Трилогия о маге. Свободное плаванье

Плотно закрытый крышкой колдовской котелок дрожал и тихонько бурлил себе, а разлёгшийся в траве фальшивый гном бездумно пялился на перистые и кучевые облака, когда старые друзья соизволили подойти по его зову. Их молча сопровождал Виттер с Печенью, выглядящей собакой местной охотничьей породы, как и сам рейнджер нашёл приготовленное для него и собрался. Кудря по приказу держал таз, пока Грей соскабливал все содержимое тряпицей, затем над котлом прогонял её сквозь кулак, а потом вновь сухой и девственно чистой обтирал таз. В конце плеснул креплёного вина. Розовенький, как младенец, Феден вновь встал в таз.

— Хеброр. Сейчас Феден будет покрываться испариной. Быстро собирай её этой тряпкой, выжимай в котёл и повторяй, пока я не протяну руку за тряпкой. Чем лучше постараешься со сборами в моё варево, тем быстрее это прекратится...

Не дожидаясь подтверждения, Грей посмотрел своим потухшим взором прямо в глаза Федена, транслируя свои воспоминания о прогулке по чужим кошмарам вместе с Ночным Змеем — насылая на тупоголового бойца парализующий ужас и липкий страх. Медицинские навыки предотвратили посрамление верзилы, поспособствовав обильному потоотделению — холодной испарине. Были бы волосы — проверили бы байку о седеющих в мгновение ока. Верзила уже практически стал белее мела, когда Грей в последний раз протянул руку к выжатой тряпке, смял её и приставил к пупку Федена. Ткань расползлась на нитки, в мгновения ока расползшиеся по всему телу волосяными пиявками, бухнущими от пота, собираемого до последней капли — это необходимый ингредиент для зелья. Сухой Феден на подкосившихся ногах рухнул на руки Хеброру, а маленькая рука гнома, сверкнув ногтями, отправила порезанный водянистый клубок в котёл, где тут же начался интенсивный процесс перемешивания — обрезки ниток напоминали могильных червей, глистов и пиявок.

— Кудря, вылей тот потл призрачного спирта мне на руки. Что-то прольёшь мимо котла — из тебя соки выжму, — хладнокровно предупредил рабовладелец своего бледнокожего раба, чья речь застряла на дроби звука "д".

Руки Кудри дрожали — глаза спивающегося дракончика плаксиво провожали его амброзию. Магия в большой бутылке перенимала весь ужас льющего его человека.

— Виттер, одолжишь кинжал? — Вновь попросил мастер.

— Конечно, милорд Грей, — без промедленья согласился рейнджер, чей взгляд напряжённо перескакивал с одного на другого, с одного на другое.

Держась за ножны, Виттер протянул своё оружие рукоятью вперёд.

— Рабы, немедля и быстро истолките эту кость в порошок, — приказал рабовладелец.

Невеликого роста маг стал помешивать варево, держа кинжал правой рукой, а левой приставляя сверху последние колбы с жидкой эссенцией магии, пропускаемой через кинжал, выступающий в роли инструмента для преобразования и подачи негативной энергии, насыщавшей спиртосодержащее зелье ещё и для того, чтобы инвертировать веселящий эффект газового дыхания дракончика, контролировавшего испарения, которые возвращались обратно вместе с внедрением стихийной магии ветра. Фантомные убийцы толп тоже периодически слетали с лезвия и растворялись в Кошмарном Зелье Кошмаров — после каждого приставления горошины кристаллической магии.

При помощи предпоследней горошины в предпоследней колбе невеликого роста маг расширил пространство по типу сумок, а не карманов. Жидкость выпаривалась — крутящийся в котле хобот маленького вихря направлял всё в приготовленную ёмкость, по пути разделяя слипшиеся ворсинки опахал и распушая их.

Погрузка на летающую платформу оставляла у рабов впечатление подготовки к смерти — что всех их однозначно убьют или оставят на растерзание хищникам. Только Виттер был без ошейника и являл собой скалу, безмятежную и монументальную.

