Работа была сидячая, а это все-таки трактир, где все едят, то и я, незаметно для себя, регулярно что-то жевал. С полгода, не задумываясь, я съедал все, что принесут девчонки — то фрукты какие, то чай с пирожными, то кусочек мяса. Однако вскоре во время ежедневных тренировок стал испытывать непонятные неудобства. То в одном месте что-то мешает, то в другом... то прыгать тяжелее, то сгибаться...
И только когда грудь начала расти, и руки в работе с посохом стали цепляться за нее, до меня дошло, в чем проблема. Я с ужасом осознал, что имею тело девушки, с соответствующими отсюда последствиями. Спокойный образ жизни запустил программу развития некоторых женских особенностей, а в сочетании с хорошим питанием привел к округлению тела в некоторых местах. До этого, несмотря на то, что я говорил от женского рода, настоящего осознавания данного факта не было. Тело-то худое, костлявое, а к другому способу сливать я привык еще в первые три месяца, и перестал обращать на это внимание.
Сначала я впал в глубокий шок: ведь и Лори, и Нирана, были девушками помощнее меня в плане груди. Я некоторое время присматривался, как же они умудряются тренироваться, ведь у Нираны второй размер, а у Лори вообще третий, насколько я помню по поводу размеров из разговоров сестры в том мире. Никаких сложностей у сестричек не возникало, а у меня с моим нулевым, сплошные проблемы. Такое впечатление, что даже ноги за них цепляются. Почти как в том анекдоте, по поводу плохого танцора, которому и яйца мешают. Понаблюдал за девочками из команды... и там все нормально. Это немного успокоило. Однако продолжал с ужасом думать о том, что если вырастут до размеров, как у Лори...
Когда я заикнулся об этой проблеме сестричкам, они похлопав по плечу, напомнили что я копия прабабки, а, следовательно, бюст не должен вырасти больше, чем у нее. Поискав портрет бабуси, я расслабился — там и до Нираны не дотягивает.
Только немного расслабился по этому поводу, как вспомнил, что при начале роста женских выпуклостей еще одна проблема стартует — месячные. Снова впал в депрессию. Я помню у моей сестры на Земле, когда это дело началось, она себя настолько плохо чувствовала, что целый год ходила по врачам, пила какие-то таблетки, и имела справку, освобождающую от физкультуры. Бог ты мой, откуда здесь таблетки...
Я стал совершенно нервным и дерганым, хотя и до этого вел себя несколько более эмоционально, чем в том мире. Я так понимаю, определенную роль и влияние на поведение имеет возраст и пол тела.
Но теперь меня почти трусило. Стоило только хоть немного почувствовать себя не так, как обычно, как я уже ожидал, что вот-вот... сейчас-сейчас...
В какой-то момент меня отловила Яджина, и, зажав в углу принялась выпытывать, что случилось. Я сначала пытался отнекиваться, но потом все же сдался. Узнав причину моего странного поведения, она долго смеялась. Я чуть не обиделся. Знахарка сообщила, что знает рецепт специального напитка, который позволяет не истекать кровью регулярно, и чувствовать себя при этом нормально и регулярно его делает для наших девчонок. Главное принимать его с пол года каждый день, а затем лишь каждое полнолуние, два дня до него, два после. Мне сразу полегчало, и чтобы совсем успокоиться, потребовал с этого же дня начать поить меня. Посмеявшись с моих страхов, Яджина отправилась готовить отвар.
В доме Беруччи жизнь постепенно наладилась и установилась. Дядюшка Лии хоть еще выглядел как человек, перенесший тяжелую болезнь, но уже бодро перемещался по дому. Даже в сад стал выбираться, посидеть на свежем воздухе. На всякий случай с ним постоянно находились двое из команды. Травами и лекарствами его поили литрами, я бы столько не осилил, а дядюшка пил и нахваливал.
