Охотник: Покинутый город.

И едва не налетел на свою старую знакомую, белобрысую девицу, пытавшуюся когда-то меня схватить.

— Кого я вижу... — протянула она, оскалив клыки. — Похоже, твоя наглость безмерна, Дарт. Но ничего в этот раз тебе не удрать...

— А я и не собираюсь удирать, — заявил я, спокойно взирая на то, как Кира потянулась к рукояти своего меча, и создавая усиленное заклинание молнии. — Сунешься ко мне, будешь еще раз бита. Так что лучше десять раз подумай, прежде чем бросаться на меня.

— Что-то ты стал не в меру наглый, — прошипела Кира. — Или твоя хозяюшка рядом, что ты за свою шкуру не беспокоишься? Думаешь, Мэри тебя защитит?

— Я и сам могу за себя постоять, — ответил я. — И Мэри мне не хозяйка.

— Да что ты, — ухмыльнулась девушка. — А кто же? Или хочешь сказать, что способен противостоять привязанности?

— У нас с Мэри нет никаких отношений, — терпеливо пояснил я. — Мы деловые партнеры и занимаемся поиском сокровищ, а не кувыркаемся целыми днями в постели.

— Врешь! — зло воскликнула Кира. — Не может быть, чтобы она не воспользовалась подвернувшимся шансом и не порезвилась с тобой.

— Не веришь — не надо, — пожал я плечами. — Видят боги, я не вру.

— Значит, значит... — пробормотала девушка и зло рассмеялась: — Понятно тогда, чего она хочет. Понятно...

— И чего же? — спросил я

— Хочет, чтобы ты протянул подольше, — усмехнувшись, проговорила Кира. — Не хочет довольствоваться несколькими декадами, годы и десятилетия ей подавай.

— Что ты мелешь? — недоуменно спросил я.

— Скоро на своей шкуре узнаешь, что я мелю. — Так и не прикоснувшись к рукояти меча, девушка отступила от меня и окинула внимательным взглядом. — Хотя, Мэри можно понять, человечек ты привлекательный. Такой очень долго не надоест...

— Кира... тебя ведь так зовут? Ты вот сюда зайди, — указал я на дверь дома целительницы, — там тебе должны помочь справиться с твоим недугом. А то, похоже, ты совсем головой повредилась.

— Сам сходи, — обозлилась Кира. — Только тебе это не поможет. — Развернувшись, она пошла прочь.

— Сумасшедшая какая-то, — пробормотал я, недоуменно смотря вслед девушке.

— Топай к своей добрейшей Мэри, — не оборачиваясь, бросила Кира. — Только помни, влюбленных в варга привязанность не убивает. Часто сводит с ума, но живут они долго-долго. — И злобно выкрикнула: — Пока не надоедят хозяйке!

Меня как мешком ударили. Ошарашенный словами Киры, я еще невесть сколько простоял как истукан посреди улицы. Так вот, значит, отчего мой коварный партнер столь мил и добродушен... И додумалась же зверюка найти способ обойти клятву. Вот же, коварное создание. А я-то, наивный простак, думал, что Мэри и впрямь угомонилась и пока с порталом не разберется, никаких неприятностей мне не доставит. А оказывается, портал и поиски сокровищ на самом деле лишь прикрытие для истинного замысла...

Ну и коварна же зверюка. Не встретил бы Киру, так бы и не понял, в чем дело, продолжая цеплять себе на шею веревку. Конечно, то, что я могу влюбиться в Мэри, бред, и этого никогда не произойдет, но, возможно, достаточно и какой-то определенной степени доброго отношения к варгу, чтобы привязанность не убивала. Думаю, Мэри рассчитывает именно на это.

Хотя теперь у нее ничего не выйдет. Никогда и ни за что ей не достичь своей мерзкой цели. Пусть даже не мечтает о том, что я к ней буду хорошо относиться. К тому же сокровищ должно хватить, чтобы рассчитаться по старым долгам, и как только Мэри это признает, можно убираться подальше от нее. С властями только сговориться, чтобы меня не преследовали, и исчезнуть до того, как эта гадина еще что-нибудь придумает, лишь бы удержать меня возле себя.

Вернувшись в таверну, я подошел к комнате Мэри и постучал в дверь.

