Тот, кто стоит рядом с коричневым, закутан в чёрное, невысок ростом и кажется арабом, но в его движениях проскальзывает что-то змеиное. Его соседка — статная женщина, чьи волосы, вуаль и платье постоянно колышутся, словно на ветру. С ней рядом — некто, чьё лицо настолько изрыто шрамами, что на нём едва можно различить глаза. Последний выглядит плохо зачарованным инферналом, да к тому же и при жизни явно не блистал красотой...
Учитель поворачивается, поднимает руку...
Запись закончилась.
Это было настолько странно, что Гарри выпал из транса и теперь сидел на кровати и бестолково хлопал глазами. Воспоминания Учителя, надо же! Да ещё и явно из тех времён, когда она была Тёмной Леди... Тут явно что-то не так. Понятно, когда он их подцепил, непонятно — зачем их скинули? Случайно? Ну да, столь опытный маг — и случайно отправляет картинку из своих воспоминаний? Это даже не смешно... Просто так, посмотреть, что получится? Вполне возможно, но уж точно не только это — в планах Учителя двойное дно всегда было необходимым минимумом... В любом случае, это надо обсудить с Гермионой — пока только с ней, а там видно будет. И хорошо бы раздобыть думосбор — всё-таки лучше показать эту сцену, чем пересказывать. Да и Гермиона могла заметить что-нибудь, что он пропустил. Но вот как его достать?..
Думосбор где-то добыла Гермиона, причём тащила она его с таким видом, что Гарри не рискнул ничего спрашивать...
— Показывай, — распорядилась она, водрузив чашу на стол.
— Смотри, — Гарри бросил серебристую нить в думосбор и отошёл в сторону.
Судя по времени, смотрела Гермиона не один раз. Да ещё и наверняка с остановками, повторами и замедлением — а возможно, и что-нибудь ещё, если артефакт это позволял.
— Да... — протянула она, оторвавшись от просмотра. — Это что-то с чем-то... Даже не знаю, что сказать — кроме того, что это вряд ли случайность. Но это и так очевидно, а вот всё остальное... Как минимум часть из них — самые настоящие личи, как в "Подземельях", а может, и все. Палочек, сам видел, ни у кого нет, хотя у Учителя, кажется, шпага была, но тут я не уверена. Судя по тому, как она себя с ними ведёт, это даже не "внутренний круг" Пожирателей, они ещё ближе... Примерно как твои апостолы, Лисан аль-Гаиб.
— Вот как... Что ж, зови остальных — не думаю что тебе придётся идти далеко. — Гарри усмехнулся. — Тем более, что Дафна может что-нибудь знать...
Дафна, заглянув в думосбор, сказала только одно:
— Это попросту невозможно. Эта магия просто не может существовать... Но я вижу её, а значит, она всё же существует.
— Это другой мир, — пожал плечами Джастин, — естественно, что и магия там другая.
— Другой мир? — хмыкнула Дафна. — Извини, но в это трудно поверить. Многие маги пытались найти какие-то следы этих миров, но без результата.
— Даже я знаю про многомировую интерпретацию квантовой механики, — заявил Джастин. — Гермиону спроси — она тебе расскажет...
— Могу как-нибудь попробовать, — отозвалась Гермиона. — Правда, это то ещё безумие... Но тут вопрос не стоит — это явно не наш мир. В нашем просто нет таких магов и нет возможности создать лича. Квиррел был одержим, а в тех книгах, что я нашла у Блэков, упоминается или гомункул, или созданное ритуалом тело — похоже, тот же гомункул, только с индивидуальной подгонкой. Это вообще считается невозможным... Вот только это всё нам ничего не даёт — кроме того, что Эверетт прав, разумеется. Придётся спрашивать её саму — то есть, ждать каникул, да ещё и после медосмотра... А теории строить мы можем долго и бесполезно — у нас слишком мало данных. Думаю, на этом пока можно закончить... Луна, вылезай!
Луна оторвалась от думосбора, потёрла лоб и сообщила:
— У них взяли их имена. Взяли и забрали себе, и они хотят их вернуть, но не все. И Алиса — на самом деле из Зазеркалья.
