Он помедлил.
— И вам. Мне полагается наказание за мой глупый поступок вчера. Я готов искупить вину.
— У тебя будет такая возможность, — сказал, подошедший к ним Ладо. — Тебе пора учиться лечить.
Хети вопросительно посмотрел на Эл, она кивнула соглашаясь. Он осмотрел на обожженную руку, и Эл поняла, что ему очень страшно.
— Доверься Ладо, — успокоила она.
— Я стал причиной этих ран? — спросил он.
— Не совсем. Ты дал повод, а раны — результат моей несдержанности, — объяснила Эл. — Я не должна была ссориться с Радобортом.
— Хети возьми шар в руки и держи его над рукой Эл, но не касайся ее, иначе причинишь ей боль, — просил Ладо.
Процедура выглядела весьма интересно и просто, Ладо выхватил из туманного света шара струйку, закрутил ее и едва прикоснулся к ране, потом он будто растер образовавшийся клубок света по ней. Свет не искрил, а образовывал светящийся туман, Ладо повторял свои действия, пока рука Эл не оказалась окутана этим туманом полностью.
Хети сначала дрожал мелкой дрожью, потом действия наставника захватили его. Шар мерцал в его руках, потом потух, что озадачило молодого человека.
— Сила шара не безгранична, — вздохнул Ладо. — Другой раной займемся позднее. Хети посиди с Эл, пока свет не рассеется, а у меня есть дела. Эл, я принес тебе одежду, местный наряд при ранениях будет удобнее твоего, телу необходим простор, чтобы сила текла равномерно. Твое снаряжение больше подходит для походов. Есть и другая причина. Сегодня совет. Платье поможет воспринимать тебя мягче. Пора воспользоваться тем, что ты девушка. Ты примешь участие в обсуждении, но твоих спутников я приглашать не намерен, если они, конечно, не придут сами.
— Радоборт не придет, он еще не пришел в себя, — сказал Хети.
— Это хорошая новость, — удовлетворенно кивнул Ладо.
— А сестрица печалиться.
— Она тоже должна посетить совет. Если больше нет секрета, кто она такая, то и прятаться ей ни к чему. Только она имеет право возражать жрецу владыки.
— Положение стало напряженным? — спросила Эл.
— Нет. Я жду совета с надеждой, что город вас примет. Те, кто шел сюда со мной, рассказали горожанам много хорошего о вас, что поубавило страхи. Еще, — Ладо помолчал, — вчера я заглянул в ваши чертежи, Эл. Мы можем поговорить позднее об этом рисунке?
— Конечно. Буду рада, — согласилась девушка. — Ладо, называй меня "на ты". Мне так удобнее. Я прошу.
— Хорошо, Эл. Отдыхай. Сегодня никаких прогулок по городу, тем более за его пределами. Раны держи в тепле и береги от местного ветра. Есть тебе тоже нельзя.
Девушка кивнула. Ладо опять ушел из дому.
Хети принес себе высокое сидение и расположился рядом с Эл.
— Посижу тут.
— Королева сильно расстроена? — спросила Эл.
Он вздрогнул от нехороших воспоминаний.
— Очень. Она боится показаться вам на глаза. Она плакала до рассвета.
— Почему?
— Она обманывала вас. Она скрыла, что она проклятая, а вы отнеслись к ней со всем сердцем.
— Что значит проклятая, Хети?
— Я не могу вам сказать. Если ей хватит храбрости, то она сама поведает вам эту историю. Она ужасно мучается этим.
— Хорошо, расскажи, что было, когда Ладо меня унес.
— О-о-о-о! Все были слишком поражены, чтобы что-нибудь предпринять. Потом Кикха и певцы отнесли Радоборта в новый дом. Он не шевелился. Сестрица очень боялась, очень переживала, но пошла за ними. Кажется, ваш знакомый, Кикха, не очень расстроился. Мы все ночевали в новом доме, а утром я случайно слышал разговор сестрицы и Кикхи, и он сказал, что его брату мало досталось от вас, и если бы у вас был меч, то вы снесли бы ему голову. Сестрица очень испугалась и сказала, что вы никогда бы так не сделали. Кикха смеялся. Когда он так смеется, значит, он думает по-другому. Он думает, что вы убили бы Радоборта.
