Те самые светлые (общий файл)

Пока кумбу мучили сомнения в профессиональной при годности для работы в качестве Правой Руки Темной Владычицы, эльфийка, о которой он напрочь забыл в связи с наплывом своих и чужих проблем отчаянно сражалась с собой, озабоченным зомби и братом, поминая все, кто втравил ее в неприятности "добрым" и громким словом. Сильнее всех доставалось Снэйку, чья внешность, лоск и налет таинственности заставили Эйлин вниз головой прыгнуть с моста, но она считала, что мост невысоко, а внизу озеро! Ага, высохшее. С острыми камнями на дне

Шпионка вспоминала блондина в хвост и в гриву, вызывая у зеленокожего сопровождающего приступы ревности, а у Иллинойса неконтролируемого хрюкания. Впрочем, через несколько часов беспрерывного описания всего, что Эйлин со змеиноглазым сделает, девушка охрипла и замолчала, опасаясь лишиться голоса навсегда. Впрочем, надо отдать ей должное: за все время эльфийка ни разу не повторилась, а Иль даже пару пыток запомнил для третьего дополненного издания "Энциклопедии черных дел мастера" с цветными иллюстрациями, в том числе версия для детей.

Веселье бывшего Темного Властелина не было показным, но все же отчасти он себя заставлял: загнал тревогу под печень, надежду спрятал под желудком, отчего кушать постоянно хотелось, и шел за сестрой по пути, который мертвец показывал. Иль не слишком доверял зомби, но признавал право того вести за собой, ибо мертвец знал хоть что-то тогда, когда Эйлин и он не знали совершенно ничего.

Вообще, зомби тоже ничего не знал, но в его распоряжении находилось обостренное чутье неправильного мертвеца. Оно неумолимо вело к большому скоплению живых, привлекательных и чувственных женщин. Конечно, никто не сможет вытеснить из его сердца необыкновенную Эйлин, но разве кто-то обещал хранить верность? Верность, в принципе, характерна для очень маленького количества эльфов, к которому правитель прошлого не принадлежал.

Эльф интуитивно шел по замерзшему болоту, сочувственно хлопая по хрупким телам менее удачливых мертвецов, попавших в ледяной плен заклинания. Прошло довольно много часов, но снег не думал таять, а Сао хоть и грело да только не воздух над свежей искрящейся бриллиантовым блеском пустыней. Зомби находил новый облик местности заметно привлекательнее топей, кочек и кривых карликовых растений — бывший правитель всегда отличался тягой к минимализму: один цвет, один стиль и всего один из пяти братьев!

Неясное чувство чиркнуло, будто лезвие метко пущенной стрелы. Зомби остановился в сугробе по пояс покрутил головой и прищурившись посмотрел против солнца. А ведь в другое время и не заметил бы! Но теперь клочок леса выделялся ярким пятном на фоне бледной земли.

— Туда, — воскликнул он и принялся работать ногами, прокладывая в путь снегу. К зелени, эльфам и возможному удовольствию! Кто сказал, что мертвым они не положены? Да он любому живому фору даст!

Зомби рухнул в пространственную складку первым, приземлился на корточки, поднялся, расправил плечи насколько позволял сколиоз (а вы посидите при свете свечи над коварными планами столько, сколько он!) и обратился к эльфийкам у жиденького костерка:

— Кто поприветствует доброго молодца поцелуем? — и пальцем показал к какому месту следует приложиться губами. Чтобы разглядеть молодца женщинам потребовалось три секунды, после они слаженным воплем "зомби" выразили ему свое восхищение...

Кель

Я ринулась на шум, а на меня ринулись эльфы, бегущие от чего-то, что упомянутый шум издавало. Приближаясь я разглядела зеленокожую бестию и прибавила скорости. На первый план вылезла безопасность моих подопечных, на втором болтался вопрос откуда здесь взялся зомби?! И когда мозг успешно сложил все неизвестные данного уравнения, из пространственной складки выпали еще два персонажа. Первого, вернее первую, я видела мельком на балу, зато второго знала вдоль, поперек и даже изнутри!

