— Так, Варан, пойдешь в хвосте, слушай радио, не гони и не старайся показывать класс, тут твои умения гонщика никому не нужны… — и так далее на пять минут дежурного инструктажа. Я же решил не дергаться, все ж получше, чем предыдущее имечко, варан так варан. Вот и услышал по рации:

— Варан, твою дивизию, какого х…я застрял, твоя очередь за грузовиком идти, не тормози колонну!!!

Я торопливо дернул машину, заглох, получил еще пару ласковых и все же пристроился за грузовиком-автобусом, в котором в ПРА ехали несколько семей из разряда неимущих. По-моему, беглецы из какой-то «братской» республики, как бы не белорусы, точнее, «русские белорусы», смывшиеся от расплодившихся в последние годы,как опарыши на трупе, нациков…

Автобус был вылитый «шлюхобус», в котором я катался в первую свою поездку по этому миру, и вызывал у меня неуместное веселье при каждом взгляде, так что ехал я с улыбкой во всю физиономию. Да, весь первый час. Потом оказалось, что крутить руль в течении целого дня — это вовсе не развлечение. Блин, это работа! И очень даже муторная. И это в моей машине, под кондиционером и с гидроусилителями всего, что только можно усилять, и на «плавающей» сидушке! Каково было тем, кто передвигался на обычных легковухах, или, спаси и сохрани, на чем-то типа «КРАЗа» или «шишиги» — я боялся даже представлять. Когда через три часа объявили привал, столпив наше стадо на широкой площадке у подножия какого-то холмика, из-за руля я буквально вывалился. Черт, жалких три часа в довольно удобной позе — и такой результат… При виде большинства прочих разминающих ноги людей, я вынужден был признать — я такой не один, но и тех, кому такая поездка что прогулка — предостаточно. Даже детвора, лет так от пяти до двенадцати примерно, уже затеяла чехарду вокруг машин. Но кое в чем я этих новичков все же превосходил — только двое мужиков из автобуса озаботились прихватить пистолеты, да и то как-то так, что было видно — больше для солидности повесили на ремни. Остальные вообще высыпали из машины как туристы! На их фоне я с А762 под рукой и «береттой» в кобуре на животе выглядел как завзятый псих-милитарист, да еще дополняли картинку несколько подсумков с магазинами на РПС-ке, и две «лимонки» — в кармане и в подсумке. Мне настолько не понравилось отсутствие оружия на Базе, когда я чуть не голышом стоял под прицелами, что после долгих раздумий я приспособил в кармане свой вариант «смертной» гранаты…

За моим кемпером разминался водитель следовавшего сзади грузовика, вместе с напарником, к ним подошли еще двое и о чем-то разговорились, иногда взрываясь хохотом. Последний в году конвой был довольно велик и по староземельным меркам — если бы там вообще ходили конвои. На глазок, в ПРА и попутно следовало около сотни машин, может чуть больше. Правда, в это число входили еще и шесть БТР-ов охраны, два «Ростка» и четыре«восьмидесятки», только пушечные какие-то модификации. К ним конвойщики имели еще и четыре БРДМ-а, в четырехколесной модификации, и, кажется, не с КПВТ в башне, что-то более скромное, но тоже крупняк. Впрочем, я мог и ошибаться... К этому бронедивизиону прилагались еще и четыре грузовика с небольшим десантом, классические «гантраки» по типу амеровских времен Въетнамской войны, в кузовах либо крупнокалиберный пулемет, либо мелкая скорострелка вроде ЗСУ-23-2, точнее не разглядел, поскольку зачехлено и под тентом. Собственно, и это-то увидел только потому, что по старой памяти шапочно знакомый караульный меня не сразу шуганул, и я практически случайно заглянул под тент — а так они выглядели как обычные грузовики с пехотой, в каждом человек по десять, с тем что в кабине рядом с водителем.Такимобразом на каждую конвойную машину приходилось около восьми-девяти поднадзорных. Народу в конвое тоже было довольно много — помимо частных машин вроде моей, на которых передвигалось от одного человека (я и еще пяток таких же) до четырех-шести (семейство Щегловых, например, видел еще семью с четырьмя детьми, от пяти-шести лет до примерно четырнадцати-пятнадцати), шли еще четыре «автобуса» с какими-то вахтовиками, возвращавшимися с сезонных работ или наоборот, ехавшими на них, не знаю. Эти были ребятами тертыми, и каждый бродил вооруженным до зубов, не хуже армейцев. Плюс еще пять автобусов, но сосвеженькими переселенцами, разнокалиберной ордой без всякой соображалки относительно местных реалий…

