Скай

Вспомнил про змейку, но ее долго доставать, скаф расстегивать. Потому порылся в разгрузке. Чего тут только не было. Не стал рассматривать, долго. Запросил комп, с трудом сформулировав проблему. Ну вот — сразу ведь мог. Маленький инъектор удобно лег в ладонь. Под руководством компа воткнул в вену на запястье, освободив руку от перчатки.

Полупрозрачный шарик выше иглы наполнился красным, ничего нажимать не пришлось.

— Дай руку, — скорее предупредил, чем попросил я Федора. Сам уже схватил его руку и нащупал вену. Так надежнее — сразу в кровь. Воткнул, и шарик тут же опустел. Готово! Федька запоздало ойкнул и побледнел.

— Ты что, совсем уже? — Он явно был ошарашен.

Я сунул инъектор в разгрузку и попытался улыбнуться:

— Все, опасности больше нет. Не умрешь.

— Чего?

— Федь, я смог отключить разрушитель и узнал, как тебя спасти.

В его потемневших синих глазах вспыхнула надежда:

— И как?

— Все уже, можешь дышать ровно, надо было влить тебе каплю моей крови.

Внимательно глядя в глаза, поверил почти сразу. Кивнул коротко, отводя взгляд. Нда, как же сон не похож на реальность, вместо ножевых ран — незаметные точки на запястьях, вместо нежно красневшего мальчишки передо мной разом повзрослевший парень. В лице добавилось жесткости. Он посмотрел на запястье и хмыкнул:

— Обязательно колоть было? Ненавижу иголки! Лучше бы ножом порезал.

— Слушай, ты, неблагодарный...

— Да ладно тебе. Ну, и чего мы ждем? — Он начал поспешно одеваться. — Ты знаешь, как выйти отсюда?

Надо же, ожил!

— Найдем! — Я оглянулся на девицу, которая, похоже, немножко успокоилась. — Брысь!

Глаза испуганно расширились, но поняла она меня отлично. Умудряясь ловко оставаться полностью закутанной в покрывало, соскользнула с кровати и бросилась к 'ванне'.

— Я готов, — Федька застегнул рубаху и притопнул высокими ботинками.

— А скафандра тут нет случайно? — поинтересовался я, осматриваясь.

— Нет, ты что, пошли скорее!

— Ладно. А с девицей что делать?

— Это ее квартира или как тут называют. — Федор пожал плечами, даже не обернувшись на свой утешительный приз. Ему натерпелось теперь уйти, и я его понимал. Самому до жути надоел этот чужой мир. Все! Портал — и домой!

— Домой, на Землю? — Словно читая мысли, спросил Федор, быстро шагая рядом.

— Да

— Знаешь, даже жаль, целый мир — такое приключение, столько всего интересного... — начал Федька, но я зло прервал его:

— Так оставайся, я тебя не тяну, если так увлекся...

— Нет, ты понимаешь... Я же просто.

— Тебе все равно, что тебя ждут? Тарас, Светка, родители?

— Да пошутил я! Ну, ты чего, Серый!

Я остановился и внимательно посмотрел в его глаза:

— Ты в самом деле смог бы здесь жить? Забыть все — Землю, друзей, семью, племянника, который скоро родится?

Его лицо стало слегка виноватым, он пожал плечом:

— Не факт, что родится именно мальчик.

— Ты вообще понимаешь, что я говорю? Остаешься или нет?

— Я! Пошутил! Ну, извини! Я бы остался только, если бы ты..

— Ну, так я — не останусь! Мне даром эта жизнь не нужна. Понял? Да если бы даже озолотили...

— Понял! Я же извинился, Скай! Домой! Конечно, домой!

— Ладно, проехали.

Мы зашагали дальше, благо никто не встретился больше и на экране чисто.

Вот ведь балбес! А я тоже хорош — весь на нервах, а все потому, что практически и не прекращал мучительно думать о Ксюше. Не мог Хант настолько все извратить. Значит, она что-то уже знает и ненавидит опять? А может, и решила, что с нее хватит, недаром принц выглядел таким довольным. Вернулась к нему? Н-да, надо было пристрелить его!

