На этот раз я обошелся без кофе — никогда его и на Земле не глушил литрами, и тут не хотел начинать. Повалялся в ванной, потом контрастный душ, чистое белье и высохшие ботинки — что еще надо для комфортного существования? Правильно — обильный и вкусный завтрак. А то обед, по местным реалиям, может вообще не наступить, или плавно в ужин трансформироваться — как вчера… Так что — в ресторанчик!
При входе на меня очень странно посмотрела администратор, а когда я вошел в зальчик привычной уже кафешки, чей-то веселый голос произнес:
— А вот и второй! Солист! — и вокруг раздались аплодисменты. Я даже оглянулся — кто пришел, наверное, уважаемый человек, но к аплодисментам добавился хохот, а улыбающаяся официантка подхватила меня за локоть и направила к столу, за которым сидел Макс (как и договаривались), и Зырянов. Зальчик был полон примерно на треть — и вот вся эта толпа, человек пятнадцать, провожали мое движение аплодисментами! Очень, надо сказать, неприятное ощущение — особенно когда не знаешь, за что тебя так… С лица Макса можно было писать картину «Озадаченность». Я уселся на соседний стул и поинтересовался:
— И что все это такое? Кому и за что хлопают?
Ответил Зырянов, весело скалясь всеми зубами:
— А ты вон на экран посмотри, как раз выпуск новостей. Я тебе переведу, это на немецком.
На экране висящего на стене телевизора появилась заставка, быстро сменившаяся миленькой девушкой в легкой одежде, смуглой и улыбчивой. Девушка заговорила, и Антон начал переводить:
— Так, это про погоду, про сезон дождей, скоро… ага, это про перестрелку в порту… трое убитых, двое раненых, кто-то удрал… Это тоже не интересно, какие-то бабские дела, новый салон модной одежды… Ага, вот. Дословно: «А теперь сообщаем о… дополнительных новостях… насчет вчерашней попытки орденских вояк подло отомстить Русской Армии — попытке всласть… покуражится над двумя заехавшими на базу «Европа» за… снаряжением русскими парнями, из которых, как удалось узнать, к РА принадлежал только один. Его тронуть орденцы побоялись, попытавшись выместить… свою злость на простом русском, попробовав его ограбить и унизить. Однако русский оказался не робкой породы… не робкого десятка, и в ответ послал орденцев так, как посылают хамов все уважающие себя люди. При попытке угроз русский пообещал применить свое оружие, только что купленное в арсенале базы и как раз то, которое патрульные ордена попытались сделать… э-э-э, поставить ему в вину. Впрочем, смотрите сами — хотя, наверняка, вы видели это еще вчера вечером…».
А дальше я с большим удивлением увидел на экране, как я, под прицелами орденцев, выхожу из машины, ну, и разговор с Мекленбергом, вполне отчетливый, с субтитрами и даже закадровым дубляжем, о чем голос-комментатор предупредил еще на неозвучиваемом этапе!Этот этап Зырянов переводить не стал, ехидно подхихикивая в самых, на его взгляд, забавных местах. Мне вот было как раз не до смеха — я как-то не думал, что эта ругань на КПП базы станет предметом общего внимания. Да еще поданная таким образом! Я никак не тяну на проблему для ордена, в лучшем случая на мелкий прыщ, а прыщи, обычно… выдавливают, блин! Я ж даже геморроем для местных гегемонов не буду, так, незначительное раздражение! Кажется, попал… И рыпаться поздно — ну, даже если этот драный канал новостей раскается, то видели ролик, судя по встрече, уже все, кто хотел. Единственная радость — кажется, здесь мне аплодировали только свои, а лица моего на съемке не очень-то и различишь — я в кадре со спины… Хотя — кто я такой, при желании, выяснить проще простого даже без учета ай-ди… В смысле, для левых кренделей, орденцы наверняка и так уже давно в курсе… Ну, веселуха продолжается!