Время и текущие возможности Грейс позволили найти воздушный поток и с ветерком прокатиться в Нью-Уотердип. Собственное исцелённое и нагое обличье да сфера невидимости дракончика помогли Виттеру прекрасно справиться с заданием вырубить насильников и сторожей, освобождая всех пленниц, после "побега Чёртовой Задницы" возращённых в колонию-поселение и в большинстве размещённых в отошедшем губернатору трактире Чёртова Задница — удобно. Почти каждый обезвреженный в последний момент видел, кто его вырубает. Пятнадцать рабов в ошейниках все это время оставались в верхней полусфере с непрозрачными стенками, пребывая в полной безвестности, что происходит снаружи, даже не представляя, что летят и с какой скоростью летят, что этаж под центральной платформой набивается пленницами.

И вот — полёт. Ожидание — нет времени тягостей. Чего только не приходит на воспалённый ум. Один лишь Грей не имел никаких мыслей, правя Грейс к Зопалу.

Усталость взяла своё — нашагавшиеся за день рабыни поголовно уснули. Сами, в отличие от их массово усыплённых товарок. Собравшись с духом, мастер Грей занялся пленницами. Ему хотелось бы их помыть перед тем, как он по свежей памяти начертал "Символ Сна" и произнёс "Слово Силы — Сон", да это могло испортить — квинтэссенцию страхов. Досконально разбираясь в фазах сна, невеликого роста маг стал переползать на коленках от головы к голове, сперва приставляя ужасающую колбу до появления стонов, а потом при помощи фамильяра настраиваясь, прикладывая руки к голове и вместе с магией, естественным образом присутствующей везде и всюду, вытягивая толику жизненных сил и страхи спящих пленниц до полной безмятежности — вытягивая в зелье кошмарные посылки Ночного Змея. Именно что квинтэссенция всех кошмаров пленниц, сейчас избавляемых от них и мирно продолжающих сон ради того, чтобы обрушить все эти страхи на целый город страны Культака — устрашить всё население по самые пятки.

О, мастеру Грею хватило реставрации отрезка жизни Виттера со дня поимки до проклинающего ритуала, чтобы сравнить поведение аборигенов с теми историями, что он подчерпнул в учебно-тренировочных лагерях Дома Силмихэлв. Культака — страна воинов. Её богатство не в природных ресурсах, а в людских. По мнению мастера Грея, поначалу думавшего наслать изъятые у Виттера страхи изнасилований, кошмары пребывания в плену вместо вреда сделают местных бойцов ненавистниками издевательств и пыток пленных, а также поднимут протест против пленения, что выразиться в усиленных тренировках воинских искусств со стремлением убить врага на месте. Невеликого роста магу было невообразимо лестно, когда Ночной Змей по-честному согласился с этими выводами, как никто иной представляя, насколько сильны страхи не просто потерять родного и близкого, а знать, что он или она содержатся в плену и подвергаются мучительным и унизительным измывательствам.

Утомительный труд продлился немногим за полночь, выжав Грея покруче половой тряпки. Он сам до того набрался жутких энергии, что очень долго страшился просто вылить из себя эту кошмарную эссенцию, но надо — с трудом помочился чернилами в алхимическую колбу с расширенным пространством и вызвал у себя мучительную рвоту кошмарной жижей. Крутящийся и крепчающий в склянке вихрь быстро всё перемешал. Невеликого роста магу приходилось теперь крепко держаться за горлышко самой крупной из сыскавшихся колб, чтобы собственной волей стабилизировать ранее вложенную магию расширения пространства — подчерпнул в компании Ночного Змея.

Сделав глоток благодати, оставленной прозапас, Грей, ощущая себя последней скотиной, стал заливать в усыплённых женщин свою лечебную эссенцию, оздоравливая, но не имея в достатке магии для их полного исцеления и пластических операций, как поступил с первыми тринадцатью.

Определить подветренную сторону и отыскать жилую ферму труда не составило.

