Осень бедствий

Борис Викторович запер дочку дома, и принялся нанимать ей нянек.

Ага...

Даже — Ога, и бу-га-га...

Кира восприняла это, как покушение на свою свободу и независимость, плюс сюда еще добавился подростковый возраст, и девочка словно с цепи сорвалась. Няньки и гувернантки вылетали из дома едва ли не быстрее, чем заходили в дом.

Пороть-то соплюшку не разрешалось! А без этого справиться с ней пока ни у кого не получалось. Наверное, кроме Анны.

И то — Анна не начала еще справляться. Она просто посочувствовала.

Таким образом Борис Викторович и в агентстве оказался — ему срочно требовался ну хоть кто-то для дочери, взамен невезучей няньки. Хотя ее так и так можно понять было.

Тараканов Кира в дом не тащила, понимая, что их потом не выведешь. А вот засунуть несчастной женщине в кровать пару живых медведок...

Милейшее, в сущности, создание. Но орала гувернантка долго, а уволилась очень быстро. И совершенно непонятно — почему!? Могла бы просто вынести насекомых в сад — и работать дальше?

Анна нашла рисунок медведки, посмотрела — и поняла бедную женщину.

Заодно она поняла, что человек — ни разу не высшая форма жизни! Медведка летает, плавает, ползает, прыгает, одинаково комфортно чувствует себя на земле и под землей...

И чего еще надо?

У человека так не получается!

Зато медведка не знает, что такое гласность и демократия! У этих безмозглых насекомых даже парламента нет! И договариваться медведки не умеют, обязательно друг друга сожрут. Каннибалы они... то ли дело — люди!

Анна подумала, что она в чем-то лучше медведки — и пошла налаживать контакт с Розой Ильиничной. А вот, кстати, и она, в кабинете. Планирует что-то... ранее утро, тишина, все еще спят — самое время поработать спокойно, пока никто не мешает и не мешается под ногами.

— Роза Ильинична, доброе утро.

— Доброе утро, — отозвалась дама без малейшей симпатии.

После торжественного явления Крысы, Роза Ильинична чуть успокоилась, и к Анне относилась достаточно лояльно, равно, как и к коту.

Гадость, конечно!

И шерсть от него, и мяв, но... лучше кот, чем крысы!

Тем более, кот оказался неглупым и воспитанным. Большую часть времени проводил или на улице или в подвале, со стола ничего не крал, но и не отказывался, если угостят, крыс и мышей ловил и приносил к крыльцу, только убирай, ничего не драл, а шерсть...

Что ж.

Это кое-как можно пережить. К примеру, приобрести робота-пылесоса.

Роза Ильинична признала за Анной определенные плюсы, но симпатия? Вы слишком торопитесь, дамы и господа! Подождем, посмотрим...

— Простите, что отвлекаю вас, но больше мне с этим вопросом обратиться не к кому.

— Слушаю?

— Могу я кое-что приготовить на кухне? Я сейчас схожу в магазин, куплю все необходимое — и займусь.

— Что вы хотите приготовить?

— Тимбаль с мясным фаршем, — решила Анна. — Императорские блинчики с начинками, компот из печеных персиков — думаю, этого будет достаточно.

— Тимбаль?

Анна пожала плечами.

— Хотите — приготовлю на всех и поделюсь рецептом. Он несложный. И блинчики тоже...

— У вас сегодня выходной? Не так ли?

То есть — с чего такая щедрость?

Анна чуточку наклонила голову.

— Все верно. У меня выходной, и я хочу съездить к сыну.

— У вас есть сын? Мне казалось, вы слишком молоды для ребенка.

— Вы мне льстите, Роза Ильинична. Да, у меня есть сын, ему почти шесть лет, и он замечательный. Сейчас он лежит в больнице, он перенес операцию, и мне хотелось бы съездить и побаловать его вкусным.

Роза Ильинична медленно кивнула. Лицо ее чуть смягчилось.

— Хорошо, Анна Петровна. Предлагаю вам сделку — вы готовите на всех, накладываете себе, сколько надо, и едете в больницу к малышу. Успеете?