Перекур закончился, на мой взгляд, слишком быстро — уже через полчаса, моя задница опять примостилась на сиденье, и колонна, на этот раз куда быстрее, тронулась. Как ни странно, но в этот раз я уже чувствовал себя за рулем куда свободнее, даже появилась возможность посматривать по сторонам. По радио уже меньше орали начальник и его зам, стало намного меньше резких торможений и требований сократить интервал, даже пыль стала как-то более редкой, а может, сменился ветер… В один из таких более-менее равномерных моментов движения я даже смог оглядеться вокруг — и только вот сейчас наконец увидеть действительно Новую Землю! Все, что мне попадалось на глаза до сегодняшнего дня, исключая, пожалуй, схватку с вивернами — вполне укладывалось в земные реалии, ну, пусть даже реалии какого-нибудь Сомали или там «страны вновь победившей демократии» типа Ливии или Ирака, под прицелом заокеанских и прочих «миротворцев» и напополам с обычной махновщиной… Но в общем-то не выбивалось из понимания. Ну, стволы у каждого встречного, ну, кровочку тут не считают особо, особенно чужую, ну, живут не по законам, а по «понятиям» и по праву силы… На Земле таких стран тоже хватает, и с каждым годом все больше и чаще! Особенно если у государства есть что-то полезное, тогда уж его обязательно и как можно быстрее облагодетельствуют «свободой и демократией» вместе с их «прелестями»… Но все это было как-то понятно и местами даже привычно, что-ли. А вот сейчас я видел огромное пространство, покрытое кое-где кустарникровыми зарослями, сухой и не очень травой, с редкими холмами и небольшими рощицами, и это пространство было чужим. Цвет земли, буровато-ржавый, даже на американских равнинах он более приятного оттенка. Небо, огромное и ярко-слепящее, белесо-сероватое, не похожее на земное. Полное, абсолютное и постоянноекруглосуточное отсутствие облаков, может, где и есть на Земле такое, в пустынях Африки, но я такого не видел даже по телевизору. Солнце тоже вроде бы и меньшее, чем в полдень на Земле, но печет так, что кажется, будто оно совсем рядом. Вдалеке какой-то скалистый выступ-останец, вокруг него чахлая растительность, хотя, может, чахлая она только издалека. А вокруг этого «оазиса» — стада. Рогачи! Я впервые здесь вижу живьем рогачей, чуть не символ этого мира, как кенгуру в Австралии! Стадо, или как это назвать, медленно плетущееся в одном с нами направлении, к где-то впереди расположенным горам. Рогачи тоже уходят с равнин на период мокрого сезона, ближе к твердой почве и условно высокой местности, как и большинство прочей равнинной живности. Но какие эти зверюги огромные! И — неправильные какие-то. Довольно низко относительно всего тела расположенная голова делала их чем-то похожими на черепах, похоже, до травы таким тушам дотягиваться не очень легко. Масса рогов, торчащихиз всех частей тела через густую черную шерсть нефункциональна, как у некоторых динозавров, какими их рисуют палеонтологи-реконструкторы. Но если у динозавров большинство их шипов-щитков-рогов-воротников несли, вроде бы, еще какие-то функции, вроде терморегуляции организма, то вот у рогачей, насколько я знал, рога были именно рогами, и на кой черт они торчали из крупа в сторону хвоста, например, объяснить не мог никто. Бодаться задницей — не очень удобно, даже и в Новом Мире! Собственно, охоте гиен и прочих хищников на этих недоежиков такие рога ничуть не мешали, так что даже непонятно, как и зачем они сформировались у этого вида травоядных гигантов… Недалеко заметно еще одно стадо, на этот раз то, что тут назвали «большая антилопа». На вид оно больше напоминает зубров или бизонов, только с длинными прямыми рогами в количестве четырех штук, и посуше на вид, такое длинноногое и массивное копытное. Любимая добыча гиен; кстати, насколько рассказывали знатоки в Порто-Франко, на рогача гиена идет неохотно — один удачный удар головой или ногой с массивным копытом вполне способен ее покалечить, а значит, в итоге и убить. А вот антилопа может только бодаться, ноги заметно слабее, что куда менее опасно. Правда, и передвигаются антилопы стадами не менее чем в два десятка особей, даже на пастбищах, а вот рогача можно застать и одного, разве что в прямой видимости остальных. Но самое интересное — со слов старожилов, антилопу гиена, и не только гиена, сжирает до костей, а то и с костями, а вот рогача — может и полтуши не сожрать! Такое впечатление, что местному зверью, исключая падальщиков, которые жрут все подчистую, не слишком нравится вкус этих зверюг. Людям, к слову, тоже не очень, рогачей разве что на тушенку используют, а в жареном виде мясо, вроде, пресное и жесткое, да и пахнет странно, как ни засыпай приправами. В супе еще хуже… впрочем, сам не пробовал пока что.