Появление Иллинойса стало полной неожиданностью: теоретически я знала, что из колодца он выбрался, иначе лежать мне на болотах в обнимку с предками и снежинки считать, но после мы столько кругов по запутанным дорогам Леса Вечности нарезали, что любая ищейка давно бы след потеряла, а он, как хвост за собакой, за мной волочится. Только не надо обвинять меня в бессердечии и противоречии самой себе! Я безумно рада видеть его в добром здравии, но в другом месте, ином времени и не обремененного непонятным желанием убить меня. Имею я на это право или мне вменили в обязанность безропотно выносить любые заскоки Иллинойса?

Пятьдесят метров...

Рука отведена назад, ее мышцы напряжены. Глаза ищут место для удара на теле эльфа. Если посчитать сколько раз Илю от меня доставалось, то удивительно почему он не стал пускающим слюни инвалидом. Впрочем, все еще в будущем и каждый новый удар приближает его к спокойной растительной жизни, а меня к глубокому чувству вины и сокрытию очередной неприглядной тайны правящей темной семьи.

Тридцать метров...

Появилось острое чувство неправильности происходящего, и я полностью с ним согласна! Хочу зимой приехать в Лос-Идос после трудной поездки к дальним границам, сбросить пропыленный плащ, снять тесные сапоги и босиком прокрасться в мою с Илем спальню, отогнать уголок теплого одеяла и приложить ледяные руки к животу спящего эльфа... Но это желания, реальность же такова, что приходится спасать себя от него.

Метр...

Удар пришелся по касательной. В последний момент на моей руке повисла малознакомая эльфийка и сбила направление. Иллинойс упал на спину, тряхнул головой, сфокусировал на меня взгляд и приподнялся, оперевшись на руки. Он хмурился. В глазах застыло удивление, но, похоже, не удар и не защита эльфийки его удивила.

— Эй, ты чего на эльфов бросаешься? В голову раненая? — набросилась на меня женщина. Она встала перед Иллинойсом и уперла руки в бока, готовая защищать его.

Я остановилась, тряхнула рукой, растянула губы в узкой, словно лезвие ножа, улыбке, вплотную подошла к эльфийке, схватила ее за талию и просто переставила в сторону.

— Не шуми, — тихо попросила, поправила рукой повязку. — Голова болит, а я боль хорошо только в компании, ты мне ее составишь? — краем глаза я продолжала следить за Илем. Странно, он не делал попыток напасть. Поднялся, да, но отошел в сторону и рассматривал землю под ногами, сложив за спиной руки. Это уловка?

Отпустив заткнувшуюся эльфийку, я подошла к Иллинойсу, боком, готовая в любой момент отпрыгнуть от него, протянула руку и коснулась кончиками пальцев плеча темного.

— Ты уже не хочешь убить меня? — спросила так, чтобы слышал только он. Незачем посторонних посвящать в перипетии наших семейных отношений. Наши имена и так порядком потаскали, когда в Империи внезапно для подданных смена власти произошла. Острые на язык и богатые на фантазию темные придумали массу "правдивых" историй об исчезновении Властелина.

Начало положили пьяные разговоры в кабаках (а где еще политику обсуждать?). Сперва народ предположил, что Иллинойс никогда не существовал, просто я им много лет голову дурила, скрываясь под иллюзией, но в его защиту массово выступили юные аристократки и владелицы столичных борделей, куда эльф имел привычку наведываться. Дескать, был такой, приходил, воспоминания оставил приятные. Тогда заговорили, что это Иль сейчас шутки шутит, скрываясь под моей личиной. Мол, отцы тех самых юных аристократок слишком часто стали его за стол приглашать и на женитьбу намекать, хоть на одной из их дочерей по любви, хоть на всех сразу по той же самой причине. Кстати, вариант "на всех" многим мужчинам казался весьма привлекательным: и женам есть чем заняться, и мужику из кого выбирать!

