идут в кураторы к новичкам.

"Не уверен — не связывайся!" — очень мудрый девиз.

С самого начала я догадывался, что в экзаменационный рейд с вероятностью, близкой к единице, пойду под руководством и наблюдением Ларага. Но кто составит мне компанию — это оставалось под вопросом. Сам я знал лишь то, что из новых знакомых не прочь видеть поблизости Губу, успешно мной прирученного, а из старых знакомых — Йени Финра. Но при этом знал я и то, что для экзаменационной группы аж целых три мага жирновато будет. Таким составом Охотники обычно на крупную дичь ходят. То бишь зачистку "зыбучих могильников", на гнездовья клатром (ещё один одичавший приветик от химерологов Империи), на расплодившихся Гончих Тени, "хрипунов", "мерцающие поля" и прочее подобное. С чем без магов — и даже с магами, но не переросшими уровень старших адептов и потому ограниченных объёмом резерва куда сильнее, чем заклинатели и мастера, — нельзя связываться с уверенностью в хорошем исходе.

Но моя безынициативность сыграла со мной плохую шутку. А ведь мог бы... да, вполне мог бы догадаться, что уж что-что, а обычная экзаменационная группа мне не светит. Но я до такой степени расслабился, положившись на волю "старших и компетентных", что совершенно перестал смотреть в будущее с пытливым прищуром. Прекратил это будущее просчитывать, за отсутствием свободного времени заделавшись фаталистом.