Невыразимец

В центре всего этого безобразия стояла девочка-первокурсница с волосами соломенного цвета, в мантии Рейвенкло и с мечтательным видом взирала на стол преподавателей. Когда студенты разошлись, она грустно вздохнула и пошла к столу Рейвенкло. Было бы странно, если бы она пошла к другому столу, но наверняка, привечали бы её больше — студенты спешно отодвигались от неё, и девочка, взглянув на появившиеся блюда, пожелала сама себе приятного аппетита. К удивлению девочки, рядом с ней приземлился Невилл Лонгботтом и тоже пожелал ей приятного аппетита, на что она загадочно улыбнулась, и предложила ему:

— Невилл, добавить тебе пудинга? — спросила Луна, улыбнувшись, и глядя сквозь Невилла. Тот осмотрел стол и возразил ей:

— Но ведь я ещё ничего не ел. Как можно добавить ещё пудинга, если я ничего не ел?

— Вздор, от ничего нельзя убавить. А добавлять к ничего можно что угодно. Например пудинг или медовые конфеты, — так же загадочно сказала Луна. Невилл постарался осмыслить сказанное ею, а потом ещё раз спросил:

— Тогда как добавить к тому, чего нет на столе, если пудинга не было и нет?

— Пудинга на столе нет, и ты ничего не ел. А значит безразлично, добавлять к пудингу, которого нет, другой пудинг, или к другому пудингу, которого тоже нет, потому что и того и другого нет на столе. Хм... ты можешь добавить то, чего нет к тому, что есть, или наоборот, то, чего нет к тому, чего тоже нет? — спросила Луна, наклонив голову и глядя на Невилла совсем уж мистически-потусторонним взглядом.

Невилл завис, пытаясь осмыслить сказанное, а остальные прислушивались к их разговору.

— Невилл?

— Подожди, сейчас скажу, — попросил он дополнительное время, глядя на чашку с горячим чаем.

— Что ты имеешь в виду? — удивилась Луна, широко распахнув свои ясно-голубые глаза.

— Подожди, сейчас скажу, что я имею в виду. Хотя я имею в виду, что сейчас скажу... Хотя, это одно и то же... — совсем потерял ориентацию Невилл, запутавшись в своих мыслях.

— Не может быть! — ещё больше удивилась Луна, затаив дыхание. Но потом подумав пару секунд, выдала:

— И вообще, по-твоему безразлично, как сказать: "ем, что вижу" и "вижу, что ем"? А "сплю, когда дышу" и "дышу, когда сплю" — это разве одно и то же? — Луна откусила кусочек от курицы, глядя как Невилл окончательно запутался и добила его:

— И вообще, нельзя сказать, что ты не хочешь пудинга, потому что пудинга нет, и ты не можешь ответить, сказав, что не хочешь того, чего нет. Потому что, если бы пудинг был, то ты хотел бы его, и наоборот, — Луна с умным видом повернулась к своей чашке и продолжила чаепитие.

24. Кто думает, что он знает что-нибудь, тот ничего ещё не знает так, как должно знать

Первое послание к Кори?нфянам — книга Нового Завета.

Гарольд Джеймс Поттер спрятался от ужина, устроенного в Большом Зале, в библиотеке. Гермиона всячески поддержала инициативу Поттера и тоже зарылась в книги...

POV Шаса.

Хозяин уехал из замка вместе со своей самкой, а меня, как всегда, почти забыл. Я тут, понимаете ли, в целом замке одна. Хотя Хогвартс, это такой замок, в котором было бы не скучно, даже будь я тут совсем одна — есть места, которые можно исследовать, а в подвалах полно мышей и почему-то хомяков. Странные полевые грызуны обосновались целой колонией там, где хранятся продукты и счастливо поживали, отъедая свою долю от запаса. Противомышиные заклинания и зелья подтвердили — эти твари могут приспособится к чему угодно, и вывести их магией практически невозможно. Моими стараниями грызуны недосчитались десятка своих сородичей, но не замечали этого. Ещё в Хогвартсе полным полно домовых, которые за отсутствием работы совсем захандрили.

