Мечтатель

Зато если взглянуть направо, то там происходящее как раз заслуживало имени зрелища. Незримая и весьма действенная сила, отличающаяся также большой точностью, валила сосны одну за другой, отделяла верхушки, затем протаскивала остаток сквозь нечто вроде невидимого кольца, и получившиеся брёвна, уже начисто лишённые коры, складывала аккуратным штабелем.

— Ты что, дворец собрался слепить? — пересиливая шум вихря, спросил Губа.

— Ну подумаешь, увлёкся немного, — хмыкнул Иан-па. — Ещё немного, и закончу.

Заготовка брёвен прекратилась, зато уже заготовленные начали по одному влетать в никак не желающий утихнуть песчаный коловорот.

"Немного" продолжалось чуть ли не полчаса. Губа ещё разок оторвал увлёкшегося чужака от его таинственных манипуляций, поинтересовавшись, не боится ли он, что на шум приползут какие-нибудь твари Химерника. На что Иан-па заметил: "Приползут — им же хуже".

Твари, кстати, не "приползли". И даже не прибежали. Похоже, незнакомая магия и громкий шум попросту распугали их.

А потом песчаный вихрь как-то очень быстро осел, и на месте стоянки...

— Добро пожаловать в наши скромные хоромы! — объявил чужак, широко ухмыляясь.

Снаружи "хоромы" действительно не особо впечатляли. Ну, холм и холм... песчаный. В полтора человеческих роста высотой, шириной у основания шагов в девять-десять и, как быстро выяснилось, вдвое больше в длину. Вот только у холмов обычно не бывает тяжёлых деревянных дверей и ставен в три пальца толщиной, способных по размерам сойти за дополнительные входы-выходы. Да и песок их сохраняет сыпучесть, а не спекается довольно прочной, твёрдой, шершавой коркой. Взбежавший по этой корке Губа аж присвистнул:

— Эй, а это что за яма? И откуда тут вода?

— Вода из речки, — спокойно, но самую малость улыбаясь ответил Ложка. — Пропущена через песчаный фильтр, так что должна быть довольно чистой. Я специально прокинул туда входную ветку водопровода, чтобы не ждать, пока бассейн, невежливо названный ямой, не наполнится за счёт осадков.

— Водопровод? — не выдержал Лараг. — Бассейн?!

— Ну да. Кстати, имейте в виду: если кому захочется поплескаться в тёплой или даже горячей ванне, скажите мне. Я обеспечу всё нужное. — И пробормотал под нос, — Ещё бы сделать всю эту байду работающей автоматически...

Расспрашивать Иан-па лично магу огня не пришлось. Любопытства Губы и редких, но метких вопросов переставшего играть в молчанку Штыря оказалось достаточно, чтобы узнать, что и как. По собственному признанию заливающегося певчей птицей чужака, он применял во время строительства всего лишь три магических приёма: перемещение используемых материалов, спекание песка в пористую стекловидную массу или (при более интенсивном нагреве) полноценное стекло, а также изменение формы дерева — наподобие того, которое дало Ложке его прозвище, только в куда больших масштабах.

Да. Всего три приёма... Но что он с их помощью наворотил!

Взять, например, ставни. Сбитые без единого гвоздя, они висели на прочных, толщиной в полтора пальца, круглых деревянных же палках повышенной прочности и плотности, совершенно не характерной для древесины (а что такого? Обжать со всех сторон как следует, усиливая связи между... м-м... группами частиц вещества — и пожалуйста, не хуже железного дерева материал! А? Ну, есть у меня на родине такое. С очень твёрдой и тяжёлой, тонущей в воде дресевиной... да, как раз примерно такой, как эта). Такие же палки могли как намертво запереть ставни в закрытом положении (а вдруг свирепец какой в гости явится ночью? Да что там свирепец, мы тут и от стаи клатром отсидимся! Гарантирую!), так и послужить шестом, удерживающим ставень в открытом положении. Дверь была сделана по такому же принципу, правда, из двух секций, каждая из которых висела на отдельной палке и запиралась парными засовами. Деревянными — но всё из того же уплотнённого дерева, более прочного и тяжёлого, так что разломать их было бы... нелегко.