Уф, нет, не вариант! Надо решить одно — есть ли смысл навестить Ксюшу? Почти ясно, что она вряд ли захочет меня видеть. А уж уйти со мной на Землю... Стоит ли напрасно мотать себе нервы? Не проще ли будет — все забыть? Хотя бы постараться. Вычеркнуть ее из жизни, и весь этот мир, портал, озеро... Тут ее дом, друзья, семья. Тут жених — настоящий принц. А я кто? Может, он прав? Никто и звать никак?

Да пошли они все... Последний раз в жизни! Ведь не увижу — буду жалеть всю жизнь!

Резко развернулся.

— Ты чего?

— Федь. Надо Ксюшу навестить!

— Да, конечно! — Сразу согласился он, пряча от меня улыбку.

Нда, ему что — это все и правда приключение? Вернемся, выполню-таки просьбу его двойника — врежу хорошенько!

Комп безошибочно указывал дорогу. Сердце колотилось, как бешеное. Почему я нервничаю больше, чем перед отключением разрушителя? Я иду просто попрощаться! И все...

Комп показал, что Ксюша не одна. Но меня остановить уже ничего не могло. Запросил данные просто так — безразлично стало, кто еще может встать между нами, да хоть сам император этого поганого мира.

'Принцесса Амун', — доложил комп. Тем лучше. Женщин я не бью.

Глава четырнадцатая.

Оставлять Федора в коридоре не решился. Слишком он впечатлился этим миром. Не хватало мне еще сюрпризов. Потому, скрепя сердце, взял с собой. Прошел через две двери без проблем. Это покои принцессы или крепость? Федька молчал и только перед третьей пробормотал:

— А что ты еще можешь?

— Много чего. Некогда сейчас рассказывать...

Дверь не открывалась. Попробуем, как в камере... пошла! Отъезжала в сторону безумно медленно и в то же время — слишком быстро. Мысль, что сейчас что-то решиться в моей жизни, просто выматывала.

За дверью оказалась полупрозрачная штора сиреневого цвета, которая слегка колебалась от ветерка. Сдвинул ее в сторону и увидел обеих. Сидели в удобных креслах, одетые, как самые настоящие принцессы — в какие-то красивые платья. Ксюша в белом, а Амун в черном.

Заметив нас, обе повернули головы, но Амун осталась спокойно сидеть, а Ксюша вскочила. На какой-то безумный миг вспыхнула надежда, что сейчас она бросится мне в объятия, но первые же ее слова заставили почувствовать почти болезненное разочарование.

— Мне все равно, что ты беспокоишься... — начала она, но оборвала себя на полуслове, когда я поспешно сорвал с головы шлем. Ведь она приняла меня за этого мерзавца.

— Ксюш?!

Она сильно побледнела, смотрела на меня, как на привидение, и даже отшатнулась, когда сделал к ней шаг. Да, все хуже, чем надеялся!

— А вот и спаситель планеты, — нежно пропела Амун. — Здравствуй, Федор!

— Амун, выйди. Нам надо поговорить с Ксюшей!

— Нет! — тут же воскликнули обе девушки в один голос. Только в одном звучала ленивая уверенность и царственный отказ, а вот в голосе моей любви — испуг и чуть ли не ненависть.

Ах так! Раздраженно глянув на ни в чем не повинного Федьку, заметил, как восхищенно он глядит на Амун, и разозлился еще больше.

— Да, пожалуйста!

Решив не обращать внимания на наглую принцессу Амун, снова повернулся к Ксюше и встретился с упрямым взглядом зеленых глаз.

— Итак, какие ко мне претензии на этот раз?

— Откуда у тебя скафандр Ханта?

— Какая разница? Я...

— Что ты с ним сделал? — перебила Ксюша с явным беспокойством.

— Ничего с ним не случилось, — отрезал я, — не переживай, жив твой жених! Мы покидаем твою планету, и я пришел попрощаться с тобой!

— Что значит жив? Где он?

— Да, где мой брат? — вмешалась Амун. — — Я никак не могу с ним связаться!

Хрен знает что! Совсем не так я представлял себе этот разговор. Стоп! Так он брат Амун! Так вот кого мне напомнили его раскосые глаза.

