К сожалению, закон 'бутерброда' никто не отменил. Миль за сто десять от острова Тайвань, который еще совсем недавно назывался Формоза, сменилось направление ветра, и резко задул прерывистый Вест, заставив идти короткими галсами. Рассветное небо раскрасилось красномедными полосами, которые вскоре скрылись за сгустившимися темными тучами. А дельфины, постоянно сопровождавшие нас, и к присутствию которых мы стали привыкать, куда-то исчезли.
К началу моей первой вахты хлынул колючий дождь, сила ветра достигла девяти баллов, и разразился мощный шторм. Мы особо не опасались, наши 'Алекто' и 'Селена' выдержали настоящий ураган. Тем более, что на борту нынче всякие штатские отсутствовали и можно было бы каприз природы терпеть спокойно.
Фактически так и было, в каюте даже прилег не раздеваясь, но после полуночи проснулся от ощущения чего-то не правильного. Как будто потерялась стабильность хода, а корабль вместо очередной смены галса, вдруг зарыскал, выходя на боковую волну. Выскочив на палубу, сразу же попал под пронизывающий ветер и холодную водяную пыль.
— На бушприте строп ватер-штага* лопнул, — доложил вахтенный офицер Илья Сокура.
— Да как он мог лопнуть, там же дополнительные плетения?!
— Не знаю, сир. Пришлось убрать стаксели и выбросить плавучий якорь. Сейчас вахта марсовых занимается, заведем новый линь и перетянем, думаю, за две склянки управимся. А потом уже, когда придем в порт, все поправим.
— Разумно! Действуй! — согласился с ним.
— 'Селена' вышла из зоны слышимости. И сигнальных фонарей не видать, — добавил он. И действительно, сквозь рокот шторма, звона склянок ведомого слышно не было. В хорошую погоду звук рынды отчетливо различим и за четыре мили, сейчас же и в двухстах ярдах ничего не разберешь.
* Название такелажа на парусных судах.
— Не страшно, Кривошапко нормальный шкипер, а место встречи известно. Сейчас на траверзе левого борта должны быть Филиппины, а прямо по курсу разные мелкие острова. Осталось пройти Восточно-Китайское море и все.
Отступление
— Стихает, — мистер Рей Свифт кивнул головой на выход из залива, поднял оловянный кубок с вином и сделал короткий глоток.
— Истинно так, — согласился с ним мистер Клиф Райт, и приподнял свой кубок, — В полдень можно будет выходить. Повезло нам на этот раз.
— И на этот раз тоже, Клиф. Грех Бога гневить, все делается благодаря Его промыслу.
На палубе трехмачтового восемнадцатипушечного флейта, с развевающимся на корме Британским флагом, расположились за выносным столиком два молодых джентльмена, в возрасте не старше двадцати пяти лет. Один был одет в камзол темно-красного цвета, а второй — ярко-оранжевый. Оба темноволосые, широкоплечие, немного грузноватые, они друг на друга были похожи, как братья. Впрочем, они и вправду состояли в близком родстве, их матери были родными сестрами.
В заливе, расположенном внутри высокой подковообразной скалы, укрывшись от шторма, стояли два совершенно одинаковых корабля. Дружные кузены, младшие сыновья достойных бизнесменов, торговавших в Саутгемптоне зерном и шерстью, вместе строили их на верфи Амстердама. Хотели вначале заказать у себя в Англии привычные двухмачтовые шхуны но, в конце концов, уговорили своих родителей на финансирование более серьезного проекта. И вот третий год бороздили моря и океаны.
Вначале доставляли в амбары и склады родителей зерно и лес, шерсть и хлопок. Однако, в начале прошлого года, загружаясь в Бенгалии хлопком, обратили внимание, что их соотечественник мистер Джонсон закупил на сто фунтов стерлингов (очень значительную сумму), десять упаковок некого вещества, называемого опий, с которым отправлялся в Европу. Они рискнули тоже купить одну упаковку на пробу и, когда в Кантоне догружались шелковыми тканями, Рей ради интереса показал новый товар местному торговцу, господину Мао Да Пу. Какое же было их удивление, когда тот за всю упаковку предложил сорок пять лян*, то есть, за товар в десять фунтов давали почти пятьдесят!