Тот же принцип Иан-па использовал для изготовления мебели. Кусок бревна сплющивался, растягиваясь в ширину и длину; резко изогнувшиеся верх и низ получившейся супердоски шли этаким уступом, превращаясь в ножки. Да, жестковатая кроватка — но всяко лучше сырой земли. Табуреты и стол чужак изготовил тем же способом... как и кое-какую мелкую утварь (кому чего в хозяйстве не хватает, обращайтесь, постараюсь придумать что-нибудь; мне практика, вам польза).

А сама "временная стоянка", представлявшая собой отчасти землянку, отчасти крепость?! Начать с того, что он каждого — каждого! — обеспечил личной спальней. Небольшой, но во всех — своё прикрытое ставнем окно. Кроме того, не менее трети общей площади дома занимала общая комната (она же кухня, она же гостиная, она же каминная, она же совещательная... кому как больше нравится!). И в её стенах окон было ровно пять штук.

Но на чём Иан-па уж точно проявил всю свою фантазию, так это на водопроводе. Хоть сам он и ругался — мол, примитив, минимум необходимого — но он умудрился проложить большое количество стеклянных труб, оборудовать отдельную ванную комнату, крошечный закуток с чем-то под названием ватерклозет, на кухне — раковину для умывания и мытья посуды. Все эти радости цивилизованного бытия, сделавшие бы честь любой гостинице в том же Сигнаре, питались естественным напором воды из бассейна-накопителя на крыше, а регулировали поток задвижки, тоже сделанные из стекла и каким-то образом подогнанные с достаточной точностью, чтобы через неизбежно остающиеся щели вода сочилась едва-едва.

А главное, что попросту не помещалось в разуме поражённого Ларага — КАК чужак успел столько наворотить за каких-то полчаса с небольшим?

— Материальная магия, хорошее воображение и тщательная концентрация, — пожал плечами Иан-па в ответ на молчаливый вопрос Плети. — А вообще, если честно, я обдумывал проект такого вот полуподвального дома-убежища добрую половину времени, потраченного нами на марш до Химерника. В общем, это экспромт, но экспромт хорошо подготовленный. Нравится?

— Ещё как! — без раздумий откликнулся Штырь. А Губа, отстав самую малость, добавил:

— Чистый свет! Я даже не знал, что можно вот так... раз-два — и опа, готово.

— Теперь будете знать, — хмыкнул чужак. — Устройство запасных укреплённых лагерей тоже должно сильно ускориться, что особенно приятно. А теперь, пожалуй, нам пора отдохнуть. Кто возьмёт на себя обязанности дежурного и отложит свой отдых ради своих соратников?

— Я! — успел первым Губа.

Лараг восхитился. Даже обязанности дежурного — не особо обременительные, но и не особо приятные — Иан-па умудрился преподнести как приз. Не обязанность и тем более не повинность, от исполнения которой любой разумный постарается увильнуть под первым подходящим предлогом. Нет — как очередное испытание, подтверждающее высокие качества того, кому оно достанется. Точно в такое же испытание он тут же превратил и наряд по кухне... доставшийся Штырю. А сам обменялся быстрыми взглядами с Кимарой. И уселся в позу для медитаций.

"Хотя методы его необычны, командиром он станет неплохим", — признал огневик.

"Спряталась в своей комнате, хорошо. В позу для медитации села?"

Хватит командовать!

"Спокойнее. Я не могу постоянно подавлять эти... всплески. Учись справляться сама".

Я и так учусь! Что поделать, если такая вот я тупая.