А ещё был ОН — человек, которому меня отдал на попечение хозяин. Северус Снейп. И быть бы ему замечательным, если бы не постоянные запахи, скорее даже вонь, зелий, что вилась вокруг него плотным облаком. Лишь иногда он приходит в порядок, моется, причёсывается... В остальном же, такой как и всегда — мрачный, сосредоточенный.

Я лежала на кресле в лаборатории Ссеверусса, когда к нему зашёл человек с платиново-белыми волосами и тростью, украшенной серебряной головой змеи. Человек пах приятней, чем Северус, и от того выглядел здесь посторонним. Снейп, склонившийся над котлом, отошёл на пару шагов и пожал руку пришедшему человеку.

— Здравствуй, Северус. Как жизнь? — спросил блондин, положив свою трость рядом с креслом, в котором я лежала. Я чуть двинулась, и человек-с-белыми-волосами заметил меня, отскочив так, словно я тут же на него наброшусь. Мой смех он принял за проявление агрессии и потянулся за волшебной палочкой, но Северус остановил его:

— Стой, Люциус!

Названный Люциусом остановил руку, не сводя с меня глаз. Ситуацию разрядил Снейп, всего одной фразой:

— Шаса так смеётся. Не обращай внимания, она мирная змея, — Северусу, как и мне, доставляло удовольствие напугать блондинчика.

Люциус с сомнением на меня глянул, на что я обнажила клыки.

— Северус, но это же ядовитая мамба! Ты что, завёл себе питомца?

— Нет, что ты, друг мой, всего лишь на каникулы забочусь о Поттеровой.

— Поттер? — удивился Люциус, ещё раз на меня взглянув.

— Ну да, это его змея. Он же змееуст, вот и завёл себе питомца с чувством юмора. Кроме Шасы и этой Грейнджер к себе никого не подпускает, — зельевар нашёл взглядом диван и сел на него, растянувшись. Столько часов стоять над котлом — не каждый сдюжит.

— Северус, я его не узнаю. Что случилось с Поттером? И вообще — он сын Джеймса? — удивлённо поднял бровь Люциус. Северус с непонятной злобой посмотрел на своего друга, а потом закричал:

— Да как ты, мать твою, смеешь сомневаться в Лили? Ты на что намекаешь? — от Северуса исходила аура злости, и я предпочла свернуться на кресле и смотреть представление дальше.

— Ты до сих пор любишь её? — отступил на шаг назад удивлённый Люциус.

— Не твоё дело. И вообще, прошу больше не выдвигать таких предположений, — начал остывать Северус. Люциус поднял руки в примирительном жесте:

— Извини, извини, друг. Не хотел ничего такого, честно. Просто ты ещё не знаешь, кого я встретил в Париже...

— Поттера? — поднял бровь Северус. — Знаешь, я ничуть не удивлён. Этот малец везде глаза мозолит. Я думал, что хоть на рождество смогу не слышать его фамилию, да не получилось, ты заявился.

— Это ещё не всё, друг мой. Ещё не всё. Для тебя же не секрет, что Малфои не ограничиваются волшебным миром в бизнесе?

— Ты сам говорил, что владеешь несколькими магловскими фирмами, — напомнил Северус.

— Ах, да, именно так. Был я в Париже, с семьёй, по делам. И зашли мы с местный театр — Гранд Опера. Ну, ты наверняка его знаешь, довольно известный...

— Да, я в курсе. И что, Поттер слушал оперу?

— Не только. Я встретил его во время перерыва. Сначала и не узнал — в дорогом костюме, с двумя дамами...

— Двумя? — удивился Северус.

— Да, друг, с двумя. Причём обеих он представил как своих девушек.

Снейп на это заявление только закрыл глаза, что-то тихо про себя говоря. Уж на что у нас, змей, хороший слух, а всё равно не разобрать.

— И что дальше? — спросил зельевар, переварив новость.

— А дальше, друг мой, я навёл справки по этим дамам. Младшая — твоя студентка, Гермиона Грейнджер, а старшая — некая Эмма Грейнджер.

— Сестра? — удивился Северус и, цыкнув зубом, протянул: — Дааа, Поттер пользуется популярностью. Хотя я и не понимаю, почему.

