— Идиоты, — простонал Хантер. — Из-за какого-то вшивого рецессивного гена... во имя всех добрых богов, какие же идиоты!
— Не говори так об... алуринах, — попросила обладательница меха несчастливого оттенка. — Они спасаются от смерти, как могут.
— А контролировать рождаемость они не пробовали?
— Это как?
— Рожать меньше!
— Но матери должны много рожать. Чем больше детей, тем выше... положение. Матери так же гордятся рождёнными детьми, как отцы — убитыми врагами.
— И поэтому они...
— Они — что? — спросила Шак, не дождавшись проглоченного окончания фразы от Хантера, что уже не гладил её по голове, а массировал висок прямо сквозь капюшон.
— Ничего. В смысле, потом продолжим. Нам ещё гномам послание доставлять, так что давайте собираться в дорогу.
Хантер 12: рука помощи
— Поистине удивления достойно, — сказал маг, отключая Среднее Сканирование Лимрана, — но ты справилась. Огрехи, конечно, есть, для первого раза они были неизбежны. Но ты успешно гравировала Управление Памятью и можешь смело активировать своё первое заклятье.
— Сейчас? — слегка удивилась Шак.
— Ну да. А чего тянуть? Мне не терпится продолжить твоё обучение. Меж тем именно эти чары отлично подходят для эффективного усвоения знаний в больших объёмах.
— Я бы с этим подождал.
— Рикс?
— Что — Рикс?! — Воин вспыхнул. Благодаря связанности в нём легко читались смешанные чувства, от лёгкой зависти в адрес алурины до комка смутных суеверных страхов. Пожалуй, этот комок Хантер оформил бы как "если всё идёт слишком уж хорошо, надо ждать какой-то крупной пакости". — Мы посреди диколесья. Да на границе дальнего диколесья притом! Синие Увалы — вон они, половина дня пути! Хотя, можа, мы уже в Синих Увалах щас, а не в холмах. Уже в дальнем диколесье. Тут пограничных камней нету...
— И что?
— Осторожность надо иметь, — Рикс понизил голос, следуя собственным словам. — Вот что. Знаете, скока баек охотничьих ходит про слишком расслабившихся? И все кровью кончаются. Все. Никому ошибки не прощаются. А мы тута идём, блош, как по ровному.
— Потому что лидер силён, — заметила Шак.
— Дак я с тем и не спорю! Не, я понимаю, и маг наш не слаб, и червяк наш летучий дюже силён... но дальнее тут диколесье, дальнее!
— И что? — не без удовольствия повторил Хантер.
— А зверодемоны тут. Не иногда забредают по делам, как в среднее. Живут они здесь. Если мы на такую тварину нарвёмся...
— Не нарвёмся.
— Слышал, — вздохнул Рикс. — Свои методы и всё такое.
— Так почему больше не веришь?
— Так зверодемоны!
Настал черёд вздыхать уже Хантеру.
— Наверно, это моя вина, — признал он. — Надо было раньше и лучше объяснить... начать надо с того, что на самом деле зверодемоны — это не демоны никакие. Вообще ничего общего.
— Но...
— Как пишет в своей "Природной истории" грандмастер Нимаротуф из Ольхетта, создания, коих меж людьми принято именовать зверодемонами — это просто сильные магические звери. Младшие зверодемоны — пятый уровень, старшие — шестой, древние — седьмой, вечные — восьмой, мифические — девятый, божественные — десятый. От обычных магических зверей первых четырёх уровней их отличают три основных черты. Во-первых, наиболее наглядный признак: размеры. Нет и быть не может младшего зверодемона, который имел бы вес тела менее тринадцати пудов. Во-вторых, это объём накопленной энергии. Нет и не может быть младшего зверодемона, сила коего уступает в объёме подмастерью магии, а в плотности — Воину шестого ранга. Признак последний — зависимость от Природной Силы. Нет и не может быть младшего зверодемона, способного жить вне её потока или даже в недостаточно сильном потоке, ибо границы плотского естества такие существа превзошли окончательно. Что как возвысило их, так и наделило слабостями.