— Ну, это он преувеличивает, — заметила Эл, — а ты не строй досужих предположений. Сомневаюсь, что тебе известны мысли Кикхи. Например, я их не знаю.
— Извините. Он сказал очень убедительно.
— Да. Натворила я глупостей, — заключила Эл.
— Вы очень отважная.
— Хети, я прошу тебя говорить мне "ты". Это не отвага. Я не сдержала свой гнев. Мой поступок — никакая не доблесть. Никогда так не поступай. Любые споры нужно решать переговорами. Я так поступила, потому что в вашем мире во мне просыпается старая память, когда я была обычным человеком и не умела справиться со своими эмоциями. Но тогда я и силой такой не обладала, вред от меня был невелик, но теперь совсем иное дело. Мне еще придется извиняться перед Радобортом. Я могла его убить без меча.
— За что? — удивился он. Хети помолчал. — А действительно за что? Я и не понял, почему вы на него накинулись?
— Сейчас уже не важно. Урок, который ты можешь из всего вынести, довольно прост: какой бы силой ты не обладал, как бы не был зол — это твоя собственная злоба. Не тот враг, кто стоит напротив, а тот, кто живет в тебе, твое собственное несовершенство.
— Разве ты несовершенна? Да я не видывал существа совершеннее тебя? Разве, что владыка, так я его никогда не видал.
Эл засмеялась и схватилась за больной бок.
— Ой, Хети! Какой же ты мальчишка! Оставим этот разговор. Расскажи мне про Ладо, кто он здесь в городе?
— Раньше, он был главой городского совета и жил в нашем дворце, он управлял городом по велению короля. Потом король умер, а королевой стала моя нареченная сестрица. Тогда она еще не была мне сестрицей, я еще не пришел в этот мир. Я жил в другой семье, я не имею отношения к ее роду. Она нашла меня после урагана в нашем доме и взяла на воспитание. Я привык считать ее сестрицей, мне это нравиться. Она королева. Она наследница всех земель этой долины, которую называют проклятой. Она не могла бы управлять одна, и Ладо попытался ей помочь. Сила проклятия очень велика, они не смогли справиться со стихиями. Их изгнали из дворца. Ладо хороший воин, оно очень много путешествовал, поэтому он придумал, как выводить жителей из города и тайно селить их на других, благодатных, землях. Два раза в год, в промежутках между бурями он собирает тех, кто хочет попытать счастья, берет надежных своих друзей, и они идут в другие земли. Сестрица отправила с Ладо и меня, но ты видела сама, нас поймали на границе и вернули назад. Ладо давно промышляет спасением горожан, они дают ему за это еду и, все-таки, уважают, и слушаются. Все бы слушались, если бы не жрец, это он настраивает город против сестрицы, против Ладо, а может быть, и против вас начнет настраивать. Вот бы тогда натравить бы на него великого. Кикха подойдет.
— Что ты такое говоришь! Хети. Кикха, между прочим, все слышит.
Хети ничуть не испугался.
— Нужен я ему, он и силу на меня тратить не будет. Он презирает смертных, сразу видно.
— А многих ли великих ты видел? — спросила Эл.
— Вы первые?
— Ага, а кто это тебя научил так судить о незнакомцах?
— Так я же чувствую.
— Послушай, Хети. Весь город знал, что пришли великие? Все?
— Потому все и попрятались!
— Хети, а что вы понимаете, когда говорите "великие"?
— Великие — это те, кто служит владыке.
— Если так, почему жрец прогнал меня из дворца?
Хети изобразил задумчивость. Эта мысль явно не приходила в его голову.
— Я не знаю, — признался юноша. — Эл, но ты не великая. Я слышал, как они называли тебя смертной. Они не знают, что ты тоже великая?
— Я смертная, Хети.
— Но это не так! Сестрица сказала, что ты им не слуга, что это они должны служить тебе.
— Когда это было?
— Вчера, до твоего возвращения. Кикха вдруг напрягся и сказал, что ты пропала, что он не видит тебя. Они шептали, что-то про дверь. Сестрица заговорила с ними, ей хотелось узнать, как вы связаны друг с другом, назвала тебя госпожой, тогда Радоборт возмутился и сказал, что тебе годится роль слуги. Тогда-то сестрица так им и сказала, что ты достойна, чтобы тебе служили. Но она никогда не называла тебя великой. Никогда. Она считает, что ты странник.
