Уходящая в тени

— Пойду вызову своих — поговорим, — уверенно сказал Влад — и в самом деле, опустив Штыря на один из столов, вышел.

Дядя покрутил головой, оглядывая своё разорённое хозяйство, прикинул что-то, после чего жёстко сказал:

— Агния — за водой, отмывать помещение. Астра — вон в тот угол, принимать магов! Танюшка, позови Алексиса — он в коридоре: пусть освежит нам подвал — дышать невозможно из-за дыма!

— Дядя, мне плохо, а ты — отмывать, — обиженно сказала Агния. Но сползла со стола и покорно направилась за водой.

Я чихнула, получив возможность опустить голову, чтобы сестра невзначай не заметила, как усмехаюсь, и пошла по заданному направлению. Интересно, что на самом деле произошло у неё с Игнатом?

Первыми ко мне подошли со страхом посматривающие на Агнию люди. Пока я работала с ними, пару приближался Назарий, присматривался к моей работе и снова отходил. Моей эйфории и возбуждения хватило ненадолго. Чисто машинально вынула свои обереги из сумочки, надела браслеты, которые приспособила для вытягивания из источников силы, и продолжила разблокировку.

Не сразу заметила, увлечённая работой, что рядом присел Назарий. А когда, почти бессильно опустила руки и с трудом приподняла брови на мобильный телефон — ого, уже три часа прошло! — почуяла внимательный взгляд дяди.

— Что-то делаю не так?

— Тебе надо научиться не воспринимать каждый взгляд как неодобрительный, — недовольно сказал Назарий. — Это делает тебя слабой. Наплюй на все взгляды и на замечания. И не забывай, что ты не просто маг, а уникальный.

— Не слишком будет? — засомневалась я. — Вдруг загордю... Загоржусь!

— С тобой это не пройдёт, — покачал головой дядя. — Слишком долго тебе в голову впихивали, что ты не только слабая, но и беззащитная. Немного излишней самоуверенности сейчас точно не повредит.

— Уверен — не напортачу?

— Уверен, — сказал Назарий, искоса поглядывая на Агнию — Что ты решила с работой? Придумала что? Или решила просто уехать?

— Придумала. Мне нужны наши маги — из тех, кто занимается магией не практически, а чисто как наукой. Ну, как ты, например. И у них должно быть хотя бы небольшое умение проходит теневыми порталами.

— Хочешь разблокировать им эту способность полностью?

— Да. Тогда они смогут переводить приехавших в город Влада. Сначала придётся сделать небольшой перерыв, пока мы едем к Владу. А потом, когда мы приедем в его город, распространим по компьютеру снимок той комнаты, куда будут приходить наши маги с гостями. Ну а под конец, думаю, этот же снимок передадим по всем городам. И тогда тамошние маги смогут переводить своих заблокированных к нам. И никаких проблем. — И я засмеялась. — Или я уже слишком самоуверенна?

— Ничего. Подправим твоё видение ситуации и посмотрим, чем можно улучшить твою идею, — пробормотал дядя, поглаивая подошедшего Штыря. — Жаль, конечно, что теперь нам с котом никто не поднесёт йогурта с персиками...

— Учениц у тебя полно, — серьёзно сказала я. — Пусть в качестве презента тащат. Или я буду раз в неделю переходить по порталам, чтобы принести вам целую сумку йогуртов, — пошутила я, представив, как буду использовать порталы, чтобы лишний раз полюбоваться возмущённой физиономией Назария и его воплями на нерасторопных учениц.

Обернувшись на резкое движение, мы с Назарием увидели, как в подвал быстро вошли Влад и Алексис.

— Астра, тебе придётся ехать с нами, — сказал Алексис, в руку которого вцепилась встревоженная Агния. — Мы нашли Игната. Только вот... Говорить он ни с кем не хочет. Только с тобой.

— И где он? — забеспокоилась я.

— На городском кладбище, конечно. Где ещё прятаться Харону?

24.

Я побежала предупредить дядю, что ухожу ненадолго. Назарий очень неохотно отпустил меня. Правильно: я тут развлекаться вздумала, а ему разбирайся со страждущими в подвале!.. Уходя, мой старший брат с сожалением оглянулся на подвал Назария. Танюшка тоже стрельнула в него вопрошающим взглядом: "Ты ещё придёшь?" Алексис едва заметно кивнул.

