— Вы можете узнать, что происходит в Жанхоте?
— Я не знаю и того, что происходит в соседней деревне, — сник маг. — Но ты напрасно волнуешься. Если бы зеркало хотело предупредить тебя, то сообщило бы сразу.
— Причем тут зеркало? — поморщился принц. — Разве вы никогда не слышали, что оборотням дан дар предвидения?
Теперь Намжилдоржи посмотрел на Ялмари с интересом.
— У тебя он есть?
— Не очень сильный. Иногда появляется убеждение: я должен идти туда-то и сделать то-то. Именно поэтому я искал зеркала.
Маг посерьезнел:
— А сны тоже сбываются?
— Нет. Но мне и не снилось раньше ничего необычного. Это началось недавно.
— Тогда не надо так серьезно относиться к этому, — успокоил старик. — Тебе впервые угрожала опасность, вот и снятся беспокойные сны. В Кашшафе в таких случаях говорят: выпейте успокоительную настойку. Если бы твои сны всегда сбывались, тогда стоило было волноваться, а так... — старик всмотрелся в принца. — А вообще любопытно, — заметил он. — Принц Энгарна имеет шанс стать вожаком стаи.
— Я не буду вожаком стаи, — произнес принц, вспомнив вчерашнее видение. — Кстати, о чем вы догадались, когда я упомянул о зеркальном коридоре?
— Это не объяснишь без предисловия. Послушаешь?
— Да.
— Тогда завтракай, а я тебе расскажу.
Ялмари склонился над тарелкой с похлебкой. От пищи пошел парок, будто ее только что сняли с огня. Намжилдоржи помешал золотой ложкой горячий напиток. Вкусно запахло шоколадом.
— Горячий шоколад, — предложил маг. — Хочешь попробовать? Это не хмельной напиток, — принц не отказался, и старик поставил перед ним другую чашку. — Я немного рассказал тебе, как и почему искал зеркала. Знаешь, сколько я собирал их? Почти семь лет. Первое зеркало я нашел случайно. Ты не поверишь, но оно продавалось на аукционе в столице Кашшафы, где распродавали вещи должника. Меня заинтересовала руническая вязь на раме. Несведущим горожанам казалось, что это всего лишь узоры на меди. Но я легко мог прочесть слова: "Зеркало твоего я". Эти слова показались мне смутно знакомыми, и я купил его, тем более что стоило оно недорого, а сохранилось довольно хорошо. Мне даже не пришлось торговаться. Я принес зеркало домой, повесил в гостиной, чем очень обрадовал свою жену Юнел — ей понравилась старинная вещь. И вскоре начались странности. На то, что Юнел теперь расчесывалась только перед этим зеркалом, я внимания не обратил — мало ли какие причуды у женщин. Но когда я несколько раз застал перед ним пожилую служанку, считавшую себя некрасивой даже в молодости и поэтому отводившую взгляд и от начищенного до блеска подноса, меня это удивило. Я также заметил, что конюх, заглянувший в зеркало, отшатнулся, и с тех пор разговаривал с нами только с порога, не ступая в мой дом. Это уже показалось необычным. Я встал перед зеркалом и долго всматривался в свое отражение, но ничего необычного не нашел. Но когда отвернулся, чтобы уйти, — остолбенел: боковое зрение различило в зеркале молодого, лет тридцати, человека со светлыми волосами и темными глазами. Как только я прямо взглянул на отражение, он исчез. Передо мной висело самое обычное зеркало. Я проделал несколько экспериментов, но ничего не добился, больше никаких видений не появлялось.
Но после этого начались странные сны. Кто-то снова и снова звал меня найти другие зеркала. Иногда снилось, что я нашел зеркало похожее на мое, но руническая надпись на раме складывалась в иные слова. Я старался ее прочесть, но не мог. Покой оставил меня: ночи приносили тревогу, а днем я думал лишь о поразительных видениях. Я стал разыскивать сведения о необычных зеркалах в древних рукописях. Что я нашел — рассказывал тебе вчера. Это придало мне решимости: я должен был обладать зеркалами, которые давали такую силу. Наконец я сообщил Юнел, что уезжаю на поиски других зеркал. На свете не было женщины мудрее ее. Она благословила меня в дорогу, пообещав молиться за меня...
