— Порой чужие тайны обременительны. Их лучше не знать. — Она отошла, набросила плащ на плечи. — Побудь с ней, она скоро очнется. Ей лучше будет не видеть меня.
— Она меня боится, — усомнился Радоборт.
Строгий взгляд глаз Эл превратился в хитрый прищур.
— Я так не считаю.
Она ушла. Теперь у него была возможность изучить их новую, весьма странную знакомую. Он откинул прядь волос с лица и всмотрелся в его черты.
Эл спустилась вниз и жестом попросила Хети удалиться. Мальчик отлично понял и ушел в дальнюю часть дома.
— Злишься? — спросил Кикха. — Да, я неправильно сказал, для нее было слишком грубо. Удивительно, что она так чувствует.
— Поживешь ее жизнью, поголодаешь, сам станешь таким, — Эл старалась скрыть, как сильно она сердится. — Не за себя прошу, твои нападки как-нибудь стерплю, но умоляю, девушку оставь в покое.
Эл замолчала. Кикха видел, как она борется с раздражением.
— Тебя не раны беспокоят, — заметил он, — а то, как я о тебе столько узнал.
— Я уже говорила, что не живу прошлым. Эта книга написана, закрыта и запечатана.
— И нет возврата?
— Я не буду обсуждать свои планы с тобой.
— Будешь, если узнаешь, от кого я узнал о тебе. От пары твоих бывших друзей. Один такой живой, темноволосый, честный, даже через чур честный. Второй похитрее, аккуратный в высказываниях, строгий, но очень ранимый, я видел в нем боль или вину, или любовь.
Кикха не стал продолжать, он наблюдал реакцию. Эл стала отчужденной, он уже уяснил, что когда она становится такой — его укол достиг цели. Она боролась с чувствами.
— Едва ли ты знаешь, что это такое — любовь, — произнесла Эл.
— Хотел бы изучить ее на твоем примере, но вряд ли получиться, Лоролана нет поблизости.
Эл насупилась.
— Когда ты их видел? Где?
— Вы это называете поселением. Они искали тебя.
— А нашли тебя.
— Именно.
— Какой удобный способ вызнать чужие секреты.
— Да. Разве Лоролан не так же поступил?
— Не о нем сейчас речь.
— О нем. Это он является главным препятствием для твоего возвращения. Или ощущения обманули меня, и ты не желаешь возвращаться?
Эл оставила вопрос без ответа.
— Можешь не говорить ничего, я и так чувствую. Прошлое не совсем закрытая книга, как ты выразилась. И твое видимое безразличие, совсем не безразличие.
— Прошлое... Хм. Хоть ты и зовешься великим, но один факт ты упустил, — Эл усмехнулась. — Перемены. Вечные перемены. Живые существа постоянно меняются и перемены бесконечны. Ты, как мой вечно страдающий от любви друг, не включаешь эту вечную переменную в свое уравнение жизни.
— Хорошая речь и хороший совет. Элли, а тебя не пугает, что я им воспользуюсь?
— Воспользуйся и твоя жизнь станет богаче.
— А твоя сложнее. — Кикха удивительно добродушно рассмеялся.
— Тем, не менее интереснее, — с вызовом ответила она.
— Все еще ищешь грань, предел возможностей? Они сказали, что ты не откажешься от состязания, потому что для тебя это возможность познать свои границы.
— А ты все испытываешь границы моего терпения. Запомни, Кикха, если ты опять станешь болтать про завоевание моего сердца, я побью тебя.
— Эл, ты слабовата по сравнению со мной. И оружия у тебя нет.
— А я тебя покусаю, — Эл сделал грозное лицо, а потом не смогла сдержать смех.
Кикха вдруг поднялся, подошел, он ловко поймал Эл за плечи и приблизил к себе. Она впилась в него взглядом, готовая дать отпор.
— Может быть, тебе поступить более мудро. Попробуй завоевать мое сердце.
Взгляд девушки стал удивленным, потом она сдвинула брови. Она ждала продолжения этого утонченного издевательства. Кикха молчал, продолжал держать ее за плечи. Потом коснулся пальцами ее щеки.
