— Придержи-ка эти измышления при себе, дорогая сестричка! И не болтай лишнего о том, что тебя не касается.
— Да, не касается это меня, но ты, дорогой братик, не думай, что твоя Любка совсем дура набитая. Просто, жены, дочери и сестры воинов привыкли, что у вас после каждого удачного набега появляется куча полюбовниц, понимают, что вам нужно напряжение сбросить, поэтому, на такие вещи особого внимания не обращают. Вот и Любка все прекрасно видит и молчит.
— Танюшка, послушай меня. Представь себе, что по земле прошла война. Под мечами победителей погибли воины и мужики поверженной стороны. И что дальше? Хочу сразу сказать, фортуна изменчива, сегодня ты на коне, а завтра может быть и наоборот. Так вот, Господь решение этого вопроса предвидел, Он создал вас, женщин. Отец когда-то учил меня, что нельзя разграбить побежденный город полностью и бросить его на вымирание. Нужно хлеба немного оставить, а так же оставить семя свое, для возрождения новой жизни. Женщина не должна просто так ходить и небо коптить, она должна исполнять свое предназначение, она должна рожать. Может быть, это не совсем христианская позиция, а больше языческая, но я так воспитан и точно так же буду воспитывать своих детей. Что же касается жен, то мы их любим. Они — хозяйки нашего дома, хранители домашнего очага, берегини семьи и детей.
В это время в сад вернулась Любка, которая на некоторое время отлучалась по своим делам.
— А о чем вы здесь шушукаетесь? — она низко склонила свою рожицу, заглядывая мне в глаза. Я ее ухватил за руки, потянул к себе и усадил на коленки.
— Говорим о том, Любовь моя, что я очень люблю тебя.
— Да?! Правда-правда?!
— Правда. Ты моя королева, а я твой король, на всю оставшуюся жизнь, пока смерть не разлучит нас. И никогда не сомневайся в этом.
Глава 2
Два голландца — восемнадцатипушечный флейт и шестнадцатипушечная бригантина, шли следом за моим 'Алекто' от самого порта Малаги. После прохождения Гибралтара, они отпустили нас на дистанцию мили в три и держались так все это время.
Вначале особого внимания не обращал, думал мало ли, идут как и мы на Канары или Американский континент. Затем понял, что обогнать нас даже не пытаются, а могли давным-давно, ведь мой корабль, честно говоря, был перегружен сверх всяких мер. И вот, когда дал команду изменить курс на тридцать румбов*, они четко повторили маневр. Теперь стало ясно, что купцы решили срубить 'капусты' по легкому, возомнив себя волками, а мою богиню мщения — овцой обыкновенной. Вероятно, они наслышаны о наших неказистых пушечках.
Думаю, начнут пробовать на зуб сразу же после сиесты. Ну и ладно, блаженный тот, кто верует.
* Курс норд-норд-вест
* * *
Все три месяца, пока не вернулся мой корабль, пришлось побегать неслабо.
Девчонок отправили в Мадрид с почтовым сопровождением и личной охраной семьи доны Розарии. Именно она будет представлять их при дворе вдовствующей герцогини Астурийской. Большую часть дороги мы их сопровождали, но в Толедо распрощались, и их почтовый поезд двинулся дальше.
Трое моих лыцарей и молодой парень Алехандро, новый работник компании, которых взял с собой, задержатся здесь месяца на два с половиной. В мастерских, где ребята раньше целый год проходили обучение, они будут размещать заказы и продвигать изготовление отвальных плугов на колесах, культиваторов, простых кос и сеялок. Все изделия в единичном экземпляре мы привезли с собой. Сенокосилки решили пока не заказывать, в Африке они не актуальны, подножный корм для лошадей и скота — круглый год. Снега-то нет. Вот в северной части Америки, начиная от Монтаны и выше, там да, сено на зиму нужно косить.
Изделия эти мастеров изрядно заинтересовали, поэтому, определившись по ценам, провел переговоры о получении доли прибыли с новинок. Нет, возражений по заключению договора о сотрудничестве, не было вообще, речь шла о процентной ставке. В конце концов, остановились на десятине и вызвали стряпчего.
Лично сам, выплатив стоимость заказов, занялся закупкой через нашу компанию разных материалов. В литейных мастерских оформил изготовление и поставку двадцати тысяч испанских фунтов (девять тонн) отличной толедской стали в отливках, которую планировал пустить исключительно на изготовление стволов и ответственных деталей. Больше брать не стал, так как и сам вскоре буду отливать не хуже.
Взял и латунь, правда, немного, всего пять тысяч фунтов, так как надеюсь на добычу собственной меди. Рядом с медными рудниками есть и залежи цинка, по крайней мере знаю, где в той жизни стоял этот меткомбинат. Но пока мы его отыщем, пройдет немало времени, поэтому, еще будучи в Малаге, дал задание нашей компании закупить тонн сорок цинковой руды мелкими партиями через разных посредников здесь, в Испании. Пусть через лишние звенья цепочки будет гораздо дороже, зато меньше внимания привлечет.