* Мера серебра в Китае, выполняла функцию денег. В Шанхае равнялась 37,8 грамма.
С тех пор пошло-поехало, и остановиться не возможно. Деньги это вообще интересное дело, а большие деньги затягивают с головой, как в омут. Сейчас они делали в Кантон уже пятый рейс, но главное в том, что на данный момент на этом рынке они были единственными продавцами бенгальского товара, обычно опий покупался через остров Ява. Информацией с другими торговцами кузены делиться не спешили.
На данный момент они везли последнюю партию прошлогоднего сбора макового молочка и планировали, наконец, загрузиться чаем и проведать Европу. Однако, добирая в Сингапуре питьевую воду, прознали от других торговцев о нападении на остров Формозу маньчжурской армии Цинской династии. Приверженцы династии Мин были свергнуты, а их армия полностью разбита. И сейчас там собралось множество голодных пленных солдат, которых продают по три головы за один лян. Между тем в Кантоне их можно продать по ляну за голову, а в городе Ху, то есть в Шанхае — по два.
Тоже хороший бизнес. Вот и рванули сначала к Формозе, где в порту города Дунду действительно выкупили тысячу бывших молодых солдат. Были они невысокими ростом и тощими до невозможности, одни ребра торчали, да и в трюмы их запаковали, словно селедку в бочки. Чтобы лишний раз не кормить, при этом успеть доставить на рынок живыми, решили отправляться немедленно после погрузки. Однако, нарвались на сильнейший шторм и флейт Клифа едва не налетел на скалы, поэтому, решили спрятаться в любой подходящей бухте среди гряды множества островков. К счастью, такая нашлась, малюсенькая, но два корабля поместились.
— Мистер Свифт! Сэр! — с берега раздался голос, это со скалы быстро спускался наблюдатель, — Там парус, сэр! Идет прямо к нам!
— Чей парус?!
— Далеко, сэр, не видно пока!
Глубина в заливе была приличная, корабль был пришвартован прямо к берегу, поэтому, они сбежали вниз по приставленному трапу, сбитому из двух досок. Взобравшись на скалу, стали смотреть в подзорные трубы. Ветер уже значительно стих, но волнение сойдет 'на нет' еще не скоро.
— Вижу три мачты. Это не фрегат? Что скажешь, Рей?
— Похоже, это флейт. Да, такой же, как и у нас. Нет, дадцатипушечный.
— А флаг видишь?
— Нет, не вижу пока.
Они еще добрых две склянки просидели на скале, пока не дождались смены галса и не увидели развернувшийся флаг.
— Испанец, — тихо проговорил Рей.
— Испанец! С изумрудными парусами! — радостно воскликнул Клиф, и они переглянулись. Совсем недавно они дали себя уговорить Лондонскому купцу мистеру Картеру, и на рассвете из засады напали на трехмачтовую испанскую баркентину. Втроем расправились с ней быстро и в живых ни одного моряка не оставили. Баркентину тоже сожгли, но специи, которые перегрузили, потянули на сорок две тысячи талеров каждому.
Войны с Испанией сейчас не было, а их самодеятельность считалась пиратством чистой воды. Узнал бы кто чужой, виселица была бы гарантирована. Однако, чужих здесь нет, команда испытана, зачем отказываться от хорошего бизнеса. Тем более, что об 'испанцах' с изумрудными парусами, на которые поставили вместо нормальных пушек какое-то убожество, не слышал только ленивый.
Они опять переглянулись, при этом Рей пожал плечами.
— Смотри, как тяжело идет а? Видно, нормально загружен. Берем!