— Знаешь, мне нужно поговорить с ней до совета. Если она королева, то я хочу посоветоваться с ней, что мне можно, а что нельзя. Я эти дни искала того, кто может мне объяснить суть вашего положения. Матиус сказал, что есть двое в моем окружении, кто знает. Твоя сестра одна из них.
— Она боится. Она считает, что вы не станете ее уважать.
— Какая глупость! Можешь ее позвать.
— Да она тут, в доме. Пришла рано-рано. Вы спали. Она не решается выйти к вам.
— Ну, тогда я сама к ней пойду. Только переоденусь. Поможешь мне?
— Конечно.
Хети объяснил ей, как носить местную одежду. Эл сама облачилась в широкое платье. Ладо верно сказал, ткань была такой мягкой и уютной, что едва ощущалась на теле, потому не задевала раны и не стесняла движений. Рукава были обширными, Эл смогла спрятать раненую руку.
— К этому платью полагается пояс, но из-за раны, его не нужно носить, — посоветовал Хети. — Ты другая в этой одежде, совсем не похожа на странника или мужчину. Я даже думаю, ты моложе моей сестрицы.
— Не могу сказать, у меня проблемы с подсчетом возраста. Веди меня к ней.
Хети указал ей дорогу. Здесь же в нижнем этаже дома располагались другие помещения. Хети провел ее слабо освещенным коридором, откинул занавес на двери, и Эл оказалась в очень уютной комнате с невиданной до этого времени обстановкой. Стены играли оттенками синего и голубого. Девушка сидела в дальнем углу комнаты, выделяясь серым пятном на фоне стены. Она держала в руках несколько листов, похожих на те, что подарил Матиус Эл.
Она подняла глаза и испуганно вскочила.
— Хети, как полагается обращаться к королеве? — спросила Эл.
Хети неуверенно посмотрел на обеих девушек.
— Тогда, мы сами разберемся, — заключила Эл, не дождавшись ответа. — Иди.
Хети охотно удалился.
Эл смотрела, как напротив стоит молодая королева, ни жива, ни мертва. Эл вовсе не хотелось ее пугать. Она
— Забавная одежда, — начала разговор Эл, поглаживая ткань платья. — Очень удобная. Хети сказал, что вы давно здесь. Полагаю, вы ждали разговора со мной.
— Я не смею, — выдохнула девушка.
— Предлагаю договориться. Не нужно возносить меня на небеса. Терпеть не могу такого обращения. Я не титулованная особа, ни в почестях, ни ритуалах не нуждаюсь. Мы можем поговорить без условностей, как обычные люди.
— Мы необычные люди. Вы из другого мира, а я — проклятая, недостойная своего народа, королева.
— Ага. Именно эта самая королева могла бы мне объяснить, что здесь происходит, а не ждать, пока очередной ураган сравняет ее город с землей. Эта столица — все что осталось? Не видела в округе поселений.
— Да. Здесь живут последние представители нашего народа, — подтвердила королева.
— У меня в мыслях нет, презирать кого-то. Мне пришлось побывать и в худших состояниях. Я искала ответ на вопрос: зачем меня понесло в ваш город?
— Тебе и твоим спутникам нужны двери. Не стоит скрывать. Вам нужен проход в другой мир, а наш мир вам не нужен.
— Им не нужен, — поправила Эл. — Я думаю по-другому.
— Элли, вступая в отношения с нами, ты привлекаешь к себе внимание нашего владыки и можешь вызвать недовольство. Это старые грехи, не нужно впутывать тебя.
— Поздно. Я не слушала Ладо, когда было нужно. Теперь я уже живу в вашем городе и кое-что знаю. Если только вы, как королева, прикажете мне не вмешиваться. — Девушка в ответ посмотрела со страхом. — Давайте. Прикажите. Даю слово. Уже этим вечером меня здесь не будет.
— Нет. Это недопустимо. Ураган вас погубит.
— Сейчас или никогда. Я уже повздорила со своим спутником. Мне пора принимать решение: уйти или остаться. Мне не нужны ваши секреты.
