Скай

Больше смотреть на Ксюшу я не мог. Забыть, забыть этот взгляд раненого животного. Лучше бы она меня ударила или крикнула, что ненавидит. Все лучше, чем этот взгляд!

— Ну-ну, — Амун усмехнулась, — я РАДА, что вы покинете нас! Нам не нужен разрушитель ни в виде человека, ни в виде бомбы. Но если хотите довести дело до конца, вам придется спешить. В данный момент никто не верит, что разрушитель отключен. Вас ищут. О побеге из камеры уже известно. Надо спешить — чтобы вы сами все сказали совету, до того как Мартел... А, неважно. Вы идете?

— Да! Только одно — Федор идет с нами, дайте ему скафандр. У вас есть?

Амун замерла на пороге, пропустив Ксюшу вперед, оглянулась через плечо. Изучающий взгляд на несколько секунд впился в мое лицо.

— Какой же вы дурак! — Тихо и с чувством произнесла она и добавила уже громче: — Конечно, есть. Федор, возьмите вон там, в углу, да, откиньте занавеску и просто оденьте. Не беспокойтесь о размере, он примет форму вашего тела.

Когда я вслед за Амун вступил в комнату, где всего несколько минут назад все еще было возможно, Ксюши уже не было видно. Куда ушла?

Федор, поглядывая на меня с каким-то детским восхищением, быстро надел скафандр. Амун, скинув платье, последовала его примеру, и парень тут же забыл о моем существовании.

Не удержался, врезал ему подзатыльник и велел следовать за собой.

— Ты чего? — обиженно спросил Федор, когда мы замерли, выйдя в коридор.

— Того! Заткнись и не вздумай отойти от меня ни на шаг. Понял?

— Понял...

Вот уж не до его обид мне сейчас было. Хорошо, Амун не заставила себя долго ждать. Появилась, спустя минуту. Да не одна. Вместе с Ксюшей — в таком же скафандре. Девушка была очень бледна и на меня не смотрела. А чего ей смотреть?

— Вперед и направо! — скомандовала Амун. — И наденьте шлемы, господа. Всякое может быть...

С трудом оторвал взгляд от Ксюши, развернулся и пошел в указанном направлении, на ходу надевая шлем, который так и держал подмышкой. Федор послушно шагал рядом, а девушки пристроились сзади. Молчание нарушала только Амун, давая короткие указания.

На всякий случай выхватил стаммер и, что греха таить, просто надеялся на нападение каких-нибудь гадов. С каким удовольствием я размазал бы их сейчас по стенке!

Но путешествие оказалось недолгим, и никаких встреч не случилось, вот уже тот огромный зал. Какой-то ход именно отсюда ведет к порталу. И скоро мы будем дома, чего бы мне это ни стоило! Мы — я и Федор, разумеется...

— Туда! — ткнула пальчиком Амун по направлению к бункеру. Я с опаской взглянул на пол, но Амун коротко пояснила, что он не опасен. И правда, ступили на мелькающие в полу тысячи молний, и они тут же успокаивались под нашими ботинками. Краем глаза я видел, что Ксюша все еще идет за нами.

— Она эксперт по бомбе. Лучший. — Перехватив мой взгляд, тихо пояснила Амун.

Вот и первая дверь к бункеру. Федька побледнел. Амун спокойна. Ксюша по-прежнему на меня не смотрит. Словно меня вообще нет.

Зачем мне все это?! Что я делаю здесь?!

Спокойно! Уф. Надо открыть дверь!

Касаюсь кончиками пальцев, сорвав перчатку. Дверь открывается, и на нас смотрят все члены совета, включая Дарта и Мартела.

Охранников нет ни одного. Впрочем, все советники в скафандрах и вооружены.

Дарт сразу шагнул к нам:

— Амун, наконец-то! Ксюша, Хант! Зачем вы привели Федора? Что вы вообще тут делаете?

Только сейчас заметил, что забрало Федора опущено — или растаяло. Поспешил последовать его примеру.

— Сергей? — Кажется, Дарт был потрясен и очень озабочен.

— Все нормально, Дарт, — вмешалась Амун, — или ты не рад меня видеть?