— Входи, Дарт, — пригласила девушка.

— Что это мы так веселы и рады? — войдя в комнату и увидев довольную улыбку на лице Мэри, спросил я. — С чего бы это?

— А ты с чего такой смурной? — усмехнувшись, спросила девушка, вставая из-за стола и сдвигая разложенные бумаги в стопку. — Не выспался, что ли?

— Выспался, — ответил я и, подойдя к окну, уселся на подоконник. — И очень даже хорошо.

— Что-то не похоже, — покачала головой Мэри, внимательно глядя мне в глаза. — Какой-то ты встревоженный и злой...

— Какой есть, — буркнул я и сказал: — И вообще, я по делу пришел, а не обсуждать мое настроение.

— И что же у тебя за дело такое? — полюбопытствовала девушка.

— Хочу узнать точно, достаточно ли мы добыли сокровищ, чтобы я рассчитался с тобой.

— Что ты, Дарт, — округлив глаза, ахнула Мэри. — Разумеется, нет.

— И в какую же сумму оценили сокровища, найденные в замке? — нахмурившись, осведомился я.

— В шестьсот двадцать тысяч золотом, — с чувством выговорила улыбающаяся девушка. — Даже на несколько сотен больше, но я, так и быть, не буду их учитывать.

— Во сколько?! — ошалел я. — Ты хочешь сказать, я пообещал тебе отыскать сокровищ больше, чем на миллион золотых?!

— Именно, — кивнула безмерно довольная Мэри.

— Ну, ты, ты... — в замешательстве пробормотал я, не в силах подобрать подходящий эпитет, чтобы охарактеризовать эту коварную зверюку.

— Милая, добрая и желанная, — подсказала Мэри, приблизившись ко мне на расстояние вытянутой руки.

— Отвратительная, злая и ненавистная, — зло проговорил я и продолжил: — Подлая, коварная и жестокая.

— Зря ты так, Дарт, — рассмеялась девушка. — Ведь если я такая, как ты говоришь, худо тебе придется.

— А я от тебя никогда добра и не видел, — заявил я. — Только ложь, запугивания и обещания замучить.

— Ты несправедлив, Дарт, — посерьезнев, сказала Мэри. — Твои обвинения не имеют под собой никаких оснований. И моя безмерная доброта по отношению к тебе это доказывает.

— Какая еще доброта? — возмутился я.

— Безмерная, — улыбнувшись, повторила Мэри.

— Хорошо, я готов поверить в твою доброту, — подумав, согласился я. — Только хотелось бы подтверждения твоих слов делами. — И предложил: — Откажись от своих претензий и отпусти меня, раз ты такая добрая.

Мэри задумалась, прошлась по комнате и, вернувшись к окну, выглянула на улицу.

— Хорошо, Дарт, убирайся, — не глядя на меня, выдохнула она.

— Серьезно? — я до того изумился, что даже не двинулся с места.

— Серьезнее некуда, — вздохнула Мэри. — Раз нам не удается нормально сосуществовать, то нечего оттягивать смерть.

— Какую смерть? — насторожился я.

— Мою — на виселице, твою — в муках, — пояснила девушка. — Клятва-то никуда не делась. Значит, если я отпущу тебя, меня казнят за предательство, а тебя покарает Арис за мою смерть.

— Нет, так дело не пойдет, — помотал я головой. — Это не выход. Сначала тебе нужно как-то отстраниться от присмотра за мной. Попроси себе замену. А я уж от другого стража быстро улизну. Вот и получится, что и ты ни при чем, и я на свободе.

— Правда? — с сарказмом спросила Мэри, обвила мою шею руками и, прижавшись своей щекой к моей, жарко выдохнула мне в ухо: — Правда?

Позвучавшая в ее голосе страсть и ощущение прикосновения нежных рук вызвали сладостную дрожь в моем теле. Сглотнув, я попытался успокоиться и хотя бы унять волны желания, вызываемые жарким дыханием девушки.

— Мэри, зачем ты это делаешь? — пробормотал я.

— Затем, чтобы ты осознал кое-что, — отстранившись от меня, ответила Мэри. — Как думаешь, если у тебя случится близость с девушкой, с которой тебе будет безумно хорошо, то сможешь ли потом от нее удрать? Как думаешь, не превратишься ли ты в жаждущего удовольствий человека через пару дней?