Щёлк — хлоп. Щёлк — хлоп. Щёлк... Замки раскрывались — Грейс малой телепортацией спроваживала посторонних из дома.

Спящих красавиц примерно за час развезли по обитаемым фермам, оставляя внутри хижин рядом с голодающими хозяевами. У мастера Грея мелькала мысль поделиться продовольствием, в итоге он оставил лишь завтрак и обед для себя, а остальное действительно разделил между рабынями, чтобы фермеры восприняли их появление за благословение богов.

— Виттер, вас высадить до или после?.. — Вымучил Грей вопрос, свалив решение на служащего, которому предстояло использовать толпу пленниц в качестве наживки. Теневого рейнджера лучше высадить до, томящихся в подполе освобождённых — после.

— Вместе, — лаконично изрёк Виттер, проявляя мужественность.

Он долго и крепко жал руку, прощаясь. Кудря и Нокдаун прокисли, когда некогда зло угрюмый калека без подобострастия и лизоблюдства отвесил благочестивый поклон до земли и вышел: Грейс уже сместилась в сторону от расположенной у врат площади, на которую приземлили усыплённых пленниц.

Сделав все силовые поля прозрачными, мастер Грей дал двум оставшимся рабам проникнуться подвешенным состоянием между теменью земли и малооблачным звёздным небом, раскрывая тайну перелётов, но сохраняя в секрете подробности реализации. Вдали виднелись редкие огоньки ночного города, второго по величине в стране Культака после одноимённой столицы.

Фальшивый гном с горькой усмешкой подошёл к ему одному видимому краю с большой колбой в руках и передал её упорхнувшему в ночь увеличенному фамильяру.

Ещё вчера невеликого роста маг размышлял о том, каким образом примется пытаться укрощать ветер, боясь за то, что ворсинки разнесутся по прилегающим полям, отравив урожай. После сделки с Ночным Змеем всё свелось к тому, чтобы скрытный Хмель подлетел к макушке центральной пирамиды и бросил колбу разбиться об алтарный камень — Грей в мгновение ока вызвал фамильяра, рисковавшего оказаться в эпицентре взрыва.

Облако Фатума — накрыло спящий город Зопал.

Паря в полумиле над самобытным городом мазтиканских аборигенов, трое фаэрунцев с придыханием и ужасом наблюдали за тем, как огоньки тухли и зажигались. Подзорные трубы отчасти исправляли недостаточную дальнозоркость, а магия дала ночное зрение.

В отражении древнего города на Плане Теней накопилось множество некротических сущностей, всяких привидений и аллипов, особенно в районе пирамид, где приносились человеческие жертвоприношения. Ворсинки с энергией Плана Тени были слишком малы и широко развеяны, чтобы теневые твари массово сумели просочиться в мир живых, но выплеснуть свои эманации — за милую душу! Ну и просто вихревые порывы тёмного ветра накрывали собой источники света или их носителей, от внезапного приступа панического ужаса ронявших копья и факелы, гадивших и падавших на подкосившихся ногах.

Шок и трепет — для переполненного Зопала.

Мирно спящий город быстро просыпался от жутко кричащих во сне. Началась беспорядочная суета, ухудшающаяся с каждой минутой. В людском муравейнике воцарялась паника. Стар и млад — гибли от инсультов и инфарктов прямо во сне или от поднявшегося переполоха с пожарами. Кошмарные потери оказались страшнее боевых.

Мастер Грей не планировал осквернять алтарь местного бога, но как временный союзник Ночного Змея — свершил это. Исконный легко следовал договорённости, жирея со скотов и злодеев, отяготивших свою совесть извращениями и убийствами. Увы, потери от прорвавшихся теневых тварей и паники — сопутствующие и неизбежные.

— Чтящие силу да прочувствуют её на себе, мнящие себя честными да познают коварство, отринувшие блага мира да познают ужасы войны...