"Перестань. Дыши ровнее. Ровнее! Вот так. Ну что ж, как промежуточный, результат не так уж плох. Продолжай прикладывать усилия, старайся, чтобы они были как можно естественнее. Не пытайся полностью подавить всё, что тебе не по нраву — вполне достаточно, если ты будешь тратить только тот минимум концентрации, который поможет сохранять трезвость мысли и при необходимости позволит рывком увеличить сосредоточенность. Малые и даже средние всплески не опасны, пока ты контролируешь себя. Молодец, у тебя всё получается".

Сама чую! Но... это трудно.

"Попробуй держаться ещё мягче. Ровнее. Легче... это надо довести до такой же лёгкости, как дыхание или согласованное движение конечностей. Ты ведь уже решала сходную задачу, значит, справишься. А чтобы ты не прикладывала лишние усилия, я тебя поотвлекаю".

Добрый ты... командир.

"Да-да, знаю. Это не новость. (Тихий смех). А теперь к делу. Ты сама-то понимаешь, в чём заключается твоя основная проблема?"

Только дурак бы не понял. Моя проблема — Шёпот... зов зла. Голос Темноземелья.

"Ошибаешься. Твоя проблема — страх".

Что?!

"Позволь, я расскажу тебе притчу..."

А если не позволю? Всё равно сделаешь, что задумал.

"Да, но я могу сделать задуманное разными способами. Притча в чём-то доходчивей. Но я могу объяснить своё понимание простыми словами".

(Ворчливо). Давай уже свою притчу.

"Ну что ж. Однажды пару странствующих монахов Ордена Света, едва покинувших ночлег, в пути застал ливень. Младший даже предложил своему старшему товарищу вернуться под крышу и переждать непогоду, но Учитель (буду далее звать его так) попенял Ученику, заметив, что не стоит пасовать перед малыми трудностями материального мира. Иначе трудности духовного пути могут стать вовсе непреодолимыми. Так что они продолжили путь. Глинистая дорога быстро раскисла, малые в обычное время потоки вздулись и ускорились, неся с собой всякий мусор, но Ученик более не роптал и шёл вперёд следом за Учителем. И вскоре на противоположной стороне одного из бывших ручьёв, ныне различшегося так, что напрочь смыл мостки, странствующие монахи повстречали дрожащую под зонтом девушку лёгкого поведения в тонком ярком платье, промокшем и от этого облепившем соблазнительную фигурку..."

Странные притчи у тебя.

"Какие есть. Но слушай дальше, половина истории уже позади. Заметив, что девушка хочет переправиться на их сторону, но никак не может решиться ступить в бурный поток, Учитель без раздумий пересёк вздувшийся ручей, сказал: "А ну, держись, красавица!" — и, подхватив её, ловко перенёс девушку на другую сторону. После чего, не слушая слов благодарности, вместе со своим Учеником двинулся дальше. И они шли до самого заката. Ливень давно закончился, даже дорога частично просохла, когда Учитель нарушил многочасовое молчание, сказав, что сегодня они прошли немало и вон в том селении могут заночевать. Вот тут-то Ученик не выдержал. "Как же так? — спросил он. — Мы состоим в Ордене Света, и устав наш довольно строг. Избегая мирских соблазнов, мы должны всеми силами избегать даже взгляда в сторону падших женщин, а вы... вы её трогали!" На это Учитель лишь грустно улыбнулся. "Ах, друг мой, — молвил он. — Как же ты ещё юн. Я оставил встреченную нами бедняжку на той стороне ручья, а ты тащил её в собственных мыслях весь день напролёт!"

И это всё?

"Конечно. Толкований у любой притчи много, но основная мысль ясна... не так ли? Ты, конечно, не странствующий монах, повстречавший воплощение мирского соблазна. Но при этом ты в некотором смысле продолжаешь "тащить девушку" много недель. Не устала ещё?"

Знаешь, если даже я попытаюсь эту "девушку" бросить, вряд ли у меня что-то получится. И шрамы сами собой от одного желания не расправятся!

"Верно. Но ведь ты и обетов Ордена Света не приносила. Так какого демона, уж прости за резкость, ты продолжаешь считать себя замаранной, "порченой" (вот уж мерзопакостное слово!), чуть ли не заживо гниющей?"