Благодаря их мимолётному перегляду, я спохватилась: а где же Агния? Ведь только что была здесь! За руку с Алексисом!

— Что опять? — спросил Влад, когда я задержала закрывающуюся подвальную дверь, чтобы вернуться и внимательно оглядеть помещение.

— Не вижу Агнии.

— А она минут пять назад ушла! — сообщила мгновенно подбежавшая Танюшка. — Если придёт, что сказать?

— Пусть дождётся нашего возвращения, — вздохнула я.

Сначала я решила, что, говоря о кладбище, Влад имеет в виду современные кладбища, расположенные в черте пригорода. Но, когда водитель Влада свернул в середине города на тихую улочку и помчал по ней машину вниз, сообразила: в этом тихом районе, ещё старинных построек, тоже есть своё кладбище, которое уже лет шестьдесят не действует. Зато по силе это место — одно из самых мощных. Нынешние горожане используют старинные дорожки для гуляния, как парковые аллеи. Здесь и юные парочки, и молодые мамаши с колясками. Скамеек тоже много. Некоторые — из стародавних, металлических, с совершенно рассохшимися деревянными сиденьями. Некоторые — просто упавшие деревья.

Вторая машина, с волками, притулилась к кустам, чуть ниже остановки при кладбище. Точнее — машина-то притулилась, а вот волки заняли всю скамейку внутри пустынного остановочного навеса: пассажиров здесь бывает мало — и ездят одни автобусы. Едва наша машина притормозила и мы вышли, Влад сразу пошёл к примолкшим и вставшим ему навстречу парням.

— Оборотни выглядят довольными, — невольно улыбаясь их улыбкам, как ни странно явно при виде меня, негромко сказала я Алексису.

Тот усмехнулся.

— И влюблёнными в тебя — в Открывающую. Неужели ты не читаешь в их глазах, что теперь кое-кто из них надеется: уж его-то девушка, оставленная в родном городе, точно обладает блокированными способностями? Или... Да что там говорить. Влад не сказал тебе, что вы уезжаете отсюда, увозя ещё трёх девушек — будущих магичек? Волки времени тоже зря не теряли. Нашли себе невест.

— Что-то такое было сказано, — ошеломлённо сказала я. С этой точки зрения внезапное расположение ко мне волков я не оценивала.

Вернулся Влад, кивнул.

— Я провожу тебя до входа на кладбище. Попытайся сесть так, чтобы я видел тебя. И Игната. Не знаю, что у него на уме, но вся эта ситуация мне не нравится.

Я встряхнула косами — до сих пор не привыкла к ним. Зазвенели амулеты и талисманы. Все заряжены до упора.

— Справимся, — сказала я и, приподнявшись на носках, поцеловала его. — Я быстро.

Мы пошли по растрескавшейся асфальтовой дорожке, по краям заросшей травой, которая и далее медленно, но терпеливо разрушала тропку... Вот и граница кладбища. Влад остался позади, а я шагнула дальше — и почувствовала нечто упругое, что мягко упёрлось мне в грудь, остановив на следующем полушаге.

Вот теперь можно рассмотреть, что именно не впускало всех наших на кладбище. Приглядевшись к входу, я аж рот открыла: вот ничего себе... Тени клубились туманным маревом, похоже собранные отовсюду, со всего города. Вот это да... Неплохо подготовился Игнат к диалогу на двоих.

Будто сквозь размытую дымку я увидела на дальней аллее сидящего на скамейке Игната. Само кладбище как будто вымерло. Я даже хмыкнула на легко пришедшие на ум страшноватые слова: "кладбище вымерло". В общем, привычных глазу гуляющих нет. Видимо, Игнат специально отгородил это место, чтобы нам никто не помешал... Любопытно, о чём же он хочет поговорить со мной, настроив не самым лучшим образом к себе остальных? Или... Он не понимает, что делает, отгораживаясь?..

Ладно, посмотрим, о чём он со мной собирается говорить.