— Сестра, как же... Поттер охмурил... Ладно, вот копия личного дела из министерства, сам почитай, — Люциус передал Северусу какую-то бумажку, я же смотрела на Снейпа. А тот, прочитав интересующее, стал белее мела.

— Н... Но как?! Она же наша ровесница. Ей тридцать, Люциус! Тридцать!

— М? — Люциус подождал, пока его друг не успокоится.

Северус ещё некоторое время повздыхал, потом, отложив листы бумаги, крепко задумался. Ни я, ни Люциус не прерывали его. Через пять минут зельевар вернулся в реальность.

— Она его совратила? Если так, то это уголовное преступление, — Снейп глянул на Люциуса, но тот невозмутимо возразил Северусу:

— Не выйдет, друг мой, я тоже об этом подумал. И прочитал личное дело на Поттера.

Снейп посмотрел на Люциуса выжидательно. Аристократ выдержал почти театральную паузу и когда зельевар уже готов был спросить его, пояснил:

— Поттер, как оказалось, эмансипирован. А значит, совершеннолетний. Только наш дорогой Дамблдор об этом ни сном, ни духом. Кто бы не провернул всё это, у него достаточно связей в министерстве, чтобы такая важная информация осталась незамеченной, — вздохнул Люциус, потирая навершие своей трости.

— Дааа... Всё не понятней и не понятней, — нахмурился Снейп.

— Согласен. Хотя, как бы Поттер ни старался сойти за взрослого, он всё равно подросток. Но женщина... Это ни в какие ворота не лезет. Ты, как преподаватель, конечно знаешь, что подростки начинают годам к четырнадцати обращать внимание на дела амурные.

— Порой даже слишком, Люциус, — потёр переносицу Снейп и продолжил крайне раздраженным тоном: — Гриффиндорцы вообще, к пятому курсу в Хогвартс то ли учится, то ли с девками встречаться приезжают. Не успеваю их разгонять — каждую ночь, да найдётся целующаяся парочка. А те семикурсники, с Гриффиндора и Хафлпаффа, которых я поймал месяц назад? Не останови я их вовремя, стало бы на одну беременную студентку больше. И потом, они слишком уходят от учёбы.

— Это неизбежно, Северус. Но мы не о половой жизни студентов говорим, так что не отвлекайся, — выдернул Люциус Северуса из неприятных мыслей.

— Да, извини, наболело. Дамблдор мне чуть голову не открутил, когда три года назад моя студентка залетела от гриффиндорца.

— Зато потом Дамблдор сам же и разливался про "великую силу любви", вместо того, чтобы снять с них баллы и примерно наказать, — едко заметил Люциус.

— "Разливался"?! — раздражённо ответил Снейп. — Да он же так давил на того гриффиндорца, что он прямо в директорском кабинете полез ей предложение делать! Это ж надо...

— В том случае было поздно что-либо менять. К тому же случай уже был предан огласке, и если бы, как ты настаивал, мы разлучили их и сделали аборт, то первой пострадала бы репутация твоей студентки. А так — любовь до гроба, детишки, все счастливы. Не отвлекайся, Северус. Я хотел попросить тебя посмотреть за Поттером.

— За Поттером? Да я и так за ним постоянно наблюдаю, я же его учитель и декан, в конце концов, — тяжело вздохнул зельевар.

— Я о том, друг мой, что Поттер слишком... таинственный. Нам надо хотя бы приблизительно знать, чего от него можно ожидать. К тому же, он понравился Драко, а это плохо — Поттер и так враг номер один для лорда и всех, кто оказался в Азкабане в восемьдесят первом.

— Не могу ничего обещать, Люциус. Но я прослежу. К тому же, его отношения с этой Грейнджер... Случай, конечно, редкий, но не уникальный. А учитывая, что он эмансипирован — всё в рамках закона. Кстати, ты со своей стороны постарайся узнать, кто всё это провернул в министерстве, — глянул на своего гостя зельевар.

— Несомненно. И, кстати, я знаю, что ты не любишь праздники, но прими этот подарок, — Люциус достал свёрток и протянул его Северусу. Снейп принял подарок и поднялся. По-видимому, беседа была окончена.