— Что ты хочешь этим сказать? — нахмурился я.

— То, что если я передам тебя другой, то ты никуда не удерешь, — пояснила Мэри. — Несколько часов подобного удовольствия, и ты забудешь обо всем на свете. У тебя останется только одна мечта — как бы угодить своей хозяйке.

— Тут ты не права, — помотал я головой. — Что мне помешает прикончить ее, когда она решит привязать меня к себе?

— Дарт, не будь ослом, — фыркнула девушка. — Подлить тебе чего-нибудь, чтобы ты на время потерял рассудок и не брыкался по пути к постели, не проблема. Так что очнешься ты через несколько часов очень смирным и покладистым.

— Но для привязанности нужно время...

— Да, кому-то больше, кому-то меньше, — согласилась Мэри. — Тебе должно хватить одного раза. С такими-то чувствами. — Посмотрев на застывшую на моем лице злую усмешку, девушка вздохнула и отодвинулась.

— Но это слишком невероятно, — пробормотал я. — Если бы привязанность возникала с первого раза, вы бы уже властвовали над всем человечеством.

— Дарт, ты сам загнал себя в ловушку, — сказала Мэри. — Самое сложное — это первоначальное закрепление привязанности. Разум человека очень сильно сопротивляется этому воздействию. Помнишь тот случай в горах? — спросила она и, дождавшись моего утвердительного кивка, продолжила: — Именно тогда ты и положил начало своей привязанности. И теперь тебе от нее никуда не деться. К тому же ты, на свою беду, очень восприимчив к нашему эмоциональному воздействию. Доставляя удовольствие нам, ты усиливаешь свои ощущения до невероятных по своей чувственности.

— Это чересчур, — подавленно проговорил я. — За один единственный поцелуй заплатить жизнью — это чересчур.

— Ну, пока твоей жизни ничего не угрожает, — утешила меня Мэри. — Пока тебя только тянет к варгам, когда ты даешь небольшую волю своим желаниям.

— Значит, любая из вас может воспользоваться моей восприимчивостью и сыграть на этом? — уточнил я. — Но ты не можешь сделать этого, так как если я погибну, ты будешь виновна в моей смерти?

— Именно так, — кивнула девушка. — И выходит, что ты в безопасности только рядом со мной. В качестве моей добычи, — уточнила она.

— А не желаешь ли ты заморочить мне голову, чтобы, когда я проникнусь к тебе добрыми чувствами, воспользоваться ситуацией? — осведомился я. — Ведь если я буду хорошо к тебе относиться, то привязанность меня не убьет. Не для того ли ты такой добренькой прикидываешься, чтобы заманить меня в ловушку и потом превратить мою жизнь в кошмар? Что ты на это скажешь, коварное создание?

— Нет, Дарт, — рассмеялась Мэри и, придвинувшись, обняла и нежно поцеловала. — Нет, — повторила она, отстраняясь. — Мне даже немного обидно, что ты недооцениваешь мое коварство. Сама я ни за что не воспользуюсь этой возможностью. Клянусь тебе. — И чарующе улыбнулась. — Все будет немного иначе. Ты. Именно ты, постоянно находясь рядом со мной, каждый день будешь бороться со своими желаниями и страхами. О, это будет восхитительный кошмар для тебя — каждодневные мучения. Страсть и желание будут бороться в тебе со страхом и злостью. Представляешь? А я буду наблюдать, что же победит: мечта о несравненном удовольствии и счастье или страх перед смертью и моей ложью.

— Ну ты и зверюка, — выдохнул я, со злостью смотря на безмерно довольную Мэри.

— Да, я такая, — улыбнулась девушка, провела ладонью по моей щеке и нежно шепнула: — Но признай, очень красивая и желанная зверюка...

— А зачем ты приплела еще и страх перед твоей ложью? — поинтересовался я, с трудом сосредоточившись на словах Мэри.

— А чтобы облегчить твой выбор. Я обещаю, что если ты решишься сблизиться со мной, то никакие унижения, оскорбления и муки тебя не ждут. Только удовольствие и счастливая жизнь, — мило улыбнулась Мэри и расхохоталась. — Вот пусть теперь твой разум и убедит тебя, что я лгу. Если сможет перебороть желания, подсказывающие, что я говорю правду.

