Несколько попыток затеять разговор с Нероной, у которой за время краткого знакомства у Нобунаги не сложилось слишком уж благоприятного впечатления, также остались без продолжения... Точнее, Нерона, конечно, пыталась поддержать диалог с ней, но Нобунага искренне не могла придумать даже темы для разговора — не о пении и платьях же им разговаривать? — и, если бы не появление новых лиц на пороге лагеря — новых для Нобунаги — вернувшихся с разведки, то Нобунага даже не знала бы, чем ей заняться...
-А неплохо,— Нобунага вытерла тыльной стороной ладони кровь из разбитой губы и усмехнулась, глядя на то, как Скатах тяжело дышала, уперев в землю свое красное копье.
-Это разминка,— впрочем, сама Скатах только мотнула головой и взглянула в глаза Нобунаги, явно планируя новую атаку через сотни и сотни ружей, созданных магией Нобунаги.
Как были связаны разведчики и текущее сражение Нобунаги и Скатах? Просто — Скатах отвлеклась от своих дел ради получения информации, ее заметила Нобунага, от нечего делать между ними завязался диалог, быстро перешедший в пассивно-агрессивный тон, и итоговое напряжение, существовавшее между ними двумя, и безделье, влиявшее на них двоих, в конце концов все же вылилось в сражение. Не до смерти — однако и назвать это тренировочным спаррингом было сложно — скорее тренировка в условиях приближенных к боевым.
И если относительно вопроса, как Нобунага могла продолжать сражаться несколько часов ответ был простым — Аинз — то Скатах, выдержавшая не один и даже не десять раундов сражения с той заслужила в глазах Нобунаги как минимум признания за свои способности.
-Солнце уже садится,— третий голос, однако, вмешался в продолжающееся сражение,— Мне кажется, на сегодня сражения достаточно.
Нобунага с одной стороны не хотела сдаваться, но с другой же стороны — даже с поддержкой Аинза, легко убиравшей любую физическую усталость и истощение маны — определенная ментальная усталость успела накопиться в той, и поэтому окончание сражения без какого-либо определенного результата устраивало ее.
Скорее всего как-то похоже мыслила и Скатах, кивнувшая на слова Кастера, и воззрилась на Нобунагу, что перевела свой взгляд на еще одного Слугу, бывшего рядом с ними.
Мужчина, не увидеть в котором индейца мог разве что слепой, с боевой раскраской, орлиным пером в его прическе, собранной в переплетенный косы, фактически голый выше пояса, но все же одетый в брюки, на поясе которого покоился хороший боевой нож в ножнах — что-то, что совершенно не подходило его классу Кастера по мнению Слуги.
Нобунага, конечно же, заметила того раньше, но пообщаться ей не удалось ни до, ни после встречи — Кастер, казалось бы, словно испарился после появления Слуг, появившись вновь только в момент начала сражения Скатах и самой Нобунаги, выступив в данном случае своеобразным наблюдателем сражения Нобунаги и Скатах.
На секунду Нобунага подумала о том, что он мог бы стать судьей их матча, однако тот вместо этого просто устроился на ближайшем большом камне, пригретом Солнцем, демонстрируя свое отсутствие обуви, продолжив спокойно наблюдать за сражением двух Слуг. Нобунага думала, что тот, даже если и был привлечен сражением двух могущественных Слуг через некоторое время, осознав длительность происходящего, покинет их, или же просто уснет на месте — однако Кастер спокойно пронаблюдал все длительные часы сражения, подавая голос всего пару раз, отпуская достаточно пространные комментарии.
Впрочем, конкретно в этот раз комментарий Кастера все же был нужен и даже поддержан обеими Слугами, остановившимися на мгновение для оценки ситуации, перед тем как придти к выводу и дематериализовать свое оружие.
На секунду возникла пауза, прежде чем Скатах сделала первый шаг к Нобунаге и совсем немного кивнуть одной головой,— Ты неплохо сражаешься.
На эти слова Нобунага только криво усмехнулась,— Спасибо. Ты тоже.
-Хм, иногда удивительно наблюдать за тем, как люди находят понимание через конфликт,— Кастер, видимо до того специально молчавший во время сражения, только произнес тихо, практически себе под нос,— Я предложил бы вам свою трубку, но, боюсь, это будет преждевременно.
Впрочем, после обмена короткими почти-комплиментами, двое Слуг замерли перед друг другом, прежде чем Скатах просто развернулась и направилась к камню, уже облюбованному Кастером, после чего спокойно взобралась на тот и уселась, свесив ноги с края камня, возвышавшегося над землей на несколько метров. Нобунага в конце концов решила последовать ее примеру, оказавшись на том же камне, но с другой стороны от Кастера, также свесив ноги.
Можно было бы предположить, что установилось неловкое или неуютное молчание, однако ввиду того, что ни Нобунага, ни Скатах не хотели говорить и значительно устали — в ментальном или физическом смысле — и благодаря тому, как камень успел прогреться на Солнце за день — молчание, возникшее в этот момент, было скорее даже уютным — учитывая, что этого хотели все присутствующие Слуги.