На нее смотрела огромные очи, полные тоски. Эл физически ощущала, как мучительно тяжело этому запуганному созданию.
— Я не могу говорить наедине с вами. Я бы просила, чтобы вы дозволили Ладо участвовать в нашей беседе. Меня очень смущает ваше присутствие. Мне все время кажется, что я знаю ваше лицо, я уже видела его.
— А пока. Могу я узнать ваше имя? Познакомимся снова, — предложила Эл. Девушка вздрогнула. — Не могу понять причину эго испуга.
— Мое имя противно мне. Я не хочу его носить. Оно позор для меня.
— И все же.
— Алмейра.
— Как?!
— Алмейра, — произнесла она и заплакала.
Эл казалось, что она спит.
— Легенды Алмейра... — протянула Эл и стала искать куда присесть, от волнения боль в боку усилилась, и голова стала кружиться.
Девушка перестала рыдать и посмотрела на гостью с изумлением. Потом подхватила сидение и помогла Эл сесть. Эл самонадеянно думала, что не многое может удивить ее или взволновать до такой степени, что дыхание перехватило. Остров и его подвижная жизнь научили ее не удивляться. Благодаря острову она, оказывается, давно знала это имя и немного прикоснулась к тайне. Обстановка вокруг опять стала казаться нереальной, словно это игра иллюзии. Эл ощутила себя снова на острове, в библиотеке дворца с книгой в синем переплете в руках, и даже макушка головы болела в точности так, будто книга только что свалилась ей на голову. Лицо женщины напротив стало чужим, словно она никогда прежде не видела его.
— Расскажи мне эту историю, — попросила Эл и коснулась больной рукой рукава Алмейры.
Увидав рану, та вскрикнула и задрожала. Эл очнулась и спрятала руку в рукав.
— Заживет, — механически сказала Эл. — Перестань трястись. Это важно. Очень важно для меня.
— Вы все знаете? Я почувствовала, что вы все знаете, — сказала Алмейра.
— Да. Твое имя, мне кое-что напоминает, — Эл не заметила, что говорит королеве "ты". — Только я его знаю в мужском варианте. Он твой предок?
— Всех моих предков по мужской линии так называли.
— Ты первая женщина в роду?
— Да, до меня рождались только короли.
— Это хорошая новость или плохая? — спросила Эл.
Девушка поняла, что она имеет в виду.
— Плохая, — ответила она.
— Рассказывай, — настаивала Эл.
Алмейра снова впала в оцепенение. Ей было трудно начать говорить, она опустила глаза в пол.
— Ждем Ладо? — спросила Эл.
Она покивала в знак согласия.
— Мне уйти? — смирилась Эл.
Получив утвердительный кивок в ответ, Эл удалилась. Она вышла в большой зал и не заметила Хети.
— Все опять попрятались, — вслух сказала Эл.
Она собиралась прилечь, и уже направлялась к постели, когда в зале возник шум и трое певцов вышли к ней.
— Тебе скучно, прелестное дитя своего народа? — как всегда восторженно, спросил Даниэль. — Мы хотим развлечь тебя. Твои славные раны требуют покоя и ухода.
— Новый день. Мне не до скуки. Я всех напугала вчера?
— Новый день и тебе. А мы ждали, когда же у тебя закончиться терпение, и ты покажешь свою силу, — сказал Таниэль. Он протянул ей сосуд с водой. — Попей.
— Ладо сказал, что мне нельзя.
— Есть нельзя. Это не простая вода, в ней не только камни с гор. — Таниэль выглядел очень хитрым.
Эл с благодарностью отпила глоток. Ей вдруг стало трудно дышать. Эл хватала ртом воздух, во фляжке была не вода, а что-то сильно алкогольное на вкус. Певцы засмеялись. Маниэль пришел на помощь влил ей в рот чистой воды. Через минуту ее бросило в жар, тело нагрелось, а раны стали полыхать, словно ее поджаривали на огне. Лицо Эл исказилось от боли. Таниэль и Даниэль под руки проводили ее до постели. Таниэль сел, усадил ее и обнял за плечи. Эл ощущала, как наступает опьянение, боль стихала, а тело млело, голова осталась ясной, а еще минуту спустя, она с трудом соображала, где руки, где ноги.