— Амун!

— Я тоже тебя люблю, только сейчас не время. — Амун была в своем репертуаре. — Господа, Сергей отключил бомбу! Опасности больше нет.

Советники, до того с опаской глядевшие на нас, зашумели все разом. Как дети, ей-богу! Только Мартел остался бесстрастным. Впрочем, ненависть во взгляде, направленном на меня, заметить я успел. Сейчас он вдруг рассмеялся:

— Кому вы верите?! Я же вам показал, он даже дверь открыть не сумел. Только испортил. Опомнитесь, господа!

Ах, дверь! Мне не было нужды ее открывать. Когда можно просто разрушить. И мимо Мартела мне все равно не пройти, я увидел его руку на стаммере и жесткую улыбку.

'Разрушить дверь!' — мысленный приказ ушел, а дверь все еще была на месте. Эх, все-таки надо было коснуться? Компьютер в шлеме вдруг пискнул, привлекая внимание. 'Действуй голосом!'. Я что, это правда слышал, или схожу-таки с ума?

Тем не менее, мысль показалась вполне здравой.

Не обращая внимания на то, что советники начинают тихонечко окружать меня, стараясь незаметно вытащить стаммеры, я протянул руку в направлении входа к бомбе и громко произнес:

— Разрушить дверь!

А такого эффекта я совсем не ожидал. Прямо из пальцев к двери рванула молния, проделав в ней огромную дыру. Потом вся поверхность пошла трещинами и спустя пару секунд рассыпалась в прах.

В гробовом молчании я спокойно сказал:

— Путь свободен, господа!

Советники растерялись, все, кроме Дарта и Мартела. Секунда, и я был бы убит выстрелом в лицо, но консул оказался проворней. Стаммер Мартела оказался на полу, успев, правда, оплавить часть стены над моей головой. Сам Мартел тут же оказался скованным. Быстро они могут, когда хотят!

— А теперь можем проверить, — хладнокровно заявил Дарт.

* * *

И вот опять иду по тоннелю пещеры, только теперь не один, и все вокруг освещено мощными фонарями советников. Только проводника теперь нет, хотя может даже, он есть, но внутри меня. Похоже, я и правда теперь воплощение разрушителя. Взять бы и снести здесь все, тогда Ксюше некуда было бы деваться и пришлось бы забрать ее на Землю... Проклятье!

Не утерпел, оглянулся. Идет позади — между Амун и Федей, голова опущена, шлем держит в руке. Волосы растрепались...

— Осторожно, — буркнул Дарт, придержав меня за локоть, — выступ. Смотри под ноги, Сергей!

— Спасибо! — Поблагодарил я, но консул лишь пожал плечом.

Оставшийся путь прошел в молчании, только у самого зала пещеры с бункером Дарт снова предупредил:

— Ступеньки!

Надо сосредоточиться. Как они будут проверять — непонятно. Все спустились в большую пещеру и уставились на дверь бункера — закрытую, как ни странно. Хотя, может, я сам ее закрыл?

— И как мы убедимся? — Задал мучивший всех вопрос Ктипрал, высокий советник с горящим взором. Он, единственный из остальных, смотрел на меня благосклонно. И что его так радовало в моей персоне — неясно.

— Я проверю! — Раздался тоненький, но твердый голос, и сердце мое болезненно дернулось. — Если бомба отключена, то я не умру, войдя туда.

— Я не позволю! — Резко возразил Дарт. И, обернувшись ко мне, пояснил: — За двести лет не раз убедились — женщины и те, в ком нет крови землян, умирают сразу, как только войдут в бункер, и потому...

— Позволишь! — Прервала его Амун и решительно направилась к круглой двери, взяв Ксюшу за руку. — Мы войдем вместе!

Вот не ожидал такого от Амун, да и от Ксюши тоже. Я стоял, замерев, не зная, что сказать и что сделать. Дарт тоже замер, Амун так взглянула на него, что консул находился в не меньшей растерянности, чем я. Остальные поглядывали то на девушек, уже подошедших к дверце, то на консула, к которому, по всей видимости, перешла высшая власть среди них.

