Вот таким образом я получил еще один пистолет, нафиг, в общем, мне не нужный. Разве что как деньги — пистолет всегда можно продать. Я его засунул в карман куртки и забыл о нем почти сразу.

На улице чуть посвежело — поднялся ветер. Хоть и жаркий, но лучше, чем просто жара, вообще без движения воздуха. Зато и пыльный — я даже закашлялся и снова проклял тот день, когда меня сюда зашвырнуло... Да еще щеку разнесло — и это тоже приятным не было. Мы с лейтенантом переглянулись, я почесал затылок, он подбородок, и одновременно выдали:

— Знаешь, что-то возвращаться сюда сегодня не очень охота… — это был я.

— Оно тебе надо с этим фургоном сегодня возиться… — это уже Скворцов.

Синхронно замолчали, синхронно же засмеялись, и уже по очереди:

— Предложения есть?

Лейтенант кивнул:

— Без проблем. Сейчас на минуту в казарму, беру одного из тех, кому сегодня в наряд не надо и все равно в «Березку» поедет, сажу в кабину и едем сразу компанией. А завтра уже будешь разбираться с машинами и вещами. Идет?

Разумеется, я согласился. И через десять минут мы с лейтенантом в «сузуке» и грузовик-автофургон за нами выезжали на улицу. Дорога заняла минут двадцать, главным образом из-за меня — отвык я от машинки, толком к ней и не привыкнув. Так что при движении дважды заглохли и три раза еле увернулись: от машины навстречу, мотороллера, и трех мужиков с баулами, вышедших из магазина на дорогу. Но в итоге, после моих двадцатиминутных мучений и прилюдного позора, мы все же остановились на обочине перед симпатичным трехэтажным зданием, с нарисованной на вывеске березой и парой десятков чахлых саженцев на газоне перед крыльцом. Скворцов посоветовал мне сразу пойти договориться о номере на ресепшн, а уж потом поставить машину прямо у места проживания. Я вошел в прохладный холл и сразу направился к стойке, за которой сидела миловидная девушка лет двадцати пяти.

— Здравствуйте. Мне бы номер снять на время, пока еще не знаю сколько, но дня три точно. — обратился я к ней. Девушка извинительно улыбнулась:

— Простите, но десять минут назад заняли последний номер. Осталась только бронь, но туда мы селить можем исключительно по прямому распоряжению. В километре дальше по улице есть еще отель, предлагаю вам попробовать заселиться туда.

Я разочарованно вздохнул и вышел на улицу. Лейтенант, почему-то весело глядя на меня, и его подчиненный, ефрейтор с удивительно красной даже для местной жары физиономией, в унисон спросили:

— Ну что, куда перегонять?

Я развел руками:

— Мест нет. Десять минут назад заняли последний.

Ефрейтор, Скворцов называл его Зыряновым, удивился:

— Как это нет? Я ж вот перед выездом узнавал — мест с запасом.

— Сказали, последний номер заняли десять минут тому. Какая-то бронь там осталась, но туда вроде как простых смертных не пускают. Тут вроде с километр до следующего отеля, поможете добраться?

Вояки переглянулись и отрицательно помотали головами:

— Ясно, пошли обратно. Сейчас будет тебе номер. — заявил Скворцов.

В этот раз я входил в последним, и только возле стойки заметил, что в холле народу прибавилось — помимо нашей троицы, по лестнице спускались мои недавние собеседники, семейство пацифистов, с маман во главе. Увидев меня, точнее, мой неприглядный вид, женщина на мгновение замерла, а потом довольно громко сказала, обращаясь к своим дочерям, идущим за ней вслед:

— Видите? Я вам говорила — обычный молодой павлин, хвост распустил, какой он герой. Машину забрать, вторую прихватить, оружия полно, деньги… Видите? Как был оборванцем, так и остался, да еще и лицо побитое. Милый, ты и дальше будешь спорить?! — это уже супругу. Я отвернулся к стойке, не желая говорить с этой женщиной, но тут вмешался и слышавший все это Зырянов:

— Товарищ лейтенант, разрешите перегнать машины Маньяка к домикам? — и подмигнул мне одним глазом. Я еще подбирал слова, но Скворцов меня опередил:

— Давай, Зырянов, действуй. Возьми только и вторые ключи, и осторожнее там. Джип прямо к номеру подгоняй, а кемпер гони на стоянку для наших, завтра посмотрим. — и уже мне — Давай, расплачивайся, и пошли. Бронь тут имеется для своих, то есть для нас. Так что тебе номер точно найдется.