— Почему ты так уверена, что все пойдет по твоему плану? — спросил я. — И зачем призналась в своем коварстве и рассказала о своей задумке? Это же сломает твой план.

— Уверенность в том, что мой замысел осуществится, я обрела вчера, — с усмешкой ответила Мэри. — А рассказываю тебе все это для вящего удовольствия. Так приятно ощущать эмоции человека, который с каждым мигом теряет силы и соскальзывает в пропасть. И осознает это. Да, понимание происходящего добавит немало потрясающих оттенков в водопад твоих эмоций. Думаю, я получу невероятное удовольствие от этого представления.

— Ничего у тебя не выйдет, — зло сказал я, направляясь к двери. — Пусть я не Древний маг, но противостоять желаниям смогу. Тем более и покрасивее тебя девушки найдутся, с которыми я даже не вспомню о тебе.

— Да-да, убеждай себя, может и вправду поверишь в свои слова, — рассмеявшись, посоветовала Мэри. — А лучше признайся хотя бы себе, что со мной ты вчера пережил самые лучшие мгновения в своей жизни. — И сквозь смех проговорила, когда я прикрывал дверь: — Да, и еще: каждый день, проведенный рядом со мной, это новая ниточка в опутывающей тебя сети привязанности...

Я все же удержался от того, чтобы наброситься на эту змеюку и придушить ее, хотя и страстно этого желал. Прикрыв за собой дверь, я направился в свою комнату. Усевшись на стул, попытался немного успокоиться. Борясь с охватившим меня негодованием, достал из кармашка куртки стеклянные кубики, добытые в подземелье, и начал бросать их на стол. Красные пирамидки появлялись хаотично, выпадая, как им взбредет в голову, будто на настоящих игральных костях.

Злобно швыряя кубики на стол, я сосредоточился на бросках, выплескивая переполнявшие меня эмоции на этот артефакт Древних. Постепенно отрешившись от охватившей меня тревоги и раздражения, я почувствовал неладное. Я словно начал погружаться в транс и остановился на границе между полным погружением в себя и обычным восприятием мира. Все вокруг меня настолько замедлилось, что стало казаться, будто я завяз, как муха в сладком сиропе. А довольно тяжелые кубики теперь летели со скоростью падающего наземь пуха. И настолько медленно кувыркались по столу после броска, что можно было рассмотреть, как красные метки то появляются, то исчезают на их прозрачных боках. Причем это мельтешение было совершенно хаотичным, на одной и той же грани могло возникнуть и шесть рубиновых пирамидок, и одна. Они словно позабыли свои законные места...

У меня даже злость улетучилась, так я был заворожен этим состоянием и игрой с кубиками. Решив обязательно разобраться с загадкой артефакта, я продолжил эксперимент. Делал броски и наблюдал за результатом. Постепенно пришло осознание, что пирамидки не привязаны к конкретной грани и появляются, реагируя на какое-то эмоциональное воздействие. Им нужен был некий толчок для принятия решения. Как бы приказ, исходящий от меня. Или, скорее, повеление... Нет, что-то среднее между тем и другим...

Я сделал несколько сотен бросков, прежде чем добился небольших сдвигов в понимании, как нужно воздействовать на артефакт, и еще несколько сотен — чтобы один-единственный раз добиться подтверждения своих наблюдений. Этот бросок также неожиданно вернул мне обычное восприятие.

Уставившись на две "шестерки", я хрипло рассмеялся. Артефакт оказался забавной штуковиной. С такими костями только жульничать, и никто не поймет, в чем подвох. Можно получить любую сумму — ведь пирамидки реагируют на безусловную уверенность, что выпадет именно эта комбинация. Сложно, конечно, не испытывать ни тени сомнений и выражать абсолютную уверенность, но, видимо, для Древних магов такая трудная задача была простой забавой. Хотя нет, не зря же был создан такой артефакт. Если бы на кубиках просто появлялись пирамидки, можно было бы решить, что это обычная игрушка, но вот замедление восприятия... или ускорение, сразу не понять, определенно существует для конкретных целей. Неясно для каких, но Древние зазря ничего не делали, а это значит, что мне обязательно нужно продолжить эксперименты с кубиками.