— Это так трудно? Или уже невозможно? Не претендую на чувства большие, чем простое доверие.
— Ты не утомим в своей изобретательности, — холодно сказала она. — Ты, несомненно, знаешь, как играть чувствами. Мне трудно соперничать с тобой, вернее, я этого не хочу. Ты не однажды доказывал, что доверие к тебе — ловушка. Ты мог бы укрепить мое доверие, если бы совершенно исчез из моей жизни.
— Когда состязание закончится, это непременно произойдет, — так же холодно ответил он.
Эл повела плечами, он отпустил ее. Она облегченно вздохнула.
— Твое заблуждение относительно меня — навет Лоролана. Я не желаю зла тебе. Мне не доставляет удовольствия играть с тобой в состязание, Эл. Я не шутил, когда говорил о союзе.
— Я вижу другое. Моя победа — это победа Лоролана. Ты не сможешь ее принять. Нас ждет сражение, в котором у меня мало шансов на победу, но я буду сражаться. А что до предубеждений, то ты ошибся. В первые мгновения нашего знакомства ты мне понравился. Пока ты не заявил, что хочешь мне помешать, ты обладал моим доверием вопреки доводам Лора. Ты его потерял, Лоролан оказался прав. Это уже не догадки, а реальность.
— Что мне сделать, чтобы исправить положение?
— Я не та, кто даст тебе толковый совет. Кто я такая, чтобы тебя учить. Прояви свою мудрость.
— Я так не считаю. Больше того, я прошу у тебя прощения. Прикоснись ко мне, и ты поймешь, что я не лгу. — Кикха поднял кисть, так, что она оказалась напротив лица Эл, взял ее руку и сжал ее ладошкой свою кисть. — Я прошу у тебя прощения. А завтра извинюсь перед девушкой.
— Мне не нужны извинения. Ей они тоже не помогут. Ты заешь миры и их законы. Какое проклятие преследует город? Причина?
— Я не могу вмешаться. Это миры отца. Я здесь чужой, почти как ты. Я не стану вмешиваться и тебе не советую. Элли, ты уже не просто играешь в состязание, это меня пугает. Оставь затею с проклятием.
— Пока я еще никуда не ввязалась, а о твоих противоречиях с отцом я не забыла. Боишься его. Ну что ж, тогда извинения принимаются. Пойду спать, завтра будет интересный день.
Глава 9
Город жил ожиданием беды. Один лишь ветер, который усиливался, был хозяином улиц и положения, они оставался постоянным.
Дом Хети жил спокойной жизнью. Чуть свет Эл уходила и возвращалась в сумерках. Ее редко кто сопровождал, Хети рвался пойти с ней, но сестра строго запретила юноше покидать дом.
Эл была занята исследованиями, но чтобы не беспокоить горожан, она изучала окрестности.
Кикха большую часть времени сидел в своем углу и наблюдал за всем из-под полуопущенных век. Радоборт знал, что он занят слежкой за Эл.
После обморока странная девушка замкнулась, ходила еле слышно, говорила очень редко, сторонилась гостей, а в присутствии Эл готова была пасть ниц, вызывая усмешки братьев и недовольство самой Эл.
Был очередной вечер, когда Эл возвращалась к ужину, ели здесь только раз, вечером. Путь ее пролегал мимо круглой площади с храмом, так называли это архитектурное сооружение горожане. Она решила пройтись по площади, сделала круг и заметила Матиуса в одном из трех входов. Он сделал ей пригласительный жест. Эл подошла.
— Еще один день, — приветствовала его Эл. Это выражение служило местным "здравствуйте".
— И тебе, — ответил старик. — Ладо заходил, говорит, что вы обосновались в городе. На совсем?
— Нет, — честно ответила Эл. — Вы здесь живете?
— Что ты, здесь жить вредно, опасно, этот ветер иссушает тело. Ты думаешь, что я старик? А я ровесник Ладо.
Эл посмотрела на него с сочувствием.
— Заметила, как здесь движется воздух?
— Заметила.
— Идем.
