Расстегнула куртку и, приподняв джемпер, вкосую запихнула под пояс джинсов все ножи. Опасно для собственной жизни, но куда деваться... Топор — в другую руку. И последней дурой — чтобы видно было, что твёрдо вознамерилась его спасать, — потопала к парню. Добравшись до уродов, дожирающих содержимое черепа, Зоя ударом в затылок убила (можно ли назвать такое убийством?! Но сердце продолжало ёкать с каждым ударом, и хотелось закрыть глаза) сначала одного, потом второго, только-только начавшего подниматься с четверенек. Так и не поднялся: жратва слишком притягивала...

Отворачивалась, чуть глаза не зажмурила. Всё уговаривала себя: это уже не люди! Это нелюди! Но лезвие топора с треском вломилось в кость и мягко провалилось далее, выворачивая наружу мозги-приманку для других псевдо-мертвецов... "Не думай, не думай! Они уже сдохли!!" Переложила топор в левую руку, взялась за одного из свежих, уже настоящих мертвецов, вцепившись за шиворот, и потащила волоком тяжёлое тело по асфальту — к драке.

— Уходи, дура!

— Сам дурак! — огрызнулась Зоя и швырнула, как могла, тело ближе к ногам топтавшимся вокруг него зомби. Хотя какое — швырнула! Тяжеленный же! Бросила, разжав пальцы — просто уронив! После чего отбежала к "своей" машине.

Трое мертвецов немедленно переключились на драку вокруг мертвеца с вытекающими мозгами из расколотого черепа, а Зоя быстро замахала руками неизвестному.

— Беги сюда!

Его руки резко в стороны — отлетели двое. Наклонился вперёд, ногой назад — ещё один грохнулся, да ещё так сильно, что врезался в капот машины. Но дерётся неизвестный уже чувствительно замедленно, устал... Беги же!

— Беги... — процедила она сквозь зубы. — Чёрт бы тебя...

Побежал. С оглядкой, не слишком быстро. Хватавшиеся за ноги двое и упавшие трое ещё только поднимались, так что следом с трудом изображали бег лишь двое. Ему осталось до "Зоиной" машины шагов шесть, когда она резко скомандовала:

— Замри!

— С ума сошла?! — От неожиданности он перешёл на шаг.

— Замри, придурок!! — почти завизжала Зоя.

Он остановился в пяти шагах. Зоя тоже застыла, с трудом успокаивая слишком громкое дыхание...

Только бы не испугался и не закричал... Только бы не испугался!.. Уроды добрались до него — по дороге нагнувшись понюхать остатки пиршества, размазанные по асфальту. Они обошли парня, старавшегося дышать часто, но ртом — так тише, чтобы не привлекать внимания, и направились было к Зое — из-за её недавнего вопля, и внезапно, будто растеряли смысл своей пробежки, начали вяло расходиться в разные стороны. Едва они оказались спиной к "её" машине, Зоя швырнула топор в ближайшего людоеда, затем тесаком ударила по затылку тварь, что не спеша поворачивалась к ней. Пробивать черепа сзади было легче.

Оживившийся парень быстро подскочил к ней, нагнувшись по дороге подобрать топор. Целясь в следующего урода, Зоя бросила:

— Бей в голову!

... Потом она рычала не хуже него, вытаскивая жёстко застрявший в черепе топор. Не собиралась оставлять ни одного. Оружия и так — всего ничего... С последним и не справилась бы, если б незнакомец не помог. Руки тряслись от усталости... Подошёл, отодвинул её от трупа и выдернул тесак одним рывком. Взглянул сверху вниз.

— Не реви.

— Ле-егко... сказа-ать, — проворчала Зоя, шмыгая и заикаясь. Плакала, сама того до его слов не замечая. От облегчения.

— Меня зовут Андрей.

— З-зоя.

— Два рюкзака. Куда собралась?

— У меня дети... в другом районе.

— Хорошо экипировалась.

— А ты... чего — без оружия?

— Только что приехал. Зоя... Объединимся? Здесь, в двух остановках отсюда, мой племяш учится. Мне бы его забрать, а там — куда скажешь, туда и рванём.