— Твою ж мать, Варан, ты куда прешь, идиот! Дистанцию держи, водятел хренов! — заорала над ухом радиоточка, и я вынырнул из рассуждений, чтобы обнаружить, что прямо перед носом у меня задний борт автобуса с рожами за стеклом, причем далекими от доброжелательности! Замечтался, называется… Я сдернул ногу с газа и выжал сцепление, машина чуть дернулась и пошла по инерции, замедляя движение и наращивая интервал с каждой секундой. Слава фаберже, кажется, не стукнул. Надо же, как засмотрелся! Сзади засигналил грузовик, и я нехотя отпустил сцепление и чуть даванул газ, снова разгоняя машину, но продолжая наращивать все еще близкую дистанцию до впереди едущего. В стекле мелькнул чей-то кулак, но, к счастью, этим и ограничилось. Стоит, пожалуй, поосторожнее, а то на ночевке и морду набить могут, чего доброго. Главное, за дело набьют, лучше не нарываться.

Вечером конвой остановился на большой, огороженной колючими плетнями в полтора метра высотой, площадке, возле неглубокого оврага, по которому тек ручеек вполне питьевой воды. Он выбегал из трещины в каменной стене оврага и, как сказали конвойшики, в нее же и нырял, метров через триста. Сам овраг был не столько даже оврагом, сколько каменным миниканьончиком в гранитном основании равнины, метров в пятьдесят-семьдесят ширины, причем сам скальный выход имел длину около трех километров и ширину немногим меньше, у начала каньона-оврага имелся еще и небольшой каменный холм, весь в трещинах и сколах, в высоту метровпятнадцать, или поменьше немного. Этакая рваная щель посреди равнины. В самом овраге и по его кромкам росли шипастые кусты и широколистые деревья, иногда довольно высокие, а вот вокруг не было ничего зеленого — только мелкая щебенка и валуны, к концу оврага вообще практически голая скала. Похоже, караваны здесь останавливались нередко, потому что место было прилично обустроено, от продолговатых кострищ с небольшим запасом дров до туалетов типа «сортир уличный», девочки-налево мальчики-направо, причем сортиры защищались целой системой обороны из колючих веток, заборов-плетней с теми же ветками и самой настоящей контрольной полосы, выравненной граблями. Ну, согласен, мало приятного, если тебя в самый ответственный момент ухватит за задницу чья-то пасть! Когда я загонял свой грузовик на место под помахивания солдата-регулировщика, краем глаза заметил боевую операцию по проверке сортиров на необитаемость — пара бойцов с заметной осторожностью зафигачила в каждый из сарайчиков по дымовой шашке, а подумав чуть-чуть, в один добавили еще и гранату! Пожалуй, мой собственный автотуалет ничуть не хуже какого-то сортира… по крайней мере,я туда пойду без автомата!