А вот с оловом для литья бронзы, напряга быть не должно. Знаю точно, что на реке Оранжевой, в районе города Приска рядом с еще одним медным рудником есть его довольно солидные залежи. Но опять же, на этом месте сейчас бегают антилопы, буйволы, львы да гиены. Пока отыщем руду и начнем разработку, времени пройдет немало. Поэтому, десять тысяч фунтов олова дал команду закупить.
Знаю еще одно место, где находятся огромные запасы оловянных руд. Это Берег Скелетов в районе пустыни Намиб. Но местность эта название свое заслужила по праву. Здесь большую часть года стоят плотные туманы, которые создаются холодным течением, а в совокупности с постоянным мощным прибоем, судоходство у этого побережья непригодно даже для более современных кораблей. Чего уж говорить о парусниках, которых погибло там бессчетное множество. Ну и ладно, нам туда пока не надо.
Артем Чайка и Момчило Петкович остались в Малаге, где курировали изготовление по голландскому образцу оборудования трех водяных лесопилен, двух водяных и шести ветровых мельниц. Редуктора к ним мы в будущем, конечно, переделаем. Вообще-то, чисто как мельницы для хлеба и прессы для масла, будут работать всего три ветряка, а все остальное оборудование будет использовано для литейного и кузнечнопрессового производства.
В Толедо пробыл две недели и вернулся домой. Здесь меня ожидал ответ Марсельского банка на запрос о судьбе сертификатов князя Вишневецкого. Предлагали приехать с оригиналами документов для дальнейших переговоров. Поэтому, пробыл дома два дня и посмотрел, как идет реконструкция приобретенного дома. Затем, забрал в сопровождение Артема и Момчила, с коими отправились на каботажнике в путь по слегка штормящему морю.
В здании офиса работы были почти закончены. Наружная, каменная часть была очищена от многовековой пыли и отмыта, крышу перекрыли новой черепичной кровлей, все окна заковали в железную обрешетку и остеклили. Появились новые резные ставни и еще две массивные дубовые двери, рядом с которыми висели точно такие же большие полированные латунные щиты, как и на первой, но уже с другими гравированными надписями. На одной было: 'El banco de la reconstrucción y el desarrollo' (Банк реконструкции и развития), а на второй: Compañía de seguros "vía Lejana" La seguridad de mar, la seguridad contra fuego (Страховое общество "Дальний путь" морское страхование, страхование от огня).
Внутренняя отделка была выполнена не хуже, чем в приемном зале графа Малаги. А подвал тоже, переделали полностью. Пол, стены и потолок были армированы прутьями из толедской стали (довольно устойчивой к коррозии), забутованы крупным щебнем и залиты крепким цементным раствором. Работа эта делалась долго и демонстративно, чем привлекла немалое количество любопытствующих дворян, торговцев и прочих мещан. Именно их рассказы о толщине стен, а впоследствии и слухи о количестве доставленного золота, способствовали процветанию всех моих предприятий.
Банкира Давида Пуйоля, бухгалтера и двух кассиров, а так же страхового агента и страхового инспектора Карлоса Басору, рекомендовал управляющий компанией, Паша Гихон. А семерых отставных солдат из гарнизона алькальда уже привел инспектор Басора . Говорит, что охрана банка и поддержка реноме страхового агентства, при необходимости физического воздействия, работа для них привычная.
С Давидом и Карлосом вел длительные и частые беседы. При этом вспоминал о своих неоднократных отношениях с банками и страховыми компаниями, и многие моменты доносил до их сведения. Мои неглубокие знания банковского и страхового дела, для человека XXI века, но колоссальные для века нынешнего, были для них истинным откровением. И если наш будущий бизнес пойдет так, как сейчас отражается в их шокированных глазах, то придется нам выкупать в разных городах Европы, как минимум, по зданию в год, при этом нанимать не семь человек охраны, а целую армию.
Проблем с получением денег тоже не было никаких. Прибыл в банк, предъявил сертификаты князя Вишневецкого и метрическую выписку на князя Каширского Михаила, сына Иоакима, составленную на латыни, двумя экземплярами которой, озаботился еще дома. Деньги в сумме четыреста пятьдесят шесть тысяч золотом чистыми (на маржу улетело четырнадцать тысяч, а если перевести на серебро, то все пятьдесят восемь) были, выданы, сосчитаны и погружены на принадлежащий страховой компании корабль. Отчалили мы немедленно и в Малагу прибыли совершенно без происшествий.
Текучка затянула настолько, что счет дням потерял. Правда, изредка ездил в гости к Изабель, а еще на адрес компании частенько приходили из Мадрида письма от наших девчонок. Любушка и Танюшка писали о своих радостях и огорчениях. Многим девчонкам уже даже хотелось сбежать, но я им отвечал, обращался ко всем и говорил, что мы их любим и ждем с победой через год и три месяца. А сейчас всех этих писем собрался целый мешок.
Казалось бы, только что ребята вернулись с грузами из Толедо, а на внутреннем рейде порта бросил якорь 'Алекто'. С удивлением понял, что три месяца-то уже прошло. Тогда-то я и узнал множество новостей, а также о том драматическом, но победном бое, произошедшем на острове Ла Пальма в начале этого лета.