Я сняла с косы маленькую фитюльку для приколки, надела её на указательный палец украшением вовнутрь, после чего сложила ковшиком ладони и будто вылила из них воду перед собой. Тени, призванные Хароном, будто "отжались" в стороны, и я спокойно пошла к Игнату. Ощущения странные: словно идёшь между двумя тесно растущими шиповниковыми кустами. Вроде и не дотрагиваешься до них, а они всё равно или заденут слегка, или кольнут исподтишка.

Асфальтовая тропка закончилась метра через два, перейдя в просто утоптанную землю. Тени от деревьев чёрные — всё-таки уже почти вечер, и тяжёлое жёлтое солнце с трудом пробивается сквозь чёрно-зелёные, кое-где с прожёлтостью листья деревьев. Я бездумно шла по тропке, время от времени подставляя лицо всё ещё тёплым лучам и улыбаясь тому, что будет всего через несколько часов: а будет простейшая история о том, как двое останутся наедине.

Снова вышла на асфальт, с провалами — наверное, положили его на неутоптанную, влажную землю, да ещё забыли под него щебня накидать.

Игнат сидел на скамье, как-то грузно ссутулившись, руками опираясь на колени. Услышав мои шаги, выпрямился и удивлённо поднял на меня глаза. Непривычно было заглянуть в них. Обычно синего цвета — именно небесной синевы, что меня всегда восхищало, сейчас они приобрели странно мертвенный оттенок. Из-за теней, толпившихся вокруг него, словно плохо различимое облако мельчайших мошек?

— Я думал... — растерянно начал он и замолк.

Понять, что он думал, нетрудно: он решил, что позволит мне пройти между тенями, когда я окликну его из-за кладбищенской ограды. А я прошла сама.

Так что я села рядом с ним и невольно усмехнулась, вспомнив, что села рядом с предназначенным мне папой, но так и не состоявшимся женихом.

— Почему ты ничего не сказал Агнии? Зачем ты её обидел, ушёл без предупреждения?

— Что я должен был ей сказать? — недовольно спросил он. — И почему — обидел? Это она в последнее время слишком давит на меня.

— Агния — давит? — удивилась я. — Не знаю, что там у вас насчёт "давит", но точно знаю — она тебя любит.

Он насторожённо посмотрел на меня.

— Не уверен, — сухо сказал он.

Ну вот, здрасьте... Это ещё что за заморочки такие!

Ладно, в личные дела лезть не буду.

— Зачем ты посылал за мной?

— Мне надо поговорить с кем-то. Перебрал всех в памяти. Могу только с тобой.

— Ну, говори. Про что будем?

— Ты так легко отнеслась к тому, что я хотел убить тебя...

Он замолчал на полуслове, но я поняла. Вот ведь...

— Нет. Не легко. Было непонятно и обидно. Но потом начала понимать, да и папа более конкретно сказал, что ты хотел убрать меня с дороги, чтобы Агния досталась тебе.

— Только понимать?

Странно, к чему он ведёт, если смотрит так насторожённо?

— Ну что ж, ты вынудил меня... Алексис считал с тебя твоё прошлое. И я кое-что поняла. Про тебя.

— Интересно слышать... Слышать, что кто-то что-то понимает про меня, в то время как я сам себя не понимаю. — Он снова ссутулился, положив руки на колени. Но долго так не просидел, выпрямился и достал пачку сигарет. — И... Что ты поняла?

— Ты легко относишься к ценности человеческой жизни, потому что в основном проводишь время в окружении мёртвых, — медленно сказала я, постепенно формулируя все те мысли, которые возникали, едва я начинала думать о нём. — Ты не хотел жениться вообще, поэтому привёл в наш город Каменного Паука, готовый собрать столько силы, сколько нужно, и с её помощью освободиться от опёки своего отца: возможно, стать сильным и не допускать на себя давления, как ты это называешь. Хотя ты просто-напросто воспринимал так его любовь к себе. Ведь раньше, судя по всему, ты не знал любви родных... Возможно, ты хотел уйти от отца, сбежав в другой город. Потом увидел Агнию. Влюбился. На пути встала я. Мигом сообразил, что можно натравить Каменного Паука на меня, но не получилось. В момент, когда Каменный Паук был готов убить меня, началось Приближение, и во мне подняла голову Открывающая. Так что это я убила Паука.