Не буду утомлять подробным пересказом моих путешествий. Иногда меня целый год не было дома, иногда больше. Удивляюсь, как сын не забыл меня за это время. Если бы моя жена была другой, это непременно бы произошло. Но после долго отсутствия я обязательно возвращался с зеркалом. Каждое имело особую надпись рунами: "Зеркало счастья", "Зеркало дальних стран", "Зеркало прошлого", "Зеркало друзей"... Я выделил для этих находок целую комнату. Коллекция пополнялась, но я не мог остановиться, снова отправлялся в путь. Всего я нашел двенадцать зеркал, отличавшихся только рунической надписью. Когда я поставил в комнату последнее, надпись на одном заискрилась, будто расплавленное золото. "Зеркало бед", — прочел я. А потом оказался за обеденным столом. Мой сын Ошин теребил меня за рукав. Я, погруженный в размышления, машинально ответил "да", и только когда он выбежал из дома, понял, что он отпрашивался кататься на лодке с друзьями, но не придал этому значения.
Через мгновение я оказался на похоронах. Женщины рыдали так, что ломило виски. В ряд стояло шесть детских гробов, и я знал, что в одном из них мой сын и что гробы нельзя открывать, потому что детей нашли через полгода после того, как они утонули, опознали по каким-то вещам, тела выглядят ужасно...
Я очнулся. Увидел в отражении свое бледное лицо с сужеными от страха зрачками. И сбежал от зеркал, решив никогда больше не приходить к ним...
— Чем-то похоже на то, что произошло со мной, — заметил Ялмари, отламывая ржаной хлеб. — Я тоже будто оказался в другом месте. Только еще слышал внутри себя мужской голос.
Маг понимающе кивнул.
— Я слышал голос лишь во сне. Но ты особенный для зеркала, оно открылось тебе иначе. Мне кажется, с нами говорил сам Творец.
— А что случилось после первого видения?
— Прошло, может быть, месяц или чуть больше. Я не заходил в комнату, и ужас, пережитый там, забылся. Однажды я завтракал, а в уме планировал разговор с советом Мудрых по поводу школ для талантливых бедных учеников. Среди Мудрых магов были те, кто считал, что у виллана никогда не родится способный ребенок — среда не та. Другие просто не хотели обременять себя лишними заботами. Поэтому речь я продумывал тщательно. А Ошин, мой девятилетний сын, приставал ко мне с каким-то вопросом. Даже не вслушиваясь, я ответил "да", чтобы он не сбивал меня с мысли. И только когда входная дверь захлопнулась за ним, я понял, что он отправился кататься с друзьями на лодке. Что-то тревожное мелькнуло в душе, но я отогнал это чувство и стал записывать речь прямо на салфетке. Но вскоре беспокойство разгорелось сильнее. Я отложил салфетку и сосредоточился: откуда появилась тревога? После чего она появилась? И вдруг холодный пот прошиб меня — я вспомнил видение у зеркала. Я знал, что если пойду пешком, не успею остановить Ошина, поэтому, использовав магию, переместился к причалу. Лодка уже отплывала, но я закричал так страшно, что дети остановились. Я потребовал, чтобы мой сын вышел оттуда. Он плакал и возмущался, но я настоял. Я так же требовал, чтобы остальные тоже никуда не ездили, объяснил, что если они отправятся, то погибнут. Двое мальчиков послушались меня и вышли из лодки, а трое других все же уплыли... Думаю, ты понимаешь, что через полгода я все же оказался на похоронах, только гробов было не шесть, а три. Мой сын испуганно прижимался к моему боку. Как только трое детей не вернулись с речной прогулки, я понял, что "Зеркало бед" предупреждает о несчастьях, которые можно предотвратить. Надо только вовремя остановиться... — маг помолчал немного. — Потом видения были и у других зеркал.