Наготовив настоек и научив сестриц готовить отвары для графа, Яджина съездила на месяц в наше имение. Дочь проведала, проверила, как та управляется в лавке с тетушкой Биатой, прочитала им несколько лекций-моралей и с целым возом трав вернулась в столицу.
С нею приехал и Магистр Трэвор. Поселили мы его у дядюшки, с которым они прекрасно поладили. Они и порекомендовали открыть при трактире лавку по продаже трав и настоек. Аргументировали тем, что народ в команде редко болеет, дядюшка на пути выздоровления и уже не требует много внимания, а вот Яджина остается без работы. А работая в аптеке, и ей будет интересно, и нам дополнительная прибыль не помешает.
Все согласились с этой идеей. Подискутировав, решили отдать под магазин подсобное помещение с отдельным входом. Еще целый месяц затратили на его обустройство.
Для открытия аптеки единственной проблемой было получить разрешение городских властей с подписью Главы города.
Мы дали пару серебряных служащему, и тот приготовил нам все необходимые бумаги. Однако он предупредил, что получить разрешение и подпись Городского Головы сложно и, возможно, обойдется нам недешево. По такому поводу, за подписью я собрался идти лично. В крайнем случае, кольцо покажу.
Прихватив девчонок из команды, я с документами явился в городское управление.
Здание выглядело солидно, вероятно, тоже из какого-то замка перестроили. В приемной тусовалась куча народа. Оглядев их и прикинув количество просителей, а также скорость движения служащих, понял, что тут можно месяц жить и не факт, что сумею попасть на прием.
Потолкался к одному из служащих. Народ пытался рычать, но увидев у носа ножи и посохи моей охраны, затыкался. Меня хватило на минут пятнадцать спокойного разговора и еще на пять минут стучания кулаком по столу. Чиновник, низенький, толстенький и совершенно бесцветный человечек, как заводная кукла, бубнил лишь пару слов, "записывайтесь в очередь".
Не вынеся такого издевательства, я от всей души врезал посохом по столу. От удара подпрыгнула чернильница. Служащий попытался поймать ее, но лишь зацепил рукой. Закрутившись в воздухе и, разбрасывая капли чернил во все стороны, чернильница приземлилась ему на колени. Размазывая капли чернил по лицу, толстячок пискляво прокричал — "стража" и нырнул под стол.
В помещение вбежало пятеро стражников. Просители прижались к стенам, стоявшие ближе к двери, вылетели на улицу. Мы ощетинились посохами, стража копьями. В этот момент в помещение вошел капитан.
— Что здесь происходит?! — прорычал он, обводя окружающих грозным взглядом.
Разглядев меня в окружении девочек, он побледнел. Судорожно сглотнув, капитан что-то тихо пробурчал страже, и те бросились выгонять всех на улицу.
— Приветствую вас, Сударыня. Позвольте узнать, что привело вас в наше заведение? — насколько смог любезно, поинтересовался он у меня.
— Я тоже вас приветствую. Мне необходимо подписать разрешение на открытие аптеки, а эти придурки меня даже не желают выслушать, — слегка раздраженно ответил я.
Тут же открыв внутреннюю дверь, капитан повел меня по коридору.
— Сударыня, прошу простить их. Они лишь мелкие и тупые служащие. Сейчас мы этот вопрос решим. Прошу, — открыв дверь в кабинет Главы, пригласил капитан.
За столом сидел крупный мужчина лет шестидесяти. Его лицо напоминало каменную маску. Если бы не необходимость, я бы предпочел с ним не общаться.
— Кто позволил? Кто пропустил? — прорычал мужик.
— Я привел. Сударыне требуется подписать разрешение на открытие и содержание аптеки, — сердито проговорил капитан.
Судя по поведению, они либо друзья, либо бизнес по обиранию других совместно ведут.
— А почему я должен подписывать? — на каменном лице прорезались некоторые эмоции.
— Сударыня, прошу вас, не обижайтесь. Он сейчас подпишет, — натянуто мне улыбнувшись, капитан положил мои бумаги перед Городским Головой.