На стоянку мне приходилось становиться особо извращенным способом, чуть развернувшись на месте — иначе сцепка с «самурайчиком» не давала открыть задний, он же парадный вход в фургон, а лазать через кабинный переход удовольствие было то еще. Благо еще, вчера, подцепив машину, я успел попробовать как вылезать из фургона вперед, так и пооткрывать вход. При развороте получилось, что мой выход пришелся прямо в сторону оврага, метрах в десяти-пятнадцати от обрыва. Я выбрался из кабины, проверил как открывается люк, закрыл кабину, перебрался в кузов — и вдруг обнаружил, что мне, собственно, нечего делать! Разводить костры, ставить палатки, готовить ужин… Еда осталась, мне ее еще день-два доедать, благо, умненькие девушки приготовили все полусухое и копчено-вяленое, свежего было мало, а сырокопченая до деревянной твердости колбаса, например, даже в здешнем климате неделю спокойно пролежит и без холодильника. Ну, супчик какой можно сварганить, но это работы на полчаса, на нормальной кухне-то и на скорую руку... Можно спать завалиться с книжкой, но вот как-то не хочется, после дня за рулем хочется чуть пройтись, размяться, подвигаться! О, как раз вот собирают народ на инструктаж, надо сходить, молодцы ребята, вроде и рассказывали, и по рации перед стоянкой говорили, и вот опять будут про местное зверье туристам объяснять. Надо же, опять они все без оружия… а, нет, вот мужик моих лет, то есть моих прежних лет, с СКС-ом, еще один с «мосинкой», и вон бугай здоровый, с АКМ-ом, а рядом еще пара похожих вертится, у одного, дохловатого даже на моем фоне, тоже АК, только совсем древний, как бы не АК-47 этак пятидесятых годов, а вот второй вооружен ТТ-хой и каким-то довольно новым внешне автоматом, подозрительно напоминающим«доделанный АК», но точно не советско-российского производства. Обвешан разными планками, коротковат, хоть и не «ксюха» ни разу, и магазин какой-то странный, как разлинованный и вдоль, и в поперёк. А вот газоотвод и верхняя крышка — не спутаешь. Чей-то клон, наверняка, кто только «калаши» не клепает сейчас, и не всегда кривыми руками, кстати. Чем же они мне не нравятся?! Вся эта троица, хоть «крутой автомат» вроде как сам по себе? Посмотрим, с детства если человек мне не нравится с первого взгляда, то обычно с ним у меня в итоге конфликт, исключений пока не случалось, хотя конфликт мог и через пять-десять лет возникнуть. Как чувствую гниловатый народ, или сам себя так обманываю, а потом из-за моего отношения так выходит? Что там лейтенант рассказывает?

— Повторяю еще раз! Все за пределами лагеря передвигаются с оружием; кроме большого зверья, которое прогоним или убьём мы, есть масса куда более мелких, которые опасны не меньше, и которых мы можем не успеть даже увидеть! Огонь открывать только когда на линии выстрела нет человека! Все оружие на предохранителе! Все, кто не выходят за охранную зону, во избежание несчастных случаев, могут оружие оставлять в машинах, кто не умеет пользоваться или не уверен в своем умении — из лагеря не выходит! Детей из лагеря не выпускать! За водой сейчас организуем группу, все желающие могут присоединиться к ней со своей тарой! Костры жечь только там, где уже устроены кострища, если есть необходимость, готовить пищу по очереди! Никаких драк или стрельбы друг по другу, в случае бессмысленного огня виновные как минимум будут вышвырнуты из конвоя, а при тяжелых последствиях — повешены! Это не шутка, предупреждаю еще раз!