Я лишь закрыла глаза, сделав вид, что сплю. Северус думает, что я не понимаю человеческую речь. Ха! Ему же хуже.

End POV

Иногда люди говорят: "летит время", иногда время "тянется" или наоборот, идёт. Какими только эпитетами не награждали время. Луна Лавгуд называла его "дядя время" и обязательно в мужском роде. Чаще всего студенты Хогвартса говорили о времени то, что оно тянется как резина, но они были не правы. Время шло, не обращая внимания на восприятие людей. Студенты Хогвартса проводили время в библиотеке, в гостиных, в учебных классах, в спальнях, но от этого время не стало идти как-то иначе. Оно просто шло, причём неумолимо, без малейших остановок и промедлений. Если бы мы спросили у Гарри Поттера и его подруги про время, они бы и не заметили, как много уже прошло и для Хогвартса, и для них. Зима уступала свои права весне, на деревьях Запретного леса стали появляться первые почки, которым ещё предстоит стать листьями, что скроют за собой угловатые чёрные кривые стволы деревьев. Снег растаял, так толком и не выпав, стоило солнцу обратить свои лучи на небольшой клочок земного шара, где располагался Хогвартс, как снег позорно капитулировал, превратившись в воду, что в смеси с землёй создавала непроходимую и неприятную грязь. Но через месяц и грязь начала сохнуть, отступать, так что в воздухе повис запах сырости, запах леса, звуки пения первых птах, вернувшихся в этот лес из своего зимнего турне. Но студенты не заметили всех этих метаморфоз, для них весна наступила незаметно, словно вчера ещё была зима и дули холодные промозглые ветра, а сегодня уже бац! и весна. И птички поют, и грязь на дорогах, и первые почки на деревьях.

Хагрид, однако, замечал все эти метаморфозы, но кто мог бы поговорить с косноязычным полу-великаном? А для студентов весна пришла действительно незаметно — учебный процесс так увлекал, что не оставлял возможности мыслить о чём-то ином, не оставлял времени, чтобы посмотреть на природу. Многие удивлённо смотрели на пробуждающуюся жизнь окружающего их леса.

Замок же жил своей жизнью, отдельной от природы. Так, например, все обсуждали предстоящий матч по квиддичу, который был назначен на начало мая.

Гарри Поттер сидел в библиотеке и читал совсем уж заумный для его нежного возраста талмуд по теоретическому зельеварению, когда в библиотеку ворвалась Тонкс. В последнее время она всё больше нервничает, потому что давно не получала инструкций от Змея. Последняя гласила, что она обязуется следить за Хагридом. Великан откуда-то достал самое настоящее яйцо дракона, но честная хаффлпафка тут же сдала его директору, так что Хагрида ожидал выговор от Дамблдора. То, что великан умудрился выболтать незнакомому человеку то, как можно пройти через цербера, Поттер подслушал ещё до того, как Хагрид дошёл до директорского кабинета. Узнать удалось немного — ничего, что указывало бы на Квиррелла. А начальство всё больше торопило — им необходимо было узнать подробности ещё до конца учебного года.

В середине мая Тонкс наконец успокоилась, получив инструкцию от коллеги и напутствие сдать экзамены на отлично. Сколько бы та не занималась, Тонкс казалось всё мало, казалось, что невыразимцы от неё отвернутся, стоит ей завалить хоть один П.А.У.К.

Гарри Поттер меж тем обучался у Снейпа, который явно потеплел к мальчику, после того как Дамблдор приказал ему побыть, на минуточку, няней будущего героя. Снейп, однако, был человеком деловым и в первую очередь ценил в Поттере талант зельевара, а уж потом видел в нём Поттера. Все метания семикурсников Хогвартса не ускользнули от зоркого взгляда Гарри. Шаса, получив задание иногда следить за Тонкс, часто сидела в тёмных уголках, взирая глазками-бусинками на метаморфиню. Сама Тонкс, так ни разу и не засекла слежку, что подтвердило правильность выбора разведчика — Шаса, с её изобретательностью и хитростью, стала незаменимыми вторыми глазами Поттера.