— Они рассказывали только о вашей жизни? — уточнил принц.
— Мне — да. Но когда о чудесных зеркалах узнали другие, в мой дом началось паломничество. Не со всеми происходило чудо. Зеркала словно выбирали, с кем хотят "общаться": иногда дверь сама собой будто запиралась изнутри. С теми, кому удавалось попасть в комнату, "разговаривало" какое-то одно зеркало. Я во всем следовал указаниям зеркал. Лишь однажды, не смог, — он стиснул зубы. — Незадолго до появления Бадиол-Джамала зеркала сказали мне, что я должен стереть память Юнелы и Ошины и спрятать их так далеко, чтобы и сам мог найти не сразу. Если бы я сделал это... — он умолк.
Маг с трудом справлялся с внутренней болью. Ялмари еще ни разу не терял близких. Сегодня после яркого сна, он впервые ощутил, как страшно это может быть. Это боль, которую не лечит время. Наконец Намжилдоржи справился с собой и грустно улыбнулся принцу:
— Спасибо.
— За что? — удивился Ялмари.
— За сострадание. К сожалению, немногие на это способны... — он помолчал. — Так вот ты спрашивал, какая догадка посетила меня вчера. Когда ты разъяснил, что попал в зеркальный коридор, меня словно озарило. А что если это одно зеркало? Зеркало Творца и его отражения...
— Что-то не могу представить, — Ялмари, попробовал шоколадный напиток. Впечатлило не очень. Пожалуй, единственное достоинство — то, что он не крепкий. Броженые напитки оборотни не переносили.
— Наверно, я не смогу объяснить. Но неважно, правильно мое предположение и можно ли его объяснить. Важно другое: с тобой говорили все зеркала. Следовательно, в том, что ты видел, слились и твое прошлое, и настоящее, и будущее, и счастье, и истинная сущность.
— И несчастье... — поморщился принц.
— Возможно, и несчастье. Ведь, я так понимаю, видение было не очень благоприятным?
— Я буду драться с вожаком стаи, он ранит меня, а потом изгонит.
Маг изумленно приподнял брови.
— Может, это предупреждение? — предположил он. — Подумай, что если зеркало показывает то, чего ты можешь избежать, если вовремя остановишься, как я? Поступишь правильно...
— Я давно собирался в Умар, но все откладывал. Видение в зеркальном коридоре отбило всякую охоту туда идти. И тем не менее — нравится мне это или нет — я должен быть там. Я хочу знать, кто враг Энгарна, насколько он опасен и как победить его. Получается, что я найду ответ только на родине моего отца.
— Надеюсь, ты не пожалеешь, что пришел ко мне. И... сможешь мне помочь. Я размышлял о том, что ты можешь для меня сделать. Ты будешь в храме Эль-Элиона у оборотней?
— Если меня пустят.
— Сколько я знаю, пускают всех. Так вот если будешь там... скажи Ему обо мне.
— Разве Он не знает? Он же Всеведущ.
— И все же... выполни мою просьбу.
— Хорошо. Это нетрудно. А что вы видели в зеркале обо мне?
— Что в один день ко мне придут два оборотня. Девушку я должен прогнать — она не нуждается в зеркалах, потому что знает, что делать, но не хочет согласиться с этим. Кроме того, она предала тебя. Мужчину я должен принять — он принц Энгарна и моя единственная надежда.
— Ясно. Ладно, мне пора. Сколько от вас до Умара?
— Около шавра.
— До свидания, маг Намжилдоржи.
— Счастливого пути, принц Ллойд.
До полудня он проделал около шести юлуков. Чем дальше на север, тем выше становились деревья, лиственный лес сменялся хвойным. Вдали от Гибельного леса, природа оживала, и вскоре все вокруг кишело жизнью: наступала середина лета, животные и птицы еще воспитывали потомство. В образе волка он гораздо явственней видел широкие стволы, корявые корни, поваленные деревья и вывороченные пни. Покрытые листвой кроны и уходящие ввысь деревья почти ушли из поля зрения. Это происходило не только потому, что изменился рост. Идущий от земли запах — вот что заставляло фиксировать внимание на нижнем ярусе.
