Герберт, Сергей и Пенкроф, посоветовавшись, решили не делать крюк на Азорские острова, а отправиться сразу на Мадейру. С хорошими ветрами добрались за десять дней.

Туча, показавшаяся на горизонте, оказалась островом.

— Что-то мне эта земля напоминает, — сказал Сайрес Смит.

— Таити, конечно. Такой же гористый остров, весь заросший зеленью, — подтвердил Юрий.

— Хуже. Тут почти нет пляжей и проходов в горы, а они сами круче, — оценил геодезист.

— Мы много воды потратили. Осталось ещё немало, но неплохо пополнить, — предложил негр.

— Непременно пополним. Здесь пополним. Но не сейчас, — жёстко заявил Пенкроф. — Мы тут выполним кренгование. Сухих доков мы можем и найти, а без больших отливов и приливов мы не сможет его сделать. В Средиземном море нет больших приливов и отливов.

На самом острове Мадейра не нашлось подходящего места, потому пришлось плыть на Порту-Санту, соседний остров. Не такой гористый и более засушливый. Зато юго-восточный берег чуть менее чем полностью это песчаный пляж с отмелью.

Сутки стояли на якоре, наблюдая за отливами и приливами, промеряя глубины. И в прилив очень осторожно завели парусник на мель, а там перегрузили груз на правый борт. И по мере обнажения левого борта занялись его чисткой. На удивление обшивка обросла очень слабо, и держалась везде хорошо. Только краску пришлось обновить. Мельхиор выдержал плавание с честью.

— Великолепно, это просто великолепно, — восхищался Пенкроф.

— Что ж тут великолепного? — ворчал кавалерист. — Мне надоели водоросли счищать.

— Могло быть и хуже. На шлюпе "Алабама", и не только на нём, медная обшивка быстро изнашивалась. Не только листы морская вода съедала, как железо ржавчина, но и при маневрах медь отрывало от обшивки, — пояснил Бонадвентур.

— Потому что корпус изгибался туда-сюда при маневрах. Вот и гвозди вырывало, и складки с разрывами появлялись, — объяснил Белов. — Про Первую Антарктическую экспедицию я уже рассказывал и заставил прочитать. Так напомню. Шлюп "Восток" проблем с обшивкой отгрёб по горло, три капитальный ремонта вытерпел за экспедицию. Зато шлюп "Мирный", построенный как парусник ледового класса, с честью выдержал поход. Медленнее был, но вот корпус и обшивка не подвели. Вы даже не представляете, как мы себе облегчили жизнь, сделав корпус намного крепче, чем принято. Ни разу воду из трюма не откачивали, обшивку немного почистили, подкрасили, и всё.

Действительно, за пару дней всего лишь подшаманили обшивку. Были мелкие дефекты, но ничего серьёзного. Больше времени потратили на перемещение грузов и осмотр, чем на ремонт и покраску.

Обследовали остров Порту-Санту и запаслись дровами. Больше всего впечатлили базальтовые столбы, этакие скалы из базальта в виде прижатых друг к другу шестигранных столбов. Сухие степи и леса не впечатлили. Но по настоянию Герберта набрали красной смолы.

Потом навестили Мадейру. Воды из водопадов, падающих с гранитных стен, набрали вволю. Но самой ценной добычей стала смола "кровь дракона". Её и на Порту-Санту набрали, но на Мадейре много было. Сам остров оставил противоречивые чувства. Весь заросший лесом как Таити, такой же гористый, но какой-то немного мрачный.

Леса впечатляли, особенно Герберта. Полно древовидных папоротников, лавров, а у вершин гор были и сосны. Чем-то леса походили на леса Новой Зеландии и острова Линкольна. В низинах и долинах ручьёв царила сырость, питавшая подушки мхов, а на скалах было сухо, что и помогло страшным пожарам. Из фауны было множество ящериц и птиц. Как оказалось, в 1420-м году Жуан Зарку банально соврал, что на острове полно ядовитых змей и диких зверей, чтобы оправдать устроенный по неосторожности пожар.