— Разумеется. Но придется добавить еще и закуски, иначе завтрак неполон.

— Вы успеете все сделать? Борис Викторович просыпается рано.

— Успею.

Анна чуть улыбнулась краешками губ.

Ах, мэтр Симеон!

Как же я вам благодарна за ваши старания...

Мэтр был одним из нескольких слуг, которые не бросили императорскую семью. Мэтр последовал за своим императором в изгнание, готовил еду на всех, сам ходил за продуктами, умудрялся творить чудеса даже из старой гречки, и учил девочек, конечно.

Анна его науку запоминала.

Роза Ильинична следила за девушкой с подозрением, но....

Анна прошла на кухню, уверенно повязала передник, закрыла волосы косынкой, принесенной с собой, а потом принялась командовать так, словно всегда готовила человек на сорок.

И вот уже отварены макароны и натерт сыр, уже вымешано тесто для блинчиков, как и положено, с соусом бешамель, с лимонной водой и сливками...

Готовое желе Анне не понравилось, пришлось разбивать ягоды с медом...

Кухарка хотела повозмущаться, но была остановлена строгим взглядом Розы Ильиничны, да ей и самой было любопытно.

Примерно через час аромат готовящихся блюд привлек на кухню всех домашних.

Последними подтянулись Кира и Борис Викторович. А Сталин так и сидел под столом с начала готовки, ловко утягивая из-под рук девушки то кусочек фарша, то сыр...

— Розочка, чем так потрясающе пахнет? — поинтересовался Борис Викторович, заходя на кухню. — Анна?

— Доброе утро, Борис Викторович. Все готово, можно подавать на стол... разве что компоту еще остыть надо, его бы на лед вынести.

— Это я сейчас устрою,— кивнула кухарка.

Анна сняла передник, косынку, и принялась мыть руки.

— Ауч! Ты готовить умеешь?

Анна весело подмигнула Кире.

— Понравится — дам рецепт.

— Попробуем, — кивнул Борис Викторович. И отправился за стол.

Анна попросила у Розы Ильиничны контейнеры, отложила вкусняшки для Гошки, и поставила в холодильник. И — не зря.

Слопали все.

Добавку Борис Викторович просил три раза, на блинчики смотрел обреченными глазами, выпил стакан компота и застонал.

— Анна, вы — ужасны!

Анна подняла брови.

— Как скажете, Борис Викторович. Больше готовить я не буду.

— Аня!!! — Кира взвыла, и запихнула в рот блинчик.

— Но тебя научу. Хочешь?

— Хочу!!!

— К примеру, салат из артишоков, помидоров и яблок, заливные грибы, яйцо с рыбой в волованах, рыбный винегрет, уху из стерляди с шампанским, торт с калеными орехами, пирожное из хурмы...

Борис Викторович посмотрел с искренним удивлением.

— Вы все это умеете готовить?

Анна кивнула.

— Умею. Это несложно.

— Да тут одни названия — одуреешь! — высказалась Кира. И слопала еще один блинчик.

— Но — вкусно, — подначила Анна. — Кулебяки, расстегаи, пироги...

— Приготовишь? — попросила Кира с самым умоляющим видом.

— Сегодня я уже не успею. А завтра, если захочешь — могу чему-нибудь поучить. Хочешь слоеный омлет?*

*— омлет Пуляр, прим. авт.

— Хочу!

— Ну вот и вставай пораньше, и научу, и приготовим вместе! И пирожное из инжира, к примеру...

— Я сегодня закажу все необходимое, — Роза Ильинична смотрела на Анну если и не с любовью, то хотя бы с уважением. Она оценила, как готовила девушка.

Без телефона, без книг, чисто из памяти, и распоряжалась помощниками она вполне естественно, и дай ей волю — и стол бы сервировала легко, домоправительница обратила внимание, как небрежно, привычно Анна поправила салфетки, подвинула цветы и поменяла местами два графина...

Все очень... обыденно.

Она это умеет, для нее все привычно, нормально, спокойно — и в то же время чувствуется, что она — не кухарка. Нет, не кухарка.