...

"Извини, но меня достало ощущать, как ты себя изводишь. Да, произошедшее с тобой не назовёшь приятным или простым. Но твоё отношение — именно твоё, ничьё иное! — может сделать это сложнее и хуже, а может — проще и лучше. Я ведь уже говорил: если ты поставишь "порчу" на службу своей воле и разуму, ты станешь из "порченой", человека-минус, магом — человеком-плюс. Новые возможности, новое пространство для приложения усилий, новая стезя развития! Неужели смотреть на это под таким углом хуже, чем корчиться от своей ущербности?"

Как у тебя всё просто!

"Просто? Ишь чего захотела!"

А?

"Ничего простого тебя впереди не ждёт. Раз-два и в дамках — не твой случай. Потому что "порча", увы, штука вполне реальная, и голос Темноземелья, делающий её сильнее — тоже реален. (Хотя надо ещё разобраться, как именно он реален...) Зато во всём этом для тебя есть одно большое преимущество..."

Опять темнишь. Какое ещё преимущество?

"Если ты научишься укрощать эффекты "порчи" на территории Темноземелья, то на обычной, чистой земле проблемы с контролем, считай, вообще исчезнут".

Гм...

"Вот укрощением-то мы и займёмся. У нас три полных недели впереди".

А твой интерес тут в чём? Или опять про поддержку соратников втирать будешь?

"Почему бы нет, если это святая правда? Впрочем, иные мотивы у меня тоже есть. Баш на баш: ты тренируешь меня по части рукопашки, владения оружием и прочих навыков, в которых ты выше меня на голову. А я, соответственно, помогаю тебе с магией. Пойдёт?"

Пойдёт... (Учитель).

Глава 12. Возвращение из рейда

— Справа!

— Да бей же...

— А-а, погань вшивая!

— Не спать! Он сейчас снова...

А всё так здорово начиналось. "Мы сами", "дай нам потренироваться", "надо понять, чего мы стоим против серьёзных тварей..." Ну что ж, я встал на страховку, отошёл в сторону, точнее, взобрался на дерево — и вот уже минут пять, растянутых стрессом втрое самое малое, смотрел, как среди стволов сосен играют со смертью в салки четыре живых существа. С одной стороны — Плеть, Губа и Штырь. С другой — крупный такой, в холке достающий мне до солнечного сплетения свирепец. Изначально бывший, кажется, лисом.

М-да... именно что изначально.

Асимметричная, прикрывающая в основном правый бок сегментированная костяная броня. На которой жало кнута Кимары, как быстро выяснилось опытным путём, оставляет только лишь глубокие светлые царапины. Свалявшаяся шерсть оттенка запёкшейся крови, которую тоже не очень-то просечёшь боевым железом. Слюнявая, тошнотно воняющая пасть, вместо нормальных зубов полная крючковатых... кусалок. И шиловидных протыкалок. И с ядовитой плевалкой вместо языка. Впрочем, даже если там нет яда — судя по тому, как дымится кора, на которую попадают плевки твари, подставляться под ЭТО всё равно — гнильё идея.

А ещё — хриплый контрабасовый рык, давящий на психику, нагоняющий инстинктивный страх. И сияющее в маленьких глазках мерзотной твари расчётливое бешенство. За которое подобных ей, собственно, и называют свирепцами.

Свистит кнут, успешно вспарывая воздух, но не вредя слишком быстрой и хорошо защищённой твари. Шипит нецензурщину Штырь, у которого всё никак не получается подловить свирепца во время атаки — потому что первый и единственный выстрел из арбалета он позорно слил, хотя стрелял шагов с двадцати, а чтобы повторно зарядить эту его махину, нужно время... которого умная тварь всё равно ему не дала бы. Губа просто сосредоточенно молчит, сжимая свою глевию. Противник слишком хитёр, велик и силён, чтобы от этого оружия был толк. Тут бы рогатина подошла — да побольше, побольше...