Кастер, выждав пару секунд же, потянулся куда-то за спину, после чего извлек из-за той длинную трубку — Нобунага могла исключительно провести параллель с кисеру, но весьма посредственную — и раскурил ту мгновенно, добыв огонь какой-то собственной магией, подтверждая свой статус Кастера, прежде чем затянуться.
Нобунага же взглянула на это, прежде чем задуматься на секунду — конечно же она пробовала курить в своей жизни... Во множестве жизней, являющихся ее составной частью, однако благодаря становлению Слугой нужды в табаке не испытывала... Хотя напоминание об этом заставило ее задуматься на секунду.
Хм, стоило ли ей потребовать у Кастера, чтобы он подал ей свою трубку или...
-Если хочешь — возьми,— Кастер, однако, видимо почувствовав и поняв ту каким-то образом лишь легко протянул трубку той,— Но будь осторожнее...
Не успев внять словам Кастера однако Нобунага легко втянула дым, после чего тут же зашлась в приступе кашля, едва не выронив трубку, заставив Кастера сочувственно взглянуть на нее,— Это особенный табак, с ним нужно быть намного осторожнее...
Нобунага же, скрученная кашлем, выпала из реальности на десяток секунд, прежде чем вернуться, утерев свои слезы, и повернуться в сторону, чтобы увидеть Кастера, продолжавшего мерно курить трубку глядя вдаль, и Скатах, смотревшую на нее с какой-то насмешкой, тут же заставившей Нобунагу загореться внутренне,— Сама попробуй! В кисеру на кладут столько табака!
Кастер на эти слова лишь молча протянул трубку Скатах,— Стоит быть осторожнее...
Скатах, впрочем, также этому предостережения не вняла, вдохнув дым, после чего молча отдала трубку Кастеру. На первый взгляд могло показаться, что с ней было все нормально, однако...
-Кхм...— Скатах тихонько кашлянула в кулак, выпустив порцию дыма изо рта, после чего еще раз,— Кхм-кхм!
Нобунага, глядя на это удовлетворенно и вытерев выступившие слезы, только отвернулась, сохраняя ухмылку на своем лице.
Кастер же, приняв трубку, медленно затянувшись из той и выпустив дым ровным кольцом, взглянул на закат,— Кажется, моя трубка все же была к месту...
Скатах же, откашлявшись еще несколько раз в кулак — ее статус бессмертной не делал ее неуязвимой — прежде чем взглянуть на Нобунагу... И отвести взгляд, не став ничего отвечать, также спокойно выдохнув и устремить взгляд вперед, глядя, как и Кастер, на заходящее Солнце.
Нобунага, подождав секунду, также присоединилась к этому наблюдению, погружаясь в свои мысли...
И хотя в медленно темнеющем небе Сингулярности все также продолжало висеть темной кляксой пятно неизвестной силы — красоты заходящего Солнца, теплоты камня и молчаливой атмосферы уходящего вечера это ничуть не умаляло...
* * *
Отрывок из книги "Письмо из ада: феномен Джека Потрошителя": ...Число жертв маньяка, впрочем, также подвергается сомнению — хотя пять канонических жертв, приписываемых убийце, скорее всего действительно были его жертвами — некоторые исследователи приписывают к их числу еще шесть, доводя количество жертв до одиннадцати, в то время как некоторые исследователи — не самые серьезные из них, смею заметить — даже склонны приписывать маньяку участие во взрыве Уайтхолла, здания Британского Адмиралтейства. Впрочем, правдивость этих утверждений лишь немногим выше тех, что приписывают Джеку Потрошителю родство с демонами и работу бок о бок с ними же — несмотря на так называемое "письмо из Ада", многочисленные письма в газетные издания — созданные с целью наживы или же под влиянием массовой истерии — хотя этот образ и был романтизирован и популяризирован в массовой культуре. Точно также нет никакой причины для предписания Джеку Потрошителю всевозможных мистических свойств, вроде способны исчезать на свету и появляться в темноте, возможности проходить сквозь стены или же вырывать из жертв органы голыми руками, оставляя тех живыми — это было не более, чем газетными слухами, распущенными желающими заработать издателями и гоняющимися за сенсациями журналистами — хотя история прочной ассоциации доктора Фауста как настоящего лица Джека Потрошителя заслуживает куда более детального рассмотрения...
* * *
Халдея, рассчитанная в лучших условиях на работу нескольких тысяч человек единовременно в одном гигантском комплексе, была снабжена самыми различными отделами — от тренировочных полигонов до экспериментальных лабораторий и от спа-салонов и до внутренних производственных цехов — не для создания определенной индустрии а, скорее, для производства мелких запчастей и ремонта. Конечно, изначально не предполагалось, что Халдея будет полностью отрезана от всего мира на слишком долгое время — хотя склады и были подготовлены как минимум для нескольких месяцев автономного существования всех предполагаемых нескольких тысяч сотрудников — но учитывая отдаленность Халдеи было бы все равно достаточно глупо вызывать вертолетную доставку мебели каждый раз, когда какой-нибудь стол или дверь ломалась в очередном кабинете по случайным причинам.