— Отдыхает! Тебя так волнует судьба Ханта? — Я в упор глядел на Ксюшу, и то, что она покраснела и отвела глаза, наполнило меня такой горечью, что в голове зашумело. — Ну, так что?

Ксюша вздернула подбородок, но с ответом не спешила.

Федор что-то уронил на пол, и я понял, что не могу разговаривать нормально в таких условиях.

— Федь, подожди меня в соседней комнате!

— Хорошо, — потоптавшись на месте, парень зачем-то поднял с полу цветастую подушку и задумчиво огляделся, видимо, гадая, куда же ее пристроить. При этом мял подушку, глаза то бегали, не решаясь задержаться на Амун, то вдруг самым наглым образом упирались в глубокий вырез ее платья. Я наблюдал за этим молча, немного обалдев от его поведения. Но окончательно убедившись, что больше всего ему хочется положить к ногам Амун не только подушку, но и самому пристроиться где-то рядом, кашлянул и так на него посмотрел, что парень вздрогнул и виновато опустил глаза:

— Серег, ну я это... Сейчас...

Тем не менее, у него хватило наглости исполнить свое желание. Внезапно решившись, в два шага пересек комнату и протянул свой трофей Амун.

— Спасибо, — ласково пропела принцесса, одарив его самым красноречивым взглядом.

— Могу я чем-то... помочь?

Нее, Федор сейчас дождется. Да пошли они к той самой бабушке со своими играми!

Не стал больше дожидаться адекватности от парня, попавшего под огонь обольстительных глаз.

Злой, как халк из небезызвестного блокбастера, резко подошел к Ксюше, схватил ее за руку, прежде чем она успела отшатнуться, и, не обращая внимания ни на ее возражения, ни на удивленный возглас Амун, быстро повел в соседнюю комнату.

— Федя, оставайся здесь! — приказал этому влюбчивому созданию, но, что он меня понял, уверенности не было. Да и ладно! Его спас. Теперь попробуем спасти себя.

* * *

Сколько я уже всего видел в этом мире, но эта комната меня потрясла и заставила остановиться так резко, словно я налетел на стену. Это была не просто спальня — это был символ богатства и процветания, покои Шахерезады, или пещера Али-Бабы. Боже мой, даже в сокровищницах, которые так любит показать в конце приключенческого фильма Голливуд, не бывает столько бижутерии и прочей мишуры. А тут была вовсе не бижутерия! Здесь были килограммы золота, драгоценностей самых причудливых форм и размеров. Поразительно было, что тут ценится то же, что и на Земле.

Ксюша вырвала руку, воспользовавшись моим замешательством, прошла вперед, как ангел в своем белом платье, и улеглась на богатое ложе. Иначе назвать это чудо из золота, сплошь инкрустированное драгоценными камнями, с периной небесно-голубого цвета, язык не поворачивался.

— Ну что? — Ксюша взяла на столике какой-то фрукт, похожий на персик, и откусила. Ее гнев, испуг и нежелание меня видеть куда-то испарились. — Ругаться будем, или ты попробуешь мне все честно объяснить?

Я ее впервые видел так — не как девчонку, в которую влюбился, у которой из имущества только рюкзачок и палатка, а как принцессу этого чуждого мне мира, во всем великолепии богатства и власти.

— Это все твое? — Спросил я, мотнув головой.

Ксюша огляделась, скользнула почти безразличным взглядом по горам богатств, окружавшим ее, и перевела на меня смеющийся взгляд:

— Нравится?

В ней даже кокетство проснулось. И теперь я отчетливо понял, как бы она не обижалась, как бы не дулась, как бы ни говорила, что не простит меня за то или за это, она все уже заранее простила. Это было написано на лице моей Зеленоглазки. Она смотрела на меня таким ласковым взглядом, что у меня не осталось сомнений — стоит мне просто попросить — и она уйдет со мной. Станет моей. Как сладко было это новообретенное знание, и почему совесть именно сейчас нашла время напомнить о себе самым бесцеремонным образом?