Ночной Змей одним ходом решал целый комплекс своих задач. Разумеется, он не собирался являться, да и у его адепта силёнок не хватало, чтобы потянуть высший двеомер Фатума. Исконный не собирался распылять силы на свою копию для воплощения, вместо этого он целиком и полностью сосредоточился на прорыве в Домен церкви Котала — спящий клир и паства каждого бога порождали в Царстве Снов отражение Небесного Царства. Вот эту закрытую область и отправился штурмовать Ночной Змей, взламывая божественную опеку ради роскошного пиршества — кошмарами духовенства. Исконный одновременно уязвлял босяка Котала — пернатую пародию на истинного дракона. Подрывая силу и власть главенствующей церкви Культака, Ночной Змей порождал междоусобицу, с новой силой и остервенением сталкивая людей-ягуаров и людей-орлов — поклонников злого бога Залтека и его доброго брата Котала. Больше хаоса и боли — больше кошмаров.

Достижение этих целей Исконного Пожирателя Кошмаров как нельзя лучше решало и задачу Грея: не просто отвлечь аборигенов Мазтики от туземцев с Фаэруна, а подтолкнуть к торговле с ними, сотрудничеству и совместным боевым акциям против общих врагов. Вдобавок, Ночной Змей, обожравшись сакральных кошмаров, намеревался мимикрировать для скрытного проникновения в отражающийся в Царстве Снов Домен Амберли. Когда ласточки вестников произошедшего в Зопале с Коталом достигнут представителей Пантеона Фаэруна, то, как говорится, поспешишь — людей насмешишь, только в данном конкретном случае — перепугаешь. Амберли будет ожидать нападения извне, а Ночной Змей нападёт в ночь через полсуток — изнутри. Как признался Ночной Змей, он не питал иллюзий, что сможет всласть и вдосталь попировать за чужим столом. Исконный собирался урвать кусок пирога пожирнее и посытнее да скрыться переваривать, лишь дразня и трепля, но не нарываясь на решительные ответные меры по отношению к нему со стороны всей отары божеств — Исконный умел ждать своего часа. А для мастера Грея было главным то, что Амберли заречётся нарушать свои обязательства и что на её примере другие божественные злыдни поостерегутся строить козни по отношению к мелкой козявке, способной подгадить по-крупному. Плохой сон — плохая вера — плохие силы — божество ослабевает. Живой сноходец с ручным Ночным Змеем мог взломать любое отражение Небесных Доменов в Царстве Снов, являя собой естественный противовес бесчинствам божеств. Как полагал сам сноходец.

Задача министра Ао — блюсти Равновесие Всевышнего Лорда Ао.

Вскоре фальшивому гному вконец опротивело наблюдать за терпящим бедствие Зопалом, и он оставил двух друзей молчаливо переглядываться. У невеликого роста мага отсутствовали всякие силы заниматься магией, а потому он банально устроился спать, забравшись с постельными принадлежностями в серебристый сундук за ширмой. Грейс поплыла к Нью-Уотердипу.

Вроде бы здоровые мужики, ветераны, а в итоге сцепили пальцы в замок и уставились в чистое и невероятно близкое звёздное небо, почти буквально лёжа на облаках, проплывающих под ними. Мириады мерцающих точек завораживали, гипнотизируя. Вот теперь-то Феден проникся, окончательно и бесповоротно поверив, в истинность исцеления Хеброра, что влекло за собой реальность всего остального. Рабы дрожали, как колоски в ураган.

Благодаря сундуку Грей проспал рассвет, не шибко расстроившись из-за туч, плотно заволакивающих горизонты, громоздясь с юго-восточного направления. А вот Федена и Хеброра яркие лучи разбудили — присланные благодетелем сны-мечты помогли им нормально выспаться примерно за шесть часов. Грей нарочито не интересовался желаниями двух оставшихся у него рабов, оставляя в силе приказ молчать, поменьше двигаться, не приближаться к хозяину и никак не привлекать к себе его внимание. Мастер переживал очередной опыт в Царстве Снов.