— А его родители?

— На море уехали.

— Две остановки, — снова проворчала Зоя, с тоской глядя вперёд и мрачно прибавляя про себя: "Целая вечность". Встреча с детьми откладывалась, и сердце начинало болеть от переживаний за них. Оттого и буркнула: — В какой он у тебя школе? Здесь их несколько.

— В частной.

— В частной? В двух остановках отсюда? — поразилась Зоя. — Это где?

— Ну, там вроде рядом детская художественная школа. А эта школа в здании бывшего детского сада.

Она только головой покрутила. Про бывший детский сад знает, но чтобы там частная школа появилась... Впрочем, Андрей ответа и не ждал. Он уже оглядывался, сжимая в руке её топорик и явно не собираясь с ним расставаться.

— Так, нашёл, — пробормотал он и, крепко взяв Зою за руку, поспешил, протискиваясь между машинами.

Ещё порадовалась, что успела всё своё добро собрать и запихать на место. И позлиться, что он решил всё без неё: она ведь твёрдого ответа не дала, что хочет идти с ним. Ну и заодно злилась на себя, что подчинилась ему... И уговаривала себя: "Ничего страшного! Его племяш близко. Заберём пацана — и поедем к моим!"

Он тащил её, как танк тащил бы... ну, скажем, детский велосипед на привязи. Наверное, свались она — он бы не заметил, так и тянул бы дальше — волоком. Но, как выяснилось, идти оказалось недолго. Будучи высоким — Андрей издалека приметил инкассаторскую машину. Зое-то всё равно. Но, когда сели — слава Богу, на чистое сиденье! — и Андрей завёл мотор, охотно откликнувшийся, она резко опустила глаза: только бы он не заметил её сумасшедшей надежды, что теперь будет всё по-другому!.. Подбодрило одно то, что машина бронированная. И только сейчас ощутила, как болезненно, чуть не на последнем издыхании колотится сердце. Даже сейчас. В машине, гарантирующей какую-никакую, но защиту.

Скособочила рюкзак за спиной, чтобы сесть удобней, и обернулась к нему.

— А ты точно знаешь, где находится эта школа?

— Примерно представляю.

— Тогда я скажу, где сворачивать.

— Ты же говорила — не знаешь про школу!

— Про школу не знала, но про бывший садик рядом с художкой прекрасно знаю. Поедем дворами. Так быстрей. Я покажу, где сворачивать.

Зоя не стала спрашивать, сможет ли он проехать между застывшими машинами. Их "инкассаторша" взревела и ринулась вперёд, как тот же танк, разворачивая в стороны весь мешающий нам транспорт. Изредка они попадали в "мёртвые" пробки, и машина пёрла перед собой такую прорву других автомобилей, что становилось страшно, есть ли вообще возможность продраться сквозь это нагромождение мёртвого металлолома. Но Андрей, кажется, был опытным водителем. Иной раз он будто играл с машиной: то притормаживая и чуть отъезжая, то поворачивая чуть набок — расталкивая таким образом скученные машины, — и ехал дальше. Пару раз, чуть тормозя, он командовал:

— Закрой глаза!

В первый раз Зоя не послушалась — и зажмурилась в последний момент, когда он раздавил вылезшего откуда-то урода, вжав его в лепёшку в кабину троллейбуса. С такой силой, что слегка сдвинул троллейбус с места. Так что после второго приказа она уже послушно закрыла глаза... Но, едва понимала, что самое страшное закончилось, глаза открывала. И видела. Дорога мертва, хоть и шевелилась. Живые не кричали о помощи. Никто не бежал навстречу единственной машине с живым водителем, умоляя помочь... Дорога мертва безвозвратно.

Две остановки превратились в долгий путь. За это время Зоя успела исподтишка приглядеться к Андрею. Очень сильный, и даже теперь, когда он выглядит страшно усталым, веет от него абсолютной уверенностью. Но вот то, за что тихо злобилась на него, едва увидев, — теперь, когда он успокоился, стало ещё отчётливей бросаться в глаза. Аристократ. А Зоя почему-то — может, звериным чутьём, — подозревала, что такой может бросить её в трудной ситуации. Если на кону будет его жизнь. Или жизни его близких. Мало ли что — в первые секунды их встречи он старался увести от неё псевдо-мертвецов... это ведь прошлое в нём играло, а сейчас, когда каждый сам за себя...