Девушка за стойкой добавила и свои пять копеек:

— Что ж вы сразу не сказали, что вы из РА, я ж говорила про бронь? Не пришлось бы дважды ходить, пожалуйста, ваш ключ и карточка клиента, по ней вы всегда сможете получить номер любого разряда, если только хоть один будет свободным. Прошу. — и протянула мне пластиковую карточку и ключ с биркой. На него быстро глянул Скворцов и довольно кивнул:

— О, отлично, рядом с моим. Как раз мимо меня в баню идти. Не передумал?

Я пожал плечами:

— Не знаю. Как морда себя чувствовать будет. Может, обойдусь без парилки, только в предбаннике посижу.

Лейтенант кивнул:

— Это понятно. Давай, расплачивайся за номер и потопали. И ключи Зырянову отдай, действительно — а то еще кого задавишь ненароком.

Я возмутился:

— А чего ты ждал?! Я на этой машине и дня не ездил, а ты ждешь, что я гонщиком заделаюсь?

— Вот и я про это. — согласно кивнул Скворцов.

Я порылся в карманах, отдал деньги за номер на два дня сразу, и попытался нащупать ключи от «самурайчика», но что-то мешало. Не думая, я вытащил мешающую вещь и положил на стойку. Искомые ключи обнаружились в глубине кармана, я протянул их ефрейтору и посмотрел, что же я достал. Пистолет «от финансиста». Картина маслом… Так же равнодушно я запихал его обратно, потом взял ключ и карточку, сунул их в соседний карман и повернулся к Скворцову:

— Пошли.

Но лейт наслаждался, и меня даже не услышал, наверное! Я проследил за его взглядом, и тоже остановился — зрелище того стоило. На самой нижней ступеньке стоял отец семейства и с укором смотрел на жену. Девицы переводили круглые от смешанного с восторгом удивления, напополам, глаза с моей битой физиономии на карман с пистолетом и обратно. А мать семейства, покраснев до корней волос, беззвучно открывала и закрывала рот, пытаясь что-то сказать.

Очарование момента разрушило появление еще одной знакомой компании — второе «кафешное» семейство ввалилось в холл. Женщина с ходу ринулась к стойке и принялась требовать себе номер, обещая заплатить даже втрое от номинала. Особо она напирала на то, что готова «разобраться» со старшим администратором, оплатить любые расходы, только чтобы вселиться в любой номер, таким образом отвечая на сказанные девушкой так же, как мне минутами ранее, слова о имеющихся, но уже забронированных номерах. Девушка, терпеливо улыбаясь, объясняла ей, что свободных номеров нет, как вдруг эта дама ткнула пальцем в меня:

— Но я же вижу, что вот этого… молодого человека, вы вселяете! Хотя таких оборванцев полно на улице и так! Почему номеров нет для приличных людей?! Не верю, что для такого… человека может быть заранее заказан номер!

И вот тут девушка, закаменев лицом, выдала стерве такое, что я замер, а потом благодарно чуть поклонился администраторше:

— Извините, но я требую, чтобы вы немедленно покинули нашу гостиницу. Для вас здесь номеров больше нет никогда. А что касается этого молодого человека — его вселением, заранее, озаботилась Русская Армия, представитель которой стоит перед вами; для своих у нас всегда есть места, в любое время дня и ночи. И попрошу больше не оскорблять наших вип-клиентов, вам такое может и сойти с рук, а вот вашему мужу будет очень непросто искать себе как место в конвоях РА, так и работу среди своих — какие бы деньги он не предлагал. Прощайте.