Кроме того, на острове нашли множество ручьёв, речек и, разумеется, водопадов.

Но зато не очень понравились берега. Они почти все были высоченными каменными обрывами, только несколько пологих небольших склонов нашли, где можно подняться.

— Зато тут оборону держать хорошо, — отметил князь.

— Оно, конечно, так. Но с полями и огородами тут беда, мало ровных кусков земли, — заметил Лёха.

— Живут же тут люди. Извиняюсь, будут жить, — заявил Пенкроф.

— И тут эту красную смолу добывать хорошо, очень дорогая и очень полезная, — заявил врач.

А с Мадейры поплыли на Гибралтар, уже близко было, километров семьсот.

Глава 4. Гадес.

Ветра не больно благоприятствовали, и вскоре показался испанский берег, но только рано утром на четвёртый день. Все соскучились по цивилизации, даже Виктор и Мстислав. Поэтому зашли в первый попавшийся порт, а это был древний Кадис, тогда звавшийся Гадес.

Город и порт целиком помещались на острове, и ещё место оставалось.

Вопросы, где там и что, помог разрешить морской патруль.

Вскоре после рассвета, когда готовились к завтраку, показалась впереди галера. Незадолго до встречи, видя скорость шхуны, кораблик развернулся и начал разгон. Ветер был северно-западный, и галере он скорее мешал, а "Старгейт" неплохо шёл под косыми парусами. Пенкроф скомандовал убавить парусов, и потихоньку сблизились. Неплохо и однообразно одетая команда выдавала в себе патрульных. Волнение изрядно мешало, особенно местным, потому только шли рядом.

— Кто вы такие, и куда плывёте? — крикнул капитан морской стражи, давно справившись с удивлением.

— Идём в Афины. Нам нужны отдых, еда и женщины. Близко, — с трудом смог понять вопрос и ответить Пенкроф. — Мы издалека. Тут мало торговать. Ваших денег нет.

— Как корабль называется?

— Этот вид кораблей называется шхуна. Паруса хитрые, чтобы плавать даже когда ветер спереди и сбоку. Наш корабль называется "Звёздные врата".

— Странно, — удивился финикиец. — Что продавать будете? Стекло?

— Не только. У нас много железа, хорошее дерево, белая бронза, целебное масло, серебро, специи, есть дорогие камни.

— Я первый раз слышу, что бывает белая бронза. Железом, деревом, серебром и красивыми камнями мы сами торгуем, тут дёшево.

— Ты её видишь. Посмотри туда, — Пенкроф показал пальцем вниз с борта корабля. Капитан галеры сильно удивился ещё раньше, и гадал, чем обшит парусник. Теперь понял.

— Мой знакомый оружейник купит много таких листов. Даст хорошую цену.

Саша сбегал в трюм и притащил стальной лист и моток проволоки. И крикнул:

— А в таком виде у вас железо разве тоже дешёвое?

Главный морской стражник поперхнулся и крикнул:

— Мы вас проводим в порт. Вы не боитесь плавать без оружия? Вас же любой пиратский корабль может захватить. И мы тоже...

Что-то грохнуло, и что-то пробило борт корабля. Магон посмотрел и увидел кусочек металла в другом борту. Выковырял и услышал:

— Мы можем и чем-нибудь посильнее выстрелить.

Финикиец переглянулся с товарищами, и его помощник сказал:

— Теперь понятно, отчего они на нас глядят, как сытые львы на стаю волков.

— Ведите себя спокойно, в Гадесе мы будем мирно торговать. Можем предложить олово, рабов, — сказал капитан биремы. — И какая у вас осадка? Должно быть, большая, локтей пять?

— Локоть разный у всех. Не меньше семи. Почти два моих роста осадка, — крикнул капитан парусника.

Гребцы переглянулись и загудели. Хотя чего уж там, и так было много удивительного. Богатый корабль, решил Магон и вдруг понял, что в этом что-то не так. Подумал, прикинул, как должен выглядеть богатый корабль, и понял, что не хватает украшений, разной роскоши. Ни одной статуи, никакой позолоты или резных украшений. Ничего лишнего, только хорошо сделанный парусник. Но много материалов, редких и дорогих, если не более того. Огромные паруса, окна с большими стёклами и белая бронза. Никто из экипажа патрульного корабля не слышал про такую, но, должно быть, у этих нет олова, а в Гадесе полно.