Почему она так думала — сама не знала. Сейчас-то, успокоенный, он уже не казался слишком сильно поддающимся эмоциям, но Зоя всё же была настороже, потому спросила:

— А почему ты гнал так неосторожно? Ну, на той машине — на зелёной?

Он метнул на неё короткий взгляд, снова внимательно уставился на дорогу.

— Наверху дорога была более свободной. Я думал — и дальше, до школы, сумею проскочить... Почему ты спрашиваешь?

— Всё ещё думаю — оставаться с тобой или нет? — напрямую сказала Зоя. — А вдруг ты человек ненадёжный? Мои дети не должны оставаться без матери.

— А их отец?

— Мёртв.

Он не стал переспрашивать, почему Зоя ответила именно так, а не "умер" или "погиб", и она успокоилась. Понял, что произошло. Поэтому сказала:

— Налево, мимо магазина. А в каком классе учится твой племянник?

— В десятом. Будь младше, родители не оставили бы его одного.

— Ты уверен, что он ещё в школе? Может, решил сам дойти до дому? — О худшем варианте развития событий Зоя промолчала.

— Мы с Валеркой перезвонились ещё утром. Договорились, что он будет до упора ждать меня в школе. Он не дурак-романтик. Практичный пацан. Если сказал — будет ждать, значит — будет.

— Может, позвонишь ещё раз?

— Связи нет.

Как и у неё.

Утром перезванивались — сказал Андрей?.. Сейчас близко к трём. Пока она отмывала от крови и гнили подъезд — то есть лестничную площадку, пока готовила квартиру к своему отсутствию и готовилась к личному походу, время пролетело быстро.

Вот ещё проблема. Если не успеть до ночи выехать из этой части города, придётся ночевать здесь же. В кромешной тьме (а электричества уже нет) искать дорогу к детям и свекрови — стопроцентное самоубийство... Предложить Андрею вернуться в её дом? Вместе с племянником? А если завтра отсюда вообще не выбраться? А если он спасёт племянника, а потом откажется помогать ей, потому что самое главное для себя сделал? А остальное слишком опасно, и его, по сути, не касается?

И что будет тогда с её детьми?!

Кто-то внутри рационально возразил: а если наоборот? Если за это время власти сумеют взять ситуацию под контроль, на что очень надеется её сосед Саша?

Но Зоя внезапно чётко увидела: её дети сидят в квартире свекрови, ждут её с работы (свекровь ещё молодая, работает, а сегодня рабочий день), слышат постукивание в дверь и открывают сумасшедшему людоеду, который уже давно не похож на их привычную бабушку. Открывают!..

Холодным потом окатило так, что пришлось машинально стереть бегучие капли с лица. И заставила себя вглядеться в дорогу, лишь бы не думать.... Лишь бы не думать!..

— Поворот к дому направо. Проедешь дом до конца — сразу увидишь садик... Школу.

Глава третья

Он остановил машину у торца жилого дома, не доехав до частной школы, окружённой забором и приусадебным садом. Здесь было тихо и спокойно. Почти. С дороги за этим домом — всё те же тоскливые завывания противоугонок и сирен полицейских и скорых машин, раздражённое гудение застрявших машин, лишённых хозяев, и приглушённые расстоянием крики... У соседнего дома слева вяло двигались какие-то фигуры. Обретённый опыт подсказывал: судя по походке — псевдо-мертвецы. Справа девятиэтажный дом чадил чёрным дымом сразу из нескольких окон; чуть ниже, из окна первого этажа, сквозь клубы дыма, прорывались длинные языки неожиданно яркого оранжевого пламени. На дороге перед ним, как и везде, голосили легковые машины, впустую надрываясь сигнализацией. Где-то за этим домом отчаянно кричали, но крик был так далёк, что Зоя только сжала руками топор, напрягшись...