Голова внимательно посмотрел сначала на меня, затем на капитана, затем перевел взгляд на бумаги. Он никак не мог понять, что происходит.
— Сей-час подпишет. Он лю-юбит Свою Ра-бо-ту. — Сквозь сцепленные зубы прорычал капитан по слогам.
Голова удивленно и вопросительно уставился на говорившего.
— Я тоже люблю С-сво-ю Рабо-ту, — не расцепляя зубов и сделав максимально зверское лицо, прошипел капитан.
С большим вниманием выслушав его, Голова придвинул бумаги и подписался на каждом листе, хотя подпись требовалась лишь на последнем. Похоже, он не настолько тупой, как показалось.
Мило улыбаясь я поблагодарил их и, стараясь не задерживаться, рванул на выход.
После получения разрешения целый месяц парни из команды, разбившись на пары, ходили по городу и пели песню Окуджавы "Капли датского короля...".
Капли датского короля
http://www.youtube.com/watch?v=aSFpGOM27mY
Муз. Шварц И.
Стихи Окуджава Б.
С детских лет поверил я,
Что от всех болезней
Капель датского короля
Не найти полезней.
И с тех пор горит во мне
Огонек той веры,
Капли датского короля
Пейте, кавалеры,
Капли датского короля
Пейте, кавалеры.
Капли датского короля
Или королевы,
Это крепче, чем вино,
Слаще карамели.
И сильнее клеветы,
Страха и холеры,
Капли датского короля
Пейте, кавалеры,
Капли датского короля
Пейте, кавалеры.
Слава голову кружит,
Власть сердца щекочет,
Грош цена тому, кто стать
Над другим захочет.
Укрепляйте организм,
Принимайте меры,
Капли датского короля
Пейте, кавалеры,
Капли датского короля
Пейте, кавалеры.
Если правду прокричать
Вам мешает кашель
Не забудьте отхлебнуть
Этих чудных капель.
Перед вами пусть встают
Прошлого примеры,
Капли датского короля
Пейте, кавалеры,
Капли датского короля
Пейте, кавалеры.
На спинах мы разместили плакаты с адресом магазинчика. Благодаря необычной рекламе, в аптеке резко увеличелось количество посетителей. Дело постепенно пошло на лад, а значит появился еще один, хоть и небольшой, но доход.
Глава 21. Королевский бал.
Не смотря на то, что мы стали жить в доме Беруччи на полном обеспечении, приданое для сестер все равно следовало собирать. Ради этого, я все вечера посвящал работе в трактире.
Зимой мне, в смысле Лионелле, исполнилось шестнадцать. И за последний год мое тело несколько округлилось в положенных местах, и перестало походить на воблу сушеную. Подросла грудь, став где-то между нулевым и первым размером, и так просто ее уже не скроешь. Дабы выглядеть взрослее, мне лишь не хватало роста. На королевский бал, да и на другие официальные церемонии, мне придется надевать туфли на каблуках.
Увеличение форм принесло, кроме физического неудобства, еще дополнительные проблемы. Теперь постоянно приходилось следить, чтобы не проходить рядом с мужиками, а то за задницу могут ущипнуть, либо за грудь полапать... Я, конечно, усердно отбивался, но по нескольку раз на день драться — это перебор. Вот и приходилось перемещаться по трактиру не по прямой, а зигзагами.
Стоя в зале и разговаривая с Тарэном, почувствовал, как кто-то, наклонившись из-за спины, поцеловал меня в шею. Резко развернувшись, я со всей дури врезал кулаком в глаз идиоту, рискнувшему такое совершить.
-С-су-у... ду-у... ы-ы-ы, — замычал Николло, держась за подбитый глаз, глядя вторым, как я похлопываю посохом по ладони.
— Тебе что, жить надоело? — в моем голосе было столько злости, что парня перекосило.