В этот момент я на экране уже сел в машину и уехал — монтаж телеспецы сделали качественный, ужав почти десять минут ругани и еще столько же, если не больше, ожидания, в три-четыре на экране, при этом не потеряв ни грана смысла! Уважаю. Но на экране появилась все та же девица и снова заговорила, и опять начал дублировать Зырянов:
— Однако, уважаемые телезрители, это еще не все новости! Оказалось, что эта, крайне грязная со стороны ордена, история, неожиданно получила продолжение! По пути к нашему городу оба уже известных нам героя услышали выстрелы и крики о помощи и не раздумывая вмешались в очередное приключение. На этот раз в ловушку попали новые переселенцы со Старой Земли, устроившие пикник в саванне! Русские бойцы не раздумывая стали на их защиту, и стая виверновых шакалов, будем честными, не самая крупная — не более десятка особей, прекратила свое существование. К сожалению, двоих не очень умных, судя по их поведению, поселенцев, русские спасти не успели. Оставшихся в живых, в том числе троих детей, наши герои отконвоировали к Порто-Франко, не пожелав заезжать, во исполнение требований спасенных, на ближайшие базы — мы с вами прекрасно понимаем, почему — и благополучно доставили этих… людей… к орденскому КПП. В благодарность за спасение эти… переселенцы выставили претензии к своим спасителям, при этом даже не подумав компенсировать имхотя-бы потраченные патроны — причем, судя по гильзам, и те самые, из-за которых одного из русских чуть не убили орденцы! Как видите (на экране в это время прокручивались записи с места побоища, в недоеденных останках даже еще можно было угадать как людей, так и шакальи тушки — надо же, и туда смотаться успели!), переселенцы даже не потрудились подобрать своих погибших товарищей, зато придумали, как им казалось, способ нажиться на своих спасителях. Крайняя степень подлости — эти новички обратились к орденскому посту с предложением арестовать спасших их русских, и вы не поверите — орденцы тут же согласились это сделать! Черная неблагодарность со стороны новичков и крайняя предвзятость со стороны ордена! Неизвестно, чем бы закончился этот конфликт, но, как видите, в ситуацию вмешались новые действующие лица, с хорошими аргументами (на экране как раз БТР ворочал стволом скорострелки), и эти аргументы убедили всех негодяев, что претензии новопоселенцев не слишком обоснованы. А теперь послушайте обвинителей, отплативших своим спасителям, без преувеличения спасшим их жизни, подлостью и гнусной клеветой…
Спич Марты я слушал рассеяно, вполуха. Когда она закончила высказывать свои нелепые претензии, большинство видимых мне лиц морщились в брезгливых гримасах. Ведущая, тоже слегка брезгливо, добавила:
— А теперь интервью с ее спасителем, на удивление ровно отнесшимся к этой гадкой… ситуации. Боец РА, представившийся Максом, любезно, что, принимая во внимание все произошедшее, говорит о великолепной выдержке и железной воле, ответил на несколько наших вопросов…
Дальше шло интервью Макса, довольно сжато и сухо поведавшего про обстоятельства знакомства с фрау Мартой и ее семейством. Макс был просто на удивление лаконичен и безэмоционален, единственное, что он отметил, это отказ переселенцев подобрать тела своих погибших.Вот тут мелькнула тень отвращения, а дальше он опять коротко и сухо рассказал о дороге к городу, уложившись в пару-тройку фраз (это вместе с происшествием на КПП). Когда он пропал с экрана, а на его месте опять появилась симпатичная журналистка, Зырянов прекратил «сурдоперевод» и добавил от себя:
— Поздравляю, Маньяк, ты сейчас один из самых популярных людей среди новичков. Я, вообще-то, не припоминаю, чтобы менее чем за месяц, если не считать твоего валяния в больнице, кто-то стал бы настолько известной личностью. Это пока еще не всем известны твои художества в полном объеме... — он бросил короткий взгляд на Макса.
— И слава богу. — буркнул я. Антон ухмыльнулся:
— Не дрейфь, прорвемся! Как там твой пепелац? Скоро проверять будем?
Я кивнул:
— Спецы обещали днейпять. Когда точно конвой планируете?
— Назначено на тридцать девятое число. Много набирается транспорта, вызвали дополнительные силы, примерно к тридцать второму-третьему должны прибыть. Ну, и дней пять на отдых и окончательное согласование.
Я прикинул сроки и облегченно выдохнул — вполне успеваем, даже если китайцы или механики затянут с ремонтом. В этот момент в зале появился Сергеич со своим семейством, начали искать место для завтрака, а потом увидели нашу компанию, Сергеич аж запнулся, и повлек все семейство к нам. Старшая Щеглова что-то прошептала на ухо мужу, а потом решительно, хоть и не очень охотно шагнула ко мне и четко, хоть и не громко, сказала:
— Здравствуйте, молодой человек. Я хочу просить вас извинить меня за мои неоднократные попытки вас оскорбить и некоторые мои… грубые и невоспитанные намеки, которые вы вежливо игнорировали все это время. Я очень хотела бы, чтобы вы попробовали забыть эти моменты и не считать меня вашим недоброжелателем.
Я удивленно вскинул брови, вставая со стула:
— Да, я, собственно… никаких вопросов, конечно я полностью… э-э-э, прощаю… то есть я и не считал вас… ну, в общем, не… недоброжелателем…
Женщина хихикнула и вполне нормально добавила:
— Большое спасибо. Тогда — мы всегда вам рады, если что. — и вернулась к уже усаживающимся за соседний столик дочерям. А вот Сергеич устроился за нашим столиком на последнем свободном месте. Вот его я и спросил:
— И что это с твоей супругой? Откуда такое изменение отношения?
Сергеич хмыкнул и сообщил:
— Новости вчера посмотрели, всей семьей. Раза четыре, по разным каналам, даже с русским комментарием нашли. Жена аж валерьянку пила, до того разнервничалась. Понимаешь, ты вроде и не хвастался, но вот звучало все это как боевик напополам со сказкой. Когда ты в кафе тогда рассказывал про свои машины, Натаха мне довольно ехидно на ухо комментировала, а уж дочкам и вообще тебя как… э-э, молодого… враля, охарактеризовала. Потом ты появился с машинами и оружием, но тут уж нашла коса на камень — теперь ты для нее стал богатеньким мажором, с мутным прошлым и весьма… раскованным поведением. Тут действительно, то… девки, то местные горничные… Да и средства у тебя есть… Да-а-а… Ну, а вчера она поняла наконец, что… не права. Да и от меня — уважаю. Так стоять под прицелом, как стоял ты… Это дорого стоит, и я верю всем словам, сказанным про тебя вояками — это не сыграешь! Ладно, какие планы? Утро у меня свободное…
Порто-Франко, 39-е число 8-го месяца, площадка перед КПП на выезде на северную дорогу.