Зато на дорогах между домами никого. На площадке перед парадным входом в частную школу пусто. Если в здании оставались живые, то им явно не до проезжающих мимо пришкольной ограды машин...

Андрей посидел неподвижно, разглядывая двухэтажное здание бывшего садика, пустынный асфальтированный участок перед парадным входом. Нагнулся, всё ещё глядя в окно. Его пальцы тоже непроизвольно сомкнулись на топорище лежащего под ногами топора. Не глядя на Зою, он задумчиво сказал:

— Подведём итоги. Бить только в голову. Если не двигаться — не замечают.

— Мозги заново убитых для них как... наркотик, — закончила Зоя, стараясь унять нервное лясканье зубами. — Пока не сожрут — с места не сдвинутся. Тоже неплохо знать, если надо остановить.

— Поэтому ты им того бросила... Отвлекающий маневр, значит...

Он положил топор себе на колени и быстро обыскал кабину. Инкассаторская же. Наверное, надеялся найти огнестрельное оружие... Пусто. Возможно, попавшие в убийственную по всем параметрам пробку инкассаторы прихватили оружие с собой, когда поняли, что происходит нечто слишком невероятное, но реально опасное... Андрей опустил глаза на топор. Скосился на Зою.

— Что у тебя ещё есть?

Она отстегнула рюкзачок Ильи.

— Второй топор не дам.

— Я бы и сам не взял, — сказал он, с увлечением роясь в содержимом рюкзачка, переданного ему. — Гвозди зачем взяла? Отвёртки?

— Они всё ещё видят, — коротко ответила Зоя, ужасаясь собственным словам и чувствуя себя чудовищем.

Но Андрей понимающе кивнул.

Он опорожнил рюкзак почти наполовину, выбрав из него наиболее удобные для себя предметы. Она не возражала, хотя, после того как он вернул рюкзак, немедленно просмотрела, что именно он ей оставил. Он поднял брови, когда заметил, однако ничего не сказал. Но должна же Зоя знать, на что, кроме топора, может рассчитывать!

— Последнее. — Он снова вглядывался в видную отсюда металлическую ограду вокруг частной школы, машинально, но жадно доедая бутерброд, переданный ему Зоей, и запивая его артезианской водой из бутылки. Она ещё втихомолку удивилась его аппетиту: не брезгливый, как думалось ранее. Ест скудный бутерброд, приготовленный ею на скорую руку, и не привередничает. — Я иду впереди — ты рядом и чуть позади. Не разделяемся.

— Хорошо, — послушно ответила Зоя, тоже не глядя на него, а всё внимание уделяя дороге к бывшему садику.

Мысль, что можно спрятаться за широкой спиной сильного, уверенного в себе мужчины и одновременно защищать его, понравилась. Негатив, который она испытывала, когда она видела в нём самовлюблённого типа, постепенно пропадал.

Но у забора, прикрытого высокими, густыми даже без листвы кустами рябины и сирени, к которым машина будто подкралась и замерла в них тупым носом, словно прикрытая сверху толстыми сучьями липы, Зоя спросила:

— А как мы там, внутри, будем искать твоего племянника? Кричать? Всех мертвецов соберём.

— Школа частная, недавно открытая. В каждом классе не более десяти-двенадцати человек, — не оборачиваясь, сказал Андрей. — Но мы пойдём в конкретное место. У них тут цокольный зал есть с бассейном — для спортсменов. Валера сказал: если что — прятаться будет там.

— Глупо, — сказала Зоя. — Выбраться, наверное, оттуда будет очень трудно.

— Не совсем глупо. Там два выхода, кроме открытой лестницы с первого этажа: один напрямую на пришкольный участок, второй — куда-то в подсобные помещения. Плюс ко всему — окна в землю, но, если что — можно выйти через них.

— Откуда ты всё знаешь? — не выдержала она.

— Я знаю только про вход с первого этажа. Валера рассказал про остальное. Он у нас пацан основательный — любитель изучать планировку зданий. Архитектурой интересуется. Ну и поступать будет соответственно — на архитектурный.