Эл вошла в первый коридор, они прошли четыре арки, и Матиус наклонился, он покопался в темноте, подцепил что-то и отодвинул одну плиту пола. Из открывшегося прохода бил свет. Он стал спускаться, Эл — за ним. Она стояла в круглом помещении с низким потолком, но весьма обширном. Слева была дверь, завешанной тканью. Матиус шел туда. Он привел ее в еще одну комнату, тоже хорошо освещенную. Источником света служила крупная, размером с ладонь Эл, сфера. Девушка вгляделась в нее, свет был мягким и не слепил, даже если поднести ее к глазам. Эл провела над сферой рукой, а потом взяла холодный шар с подставки в руки.
— Красиво, — сказала она.
— Никто не знает про эти комнаты. Я бы просил тебя молчать. Я живу тут. Со светильником позже познакомишься, я позвал тебя не просто так.
Он уже держал в руке свиток, похожий на бумагу и грифель.
— Ты умеешь чертить?
— Да.
— Нарисуй, как движется воздух в храме.
Он разложил лист на подставке, которая как столешница выступала из стены и могла бы служить чертежным столом, и вручил Эл брусок. Она ловко начертила эскиз храма сверху. Ее действия привели Матиуса в восторг. Он стоял рядом и не сдержал эмоций:
— Это поразительно! Никому не приходило в голову так рисовать.
Эл линиями показала движение воздуха внутри сооружения.
— Так? — спросила она и хитро улыбнулась.
— Разве я знаю! — воскликнул старик. — Я только догадывался, что ты разгадала движение силы.
— Я ничего не разгадывала, просто наблюдала, — возразила Эл.
— А что ты наблюдаешь каждый день за стеной? Ладо приходил сюда и беспокоился, что когда начнется ураган, ты не успеешь вернуться. Он думает, ты что-то затеваешь и боится, что твои затеи обернутся бедой для тебя же.
— Когда вы ждете усиления ветра? — спросила она.
— Оно всегда неожиданно. Скоро. Считанные дни остались. Осторожнее на открытом пространстве. Этот ветер способен убивать.
— Сколько раз в году бывают ураганы?
— Два. Мы не успеваем проститься с ушедшими и отстроить город, как приходит следующий?
— Сколько времени это продолжается?
— Девять поколений.
— А сколько лет мог бы прожить средний горожанин?
— Триста.
— Прилично.
— Ты все-таки странник, — переходя на шепот, заметил старик. — Не может посланник владыки себя так вести.
— Откуда такая новость, что я посланник владыки?
— Не посланник, а посланница, — уточнил Матиус. — Ты видела другие миры. — Он взял в руки рисунок. — Ты понимаешь законы движения силы. Но ты ведешь себя странно, как-то просто, без затей, как дитя. Тебя очень интересует проклятие, будто ты ничего о нем не знаешь.
— Это тоже Ладо сказал?
— Да. Ты всю дорогу старалась выпытать о проклятии. Ладо думал, что ты их испытываешь.
— Ладо сделал вывод, что я служу вашему владыке. То есть, вы знаете, что он существует, его посланники приходили к вам.
— Конечно, он существует, — старик испугался, съежился, от чего его шевелюра распушилась еще больше. — Что ты за существо, если заявляешь такое без всякого страха? Ты не просто из другого мира, ты — совсем не из нашего.
— Ты сам догадался или тебе Ладо подсказал?
Его страх усилился, теперь его источником был не владыка, а она.
— Ты сам понял, сам сказал. Да я из другого мира и у меня появилась цель — помочь вам. У ураганов есть объяснение, но, не зная всей истории сначала, я не могу вам помочь. Мне не известно о проклятии ничего.
— О святые небеса и великий владыка! — захлебываясь от волнения, воскликнул старик. — Они. Эти двое. Великие! Они следят за тобой? А ты? Кто ты? Нет. Ты не можешь быть странником. Владыка давно бы убил тебя. Ты не странник. Тогда кто?
— Я? Просто Эл. Случайный прохожий в вашем мире. Матиус. Вы страннее меня. Вы хранители легенд, вы знаете о дверях, о владыке, о силе, об ураганах, о проклятии. Кто-нибудь из вас пытался преодолеть его? Должен быть выход.