Грузились три дня. Забили не только трюмы, но и свободные места на палубе. Различных товаров натащили столько, что утонула даже ватерлиния. Команда работала споро, не смотря на то, что все тридцать три члена экипажа, без учета меня, Кривошапки и Васюни, были новичками. Но, ничего, серьезных штормов не предвидится, поэтому, в том, что благополучно дойдем к пункту назначения, даже не сомневался. Тем более, что из числа вновь изготовленного оружия, на мой корабль Иван выделил двадцать две винтовки, а револьверов — тридцать три, то есть, снабдил каждого матроса. А холодное оружие у каждого воина было свое собственное.
На второй день, по прибытию корабля, распрощался с обитателями замка, с падре и сельскими старостами, забрал Луизу с ребенком, ее отца и младшего брата, и убыл в Малагу, где переселился в собственную каюту. Уж очень хорошо старый вдовец Педро набил руку на изготовлении винтовочных прикладов и револьверных щечек. Когда ему только намекнул, что могу организовать свободу и безбедную жизнь, он ни минуты не сомневался, оставил хозяйство старшему сыну и последовал за мной.
На палубе меня уже ожидал и Энцо Раванелли с двумя помощниками. Это младший сын венецианца-краснодеревщика, который два года назад обустраивал замок в феоде Сильва. Кстати, спальный гарнитур и кабинет изготовил именно Энцо. В мастерской отца от старших братьев стало слишком тесно, и он решил перейти на собственные хлеба. Мой заказ подвернулся ему как нельзя кстати.
На следующий день подошли девятнадцать корабельных плотников. Собственно говоря, это были завербованные мной младшие сыновья мастеров, которые получили аванс по пять золотых дукатов, и были просто счастливы пристроить к делу своих отпрысков. На верфях Малаги пробиться им было не судьба.
В отношении собственных корабелов больших иллюзий не питаю, с полгода только древесину придется готовить. Но все равно, каждый из четырех должен будет заложить по два флейта. Отношусь, конечно, с сомнением, что к выпуску капитанов они успеют построить хоть один каркас, поэтому, в Малаге смог разместить заказ на семь кораблей, а в Барселоне — на девять, и все по типу моего флейта. Ну, а остальное придется покупать, благое дело, в средствах не стеснен.
Все вечера, пока шла подготовка к отправлению, расположившись у выносного столика на квартердеке, ребята рассказывали мне о жизни на острове и всех других новостях. Оказывается, когда прибыли батюшки, у нас начались массовые венчания. Так что сейчас ни одной взрослой свободной девчонки не осталось, все вышли замуж. Правда, Иван и Рита не женились, лишь объявили помолвку. Говорит, что если его посаженным отцом согласился стать доктор, то посаженным отцом его невесте никто кроме меня быть не может.
К сожалению, получился серьезный демографический перекос, три сотни воинов на неопределенное время остались без потенциальных невест. И хоть Иван их предупредил самой страшной карой, чтобы те не терроризировали мужиков и не шастали к их бабам, но все равно, с этим придется что-то делать. И в самое ближайшее время.
— Все четыре шебеки отремонтированы полностью, — Петро сейчас рассказывал о судьбе трофеев, добытых островитянами в бою с берберийскими пиратами, — Три месяца мы на них тренировались и выходили в море. Далеко не уходили, так как море слишком штормило, но наличие весел для плавания при таком волнении, это очень умное дело. Главное, причаливать удобно.
— К твоему сведению, Петро, западное побережье Африки постоянно штормит. Потому-то и прижились здесь парусно-гребные суда. Но молодцы, ребята, захватить с берега целых четыре шебеки, это подвиг. Всех повышу в звании до сержанта, а Стоянову дам лейтенанта.
— Да, сир, Стоян воин серьезный, у нас его уважают. Так они пятую тоже вытянули, правда, сейчас от нее ничего не осталось, все растащили на ремонт повреждений других шебек, но ни одна пушка с нее не утонула, — уточнил он.
— А каронады льют или нет?
— Да, сир! Все задачи, поставленные в Хаджибее, выполняются. Считайте, с 'Ирины' мортирку и те шесть дрянных пушечек убрали, двадцать четыре из трех выкупленных шхун, восемьдесят с шебек и шестнадцать пушек с флейта сняли и все переплавили. Получилось после литья сто девяносто девять каронад. Так что у нас пятьдесят три ствола в запасе, но скомплектовать смогут только штук двадцать, господин полковник говорит, что твердого дерева на лафеты не хватит.
— Ничего страшного, мы сейчас грузим африканскую древесину на мебель для дворца, скажу, что бы загрузили немного больше. А те орудия с двадцатипушечного флейта отложили?
— Не отложили! Уже установили! По пять на два укрепления в порту и по четыре на два укрепления у цитадели. И по одному на бак каждого флейта. Даже запальные замки везде поставили. Провели испытания, так эти орудия лупят новыми снарядами точно так же, как и наши, на полторы мили. Тем более, калибр одинаков. Теперь безнаказанно войти в бухту ни одна эскадра не сможет, а с нашим оружием и со стороны пляжей никто никогда не прорвется.