Но — кто?

— Я напишу список, — пошла навстречу Анна. — И если пожелаете, могу помогать на кухне. Если Кира Борисовна согласится.

Кира сунула в рот еще один блинчик — и кивнула.

О, да!

Она была согласна!

Еще, пожалуйста! И как так получается?

Блинчики тонкие, едва не прозрачные, и начинка, а они не рвутся.... И как же вкусно!

* * *

После завтрака Анна отправилась в больницу, захватив с собой контейнеры с продуктами, и купив по дороге соки и фрукты.

Игрушки она не покупала, а вот фрукты и домашнюю еду ребенку можно. И хочется.

Соки, виноград, гранаты, контейнеры с разными вкусняшками...

Борис Викторович в благодарность за вкусный завтрак (и в надежде на повторение банкета) попросил Анну не таскать все на себе и не ехать на автобусе. Пусть водитель ее отвезет, хотя бы в больницу. Оттуда она как сама захочет, а вот из особняка — в город изволь ехать, как белый человек.

Анна искренне поблагодарила — и сейчас наслаждалась встречей с сыном.

Да, пока через стекло.

Пока она не может обнять своего мальчика... да-да, своего! Гошка, совсем такой же... а что родился он в другом мире?! Так и что же!

Хелла зря не скажет, ее это сын! Анин!

— Мама, не расстраивайся! Доктор сказал, что у меня положительная динамика, меня скоро выпишут!

Малыш говорил рассудительно и четко. И Анна улыбалась ему.

— Я так рада, маленький. Скоро мы будем вместе. Поедем домой, в лес... хочешь к дедушке?

— Хочу!

— Вот! Обязательно поедем!

— Уррря! А Смайлик?

— И он с нами поедет. Обещаю. Я денег немного заработаю...

— Класс!!!

И что еще нужно для счастья?

Серьезные глаза на любимой мордяхе, и улыбка, и понимание того, что вот оно! Твое, родное...

— Солнышко мое...

— Мама...

* * *

Ольга Сергеевна Цветаева рассматривала фотографии.

— Вы считаете, что это мой внук?

— Вот заключение генетической экспертизы.

— Откуда?

— Мальчик сейчас находится на излечении в детской областной больнице. Добыть немного крови — не проблема.

— Вот даже как... он серьезно болен?

— Нет. Операция прошла успешно, мальчик будет совершенно здоров.

Мадам поджала губы, но...

Да, это не Сережа. Но делать-то нечего! Своя, родная кровиночка!

— Раздобудьте мне все сведения о его мамаше. Все. Где живет, что есть, с кем спит...

— Предварительно уже немного есть. Если пожелаете...

Ольга Сергеевна желала. Но подробности тоже добудьте! Обязательно!

Компромат нужен. Она еще не решила, что делать с мальчиком и его матерью, но козыри на руках уже хотела придержать. Мало ли что!

Мало ли кто!

Вот узнаем все, а там и посмотрим...

Но пока...

С этим мальчиком она может не совершить тех ошибок, что с Сережей. Георгия (неплохое имя, Георгий... Петрович?!).

— Почему он Георгий Петрович!?

— Потому что ваш сын дал Анне Петровне денег на аборт. И она решила, что малыш не должен иметь никакого отношения к его биологическому отцу.

— Хамка! — припечатала Ольга Сергеевна, совершенно забыв, что еще года три назад сожрала бы молодую женщину с костями и тапочками. Нужны ей, что ли, ублюдки от неизвестной девки!?

Вот еще!

Детектив промолчал.

То, что он узнал про Яну, вызывало уважение. Если что — отобьется. В лесу и поопаснее звери бывают. Хотя — немногие.

Ольга Сергеевна тоже молчала. Она думала.

Определенно, надо познакомиться с мальчиком и его матерью. А там и посмотрим — достойны ли они такого родства! Или лучше забрать малыша и воспитывать самой?

Что может дать ему эта сопливая дуреха?

Да ничего!

А вот она...