— Ладно, — согласился Рей, — тогда сделаем, как прошлый раз. Ты выходишь наперерез, разряжаешь книппели по парусам и картечь по палубе, а я перед этим обойду остров, зайду ему с кормы и разряжусь по портикам. Скала высокая, он нас не увидит. На абордаж пойду со стороны расстрелянного борта, так?
Глава 7
К утру шторм стал затухать, сила ветра снизилась баллов до семи, да и направление его стало круто меняться, что позволило вначале взять бакштаг и постепенно перейти на полный бакштаг. Заступив на свою вахту, приказал идти под всеми парусами. Ночной ремонт выполнили благополучно, оснастка пела, корабль был хорошо управляем, и сейчас оседлав волну, шел со скоростью семнадцать узлов.
Прямо по курсу появилась гряда небольших островков, которые согласно лоциям, находились на траверзе Формозы. Значит, мы вошли в воды Восточно-Китайского моря. Отдав команду марсовым сержантам на фоке и гроте уменьшить парусность, сменил галс, чтобы аккуратно пройти между скалистыми островами. Мели на карте не указаны и глубины должны быть хорошими но, все же, заезжать машиной в гараж на скорости тридцать километров в час можно, но не рекомендуется. Приблизительно так это выглядит, когда идешь под всеми парусами в трех кабельтовых от кромки незнакомого берега.
Вдруг от силуэта скалы ближайшего острова отделились верхушки корабельных мачт. В первую секунду подумалось о 'Селене', что вот она где затерялась, но тут же сознание переключилось на стремительно вынырнувший корпус флейта и вспухшие белые паруса. Белые! Адреналин мгновенно вспенил кровь, а по мозгам ударил сгусток страха: 'Попался! Попался, как последний салага!'
— К бою! — заорал что есть силы. Подскочив к висящему на рожке рупору, выхватил его и повторил, — К бою!
'Британец', отметило сознание на появившуюся из-за острова корму и флаг противника. Орудийные стволы его правого борта смотрели из открытых портиков прямо на нас, вот-вот должен быть залп. И действительно, в темных люках заметил отблески огня жаровни и немедленно постиг весь тот ужас, который может произойти. Ведь сейчас большая часть воинов, выполняя мою команду, займут штатные места, согласно боевому расчету. То есть, будут на палубе, которую вражеская артиллерия сметет в упор, словно метлой. Подтверждая мои мысли, стал слышен топот множества ног, и первые бойцы, вооруженные винтовками, появились на верхней палубе.
— Ложись! Всем ложись! — показываю пример и падаю под ограждение квартердека.
Заметил, как возле присевшего у штурвала рулевого (почему он не упал, спрашивается?) объявился лейтенант Бевз, который должен был сейчас принимать вахту, увидел, как отрабатывают команду 'Ложись' другие воины. Лишь только марсовые матросы оставались на боевом посту, зависали на вантах в ожидании распоряжений о выполнении эволюций. Еще в наступившей тишине услышал, как несмотря ни на что, стукнули крышки наших портиков, значит, и мои пушкари к бою готовы.
Борт противника озарился вспышкой, следом послышался звук залпа, а затем раздался свист картечи и визг книппелей. Треск ломаемого дерева был громкий, как выстрел, брам-стеньгу грот-мачты заломило и обрушило за борт вместе с парусным вооружением и тремя марсовыми матросами. Один из марсовых фок-мачты был разорван книппелем и свалился на палубу бесформенными кусками мяса. Раздались хлопки наполненных воздухом, но теперь пробитых и под напором ветра рвущихся парусов.
У рулевой тумбы колесо штурвала отсутствовало, а рядом с ней лежал без чувств лейтенант Бевз. Кисть его левой руки была оторвана, а с обрубка хлестала кровь. Вахтенного рулевого матроса тоже видно не было, только место пролома фальшборта обильно забрызгано кровью, а между стоек перил застряла оторванная нога. Моя грудь тоже стала влажной и теплой, когда выдернул из-под ключицы застрявшую большую дубовую щепку.