Мужик было попытался быкануть, даже рот открыл, но только успев сказать:

— Слышь, ты, тупая… — и немедленно заткнулся — на него внимательно смотрели оба бойца — лейтенант со злобной улыбкой и складной дубинкой в руке (как и откуда он ее достал, не знаю!); ефрейтор, со стиснутыми кулаками размером с мелкий арбуз каждый; и, к моему собственному удивлению, я — с уже выручившим меня сегодня ножом в ладони. А еще ему точно не понравилось дуло появившегося из-под стойки дробовика какого-то дурного калибра сантиметра в полтора — в руках у девушки! Тишина прервалась всхлипом ужаса, и скандалистку как ветром сдуло — только стукнула дверь. Ее муж замямлил:

— Ну вы че… я ж ваще-то не при делах… не по понятиям беспредельничать…

Зырянов коротко скомандовал:

— Заткнулся. Понятия в зоне ищи. Сейчас — вышел вон, и упаси боже тебя вернуться. Больно будет. Тебе, раз язык своей бабе завязать узлом не можешь. Все, на выход!

Я выдохнул и сунул нож обратно — вот не помню, как достал, и все. Выдохнули и мать с дочерьми. Отец семейства потер лоб и кинул своим небрежно:

— Завтра идем в оружейный магазин. И никаких возражений я больше не слушаю. Солнышко мое, как бы ты не возмущалась, это другой мир. И жить в нем лучше так, как живут остальные, а не пытаться переделать его под себя. Хоть сейчас ты готова признать, что молодой человек нам не врал? Что на улице — он кивнул на большое панорамное окно — стоят две машины, принадлежащие, судя по разговору, нашему случайному знакомому? Что в кармане он уже спокойно таскает пистолет, и мне почему-то кажется, с боевыми патронами, которого час-полтора назад там не было, сама же видела? Что только что четыре человека, как один, были готовы хладнокровно применить оружие по отношению к наглому братку, и явно не рассчитывали провести ближайшие лет десять в тюряге?!

Женщина вдруг сморщилась и всхлипнула. Муж было ринулся на утешение, но его остановил голос ефрейтора:

— Не стоит так волноваться. Подумайте лучше о том, что здесь хоть и опасно жить, это верно, но и уроду, которому захочется вас обидеть, здесь тоже опасно — если вы готовы за себя постоять. Так что если вы думаете, что, не приобретая средства самообороны, вы этим покажете свою миролюбивость, то вы ошибаетесь — вы покажете только, что вас можно обижать безнаказанно. И наоборот — с оружием вы уже потенциально опасны для врага, бандита или насильника, вора или чиновника-грабителя... Вот тот же Маньяк, сегодня именно такого поставил на место — и всего с одним ножом. А сейчас он с пистолетом, да и автоматы, насколько я видел, в машинах есть. Да, получил под глаз, а не будь у него ножа — тем бы дело могло и закончиться. Или долго бегал бы по тем же чиновникам, уговаривая себя не обижать. Может, и под второй бы выгреб. Так что просто подумайте, что вам нужно — быть вечно обижаемыми, зато утешаться своей безобидностью, или суметь постоять за себя.

Женщина еще раз всхлипнула, а потом кивнула всем сразу:

— Уговорили. Пойдем на оружейный шопинг…

Дочери аж подпрыгнули от восторга. Отец благодарно посмотрел на Зырянова и спросил:

— Вы же из ПРА? Не подскажете, где лучше покупать, чтоб и не надули, и приличные стволы были не очень дорого?

Ефрейтор приосанился, но был быстро сброшен с высот на землю замечанием лейтенанта:

— Машины на место поставь, потом будешь соловьем разливаться. И учти — пиво на твою долю беречь не станем. Опоздаешь — компотик хлебать будешь. Пошли, Маньяк, поселишься, да и в баньку. — и добавил для семейства — Насчет оружия поговорим попозже, чего и подскажем, без проблем. Договорились?