Бирема шла вперед благодаря размеренным взмахам вёсел, а парусник, наклонившись, шёл под парусами. У патрульного корабля были и мачта, и парус, но сейчас бесполезны. Неплохо бы поставить так, как у чужаков паруса, но, подумав, Магон сообразил, что только большая осадка не даёт им опрокинуться. И рулевых вёсел у них нету, но как-то же рулят.

В порту Гадеса собрались на причалах, наверное, все, кто там был, и из города набежали. Парусник ловко вырулил и причалил к причалу для больших кораблей. Таможенник на глазах патруля подошёл за платой, о чём-то переговорил, и тут бирема причалила.

— Ты что, не высаживал людей для досмотра? — спросил Гискон, начальник порта.

— Как? При таком волнении? Мы сами воды едва не нахлебались, — ответил Магон.

Взошли на борт и первым делом в надстройку. А там саженцы винограда и деревьев.

— Это зачем?! — удивился начальник порта.

— Мы из холодных краев, взяли свой виноград, должен хорошо расти в горах, где холодные зимы. У нас даже на юге холоднее, чем тут. На севере вообще живут кочевники-скотоводы с оленями, — пояснил один из пришельцев.

Гискон внезапно увидел мохнатого кота и всё понял. Знал, что это за зверь, но до сих пор видел только короткошёрстных. Лодки на борту и припасы впечатлили. Уровнем ниже к своему огромному удивлению увидели переборки и комнаты, и жилые с хорошими кроватями, и кладовки. Там даже было несколько печек, отличная кухня и странное помещение с большими толстостенными железными трубами, закрытыми с одной стороны. Поняли, что многого не понимают.

Снизу был ещё один этаж, разделённый на части. Больше всего поразили угловатые железные бочки, вмещающие огромное количество воды, пару сотен арбат. Капитан только усмехнулся и сказал, что так надо для долгого пути по морям. А с грузом так и не разобрались. Был металл, была незнакомая древесина, были ещё какие-то непонятные вещи. И всё очень надёжно и очень хорошо закреплено, долго перебирать. А Пенкроф сразил наповал:

— Вы как думали? Всё должно лежать на месте в любую бурю.

Помощник добавил:

— Раз мы попали в такой шторм, что я уж думал, смерть пришла. По вашему, высота волн была сорок локтей. Для того всё и закреплено, чтобы в такую бурю ничего не оторвалось.

— Не бывает таких волн, — не поверил капитан галеры.

— Я видел тут корабли, никто из ваших не может выжить в таких волнах, — сказал капитан парусника с нотами сочувствия и превосходства. — Давайте не будем тратить время, а я вам подарки дам.

— Какие подарки? — заинтересовался Гискон.

Получили по хорошему ножу, как сказали, из нержавеющего железа. Металл замечательный, блестящий, крепкий и нехрупкий. Ещё дали образец железа попроще.

— Думаю, нам пока не надо цену обговаривать. Вы покажите наше железо кузнецу, а мы на рынок сходим, поглядим. Тогда и поторгуемся, — предложил Пенкроф. — Так будет честно.

Группа из шести человек с корабля пошла на рынок, что был сразу за портом. Магон с ними увязался. Было жарко, но все с парусника были в штанах, сапогах и плотных куртках. Варвары, хотя байка про скотоводов с оленями поразила хаанеев. И все шли так, как будто ждали нападения. Что под куртками, непонятно, но у каждого на боку висел лёгкий изогнутый меч, который называли странным словом "шашка". Капитан морского патруля сомневался, что хорошие фехтовальщики, но был уверен, что умеют пользоваться. Правильно думал: Мстислав научил товарищей тому, что был обязан уметь солдат срочной службы межвоенной эпохи, но времени не было на хорошую подготовку. Один из приколов это вытаскивание шашки с одновременным ударом по противнику.