— Это какими?
— Самая очевидная — размножение. Гляньте на это чудо, — Хантер махнул рукой в сторону ползущей в авангарде почти по-змеиному Амфисбены Урагана. — Помните, я говорил, что обычные сородичи моего призыва, в смысле, простые двуходки, — насекомоядные создания в локоть длиной и меньше? Но мало того. Положим, развившийся до пятого уровня магический зверь всё же встретит другого такого же, сходного уровня и — изначально — того же вида. И даже противоположного пола. Смогут ли они размножиться?
— Видимо, нет, — сказала Шак. — Это... различия вида? Каждый магический зверь идёт своим путём. Развивает разные стихии, а иногда не развивает. Получает разные способности.
— Всё верно. Каждый зверодемон — это представитель своего, единственного в своём роде вида. В тех крайне редких случаях, когда им всё же удаётся продолжить род, потомство чаще всего выходит ослабленным, калечным, искажённым... нежизнеспособным, одним словом. Уж точно не способным тоже быстро подняться до уровня родителей-зверодемонов. И это большая удача для всех разумных, потому что иначе...
Шак и Рикс одинаково поёжились, отлично понимая недосказанность.
— Низшие зверодемоны, те, что от пятого до седьмого уровней, — продолжил Хантер, — оказываются тем самым в своего рода ловушке. Оставлять потомство они уже не могут, но ещё не достигают окончательного разрыва с законами плотского естества.
— Окончательного? Это как?
— Ну, если верить всё той же "Природной истории" Нимаротуфа, вечных зверодемонов неспроста называют именно так. Они в самом деле вечны. Вернее, живут до тех пор, пока кто-то больший не придёт и не пожрёт. Или пока не совершат прорыв, становясь мифическими. Старости для них уже не существует... а также кое-каких других слабостей. Им, например, больше не надо есть, пить, дышать... зависимость от Природной Силы, правда, лишь усугубляется, да оно и понятно. Кстати, — хмыкнул Хантер, — существует забавная гипотеза, по которой божественные зверодемоны — это далеко не предел.
Рикс гулко сглотнул. Ему и о вечных-то магических зверях думать не хотелось (потому что слишком страшно), а тут ещё какие-то запредельные твари сильнее божественных!
— Не... предел?!
— Именно. По той гипотезе, существует ещё уровень космических зверей и как минимум ещё один вселенский зверь, размеры и мощь которого для нас уже совсем невообразимы. Так вот: все мы, не исключая даже монстров божественного уровня, являемся просто ползающими по шкуре космического зверодемона (и ничтожно малыми по сравнению с ним) паразитами; а то, что нам кажется потоком Природной Силы — это нечто вроде того тепла, которое возникает при работе наших тел. Забавно, не правда ли?
"Маги — ненормальные", — очень громко подумал Рикс.
Широко распахнутые глаза Шак пылали восторженным ужасом.
— Но это лишь гипотеза, на практике подтверждено только существование божественных магических зверей. И вообще я излишне увлёкся. Мы ведь начали с угрозы младших зверодемонов и причин, по которым я не особо опасаюсь встречи с ними. Основная заключается в том, что для них граница меж средним и дальним диколесьем неуютна. Как мелководье для слишком крупной рыбы. Да, на этой границе поток Природной Силы уже достаточно силён, чтобы поддерживать их существование. Но худо-бедно развиваться тут могут лишь слабаки, едва-едва перешедшие на пятый уровень... и они это могут в основном в природных энергетических узлах, где поток чуть посильнее. В таких узлах зверодемоны и сидят... или устраивают за них сражения. Ещё они не откажутся закусить магическими зверями второго-третьего уровней или даже зверем четвёртого уровня... если тот одинок. Младшим зверодемонам приходится экономить силу, они не станут здесь, на границе, просто так атаковать сильную группу... а наша группа, в которой присутствуют Амфисбена Урагана и я, для их восприятия подобна паре существ четвёртого уровня. Слишком опасно связываться, проще обойти. Если мы сами не побеспокоим их, всё будет нормально. А мы не побеспокоим, потому что существо с размерами и силой младшего зверодемона, да ещё на фоне довольно разрежённой Природной Силы, заметно издали.