Как ни разрывала мне сердце необходимость принять решение, я его принял. Я просто не имел никакого права вырывать принцессу Ксюшу из богатства и роскоши, к которым она привыкла с детства. Отрывать ее от ее собственного мира, который она явно любит. Почему я, так страстно любящий свою родину, не подумал, что и для нее не менее важна ее страна. Здесь ее дом, ее родня, ее друзья. Здесь она — принцесса.

А что мог дать ей я взамен? Однокомнатную квартиру в Москве, старую машину, гитару и компьютер? Чем кормить бы стал? Как развлекать?

Сердце судорожно сжималось. Как бы хотелось заткнуть свою совесть и все равно поступить по-своему. Мы же любим друг друга! Но только совесть не преминула заметить, что если любишь, подумай о ней, а не о себе.

— У вас и слуги есть? — Спросил как можно безразличней, хотя внутри все звенело от предчувствия утраты. Какой глупый вопрос на пороге расставания!

— Есть, конечно, — она непонимающе уставилась на меня, — позвать? Тебе что-то надо? Скажи, может, я сама помогу...

— Нет. — Голова гудела, и я вдруг почувствовал себя совершенно больным. Мне захотелось срочно выйти из этой сокровищницы — глядя на это безумие, я начинал задыхаться, а светлая голова мне нужна как никогда. — Ксюш, я остановил вашу бомбу, и теперь ты можешь спать спокойно. С этой стороны твоему миру ничего больше не угрожает.

— Правда? — Она быстро села на ложе и глядела на меня такими восхищенными глазами, с такой по-детски трогательной доверчивостью, что мое решение пошло трещинами. Да, забирать ее нельзя. Так может, мне остаться?.. Даже не додумав эту мысль до конца, я отмел ее. Нет. Не смогу, просто — не смогу. Я здесь задыхаюсь! Я не проживу здесь и месяца. Я буду здесь несчастным и сделаю несчастной ее!

— Да, милая, — веселый тон давался мне с трудом. В момент принятия такого тяжелого, возможно, самого тяжелого решения в моей жизни, в голове вдруг все стало кристально ясно. Я вдруг понял еще кое-что. — Но это не все. Теперь ваш разрушитель во мне. Он повинуется моей мысли, и если я только захочу, он в любой момент разнесет здесь все.

— О чем ты говоришь? Ты что, сошел с ума? Я слышала — так бывало после бункера...

— Я говорю о том, что в ваших же интересах избавиться от меня как можно быстрее. Но есть одна вещь, которую я не закончил в вашем мире.

Приняв решение оставить Ксюшу здесь, я должен был позаботиться о Мартеле, о той темной истории с разрушителем. Ради спокойствия Ксюши... Досадная отсрочка, но просто уйди я сейчас — совесть будет мучить всю оставшуюся жизнь.

— Сереж, я не понимаю! — Жалобно произнесла Зеленоглазка.

— Зато я все понимаю, — раздался сухой голос Амун. Она стояла на пороге, холодно глядя на меня. Ксюша вскочила и подошла к ней, словно ища у нее защиту от меня. — Докажите мне — что вы теперь разрушитель! — Улыбка Амун была теперь ледяной. — Как вы открыли дверь, я видела. Невероятно, конечно, но не убеждает.

Ах вот как! И почему меня это так разозлило, надоело это всеобщее недоверие?

'Разрушить стену!' — мысленно приказал я и, шагнув к стене, которая разделяла две комнаты, коснулся ее рукой.

Я не ошибся, мог и такое. Стена вдруг пошла трещинами, которых становилось все больше и больше.

— Хватит! — крикнула Ксюша.

Я отдернул руку и мысленно приказал: 'Стоп!'

— Достаточно! — Амун с ее царственной осанкой и безмятежным спокойствием была великолепна.

Ксюша же, стоя возле нее, вся дрожала, глядя на меня непонятным взглядом. Как же мне хотелось броситься к ней, обнять, успокоить, забрать отсюда, но я просто не имел права. И чтобы ей не пришла в голову какая-нибудь глупость, посмотрел на Амун с видимым удовольствием и произнес:

— А все же жаль, принцесса, что не вас направили на землю искать избранного.