Сам базар состоял из разных частей, начиная с добротных лавок и заканчивая кучками товаров на тряпке, постеленной на земле.

Первым делом зашли к оружейникам и спросили цены. Самые дорогие были мечи и ножи из лидийского железа. Рослый чужак, обладатель усов пшеничного цвета, поглядел лучшие, спросил цену и достал из заплечного мешка полдесятка клинков. Мастер поглядел, попробовал поцарапать, погнуть, удивлённо поцокал языком и назвал цену. Поторговались, и кузнец куда-то ушёл, но вскорости вернулся и отсыпал за клинки приличный мешочек не только шекелей и серебряных тетрадрахм, но и золотых статеров с ликом богини Танет, и золота было много больше, чем серебра. Тетрадрахмы гости города специально выпросили, их интересовали больше шекелей и статеров. Чуть позже рассказал Магону, что первый раз в жизни увидел железо столь прекрасного качества. Потом продавались там эти мечи за совсем уж большие деньги.

Первым делом после оружейников зашли на продовольственный рынок, на котором закупили много мяса, зерна, овощей и фруктов, сыров, творога, молока. Всё кроме рыбы, дорогих специй и сушеных фруктов из Керны. Вина купили много, лучшего местного из Серета. Продавцы, узнав объемы, сами бесплатно вызвались доставить на парусник покупки, да и очень уж им хотелось поглядеть на диковинный корабль.

Экипаж с палубы сам заносил и укладывал продукты внутри корабля. Гискон, наблюдая, предложил купить рабов.

— Зачем? Сами же справляемся, — удивился коренастый старший помощник капитана.

— Тут рабы дешёвые, а в Карфагене и Сиракузах дорогие. И там умирают намного чаще, всё время покупают. Выгодная торговля, — посоветовал начальник порта.

— Мы не будем деньги зарабатывать на такой торговле, — отказался Сергей.

— Почему? Тут дёшево купили, там дорого продали, и ваш корабль под парусами ходит лучше всех. Чем больше там рабов будет умирать у глупых рабовладельцев, тем больше у вас денег будет, — объяснял Гискон.

— Есть такие способы зарабатывать деньги, которыми нам боги велят не пользоваться. У нас рабство как ваше запрещено. Долг люди могут отрабатывать, могут быть наказаны временным рабством за страшные преступления. Захватить же и использовать как рабочий скот, если сильно не провинился, нельзя. А на смерть продавать тоже. И их боги оскорблены будут, — чужак отказался. Да и рабынь для перепродажи брать не стали.

Зато тремя группами сходили в храм Астарты, и к не рабыням, а хорошим жрицам. Дорого им обошлось, дешевле было бы пару рабынь на всех с собой купить. Да и в одной из лучших таверн покушали. Неплохо так, только никто к гаруму и не прикоснулся. Предлагали разные украшения и предметы роскоши, привозные, дорогие, из Коринфа. Взяли только несколько плащей.

Кузнец Ганнон после полудня пришёл к Гискону вместе с купцом Гасдрубалом, что продавал доспехи. И предложили один к одному менять листовое железо на олово. А проволоки один вес на два веса олова. Это простое железо с налётом ржавчины! Оно того стоило только потому что кузнецам стоило долгого и тяжёлого труда железные пластины выковывать, а с проволокой того хуже.

Александр усмехнулся, сказал, что мало предлагают, и принялся торговаться, и неплохо набил цену. Но как сговорились, отказался обсуждать количество и предложил ещё посмотреть товар. А были у него полосы железа вроде лаконийского и лидийского, ценимых один к одному весом серебром. Но всех удивляло очень хорошее железо, что не ржавеет, крепкое и не хрупкое. И цену заломил втрое дороже, рассчитывая на торг.

Сколько у Гаструбала осталось после такого золота и серебра, только он, да боги знают. Но с людьми с парусника рассчитывались в основном оловом. Оно и верно, в Гадесе намного дешевле, чем в Карфагене и на Сицилии. И погрузили Баал знает сколько сотен талантов.