— Не всегда, — заметила Шак. — Существуют твари, одновременно очень сильные и хорошо прячущиеся. Их мало, но шанс натолкнуться на такую есть.
— Верно. Но что такое способность прятаться? Ты как алурина должна понимать особенно ясно: умение спрятаться закрывает возможность обладания иными способностями. Возьмём для примера опять же её, — указующий жест в сторону Амфисбены Урагана. — При жизни это зверь-подавитель, имеющий четыре усиления. Был. Первое из усилений — общее для всех подавителей увеличение силы и прочности тела. Второе — усиленная атака. Третье — расширенная подвижность. И последнее — расширенная чувствительность. Допустим, при превращении в зверодемона такой вот зверь не разовьёт одно из уже имеющихся свойств, а получит невидимость для глаз. Заметим ли мы такого зверодемона заранее?
— Ты заметишь, — без долгих раздумий ответила Шак. — Невидимость для глаз и неощутимость для магического чутья — это не одно усиление, а два.
— Именно, ученица, — маг одобрительно воздел руку. — Кстати, магическая неощутимость — это тоже минимум два разных усиления. Одно для уменьшения... хм... эманаций, с помощью которого можно, будучи сильным, сойти за слабака. И второе — для маскировки эманаций без их уменьшения, что-то вроде зелёной окраски, благодаря которой трудно издалека заметить в траве таящихся кузнечиков. Первое можно назвать пассивным, второе — активным. А ещё есть специальные усиления, которые не уменьшают эманации и не маскируют их, — просто мешают наблюдателю осознать, что это именно эманации... наверно, самый коварный вид маскирующих способностей, но и не очень надёжный...
Переведя дух, Хантер продолжил:
— Если вообразить зверодемона, пошедшего по пути алуринов и раз за разом усиливающего именно способности к скрыту, получится весьма опасное существо. Пять усилений в одном направлении — это... ну, например, невидимость, неслышимость, маскировка запаха, пассивное и активное сокрытие от магического восприятия. Но! Такой зверодемон будет начисто лишён любых иных способностей, кроме чисто телесных, обусловленных обликом и природными качествами. Ни повышенной прочности, ни дополнительной скорости, ни возможности издалека замечать угрозу, ни сродства со стихиями. И летать, например, он не сможет: полёт у зверодемонов всегда имеет магическую природу. Как и всяческие аналоги "рывков", "скачков" и тому подобного. А сверх того, есть тонкость. Даже усиливший до предела одну лишь скрытность, магический зверь пятого уровня всё равно не сможет подобраться к нам незаметно.
— Почему? — спросил Рикс.
— Потому что через свой призыв... да-да, через неё, вы правильно поняли... я обладаю дополнительными сенсорными возможностями, — "ещё и Эшки неустанно бдит сверху: понемногу привыкла летать в "неправильное" время суток...", — и чем дальше, тем увереннее ими пользуюсь. Привыкаю. Сейчас, например, я прощупываю дорогу уже на шестьдесят шагов вперёд... даже чуть больше. И шагов на сорок во все остальные стороны, включая верх. Даже происходящее под землёй удаётся отслеживать, хотя это труднее всего и радиус мал. А чистый скрытник, хоть он и будет на уровне младшего зверодемона, в открытом бою Амфисбене Урагана уступит. Я бы даже порадовался, если бы мы такого встретили: лёгкая победа, богатая добыча. Только вот шанс найти зверодемона, который может по-настоящему хорошо только прятаться, увы и ещё раз увы, совершенно ничтожен. Надеюсь, теперь ваши страхи успокоены?