— Я же пошутил. Совсем шуток не понимаешь. Из-за тебя я не смогу завтра пойти на бал, — обходя меня по дуге, бросил он и рванул на кухню делать холодные компрессы.
Примочки не помогли. Пришлось ему поход на бал и в самом деле отменить. Шутник хренов. Дружба дружбой, но надо и меру знать.
Порой его заносит. А недавно так вообще пришлось серьезно намекнуть на недопустимость поведения. Заметив, как Николо рассыпается в комплиментах и вьется вокруг Лии, я насторожился. За ним тянулась слава соблазнителя, и мне совершенно не улыбалось получить в ближайшее время рыдающую сестру с разбитым сердцем и испорченой репутацией.
Присмотревшись к его поведению по отношению к сестре, я сразу отметил, что оно все меньше и меньше становиться похожим на дружеское. Скандал закатывать не рискнул. Лишние пересуды нам ни к чему. А прозрачно намекнуть о своем отношении к происходящему пора. Встретив парочку на вереанде, решительно направился к ним.
— Как я рада вас видеть! О чем беседуем? — тихо подойдя сзади, я с радостной улыбкой поприветствовал их.
Наступив каблуком Нику на ногу, я повернулся так, чтобы Лия не видела мое лицо и постарался мимикой выразить все, что ним сделаю, если он не оставит мою сестру в покое. На гримасу боли, появившуюся на лице парня, я врезал локтем в бок.
— Что с вами, граф? Вы плохо выглядите последнее время, — изображая улыбку только губами, я холодными глазами посмотрел на ловеласа.
— Действительно, Николо, вы как-то вдруг спали с лица. Вам плохо? — участливо поинтересовалась Лиянитта.
— Ну что вы, сударыня! Мне хорошо... Я так понимаю, что пока, — стараясь сдерживать гримасу боли и пытаясь улыбнуться, хрипло каркнул Николо.
— Будьте осторожны граф, берегите здоровье, а то, как бы вас... многочисленный удар не хватил, — многозначительно и зловеще произнес я.
— Да, да! Конечно. Все понял и немедленно побежал заботиться о здоровье. Большое спасибо за внимание. Позвольте откланяться, — сообщил он, выдергивая ногу из-под моего каблука.
Изобразив поклон, он рванул из зала на хорошей скорости.
Больше к Лие он не подкатывался. Однако я, на всякий случай, старался не спускать с него глаз, внимательно отслеживая все его контакты с моими сестрами.
На известие о том, что Николло не едет с нами на бал, никто не обратил внимание.
Как мы собирались на бал, как делали прически, это вообще отдельная песня. По мне, так вообще дурдом. Сестры так нервничали и дергались, что у меня уже появилось сильное желание никуда не идти. Однако, когда я только попытался намекнуть на эту тему, то сразу понял: раскатают как асфальтовым катком в ковровую дорожку до самого замка. Решив не нарываться, заткнулся и молчал в процессе сборов, и по дороге на бал.
В нашей компании только дядюшка Лии чувствовал себя спокойно. Арни и Лия, хоть и не впервые присутствовали на королевском балу, все же чувствовали себя не совсем комфортно. А уж мои сестрички так нервничали, что чуть в обморок не падали. Лори выглядела несколько более расстроенной, чем Нинэя и Нирана. Нахмурившись, она рассматривала раскрашенных и разряженных девиц разнообразной свежести и привлекательности. Больше всего поражало взор количество блестящих побрякушек на всех мыслимых и немыслимых местах.
На Лие красовались фамильные драгоценности, благодаря чему она не выделялась из толпы. Мы же не имели такого разнообразия. Я вообще отказался одевать что-либо из украшений, пусть уж лучше все, что у нас есть, сестры оденут. Им это важнее.
Лия предложила выбрать из того, что на ней не поместилось, но я потребовал не пудрить народу мозги и одевать только нам принадлежащие. Да, у нас их мало. Выглядеть будем беднее многих, но зато охотники за приданым к нам точно не прицепятся.