Он взглянул на меня в упор, сразу какой-то осунувшийся. Я хмыкнула.

— Ты об этом не знал? Ты не мог понять, куда делся Каменный Паук?

— Почему ты позволяешь собой командовать этому оборотню? Ты, такая сильная?

— Потому что мне нравится, — изумлённо сказала я: чего это он вдруг об этом заговорил — так быстро сменил тему? И внезапно поняла: не свернул. Это всё одно к одному. — Игнат... Я не знаю, как тебе это объяснить... Понимаешь, когда любишь, всё происходит у всех по-разному. Мне нравится, что Влад мной командует. Что не надо быть сильной и жёсткой. Что не надо корчить из себя всемогущую. Это так здорово, что можно пожаловаться на усталость. Это так здорово, что тебя могут обнять и потетешкать...

— Но ты сильней!

— Фу... Одно другому не мешает. Я человек. Понимаешь? Человек без слабостей не может. Иначе он уже не человек, а кукла. Только вот... (он замер, тревожно вглядываясь в меня) Понимаешь, Игнат. Я ведь тебе о своём толкую. Это мне так нравится — прислониться к кому-то, почувствовать ласку и заботу. Ты-то другой. Тебе наверняка нравится в любви другое. Если ты хочешь быть сильным рядом с Агнией, она это поймёт и примет. Только не отталкивай её. Она сегодня из-за тебя чуть подвал Назария не сожгла — представляешь? Только из-за того, что ты пропал.

— Из-за меня? — повторил он недоверчиво.

— Да. Потому что она любит тебя — значит, испытывает к тебе чувства. — Мне аж плохо стало: объясняю человеку, старше меня, чуть не философские или глубоко психологические вещи! — Это нормально, когда человек любит и испытывает чувства. Ну же, Игнат, пойми, что я тебе объяснить ничего не могу! Я просто знаю, что Агния, если понадобится, за тебя и в огонь и в воду!

Он поморщился, а я усмехнулась:

— Когда отец отказал тебе, она мне позвонила и такое сказала... Я думала — умру от её слов... Вот как она влюбилась в тебя.

Теперь он посмотрел на меня исподлобья и закурил наконец.

— А теперь объясни мне. Сначала ты был готов убить меня, лишь бы Агния стала твоей. А теперь спокойно исчезаешь. Такое впечатление, что ты разлюбил её.

— Я не исчез, — раздражённо сказал он. — Мне надо было подумать.

— А почему не предупредил Агнию?

— Не понимаю — зачем?

— Чтобы не волновалась! — выпалила я, и он снова отвернулся. И тогда я добавила: — И чтобы не волновались мы все. Мало ли что с тобой могло произойти: вдруг ты попал под машину? Или... Я же не знаю твоего здоровья — вдруг у тебя с сердцем плохо? Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить!

— Это всего лишь смерть, — равнодушно сказал он, не глядя на меня.

Я посмотрела на него, на его склонённую шею. Зачем он хотел поговорить со мной? Сумбур — единственное, что в нашем разговоре. Только я, кажется, нащупала точку, которая его беспокоила, а он уже говорит о другом. Так что же с ним?

Вот и не лезь после этого в чужие личные дела.

— Игнат, а если конкретно... Зачем я тебе?

— Ты Открывающая. Я посмотрел в книгах Назария — у тебя есть и способность Затворяющей. Закрой мне... моё... мои... Закрой мне то, что не даёт мне...

— Ты... — я прикусила губу, всё поняв. — Ты испугался своих чувств к Агнии?

Он как будто согнулся ещё больше.

Однажды я пыталась представить, каково ему было в детстве, когда к нему приходили тени тех, кого никто не видит, кроме него. Но это — только созерцать их. А вот каково ему было общаться с ними? Никаких чувств. Никакого настроения. Всегда всё ровно и спокойно. Разве что надоедали воплями помочь. Раздражали. Если учесть, что ему было двадцать с лишним, когда его "увидели" как интуитивного Харона, то есть он уже сложился как человек, да и его характер тоже, следовательно — он привык к холоду в отношениях. К мертвенному холоду.