Мы вышли через неприметную дверку под лестницей, прошли коридор, пару раз свернули и вдруг оказались в еще одном холле пред стеклянной дверью. А за ней начинался сад, вполне приличных размеров. С двух сторон его как бы ограждали небольшие домики, с двумя входами под большими навесами каждый, торец же замыкала, судя по всему, пресловутая уже баня с бассейном, тренажерным залом и еще какими-то строениями. Да и зал я опознал только потому, что он был наполовину стеклянным — инвентарь разглядел. Скворцов вытолкнул меня на дорожку и потащил к домикам с правой стороны. Всего их было около трех десятков, и стояли они группами по два в шахматном порядке, ближе и дальше от центральной клумбы. Я ошеломленно огляделся и пробормотал:

— И все это за десять экю?

Лейтенант услышал и хмыкнул:

— Это для своих за десять, а вообще здесь номер стоит около сорока за сутки. Это если самый дорогой, подешевле, как твой — за тридцать пять идет, и даже за тридцать, если не в сезон. Четыре домика всегда для нас заранее заказаны, и их сдавать хозяева не будут, если только мы не разрешим. Кстати, вон твой. Смотри, с обратной стороны стоянка. А, вон и Зырянов на твоем «самурае». Давай, бери что там тебе сейчас надо, через полчаса я за тобой зайду. Там в номере есть и халат, и шлепанцы, не стесняйся.

Номер мне действительно понравился, комплексный блок крохотной, но вполне работоспособной кухни отделялся высокой стойкой от спального объема со здоровенной кроватью, в углу, при закрытой входной двери, можно было открыть дверь в санузел, где стояла вполне нормальная ванна! Ну, и умывальник с унитазом, куда ж без них… Под навесом на улице столик с двумя лавками и парой табуреток вокруг него, за углом на стене блок кондиционера. Прекрасный номер, для одного-двух человек без претензий, да и с претензиями, пожалуй, тоже!

Я бросил взятый из машины рюкзак прямо на пол, устроил оружейную сумку со своими автоматами и пистолетами в стальной шкаф, сунул снятую с себя одежду в стиральную машину, поставив на полную стирку, а сам быстро влез под душ. Блаженство! Собственно, оттуда меня и вытащил стук в двери и громкие вопли Скворцова:

— Эй, ты там не уснул? Открывай! А то двери выбью! За твой счет! Открывай, баня ждет!

Я обмотался полотенцем и отпер замок, встретив уже немного злого вояку блаженной улыбкой и каплями, падающими с волос на пол. Тот молча показал кулак и три пальца, вышел обратно. В три минуты я не уложился, но в пять вполне. Одев свой всего раз ношенный камуфляж и шлепанцы, сунул вытащенный перед стиркой пистолет в карман уже новой одежды, подхватил халат и вышел за дверь.

Порто-Франко, Отель «Березка», 47/31-й год освоения (Земля/Новая Земля), номер для сержантского состава РА.

Утро было довольно томным. Нет, вчера я не перебрал, скорее выпил меньше, чем мог без серьезных последствий, да и то легкое спиртное вроде пива. Только вот давно я вообще ничего не пил в хорошей компании, и организм отреагировал соответственно. Голова не то что болела, но очень заметно гудела, и вставать не хотелось категорически. Пришлось поднимать себя на ноги чуть не пинками, заваривать кофе и пить его из большой фаянсовой чашки на голодный желудок, чтобы прочистить мозги и получить заряд бодрости. Помогло.

Времени у меня оставалось не очень много — через две недели из Порто-Франко выходил последний перед дождями конвой в ПРА, что можно было даже счесть везением — поскольку конвои уже не ходили регулярно, официально считалось, что опасность дорожных банд не слишком велика и вполне можно добраться самому, не платя серьезные деньги охране. Я так не считал и тем более не собирался торчать в Порто-Франко мокрый сезон… После санитарных процедур я оделся в свой камуфляж и вышел за дверь, намереваясь проверить, что у меня теперь есть и что мне досталось бонусом.