Ялмари старался не отвлекаться на посторонние запахи и звуки — весь нацелился вперед. Он рассуждал сам с собой: возможно ли изменить будущее? Если зеркало предостерегло, то от чего? Что он может сделать неправильно? Чем заслужить неодобрение стаи? Пока ответов не находилось.
Вскоре он замедлил бег. Приближалась незримая граница Энгарна, а Умар наверняка защитился от нежелательных гостей. Следовало быть осторожнее.
Опасность он почувствовал внезапно и остановился так резко, что палая листва с иголками вздыбилась под лапами. И все же он не успел — сверху упала сеть. Его стянули со всех сторон так, что он не мог шевельнуться. Сеть неприятно жглась — ее сплели из посеребренных нитей.
— Не дергайся, если хочешь жить, — услышал он откуда-то сбоку.
В этот же день в лесу недалеко от Жанхота
Теперь Илкер знала точно, что Ялмари нет в городе. Он не передумал встречаться с ней, просто уехал. Причем принцесса упомянула, что уехал в большой спешке, то есть не успел предупредить.
Обида исчезла, но осталась печаль. Утром Илкер ждала, что принцесса займет ее чем-нибудь. Но Эолин, как и в первые дни, игнорировала новую горничную. Тогда девушка пошла туда, где всегда находила утешение: в лес. Теперь можно не опасаться встретить там Ялмари и показаться навязчивой.
Едва она ступила на тропинку, идти далеко в лес расхотелось. Здесь все напоминало о Ялмари. Если пойдет прямо, а дальше свернет на правую тропку, придет на место, где впервые встретила лесника. Илкер тряхнула головой и пошла в другую сторону, в ту часть леса, куда не забиралась до сегодняшнего дня.
Вскоре девушка нашла дорогу, которой часто пользовались. Обычно она выбирала еле заметные звериные тропы, но сегодня решила изменить своим привычкам. Интересно, кто ходит в эту часть леса? Может, лесорубы или охотники?
Илкер недолго мучилась в неведении. Тропинка выскользнула из леса на поляну с добротным деревянным домом. Теперь не осталось сомнений — сама того не желая, она пришла к Ялмари в гости. В дом лесничего вело высокое крыльцо. Чуть поодаль виднелась конюшня — оттуда не раздавалось ни звука. Рядом сделали круглый каменный колодец с воротом и ведром на цепи. Илкер живо представила, как молодой лесник по утрам набирает отсюда воду, чтобы умыться и приготовить пищу. Она подошла ближе и погладила каменную кладку: она наверняка помнит его прикосновения.
Помедлив, девушка поднялась на крыльцо, дотронулась двери. Она заскрипела и приоткрылась. "Конечно! — обрадовалась она. — Ялмари уходил отсюда утром, собирался быстро вернуться. Даже дом не запер".
На душе посветлело. Илкер еще недолго поколебалась, а потом решительно вошла внутрь.
Ялмари жил очень скромно. Никаких ковров на полу и по стенам. Она не нашла ни одной шкуры животного — обычно у лесника их было много. Но это не огорчило, а скорее обрадовало — она не очень любила, когда животных убивали. Большие окна, так же как во дворце разделенные на маленькие квадраты стекол, щедро пропускали солнечный свет. В косых лучах кружились пылинки. Илкер подставила руку под них. Затем рассмеялась и пошла дальше.
Но чем дальше в дом она заходила, тем более странным он казался. Девушка пыталась найти хоть что-то напоминавшее о Ялмари, но не могла: не увидела ни одной картины или книги, не нашла оружия. О том, что тут живет человек, говорила лишь стопка белья в шкафу. Даже ее маленькая комната во дворце открывала ее индивидуальность, ее вкусы, а дом лесника выглядел мертвым как парк. И о чем это говорит?