— Вот как... — Протянул Гарри. — Чего-то подобного я и ожидал. Что же, отложим это — но вопросов у меня теперь ещё больше.
И снова ничего не происходит — школьная жизнь течёт настолько спокойно, что любому ясно: это долго не продлится...
Внешне всё выглядело совершенно обыкновенно и нормально, но.... Что-то изменилось в Хогвартсе, и это чувствовали все. И Гарри совершенно не удивился, когда к нему подошёл на перемене Теодор Нотт и сказал:
— Есть разговор, Поттер.
— Где и когда?
— После уроков. Встретимся у озера, благо, погода позволяет. И приходи один.
— Хорошо.
— Я же сказал: приходи один...
Гарри оторвался от созерцания тёмной, почти чёрной воды с редкими рыжими искрами опавших листьев, взглянул на Нотта и ответил:
— Точно также ты мог бы потребовать, чтобы я оставил свою тень, Теодор Нотт.
— Слушай, я не знаю, какие там у тебя с ними отношения, да и это не моё дело... — Нотт покосился на застывшую за спиной Поттера Сьюзен. — Просто, знаешь, слухи ходят разные...
— Если ты хочешь рассказать мне о слухах, то напрасно тратишь время, — Гарри вернулся к прерванному занятию.
— Поттер, я серьёзно — из-за этих слухов я и пришёл. И не только из-за этих... Что ты знаешь о наших внутренних раскладах?
— Абсолютное большинство — чистокровные, есть несколько полукровок. Чистокровные процентов на восемьдесят — дегенераты, верующие в своё превосходство, чьи родители кое-как откупились от суда после падения Волдеморта. Других стабильных фракций нет, но внутренняя грызня идёт постоянно.
— В общем, да, — согласился Нотт. — И вот среди них недавно наметилось какое-то непонятное шевеление. Я попытался разузнать, в чём дело, и выяснил очень странные вещи... Во-первых, Алиса Лонгботтом. Она уже несколько раз намекала, что Тёмный Лорд может возродиться, как она сказала: "Как только найдётся кто-то, кто считает себя достаточно преданным и достаточно обделённым". Во-вторых, ходят слухи о каких-то странных снах... Тут я толком ничего не знаю — сам понимаешь, родители о таком не распространяются, а из наших никто ничего такого не видел. Причём слухи упорные — похоже, это не просто кошмары...
— Мне давно известно, что Алиса Лонгботом играет в странные игры, но твой рассказ заставляет под новым углом взглянуть на... некоторые моменты, — отозвался Гарри. — Но, полагаю, это не всё, что ты хотел рассказать.
— Ты прав. Видишь ли, многие уже поняли, что ты тоже ведёшь свою игру... И некоторые хотят к ней присоединиться.
— Например, ты, — Гарри не спрашивал.
— Например, я... Лисан аль-Гаиб. Ты можешь сказать, что у тебя уже есть сёстры Гринграсс, но, как я вижу, это твои ближайшие сподвижники, их не пошлёшь на любое дело... На Слизерине многие ждут возвращения Тёмного Лорда — со страхом или предвкушением, но никто не хочет замечать, что мир изменился и в нём властвуют новые силы. И я хочу быть на стороне той силы, в победе которой у меня меньше сомнений, Лисан аль-Гаиб...
— Любопытная формулировка... Что ж, я приму твою клятву — но в чём ты клянёшься в Самайн, Теодор Нотт?
— В верности, Гарри Поттер.
— Ты о чём с этим слизеринцем разговаривал?! — подскочил Рон, стоило Гарри появиться в гостиной. — И не отпирайся, тебя Колин видел! И снял!
— Миньон мой, а кто, собственно, ты такой, чтобы требовать от своего хозяина отчёта? — приподнял бровь Гарри.
— Я-то думал, мы друзья, а ты!..
— Рон, на моего друга ты пока что не тянешь, о чём я тебе говорил уже не один раз. Больше того — сейчас ты перечеркнул если не все свои усилия, то большую их часть, и твои шансы стать моим другом резко уменьшились. Подумай об этом... Колин, — Гарри отвернулся от покрасневшего Рона, — не покажешь, что ты снял?