— Она холодная! — Громко объявила Амун, с силой нажимая на дверь. — Дайте кто-нибудь фонарь. Там темно.

У девушек и правда не было ни разгрузок, ни оружия, ни фонарей. Дарт шагнул вперед, вынимая из разгрузки свой фонарь, конечно, совсем не похожий на земной — просто светящийся шарик, но Амун остановила его:

— Не ты, Дарт! Ктипрал, будьте так добры.

Кажется, Дарт выругался сквозь зубы, но не уверен. Он кивнул оглянувшемуся на него высокому советнику, и только после этого Ктипрал отнес девушкам свой фонарь. Еще мгновение, и обе скрылись внутри. Сначала Ксюша, за ней Амун.

В пещере воцарилось гнетущее ожидание. Советники старались не смотреть друг на друга. Ха. Конечно. Отправили девчонок рисковать жизнью ради них и страны. Мое мнение об иномирцах упало вообще ниже плинтуса. Они мне не верили. Или верили не до конца, что по сути — одно и то же. Я-то знал, что все нормально, бомба отключена, но и мне вдруг передалось их переживание, и я испытал настоящее облегчение, увидев, как открывается дверь и принцессы невозмутимо выбираются из бункера.

— Господа! Бомбы больше нет! — В голосе Амун была слышна неподдельная радость. Да уж, как бы ни свыклись иномирцы с часовым механизмом у себя под задницей, невозможно поверить, что кому-то из них могло это нравиться. За исключением разве что Мартела, сумасшедшего психа. — Кто не верит, что я до сих пор жива, можете подойти и потрогать меня.

Приветственные крики советников раздались, кажется одновременно. Даже Дарт улыбался своей широкой улыбкой, так напоминавшей фото с Колей Светловым. Только на последней фразе Амун, не прекращая улыбаться, он пробормотал: 'Черта с два!' и решительно направился к ней.

— Я вот очень хочу убедиться, — громко сказал он, подходя к Амун вплотную. — Вы позволите, Принцесса?

Амун усмехнулась:

— Конечно, консул, какая часть моего тела наиболее для вас убедительна?

— Части меня не интересуют! — Дарт наклонился к гордой красавице и поцеловал прямо в улыбающиеся губы. Аплодисменты не заставили себя ждать. Видно было, что все пребывают в некой эйфории.

— Лихо, — пробормотал рядом со мной Федор, о котором я честно как-то подзабыл совсем.

— Ага. Пойдем, герой. Пока они заняты этим представлением, самое время незаметно свалить.

Но взгляд на одинокую фигурку Ксюши заставил меня остановиться. Она смотрела на Амун и Дарта с таким несчастным видом, что у меня сердце кровью обливалось.

Однако не успел я сделать опрометчивый шаг к ней навстречу, как консул, оторвавшись, наконец, от своей невесты, подхватил Ксюшу на руки и закружил по залу, вызвав у нее радостный смех. Не такая и несчастная, к стыду своему, я почувствовал досаду от этого обстоятельства, и только потом, присмотревшись, даже на таком расстоянии увидел слезы, струящиеся по ее лицу. Каким бы черствым я ни был, поверить, что это слезы радости, конечно, не мог.

А Дарт уже размашистым шагом шел ко мне, и благоприятный момент для ухода был упущен.

Консул крепко пожал мне руку и, обернувшись к остальным, громко произнес:

— Поприветствуем, господа, избранного землянина, освободившего нас и нашу страну от внутренней угрозы. Да здравствует Сергей!

Советники дружно подхватили его возглас, и мне пришлось улыбаться, а потом по очереди жать руки, так как каждый желал поздравить и поблагодарить меня лично.

И тут я вспомнил письмо Федора второго, как я мысленно называл предка Ксюши.

'После твоего возвращения на Землю портал самоликвидируется через месяц. Нашим мирам еще рано общаться. Пусть эвакуируют всех в радиусе пяти километров, и не пытаются обезвредить — ничего не найдут'.

— Я должен сказать вам нечто важное по поводу разрушителя, — обратился я к Дарту.