Корабль противника еще был окутан черным дымом, который несло фронтом на нас, а я уже вскочил, скинул хубон, резко оторвал рукав рубашки, подбежал к Бевзу и крепко перетянул ему культю.
— Доктора сюда, — хрипло просипел подбежавшим матросам и стал осматриваться.
Ах ты, гадство, твою мать. Кабельтовых в четырех со стороны кормы, под углом к тому же многострадальному левому борту, развернул открытые орудийные порты второй точно такой же 'британец'.
— Марсовые вниз! Остальные ложись! — закричал я, но этот противник выполнял эволюции и целился еще добрых минуты три. Это нам тоже было на руку, наш неуправляемый корабль заваливало под боковую волну и, несмотря на то, что его стало безбожно болтать с борта на борт, он становился к противнику строго кормой, чем значительно уменьшил площадь поражения. Но все равно, выстрел будет почти в упор, думал, мало не покажется.
За это время, громко переговариваясь с офицерами и сержантами, выяснил, что с курсантами все в порядке, а в команде погибли четверо марсовых матросов и один рулевой. Еще семь человек были ранены, себя сюда не причислял, так как кровь идти перестала.
Опять раздался звук залпа, и наш корабль ощутимо вздрогнул. Внизу на опердеке раздался звон, словно произошел удар в большой колокол, а затем, послышался глухой стук. В голове гудело, палубу сильно качало, но я заставил себя встать и подойти к ограждению трапа, ведущего на нижнюю палубу. Здесь, держась за поручни, уже стояли Полищук и Новиков. Сокуры и Кульчицкого еще видно не было, они потащили Бевза к доктору.
— Новиков, что там?
— Ядро пробило кормовую обшивку и раскололо ствол одной каронады по левому борту. Та оборвалась и Степана Малька зашибла. Насмерть.
— Ясно. Всем оставаться на местах, сейчас уберем качку и тогда начнем воевать. Якорную вахту ко мне! Отдать правый якорь!
Хватаясь за поручни, на палубу вышли четверо матросов, перебегая при качке от борта к борту (когда правый борт заваливает вниз, они бегут к левому вверх, и наоборот), они добрались на якорную площадку и разблокировали правую лебедку. Когда конец заметно ослаб, они его зафиксировали, и он сразу же натянулся, при этом корабль заметно качнуло и корму медленно-медленно стало разворачивать против волны. Дело это не быстрое, но нам спешить некуда, видимую инициативу мы дарим противнику, пусть радуется.
Первый пират был ближе, но он шел против ветра, поэтому, добираться по времени будет минут тридцать. Сейчас он закладывает очередной галс, но все равно собирается притираться к нашему левому борту. Значит, разряжать пушки второй батареи не планирует, бережет сохранность уже почти своего предполагаемого имущества. Что ж, блажен, кто верует. А вот второй будет раньше. Видит, что мы особо не шевелимся, и так же направляется к левому борту. Ну, и флаг тебе в руки.
— Антон, — сказал стоявшему рядом Полищуку, — У нас серьезные потери, надо будет отобрать десяток старших курсантов и поставить стрелками на квартердек.
— Сделаю, у меня в хороших стрелках числится сорок три пацана.
— Отлично, тогда будем ставить боевую задачу. Внимание! Офицеры и боцман, ко мне! — корабль болтало гораздо меньше, поэтому, к трапу они подбежали, уже не пританцовывая, — Боевым расчетам занять свои места! Абордажникам противника дать возможность закрепиться. Повторяю, не бегать, не отсвечиваться, находится в укрытиях, но быть готовыми к открытию огня и старту на абордаж. Первую партию возглавляю лично, моим помощником идет лейтенант Сокура. Наша зона ответственности — шканцы противника. Понятно? — взглянул на него.
— Так точно!
— Зона ответственности второй партии — от бака до шканцев. Ее возглавит майор Полищук, а помощником к нему идет мичман Палий. Да, с сегодняшнего дня ты мичман, и переходишь на должность моего помощника, кандидатуру нового боцмана мы обсудим после боя.