— Жрец знает выход, но он не скажет, он служит владыке. Владыка запретил ему нам помогать.
— Это храм владыки? А почему жрец обитает в вашем дворце и прогоняет оттуда всех? Почему он не здесь? — задавала вопросы Эл.
— Этот храм не владыки. Это вообще не храм. Это люди придумали его так называть, потому что не понимают его назначения, а кто и понимает, все равно, не может разгадать его секретов. Он спасает город от ураганов, но здесь помещаются не все жители и не все места на площади безопасны. Ты то это понимаешь, — Матиус тряхнул рисунком. — Если жрец узнает о нашем разговоре, если он поймет, что ты затеваешь, он попытается тебя уничтожить.
— Посмотрим, как у него получиться, — Эл усмехнулась.
— Без его знаний у тебя не выйдет нам помочь. Архивы сгорели, там были знания, а жрец может обратиться к владыке и получить милость.
— Хорошо. — Глаза девушки блеснули, отразив свет шара, старику показалось, что они мерцают сами собой, а в ее лице появилось торжествующее и страшное выражение. — Эту задачу мы решим. Владыка милостив.
Старик преодолел испуг и сказал с грустью:
— Ох, в недоброе дело ты вмешиваешься. Мне жаль тебя. Твоей отвагой дверей не откроешь. Последнее слово всегда останется за владыкой.
— Кто в городе может внятно рассказать о проклятии? Кто знает о нем больше всех?
— Их двое и они рядом с тобой, — ответил он.
— Мои спутники ничего о проклятии не знают. Хотя постой. Я не могу этого утверждать.
— Побереглась бы ты его, госпожа, — заметил старик. — Он не станет помогать.
— Ты о Кикхе?
— О жреце. У меня мурашки по телу от его присутствия.
— Можно я возьму это с собой? — спросила Эл, указав на лист.
— Конечно.
— А есть еще? Хочу еще кое-что нарисовать.
— Я дам столько, сколько тебе нужно.
Он готов был услужить. Эл получила с десяток листков и запасной грифель, все было сложено в ее сумку.
— Благодарю за все, особенно за разговор. Я рада побеседовать с тобой. Могу я иногда заглядывать сюда? — Эл ткнула пальцем в потолок, имея в виду храм.
— Если ты любишь молиться, ходи сюда ежедневно. — Старик добродушно улыбнулся. — Тебе здесь и место. Но ты очень молода для того, чтобы брать на себя груз тысячелетий.
— А я не собираюсь. — Эл подмигнула.
— Посоветуйся с Ладо, он имеет здесь некоторую власть после жреца.
— Я уже догадалась. Непременно поговорю, вот разберусь только с вашими странными окрестностями. Тогда мне будет, что сказать.
В доме Хети ее встретили с волнением и не только встревоженная хозяйка, оба брата внимательно осмотрели ее.
— Где ты была? — спросил Кикха таким тоном, словно имел право требовать ответа.
— Гуляла, — ответила Эл без тени обиды. — На улице свежо, холодает. Я опоздала, извиняюсь.
Ели в молчании. Хети грустил, смотрел на Эл с завистью. Ему наскучило сидеть взаперти.
— Хети, ты мне понадобишься завтра, — сказала Эл. — Мне нужен сопровождающий, завтра я исследую город, и твое присутствие мне поможет.
Юноша ожил.
— Это не опасно? — спросила хозяйка.
— Ни чуть, — ответила Эл.
Снова повисло молчание.
— А мне можно пойти с вами? — спросил Кикха.
— Буду рада. С условием. Ты не будешь пугать местных жителей и делать вид, что ты главный, — согласилась Эл.
— Ты в себе, Эл? — спросил Радоборт. — С каких пор Кикха стал желанным спутником?
— Мы помирились, — ответила Эл.
— Я пойду с вами. — Радоборт недоверчиво посмотрел на обоих.
— Что происходит? — спросила встревоженная хозяйка.
— Хочу разобраться с вашим проклятием, — заявила Эл. Она лишь взглянула на девушку и умоляюще подняла руки к потолку. — Великий Космос! Только не нужно умирать!