И все же, несмотря на общие, казалось бы, почти неистощимые запасы всевозможных занятий, которые можно было найти в Халдее — так или иначе в ней было достаточно скучно.
Или, если сказать точнее — в ней было достаточно скучно для простого человека, непривычного к тому, чтобы долго оставаться в одном и том же замкнутом пространстве и, фактически, без возможности увидеть какие-либо новые лица вокруг.
И хотя многие люди и Слуги так или иначе справлялись с подобными проблемами — кто-то дрался, кто-то пил, а кто-то пытался получше узнать окружающих их Слуг, щедро делясь историями своей жизни в ответ на истории из чужой — Баал, император демонов, не был прельщен подобным времяпрепровождением.
В консольные игры он не играл, алкоголь веселья ему не доставлял, попусту болтать с окружающими его Слугами ему было скучно — да и мало кто соглашался с ним на безмятежный разговор — так что ему пришлось изыскивать новые способы увеселения.
И, когда он только появился в Халдее, определенное занятие у него было — спасение своего демонического народа.
То есть, конечно же, гуманистом он не был, а спасение демонического народа для него было сродни необходимости — то есть, как он мог называть себя императором демонов, если вокруг не было демонов, над которыми он мог править? В первую очередь он рассматривал себя с точки зрения честолюбия, относительно которого то, насколько он был велик, можно было оценить по тому, насколько эффективно он управлял иными демонами, насколько высокую позицию в мире те заняли, насколько сильны были их армии и так далее.
В данном случае сам Баал потому ставил своей целью спасение всей его империи демонов — даже если ради этого ему придется пойти против Аинза... То есть, конечно же, умирать он не хотел, но если существовала хотя бы ничтожная вероятность того, что его план будет удачным — он обязан был попытаться, после чего, если его план провалиться — он бы молил о пощаде и всеми силами попытался бы умилостивить Аинза только для того, чтобы создать новый, более совершенный план его предательства и попытаться привести его в движение вновь.
Но, в конце концов... Аинз вызнал план Баала — ожидаемо в случае Аинза — и просто пожал плечами, словно бы разговор шел о чем-то незначительном, предложив Баалу иной вариант реализации.
И хотя возможная колонизация необитаемой планеты была более трудозатратным занятием, чем ассимиляция Земли и уничтожения мешающего человечества — если выбор был представлен не между полным уничтожением империи Баала и ее существованием, а между более и менее комфортными условиями их существования — то что же, в этом случае жизнь Баала была все же достаточно важна чтобы не отбрасывать ее так просто, рискуя своими махинациями навлечь на себя гнев Аинза.
Однако, хотя разрешение столь важной для Баала проблемы и было сугубо положительным событием — это также означало и то, что главное занятие Баала в Халдее — осторожное создание планов с целью достижения своей цели — было также более не нужно — а это в свою очередь означало, что Баал начинал скучать.
Эта проблема была разрешена в свою очередь благодаря Медее — по крайней мере ее реакции и желание создать план против уже самого Баала, столь похожие на его собственные мысли и реакции — были забавными сами по себе, однако, как и следовало ожидать от жителя этого мира — те также достаточно быстро наскучили Баалу.
Поэтому ему пришлось изобретать новые способы развлечения, если он не хотел одним из дней обнаружить себя напивающимся дешевым пивом в компании, страшно подумать, Слуг.
Одно из найденных им развлечений, хм... В каком-то смысле можно было даже сказать "спасибо" Аинзу за него — в иных условиях Да Винчи вряд ли бы согласилась на сколь либо приличный диалог с ним — однако произошедшее с Аинзом — о конкретике Баал был не в курсе — однозначно сменило ее парадигму, расширив ее горизонт восприятия, включая ее готовность прислушаться к словам императора демонов.
Именно поэтому в текущий момент Баал, хм... Он бы хотел сказать, что он "наслаждался" гостеприимством хозяйки в ее лаборатории, но даже если та очистила свое рабочее место, в коем-то веке превратив то из захламленного хаоса в нечто, что можно было воспринять как личный кабинет — это не заставило подаваемый чай стать более качественным, а печенье более вкусным... Хотя, хм, ладно, печенье было достаточно вкусным само по себе — Баал даже сделал небольшую заметку пригласить Арчера в дальнейшем в качестве своего личного повара — если не его боевые способности — то по крайней мере его кулинарный талант заслуживал признания.
В любом случае, беседа с Да Винчи, кем-то, кто по крайней мере была достаточно умна для того, чтобы поддержать минимальный диалог, была предпочтительнее полного бездействия в ожидании иных способов развлечения, могущих подвернуться случайно Баалу, так что откусив небольшой кусочек от печеньки, тот взглянул на Да Винчи внимательно,— Так что же именно ты желала, чтобы я поведал тебе сегодня, моя дорогая?
На эти слова Да Винчи, чьи руки мелькали над записью, лежащей на столе, на секунду остановилась, прежде чем поднять взгляд на Баала,— Все.