— Конечно! — Колин выложил на стол веер снимков.
— Так...
Неподвижная чёрная вода. Серое небо. Тёмная стена леса. Редкие искры золота, рассыпанные по черноте, рыжие проблески и зелёные тени среди голых ветвей, три неясных человеческих силуэта на дальнем берегу...
— Колин Криви, — Гарри отложил фотографию. — В следующее воскресенье в Бирмингеме будет выставка фотографов-любителей. Кое-кто из нашего клуба туда давно записался, но и сейчас ещё не поздно, так что отправь туда этот снимок...
— Да я уже записался, — отмахнулся Колин, — и даже несколько штук приготовил, но ты прав, это лучше всего, только как его назвать?
— Что такое осень?..
1993. XI
Ноябрь начался даже слишком спокойно. Ничего нового... Но лишь на первый взгляд.
Внимательный наблюдатель мог бы заметить, что привычный расклад сил в Хогвартсе меняется, и противостояние Гриффиндора и Слизерина начинает размываться другим, пока ещё непонятным... Новая сила складывалась вокруг Гарри Поттера и четверых его ближайших друзей, за которыми стояла Доротея Сен-Жак, и Дамблдор всё ещё не понимал её целей. Для чего всё это? Чего она желает, к чему стремится? В самой сложной паутине интриг всегда есть цель, к которой стремится интригующий, и обычно не так уж сложно её понять — тем более, с его опытом... Но цель Доротеи оставалась непостижимой — а значит, либо она лежала далеко за пределами его представлений, либо же планы Доротеи простирались на сотни, если не тысячи лет...И то, и другое было бы одинаково плохо.
* * *
Гарри Поттер с удовольствием наблюдал за потихоньку нарастающим расколом на Слизерине. Раскол пока лишь обозначился — но и это уже немало...
— Первый-второй курс почти поголовно смотрят в рот Малфою, — рассказывала Дафна, усевшись на парте, — Асти — едва ли не единственное исключение. А вот дальше всё совсем не так радужно для нашего принца... Кого-то его бредни просто достали за два года, кто-то успел застать войну, кто-то его просто не воспринимает всерьёз — а вот это, кстати, очень зря. Он дурак, но, к несчастью, вовсе не тупица... Все эти люди особой активности не проявляли — согласись, противостояние с Малфоем явно не тянет на что-то серьёзное, пока, по крайней мере. Но стоило дать им общую идею — и они заинтересовались... А дальше уже дело времени и ловкого языка. Героям — подвиг, подонкам — повод...
— Что ж, неплохо, — оценил Гарри, сидевший за учительским столом. — Про сны что-нибудь выяснила?
— Ничего нового, — Дафна покачала головой. — Но они, похоже, снятся всем Пожирателям и только им. Я подозреваю, что снится им их хозяин, но это, сам понимаешь, просто мои домыслы...
— Их метка показывает им то, чего они хотят не увидеть, — неожиданно сообщила Луна, разлёгшаяся на подоконнике. — Они думают, что откупились, но на самом деле даже цену не спросили... Потому что они видят только три Луны.
— Вроде я марку не лизал... — протянул Джастин. — А меня штырит... Луна, ты кто вообще?
— Мы шелком лун, как ризами, одеты,
Нам ведом день немеркнущих ночей,
Полночных Солнц к себе нас манят светы, — продекламировала в ответ Луна и смачно вгрызлась в большую ярко-оранжевую хурму.
— Я всё равно нихрена не понимаю, — констатировал Джастин. — Но это всё равно круто...
Лонгботтом как будто ничего не делал — но это-то и настораживало. Луна потратила неделю на тщательное наблюдение, даже пару раз напросилась в теплицу — на поиски очередной немыслимой твари, разумеется... Но ничего подозрительного не увидела — по крайней мере, чего-то, что можно было бы предъявить преподавателям. Но вот её собственные подозрения Гарри выслушал внимательно...