Ну, наконец-то! Все, чао, суматошный город-вокзал! Выезжаем! Не знаю, как будет там, а вот здесь меня уже ничего не держит. Девчонки устроили прощальную ночь, причем настолько… прощальную, что спать хочется жутко. Кажется, мой организм наконец-то стал приходить в среднестатистическое человеческое состояние, я имею в виду — из кроличьего. Ремонт машины в итоге обошелся в двенадцать с мелочью штук, еще полтысячи пришлось отдать за перекраску и подготовку к буксировке «самурайчика». Зато моя машина — реально теперь дача на колесах! Удобно, даже где-то уютно, все работает и довольно качественно, необходимые расходники и всякая мелочь в наличии… Вчера опять пришлось побегать, я вдруг обнаружил, что в машине есть все, кроме еды! Ну, если не считать ящик тушенки и сухпайки. Пришлось хватать ноги в руки и ехать закупать продовольствие в товарных объемах — как свежее, так и различную консервацию. На удивление дорогими оказались морепродукты долгого хранения — кроме моллюсков, пожалуй. Опасное дело ловить рыбку в местных морях, сейнеры вооружены что сторожевики, кроме ПВО, конечно, сети меняют чуть не каждый день — такое тут водится, что и бывалые китобои обгадятся при встрече, а сети с рыбой эти твари как столовую бесплатную воспринимают… Мне рассказывали, что сейнеры дальше пятидесяти миль не отходят от портов, сети не ставят, ловят почти все тралами, кошельками пробовали, но уж больно расход сетей велик! Не успел выбрать — а халявщики уже прибыли, рванули сетку, и лопают… Ну, и самое главное — разделывать рыбу на судне практически невозможно, при определенном количестве крови в воде на обед прибывают совсем уж жуткие чуды, для которых местный сейнер — не более чем мелкий конкурент, которого надо… того! Так что, если на борту нет глубинных бомб, а лучше РБУ — так не стоит и связываться. Ну а если сейнер всем этим оборудовать — так рыбка, по цене, что соловьиные язычки пойдет! Консервный заводик есть, помаленьку клепает местных «бычков в томате», но именно что помаленьку — нет товарного количества. А моллюски — их тут на фермах выращивают, воду спустил или откачал — и собирай, зверью на плесы хода нет, там такие волноломы и решетки, что и плезиозавра остановят!
Холодильник плотно забит морожеными кусками местной селедки, размером с земного тунца, а также деталями вполне земных свинок и телят, ящики с тушенкой из антилоп и рогачей, банки с теми самыми «бычками» в томате и масле тоже намертво закреплены, плюс пара коробок со свежими продуктами — девчата постарались. Тамара даже слезу пустила напоследок, хотя уже пятый день работала на сестер Менг и жизнью, в целом, была довольна, а от перспектив аж подвизгивала. Карина была более спокойной, только сожалеюще вздохнула и умелась по своим делам, естественно, напоследок пригласив «…не забывай, будешь у нас в Порто-Франко…». Я так же дежурно пообещал «…разумеется, буду помнить и скучать…» и постарался побыстрее настроиться на долгую и тяжелую дорогу. Сергеич бибикнул, выезжая со стоянки, я чуть даванул газ и пристроился за его прицепом, через десять минут мы уже получали номера и частоты связи (Сергеичу просто вручили «ходи-болтайку» веселенького желтого цвета), а еще через час разношерстная колонна уже вытягивалась за ворота и пристраивалась на площадке перед КПП — последний раз проверить запасы, расплатиться с конвойщиками, кто еще не сделал этого раньше, зарядить и пристроить под руку оружие и прочие надобности. Собирался конвой больше двух часов, но ближе к обеду, наконец, старший, капитан Маслов, дал команду на движение. Мое место было почти в самом конце, так что еще минут двадцать я наблюдал за попытками автостада выстроиться в нормальную змейку и начать равномерное движение с постоянной скоростью. И сам получил нагоняй по радио, прозевав собственный старт! Блин, замечтался! Обидно, однако… На этот рейс я взял себе новый позывной, представившись заму Маслова как Варан. Ну, ничего нормального в голову не пришло, а свое местное прозвище называть не хотелось — и известно слишком, в узких кругах, и не сказать, чтоб уж очень благозвучно. Но когда уже несколько злобный летеха потребовал шустро назваться для оперативной связи, я как-то растерялся, а кто-то недалеко как раз выдал фразу «…да эти зверюги даже от варана могут в одиночку отбиться, заметь, не удрать, а именно…». Я на автомате и ляпнул:
