— Вы не можете! — Девушка вдруг преобразилась и выглядела настойчивой.
— А я не говорю, что смогу, я говорю, что хочу разобраться, — настаивала Эл.
— Нет-нет! Это невозможно. Это смерть. Нет! Ради всего, во что вы верите!
— Она ни во что не верит, — заметил Кикха с удовольствием.
— Осторожнее с заявлениями, — погрозила Эл.
— У-у-у! А у тебя есть голос! Я уже стал думать, что ты онемела, — вмешался Радоборт. — Какая настойчивость! Кикха, брат мой, она намеревается остановить Эл! Жажду увидеть!
— И я, — поддержал его Кикха.
— И я, — кивнула Эл и сверкнула улыбкой. — Милое дитя, разве что Ладо меня сможет остановить.
— Дубиной рыжебородого коротышки, — засмеялся Кикха.
— Ладо тут хотя бы имеет власть, — закончила Эл свою мысль.
— Нет, не он! — возмутился Хети. — Она главная. Она — королева!
— Хетенгарт! — девушка посмотрела строго, а потом ее личико изобразило страдание. — Зачем...
Она попыталась уйти, но путь к отступлению пролегал мимо Радоборта. Он легко задержал ее.
— Хм. А кто этого не понял? — спросил Радоборт и оглядел присутствующих.
Кикха смотрел на него снисходительно. Эл с интересом глядела на девушку.
— Я, пожалуй, не знала, — созналась она. — Признаюсь, меня посещали некоторые подозрения.
Несчастная девушка умоляюще глядела на нее. Эл умолкла.
Во дворе послышался шум. В дверях появился Даниэль.
— Помощь подоспела, — заметил Радоборт.
Даниэль осмотрел присутствующих.
— Ладо нашел гостям приличный дом ближе к центру города и прислал меня, чтобы показать его, — сказал тот.
— Ага. Ночь — самое время для осмотра, — не унимался Радоборт, ему очень не понравилось, как все себя ведут, точно ничего не происходит. Эти дни хозяйка старательно пряталась от всех, особенно от него, а сама тайком наблюдала за ними. Радоборт злился. Эл намеренно уходила на весь день, чтобы не тревожить хозяйку дома. Он считал их ухищрения глупостью и хотел разрушить эту игру. Особенно ему не нравилось, что для всех Эл желанная гостья, а они — чужие.
Эл поднялась со своего места.
— Я хочу осмотреть дом. — Она встала рядом с певцом. — Прямо сейчас.
Эл поклонилась и вышла. Кикха счел, что она права и последовал за ней. Радоборт не мог понять их поступка, но внутренне ощущал, что если он не примет их позицию произойдет ссора. Ему пришлось удалиться.
В дверях мелькнула копна волос Эл.
— Мы заночуем там. — Она посмотрела на Хети. — А тебе, мальчик, полагается крепкий подзатыльник. За болтливость. Я думала, что ты умнее.
Хети виновато посмотрел на сестру.
Даниэль еще оставался в доме. Девушка растерянно с болью во взгляде смотрела на него, ждала его совета.
— Успокойтесь, — умиротворяющее произнес певец.
— Они знали, — по ее голосу было понятно, что она очень страдает. — Мне бы лучше умереть. Какой позор!
— Вы преувеличиваете. Вот увидите, они не предадут известию такую окраску, какую видите вы. Правда является порой неожиданно, но всегда к месту. Эл — мудрое создание. Она не считает вас низким существом. Она видит смертных иначе. И она еще вступиться за вас.
Он поклонился и вышел.
Хети кинулся на колени перед сестрой.
— Прости меня! Прости! Я глуп!
Девушка накинула капюшон, спрятала лицо и зарыдала.
Эл шла по улице впереди всех.
— Она вне себя от злости, — сказал Кикха брату, кивая на Эл. — Опасаюсь последствий.
— С чего вдруг? — спросил тот.
— Ты ведешь себя не сообразно твоему положению, — объяснил Кикха. — Ты же великий. Мог бы смолчать. Пусть все знали, но милое создание сейчас рыдает, заламывая руки, и клянет свою судьбу, думая о самоубийстве. Ее звание — стыд для нее. Когда ты поумнеешь?
— Не собираюсь я играть в ваши игры! Меня не интересуют ваши предусмотрительные кивания друг другу! Что дурного в том, что она королева! Если она в чем-то виновата, пусть искупает слезами, болью и страданиями свой грех! Н так ли, Эл?!
— Вот как?! — Эл резко развернулась, и Радоборт оказался с ней лицом к лицу. — Игры? Что ты принял за игры?! Боль и страдание? А сам ты можешь их вынести?! Что ты знаешь о боли, мальчишка?!
От одного взгляда ему стало жарко. Он увидел, как сверкают демоническим огнем ее глаза.
— Сейчас я объясню! Черт бы тебя разорвал, бездушный идиот! — выкрикнула Эл. — Ей больно! Хочешь понять как?!
Эл размахнулась и ударила его в живот так, что он чуть не задохнулся.
— Примерно так! — выкрикнула она и ударила его опять.
Потом последовала целая серия грубых пинков, которые остались без ответа. Эл вложила в удары достаточно силы. Радоборт взвыл от боли и пришел в ярость. Он схватил девушку за плечо, Эл ловко увернулась. Он схватил ее снова и повалил на мостовую. Они стали единым клубком.
— О, владыка! Разнимите их! — воскликнул Даниэль, обращаясь к Кикхе.
— Зачем? Она разберется сама. Она сама затеяла эту схватку.
Даниэль не смог приблизиться к дерущимся, Кикха грубо оттолкнул его к стене соседнего дома.
— Убьют, — рыкнул он.
Радоборту удалось несколько раз ударить соперницу, она вцепилась в него, как зверь, и боль, которую она причиняла, нельзя было сравнить с тем, как он мог ответить. Радоборт быстро понял, что она лучше владеет своим телом и знает толк в таких поединках. Оскорбление было слишком сильным, чтобы отступать, он был оскорблен и в ярости, применил силу другого свойства. Огненный шар выскочил из его рук и обжог кисть Эл, она зашипела от боли, чем вызвала у него восторг и новый приступ мести. Ей пришлось ослабить хватку, он грозил повторить наказание.
Они оказались на ногах, но на этом поединок не закончился. Радоборт решил, что возмездие будет полнейшим. Очередной сноп света ослепил Эл, но не задел ее, отскочив от полы ее плаща. Эл ориентировалась без зрения. Ее ярость, отнюдь, не угасла. Вслепую ей удалось еще дважды ударить Радоборта, а тот запустил свой шар ей в бок. Ее рука к тому времени онемела, горела половина тела, противник получил преимущество. Эл оказалась в его крепкой хватке, и он уже душил ее. Эл поняла, что простыми человеческими методами его не взять. Она простонал, преодолевая удушье.
— Радоборт! Отпусти ее! — предостерег Кикха. — Отпусти! Отпусти!
Он не слышал. Эл неестественно выгнула руки и размахнулась, потом сгруппировалась. Вспышка света на миг осветила погруженную в вечерний сумрак улицу. По телу девушки прошла сияющая волна. Удар пришелся Радоборту в голову, его вопль разнесся по улице. Эл изогнулась, выскальзывая из ослабшей хватки. Радоборт распластался у ее ног и замер.
Эл тяжело дышала, она опустилась на колени рядом с противником.
С одной стороны улицы к ним бежали Ладо и двое других певцов, а с другой Хети и королева.
Даниэль отскочил от стены и подбежал к Эл.
— Святые небеса! Девочка моя! Ты цела?
— Почти, — прошептала Эл.
Она использовала ногу Даниэля как опору.
Ладо подошел и поднял Эл на руки.
— Сегодня она ночует в моем доме, — сказал он.
Он быстро зашагал прочь и свернул на более широкую улицу.
— Поставь меня на ноги, — попросила она.
— Ничего, вы легкая, — заметил он.
— Ладо, говори мне "ты".
— После того, что я видел? Одно дело наблюдать вашу стычку в Гренмудом, и совсем другое нападение на великого.
— Откуда ты знаешь, что он великий?
— Я понимаю, с вас взяли клятву, не раскрывать подобных тайн. Это кое-что, что досталось мне от предков. Я умею их определять.
— Ты давно знал или это логический вывод?
Ладо расхохотался.
— Что смешного?
— Вы действительно прелестное дитя своего народа! И все же дитя! Вы искусно делаете вид, что ничего не понимаете.
— О-о-о! Кажется, пора разобраться в обоюдных заблуждениях, — простонала она.
— Вот завтра и разберемся. Я собираю совет. Пора узаконить ваше пребывание в городе и оговорить условия. Я уже наслушался от Матиуса всякого вздора. Ветер понемногу сводит его с ума.
— Ладо, да поставь ты меня на ноги!
— Вы не сможете стоять. Я знаю, какую силу применил против вас противник. Позвольте служить вам, госпожа, это то немногое, что я могу себе позволить.
Ладо говорил очень добродушно.
— Я затеяла драку в твоем городе, а ты не сердишься?
— Не могу на вас сердиться. Вы мне нравитесь.
— В каком смысле?
— Не в том смысле, что вы женщина, это просто симпатия. Не знал, что у великих бывает такой удивительный характер.
— Я не великая. Это заблуждение. Я смертная.
Ладо снова засмеялся.
— По больше бы таких смертных.
— Ладо, ты мне не веришь. Ну и пусть. Рада, что развеселила тебя.
— Еще бы. Это будет отличный урок для вашего спутника. Хотел хоть раз увидеть, как кто-нибудь покажет великому, чего он стоит. Спасибо. Эл. Можно сказать, что жил я не зря.
— Только Кикхе этого не говори. Это не Радоборт.
— Со временем вы сами поймете, что он вам не угрожает. Вы вызываете в нем чувства далекие от ненависти.
— Да откуда ты знаешь?
— Я видел, госпожа, как он смотрит на вас. Мне немного жаль его. Он выбрал недоступный объект.
— Великий Космос! Кто тут больше разбирается в жизни?
— Мы пришли, госпожа.
— Если ты еще раз назовешь меня госпожой, я останусь ночевать на улице. Буду спать прямо здесь.
Ладо вместо ответа внес ее в пространство обширного двора. Дом в глубине едва виднелся в сумерках. Ладо вошел в огромный хорошо освещенный зал, где горели несколько круглых, как у Матиуса, светильников. Эл рефлекторно обшарила пространство, потратив остаток сил. Дом был большой и пустой.
— Моя семья вся погибла. Я живу тут один и использую дом для общественных нужд, потому что жрец прочно держит дворец под своим контролем, — своевременно высказался Ладо. — Певцы живут у меня, поэтому вам предстоит провести пару дней в хорошей компании. Я надеюсь, что кое-кто придет вас навестить.
Убранство холла было похоже на обстановку в доме Браззавиля. Ладо усадил гостью на большой мягкий топчан в самой освещенной части зала.
Вы можете снять одежду, я принесу что-нибудь из наших местных домашних нарядов.
— Хорошо. Уф, — Эл повалилась на мягкую подстилку, — как же я устала. Голова кружится.
Она спала, когда Ладо вернулся со стопкой чистой одежды. Он сложил ее на полу. Ладо смотрел на девушку с доброй улыбкой.
— Если у нашего владыки такие слуги, то наш мир не так уж плох, — сказал он.
Он открыл сумку Эл и осмотрел вещи. Разыскав свернутые в трубочку листы, он развернул их и нашел рисунок храма, о котором уже слышал от Матиуса. Смотритель храма прибежал к нему, как обычно, всклокоченный и возбужденный. Его рассказ сбивчивый и непоследовательный, полный ненужных пояснений, наводил на мысль, что с приближением бури Матиус теряет рассудок.
— Возможно, Матиус и чудной, но на счет его сумасшествия я был не прав, — сам себе признался Ладо.
Он провел рукой по линиям рисунка, посмотрел на Эл. Она спала в плаще. Рисунок звезд поблескивал с подклада. Ладо покачал головой, изобразил удивление и положил листы на место.
Ее разбудил звук свирели. Звуки лились нежным, строем смешивались с шумом этого мира. "Значит, это не Таниэль", — подумала Эл и открыла глаза. Играл сам хозяин дома. Он не заметил ее пробуждения и продолжал музицировать. Эл подперла кулаком голову и наблюдала за ним. Ладо виделся ей магом из древних легенд, чтобы он не делал, все выглядело убедительно, красиво, осознанно, с величием достойным короля. Именно такие существа в любом народе становятся опорой для других в тяжелые периоды истории. Помимо величественного нрава Ладо обладал не менее выразительной внешностью. У Эл не было канонов внешней красоты, она оценивала окружающих по их внутренним проявлениям, по поступкам, по отношению к окружающим существам, так как видела многие разновидности разума и разные состояния материи, которые принято называть телами, потому никогда не задавалась вопросом: красив ли Ладо внешне, по человеческим канонам? Пропорции его лица были гармоничными, точно умелая рука скульптора вылепила это лицо, тщательно подбирая формы и очерчивая линии. Лицо было обычно спокойным, даже если Ладо выражал недовольство, то оно не искажалось. Само достоинство. "Вот у кого стоит поучиться равновесию", — подумала Эл, вспоминая вчерашнюю драку. Воспоминание вызвало боль от ран. Резь в боку и руке напомнили, что у нее тоже есть тело. Это не внешние царапины, которые заживают за сутки. Эл до вчерашнего дня не имела возможности познакомиться с той силой, какой обладают наследники, с реальной их мощью. И все же она ощущала себя немного победительницей, вот будет ли толк от ее победы, пока неизвестно. Сможет ли Радоборт понять или ему объяснит Кикха, или она сама, в чем он был виноват.
Эл шумно вздохнула и привлекла внимание Ладо. Звуки музыки стихли, он повернулся к ней с умиротворением, и Эл поняла, что с утра ее голову занимают не те мысли.
— С пробуждением, — сказал он. — Еще один день.
— Да, еще один день. Как хорошо я отдохнула. — Эл пыталась потянуться и сморщилась от боли.
— Вы не будете протестовать, если я полечу раны?
— Буду благодарна, — сдавленным голосом сказала она.
— Больно?
— Да.
Он помог ей снять куртку, заметив на Эл непонятную обтягивающую одежду, Ладо заинтересовался ею. Он провел рукой по ее плечу, по краю безрукавки.
— Какая гладкая, как вторая кожа.
Эл посмотрела на дыру с боку, куда угодил огненный шар Радоборта. Ткань оплавилась по краю, образовав ровный небольшой круг. Эл опять поморщилась и потянула ткань вверх, обнажая рану, которая была неизмеримо больше дырочки на одежде. На боку зиял большой ожог, кожа стала фиолетовой и запеклась. Эл осмотрела куртку — аналогичной дырки на ней не было. Она повела бровями.
Ладо покачал головой. Сначала он осмотрел руку, которая выглядела не лучше, затем бок.
— Как быстро восстанавливается ваше тело?
— Наше тело, — чопорно подчеркнула Эл, намекая, чтобы он оставил официоз, — нуждается в энергии, чтобы справиться с раной. Нам придется уйти из дому.
— Нет необходимости. Это опасно.
Ладо ушел ненадолго и вернулся с шаром в руках подобным тому, что освещал потайное помещение в храме.
— Поставлю его здесь. — Ладо поднес к постели Эл высокую подставку и положил шар в специальное углубление. — Ложитесь и почувствуйте его силу, я поищу помощника, мне не справиться одному.
Ладо ушел из дому. Шар постепенно начал мерцать пока не засиял в полную силу. Эл поднесла к нему обожженную руку — боль усилилась. Здоровой рукой Эл погладила поверхность шара. Энергия искрами скользнула по коже, через плечи в другую руку, место ожога точно свинцом налилось. Искры побежали вниз по телу и достигли раны в боку. Боль была такой сильной, что Эл скорчилась, повалилась на постель, рука соскользнула с шара, рана понемногу онемела, резь стихла. Эл решила больше не экспериментировать.
Вернулся Ладо в сопровождении Хети. Юноша виновато смотрел на Эл, не решался слова сказать.
— Новый день, — приветствовала его Эл.