Тот кивнул и поднял руку. Шум сразу затих. Не люблю произносить речи, но, видно, придется. Еще взгляд на Ксюшу, которая стояла по другую сторону Дарта, и пара строчек из самого конца письма словно всплыла перед глазами:

'P.P.S. И не будь занудой — спой для Ксюхи — прямо сейчас. Пока она еще рядом. Выполни последнюю просьбу сумасшедшего ученого'.

Я кашлянул:

— Нет ли у кого гитары?

Советники, настроившиеся слушать мою речь, стали переглядываться и пожимать плечами. Похоже, придется петь, а капелла. Но тут Ктипрал радостно шагнул вперед:

— Кажется, я знаю, что вы имеете в виду. Сейчас принесут.

Он нажал что-то у себя на снятом шлеме и, поднеся к губам, негромко отдал какую-то команду. Дарт тоже что-то пробормотал в свой шлем и кивнул мне:

— Вы что-то хотели сообщить?

— Да. — Тишина установилась снова, и я проговорил, тщательно подбирая слова: — Господа! Теперь, когда вы убедились, что я отключил бомбу, очень надеюсь, что вы поверите и моим словам, которые скажу только для вашего блага.

Одобрительные кивки были приятны, хотя мне было глубоко плевать, поверят мне они или нет. Ради Федора Второго я должен их предупредить. И ради Ксюши.

— Когда разрушитель был отключен, я получил письмо от человека, создавшего его.

— Его звали так же, как меня, — вставил консул. — Дарт Вейдер. Но друзья звали его еще одним именем — Энакин. Скорее прозвище, чем имя, но так его запомнили потомки.

Федор рядом вздрогнул и толкнул меня локтем.

— Знаю, — кивнул я, — в письме это было. К сожалению, оно сгорело, едва я его прочел. Считаю своим долгом исполнить волю вашего героя и передать вам его слова. Он писал: 'После твоего возращения на Землю...'

Кто-то из советников ахнул, и я обернулся, проследив за его взглядом. На стене за мной отразились огненные буквы того текста из письма, которые я произнес вслух. Они были на русском, но, судя по реакции советников, здесь его знали все.

— Продолжайте! — В волнении проговорил обычно такой спокойный Дарт.

Я продолжил, и слова отпечатывались вслед за моим голосом. На словах '...ничего не найдут', решил закончить. Итак, вполне достаточно!

Пока советники шумели, обсуждая послание, я громко добавил:

— На этом, господа, разрешите с вами попрощаться. Моя миссия выполнена! Я обязан вернуться домой!

* * *

Совсем некстати в пещеру начали входить нарядно одетые иномирцы и даже несколько в скафандрах — похоже, охрана. Один из них нес гитару, что напомнило мне об одном незаконченном деле — о просьбе сумасшедшего ученого.

Все входящие сразу замечали огненные буквы на стене и в шуме обсуждений, я не сразу услышал Дарта.

— ...как же пир, и мы бы хотели подарить подарки.

— Нет, никакого пира, Дарт. Мое решение уйти немедленно, поверьте, имеет немалые основания. Но сказать вам их я не могу. Постарайтесь понять. Но напоследок я хотел бы спеть... для всех. Если выслушаете, и дадите сразу беспрепятственно уйти — это уже будет для меня подарком.

Дарт нахмурился, а Амун, стоявшая рядом, усмехнулась:

— Дорогой консул, ну, в самом деле, выполните уже желание избранного. Или вам придется выполнять мое желание.

Дарт, который явно тянул время, возможно, придумывая способ меня задержать и уговорить принять королевский подарок, обернулся к Амун, с интересом подняв бровь:

— Какое желание?

— Ничего особенного, — улыбнулась принцесса, положив руку ему на грудь и заглядывая в глаза самым соблазнительным образом, — и заметь, Дарт, ты можешь выполнить это желание, независимо от того, как и когда ты решишь отпустить землян. Ведь наградой за выполнение его будет согласие выйти за тебя замуж. Не просто согласие, а более того — поженимся в любой момент, какой назначишь ты.

— Даже завтра? — Сверкнул глазами консул.

— Конечно, — улыбка Амун стала еще загадочней.

— Тогда не томи, Амун! Говори, что за желание пришло в твою сумасбродную головку?