— В нём есть гниль, и она снаружи, а не внутри, — сообщила Луна, — и у него вороньи перья в голове. Он ими пишет и всем раздаёт, и некоторые тоже начинают ими писать...
Звучало это, как обычно, бессмысленно — но не для Гарри. Вороньи перья, которые раздаёт Лонгботтом... Тихо вербует сторонников, но зачем? Чего он добивается? Гниль снаружи — тоже понятно, влияние матери, кем бы она ни была. Непонятно, почему перья именно вороньи — но причудливые ассоциативные цепочки Луны всегда шли самыми невероятными путями, и понять их удавалось далеко не сразу, если вообще удавалось...
— Вороньи перья, значит... — протянул Гарри. — Луна, скажи честно: ты сможешь убить?
— Боюсь, что да, — прошелестела Луна.
— Надеюсь, что это так и останется теоретическим вопросом, — вздохнул Гарри. Сам он не желал никого убивать, но чувствовал: если понадобится — спокойно и убьёт, и прикажет убить... или умереть.
— Что ж, продолжаем наблюдать, — подвела итог Гермиона. — Кстати, Джастин, нам нужна консультация твоего отца.
— Не проблема, даже скидка будет, — пожал плечами Джастин. — Телефон и адрес у вас есть, звоните, пишите... Там у вас соседи ещё не вымерли от зависти?
— Почти всем плевать, — отмахнулась Гермиона. — Конечно, есть несколько человек, которым прижгло задницу от зависти... Но они это заслужили, причём давно. Особенно наша школьная "королева"... Впрочем, ну их к дьяволу. Пора расходиться...
А на следующий день Рон за завтраком подсел к Гарри и сообщил:
— Берта Джоркинс окончательно рехнулась!
— Возможно, я оценил бы эту новость по достоинству, — заметил Гарри, — если бы знал предысторию...
— Ну... Берта Джоркинс — это Берта Джоркинс, — Рон пожал плечами, — она работает в Министерстве, в отделе международного сотрудничества. И она страшная дура, да к тому же болтливая и всюду суёт нос.
— Ясно. И что с ней случилось, а главное, почему меня это должно интересовать?
— Должно ли это тебя интересовать, я не знаю, — признал Рон. — Тебе виднее. А случилось то, что она начала во всём путаться, может застыть на месте или начинает нести чушь... Папу обозвала Томасом, представляешь? Он так удивился, что мне написал.
— А с чего всё началось? — неожиданно спросила Гермиона.
— Не знаю, но могу спросить, — ответил Рон. — А это важно?
— Пока не знаю, — Гермиона пожала плечами. — Может быть. А может быть, и нет... Так что спрашивай.
Гарри насторожился. Само по себе помешательство мелкой сошки из Министерства на сенсацию не тянуло, но на фоне недавней ликвидации Амбридж настораживало... А то, что это заинтересовало Гермиону, настораживало вдвойне. Спрашивать её, конечно, пока не имело смысла, а завтра сама расскажет, до чего додумалась... Но что-то её зацепило...
Новость о помешательстве Берты Джоркинс быстро разошлась по Хогвартсу, но особого интереса не вызвала — мало кто её знал, а те, кто знал, давно ждали чего-нибудь подобного. Не будь она единственной новостью, на неё и вовсе не обратили бы внимания... И никто даже и не вспомнил про Амбридж. Кажется, единственным, кто этим заинтересовался, был Лонгботтом — и это тоже было подозрительно. Знал ли он что-нибудь? Не исключено...
Но вот уж кому совершенно не следует знать, что нашёл Гарри, так это ему.
За ужином Рон снова уселся рядом с Гарри и сообщил:
— Папа пишет, что она должна была зайти вечером к мистеру Краучу домой и отдать какие-то бумаги. Когда она уходила, всё было, как обычно, а утром она уже была окончательно поехавшая. Говорят, мистера Крауча она и вовсе не замечает, но вообще-то, я не думаю, что они часто встречаются...
— Спасибо, Рон, — кивнула Гермиона, — именно этого мне и не хватало. Передай отцу, чтобы он, по возможности, за ней присматривал — всё это может плохо кончится.