Отцы прелестниц обиделись на клевету и схватились за оружие. Разговоры на время притихли, но затем вспыхнули с новой силой, ибо некто умный предположил, что нет ни меня, ни Иля, а Империей давно управляют светлые, вот от чего жить стало плохо. В чем именно им жить плохо никто не уточнял, народ пожимал плечами и туманно говорил: ну вы же сами все знаете... Мне страшно предположить, что драгоценнейшие подданные придумают, когда мы с Илем на людях вдвоем покажемся. Стоит заметить не когда, а если, но я предпочитаю надеяться на лучшее, а он?

Эльф неуверенно пожал плечами. Понятно. Разговаривать он по-прежнему не может, но хоть с оружием не бросается!

Выяснив детали появления пополнения в команде, я пригласила прибывших расположиться у любого костра, предупредила об опасностях тропы, изложила планы на ближайшее будущее и отошла к Вайену, злясь на саму себя, что не придумала ничего лучше. Сердцем хотелось быть рядом со своим эльфом, ум диктовал об этом забыть. По крайней мере до тех пор, пока я не пойму, как себя с ним вести.

Иллинойс с эльфийкой и мертвяком уселись неподалеку. Зомби еще побаивались, но уже не его зубов, а... хм, другой части тела, но заливал он так складно, что вскоре собрал толпу благодарных слушателей. Уставшие, измученные ушастые были рады светлому проблеску во внезапно обрушившейся на них тьме, пусть и блестит всего лишь обмачивая часть ее.

Краем уха я тоже прислушивалась к рассказам, заодно размышляла, кем надо быть в магическом плане, чтобы вот такие недоразумения выходили? Признаться, задумка злодея по размаху и исполнению гениальная (если знать в чем она состоит), но пара серых разговорчивых пятен в ней есть.

— Так вот я и говорю, в бытность свою владыкой...

Стоп! И этот бывший Император?! Двое моих зомби из команды в прошлом правители, Тиллийс на неадекватных восставших родственников жаловался. Что же получается, заклинание некроманта дает сбой только на династии владык? Но почему? Лаборатории Лос-Идоса мне определенно не хватает.

Я поймала взгляд Иля в нем ясно читалась усталость и желание мне что-то сказать, кажется. Увы, мысли читать не обучена, оттого порой страдаю, ибо в некоторых головах с удовольствием покопалась совковой лопатой. Я отвела глаза. Рисунок на штанах Вайена вполне достойная замена лицу темного.

Сейчас не время для разговора. Боюсь, не сумеют сдержать эмоций. Их за десять лет накопилось столько, что плотина из силы воли и разума скрипит под напором. Сцеживать нужно постепенно, иначе поток обид похоронит под собой и меня и непутевого эльфа. Жаль он это не до конца понимает, точнее, не понимает, почему я стараюсь избегать его общества.

Идиот!

И я не лучше...

Десять лет назад разговаривать надо было или хотя бы к своим ощущениям прислушиваться: "привязка" то, "привязка" се... Хрен там! Заклятие нам чувствовать друг друга позволяло и так плотно, что лично я не могла разделить свое и чужое — сомнения его были, остальное мне принадлежало и магия здесь не при чем. Я же, дура наследственная, недавно догадалась слова Отанаса проверить. В справочник заглянула и... Лос-Идос два дня на ушах стоял, прячась от раздосадованной Императрицы, которая по коридорам со скоростью арбалетного болта носилась и на зависть всем обманутым клиентами шлюхам ругалась. Как вспомню, так до сих пор стыдно!

Знала же, что магия и ритуалы на крови эмоциональный план не затрагивают. Тело — пожалуйста, тонкие сферы — нет, но предпочла поверить папане. Конечно, это же проще, чем смириться с мыслью, что в душе прочно обосновался зеленоглазый ушастый гаденыш младше по возрасту. Теперь страдаю от неразделенной, тьфу, говорить противно, любви!