— Я и не боялась! — заявила Шак.
— ... — Рикс просто отвёл взгляд.
— Ну, раз так, то активируй Управление Памятью. А я начну учить тебя имперским мистическим знакам.
— И что, это совсем-совсем не помешает следить за округой? — спросил Воин.
— Немного помешает. Но на такой случай у нас есть помощник.
— Какой?
— Ты.
— Что?
— Поглядывай по сторонам, говорю, — сказал Хантер. — Кое в чём ты прав: мы тут не на прогулке по сельскому саду.
...чёрные гномы потому и зовутся чёрными, что Поверхность им не по нраву. Сорок Пятый Гранит даже застав около Поверхности не держал; чтобы добраться до них, отряду пришлось бы сперва выйти в район увала Козий Огрызок, а затем углубиться в подземные ходы. И надеяться, что спускаться аж до центрального слоя не придётся. Или, если придётся, то не плутая наугад самостоятельно, а в сопровождении встреченного где-нибудь в средних горизонтах патруля. Быть может, опытный Охотник Подземья ещё кое-как осилил бы спуск до застав, но Хантер ни себя, ни Шак переоценивать не собирался.
А ещё он не собирался тащить вниз ни Зунга, ни даже Эшки. Пусть по совершенно разным причинам, но обоим его фамильярам делать в царстве камня было совершенно нечего.
"Присмотри за этим увальнем, пожалуйста".
"Мог бы не просить. Вчерашний птенец".
"Всё равно благодарю. Я вам оставляю лагерь, накрытый Тайной Защитой Лобруга; внутри Зунг сумеет, пожалуй, и от зверодемона отбиться. В самой долине нет хищных магических зверей и хватит растений на пару недель выпаса..."
"Ступай уже. Раньше улетаешь — раньше возвращаешься к гнезду".
"Умница".
"Я знаю".
Мийол улыбнулся под маской Хантера и сказал вслух:
— Пора выдвигаться.
Если говорить с научной точностью, то Поверхность и Подземье разделяет центральный слой. И Поверхность — это всё, что лежит выше. Включая тысячи локтей мёртвого камня, тоннели и залы, штреки и шахты, ходы Глубинников и галереи гномов. А Подземье (с тем же мёртвым камнем, тоннелями, ходами и прочим) — это всё, что ниже. Но люди без научных заморочек числят Поверхностью только свободное пространство под облаками, Подземьем же — всё, что сокрыто от света дня и не знает, что такое дождь.
"Следуя этой логике, в Подземье тоже есть своя Поверхность, — подумал Мийол. — А что? Ведь если пересечь центральный слой — скажем, по гномьей канатке или цепляясь за отросток Мирового Сорняка — и начать новый подъём, то довольно скоро выйдешь в гигантское пустое пространство, где тоже бывают дожди... только не с третьего на четвёртый и с седьмого на первый дни недели, а случайные по силе и длительности. А ещё там вроде как не бывает ни ночей, ни дней, ни потемнений с осветлениями — только равномерный тусклый свет...
Вот бы увидеть всё это своими глазами!"
Однако покамест он видел лишь кажущиеся бесконечными подземные ходы. А иногда не видел и того: отнюдь не везде росла фосфоресцирующая растительность, позволяющая пусть не очень хорошо, но всё же ориентироваться с помощью глаз. Где-то светящиеся заросли подавлялись не светящимися видами флоры; в иных местах их недавно подъедали пещерные слизни, круссы, скребунцы или ещё какие существа, после которых освободившееся пространство просто не успело зарасти снова; наконец, в некоторых узких местах со стен, пола и потолка всё попросту начисто обдирали крупные образчики фауны...
Подземный мрак в таких местах мог бы создать некоторые сложности. Если бы не столь изумительно удобный призыв, как Амфисбена Урагана.