Про Сережу, который лежал в клинике для наркоманов, дама опять-таки забыла. Хорошо все же устроен человеческий разум! Куда там угольному фильтру! Мигом отсеивает любую неугодную хозяину информацию!

* * *

Анна размышляла.

Ей нужны были деньги.

Много денег.

А где их взять? Вот вопрос?

Будь она дома, вопросов не было бы. Денег у нее хватало. А здесь?

Заработать? Она бы работала и зарабатывала, но это долго. А времени у нее и нет.

Год.

Всего один год, за который надо обеспечить сына. Ее ведь больше не будет рядом... допустим, Янин отец за ним приглядит, но что случится, если мальчик опять заболеет?

На что его лечить? Учить? Где жить в городе?

Можно сказать, что детям нужна любовь. Но поверьте, трехразовое питание им нужно не меньше! И теплые ботинки по осени.

Ноги как-то сами собой принесли Анну к Яниному дому. Внутрь идти не хотелось, Анна присела на скамеечку во дворе — и прикрыла глаза.

Позднее, осеннее, немного уже холодноватое и сонное солнышко грело ей лицо. Пять минут спокойствия, которого у нее никогда не было. А сейчас как-то так получалось...

Сын рядом, и она может пойти к нему в любую минуту.

Отец... пусть не рядом, но его можно услышать. Стоит только набрать номер... какое же это чудо — сотовый телефон! Невидимые связи между людьми на разных концах планеты.

Будь у них такое... было бы проще.

Или нет?

Кузина Элоиза все равно не приняла бы их. Говори, не говори... Анна от души пожелала, чтобы Яна порвала там всех на тряпки.

— Яночка?

Ольга Петровна.

Сердцем она, что ли, чувствует, как кто во дворе оказывается? Но ругаться Анне не хотелось, да и не за что пока. Хотя память Яны подсказывала манеру поведения. Вежливо послать на три буквы, а потом добавить повитиеватее. Как с нечистью.

Говорят же, если обматерить нечисть, та улетучится. А ведь с некоторыми активистами этот метод тоже работает... случайное совпадение?

— Добрый день, Ольга Петровна.

— И тебе доброго дня. Как дела, как здоровье?

Анна подняла бровь.

Учитывая Янины методы борьбы, такое поведение было более, чем странным.

— Не жалуюсь. Ольга Петровна, у вас все в порядке?

Не упал ли на вас кусок крыши, начисто отбив память и адреса, по которым вам обычно предлагали проследовать?

Безумная Активистка расплылась в улыбке, живо напомнив Анне виденную раз в жизни гиену.

— Да, вполне. Хорошо, что ты приехала, я как раз с тобой поговорить хотела...

— Слушаю?

— Не хочешь ко мне на чаек зайти?

— Ольга Петровна, у меня нет времени и желания распивать чаи.

Сказано было ровно, но достаточно жестко. Пенсионерка покривилась, но речь о невоспитанной молодежи, которая не проявляет никакого уважения к старшим, не закатила.

Странно.

Точно, ей что-то надо!

— Яночка, тут дело такое...

Анна молчала, не собираясь облегчать ей это дело.

— Тут же это... МФЦ, не к ночи будь помянуто!

Анна порылась в памяти.

МФЦ. Ага, идея-то отличная. Воплощение пока страдает, но та же память Яны подсказывает, что первые блины — комом. Вот, отладят дело — будет веселее.

— Помнишь, я тебе про Ахметовых говорила?

— Помню.

— Вот, Ринатику туда идти надо! С документами. А бедный мальчик вовсе уж растерялся. Ты с ним не сходишь? Выручи уж человека, помоги ему... в его родном городе ничего такого и в помине не было!

Анна помолчала пару минут. Заговорила она, когда Активистка начала расплываться в торжествующей улыбке — уломала!?

— Ольга Петровна, я не располагаю своим временем. Найдите для вашего подопечного другую сопровождающую.

А для Анны — другие причины. Вот еще не хватало, взрослого мужчину за руку водить! Дитятко малое нашлось! Не зайдет, не оглядится, совета не спросит... вы серьезно!?

— Ты ж два дня через два работаешь.