Предки, почему он с меня глаз не сводит? Нацепленная на лицо маска равнодушия пошла трещинами и стала сползать с лица. Да я от радости, что он на меня больше с оружием не бросается, готова всех светлых расцеловать. В губы! И не по одному разу! Видать от счастья голову в ближайшей пространственной складке потеряла. Нет, так нельзя, в конце концов здешние кусты небезопасны, но и на эльфах предаваться тому, что сейчас у меня в мозгах крутится совсем не прилично будет, а что делать? Еще один подобный жаркий взгляд и нравственность светлых окажется под угрозой, как и их рассудок...

— А не спеть ли нам, Вайен? — повернувшись к советнику, положила руку ему на плечо.

Мужчина поперхнулся кипятком и посмотрел на меня с сомнением. Угу, не хватает смелости сомнение в моей адекватности выразить? Чего уж там, мог бы смело сказать, а не растерянно ресницами хлопать. Ошиблась я в нем. Далеко ему до Лассо. Оборотень хотя бы меня об ушастой проблеме забыть заставил и сумей я защитить его тогда, кто знает, чем бы все обернулось. Советнику характера не хватает и широты кругозора. Я ведь во многом на домашнее животное похожа — меня погладь по шерсти пару раз, и я сама ластиться буду, а он дотронуться боится, хотя вижу — хочется.

— Может и сплясать еще? — фыркнул эльф, руку с плеча снял, но из своей ладони не выпустил.

— Смейся, смейся, язва ты желудка моего. Мы по уши в навозе, так давайте хотя бы наслаждаться этим? — сжала пальцы Вайена. Он чуть вздернул вверх бровь и скосил глаза на Иля. Я едва заметно кивнула, не отводя глаз. Эльф хрустнул шеей и поцокал языком.

— И правда, — он хлопнул себя по колену. — Эй, сородичи, ни за что не поверю, что никто из вас, сбегая из дома, не схватился за совершенно не нужную гитару. Ну, есть такие?

У дальнего костра поднялся щуплый подросток. Он подошел к нам, шмыгнул носом, снял со спины чехол и протянул его Вайену. Эльф с благодарностью принял инструмент, развернул его и тронул пальцами мелодичные струны... Через десять минут на поляне творилось что-то невообразимое. Инструмент захватил не один мальчишка. Нашлись в клане Ядовитого лютика музыканты, которые первым делом за самое дорогое схватились, а голоса у ушастых почти у всех отличные и память хорошая.

Мы пели, танцевали, прыгали через костер, смеялись, словно сегодня последний вечер в нашей жизни, словно мы ночью уснем и завтра не откроем глаза. Мы не замечали вкуса пресной воды в мятых кружках — она пьянила не хуже дорогого вина. Мы забыли о свете и тьме — они не были приглашены на наш праздник. Мы просто жили каждое безумное мгновение, выплескивая страх и неуверенность в рваных движениях и диких криках.

Я подала руку очередному партнеру, не заботясь, кто он. Легконогий, он потянул меня к костру, и разбежавшись мы прыгнули через ревующее сдобренное щедрой порцией магии пламя, а после, я вдруг очутилась в его объятиях и только тогда осознала, кто держал меня за руку. И не давая мне высвободиться или сказать хоть слово Иллинойс приник к моим губам в жестком болезненно-сладком поцелуе. Кажется, нам свистели и хлопали, и просили отойди с дороги, но разве это имело значение?

Иллинойс и компания

Во всеобщем веселье на поляне не принимали участие два персонажа: Эйлин и прикипевший к ней зомби. Как всякий порядочный бабник, то есть эльфятник, он разрывался между двумя желаниями. Первое, пойти туда, где хорошо, много, но ненадолго и неизвестно чем закончится. Второе, остаться, где скучно, ничего нет, но все предсказуемо закончится ничем.

— Эй, это что твой брат и эта — заводила местная? — нарушил молчание мертвец.

Эйлин оторвалась от кружки с кипятком, посмотрела туда же, куда с застывшим выражением "Ах" на зеленой морде пялился зомби и издала удивленный возглас.