— Он тебе губы разбил, — сказала девушка. — Пойди, возьми снегу, распухнешь весь.
Бран отошел подальше, к зарослям кустов, там, где снег не был затоптан. Слепив комок, прижал к губам и вздрогнул от боли.
— Не обращай на него внимания, — неслышно приблизившись, Улла остановилась рядом, — он всегда так.
— Знаю, — буркнул Бран.
Улла покачала головой:
— Он тебе все лицо разбил.
— Ничего, я ему тоже врезал, и еще врежу. Мало не покажется.
Снег в руке у Брана из белого превратился в ярко-красный. Хрустнув зубами, он швырнул комок на землю.
— Возьми еще, — Улла сгребла снег из-под куста, оттуда, где он был всего чище.
— У меня и так вся морда отморозилась, — Бран криво усмехнулся — и снова сморщился от боли.
— По-моему, надо пойти в дом, — сказала девушка. — Нужно лицо тебе обработать.
— А-а, чепуха.
— Боюсь, у тебя на скуле шрам останется.
Бран коснулся пальцами пораненной щеки:
— Это я об лед приложился, когда этот кретин меня толкнул. Скотина.
— Может, пойдем? — спросила Улла.
— Ты не волнуйся, это же только царапина, ничего со мной не будет, — Бран посмотрел по сторонам: не наблюдает ли кто-нибудь, и быстро пожал девушке руку.
— Я в порядке, — сказал он. — Все нормально.
— Ты почему к реке не пришел? Я тебя ждала, ждала...
— Я там был. Мы, видно, разминулись, я просто...
— Тише, — торопливо перебила Улла, — сюда идут.
Бран отпрянул. Увидел Хилдира, Бьорна Харалдсона и двух его друзей. Бран и Улла стояли молча, покуда те не подошли.
— Вот, хотим вас замирить, — промолвил Харалдсон. — А то куда это годится! Ну, подумаешь, подрались, в биты, слышь, никогда без того не обходится. Верно, мужики?
Его приятели закивали. Хилдир смерил Брана взглядом, и тот явственно услышал его мысли. "Трахайся с ним сам," — подумал Хилдир.
— В игре чего не бывает, — пробасил Харалдсон. — Мы вон в прошлом годе с Эйвиндом разодрались, так и што? Помирились, и вся недолга. Чего же нам теперь, из-за гребанной биты в кровниках ходить? — Бьорн пожал широкими плечами. "Да пошел ты!" — вновь услышал Бран. — "Болтай, болтай, а я этого козла все равно уделаю."
Бран нахмурился, а Хилдир жестко усмехнулся. Бьорн сказал:
— К тому ж, и конунг у нас очень этого не обожает. Так што, резон вам, мужики, помириться, — Бьорн хлопнул Брана по плечу. Бран услыхал: "Жалко, что Серый его не отравил, а твой дурак-папаша подвернулся."
Стиснув зубы, Бран воткнулся в Хилдира глазами. "Вот глядит," — подумал тот, — "прямо прожигает! Ну, паскуда..."
Хилдир поднял бровь и сказал:
— Чего ж не помириться? Я готов. Я с ним, кстати, и не ссорился.
Ну да, я, конечно, первый начал. Вслух Бран произнес:
— Я тоже.
— Тем более что он, может быть, наших правил не знает, — с усмешкой добавил Хилдир. — Может быть, у них в Бергене правила другие.
— Ну, да. Конечно. Такого правила, чтобы бить в спину, у нас точно нет.
— Э, э, э, — вклинился Харалдсон. — Вы чего, опять? Затихните! Мириться собирались!
"Пусть пес с ним мирится", — подумал Хилдир.
Вот гад, чтоб тебе провалиться!
Они молчали и мерились взглядами.
— Слышь, Харалдсон, — сказал один из Бьорновых приятелей. — По-моему, этим двум пора не замирение, а бой устраивать.
Бьорн Харалдсон нахмурился.
— Будет вам уже, — он посмотрел на Брана. — Вы што, не поделили, што ль, чего, я не пойму? Чего сцепилилсь-то?
Его вопрос остался без ответа. Бьорн сказал с досадой:
— Эх, вот ведь... В другой раз Эйвинд сам пускай идет, на кой ляд оно мне надо?
— Может, позвать его? — предложил приятель. — Пусть с ними разбирается.
— Мы не грудные, — буркнул Бран. — Нянек не требуется.
— Што-то не похоже, — в тон ему ответил Харалдсон.
— Правильно, теперь еще вы подеритесь, — сказала Улла.
Все посмотрели на нее. Она вернула взгляд, блестя сердитыми глазами.
— Да-а, — в пространство кинул Хилдир. — Вот уже и бабы взялись нас уму-разуму учить.
— Таких, как ты, не грех и поучить, — отрезал Бьорн Харалдсон.
С полминуты было тихо.
— Ну, вы будете мириться, или нет?! — взорвался Харалсон. Бран сухо ответил:
— Я не против.
Хилдир громко хмыкнул. Бран стиснул кулаки.
— Наконец-то, — буркнул Харалдсон. — Ну, тогда давайте, жмите руки.
Бран и Хилдир не двигались, с лиц не сходило угрюмое выражение.
— Ну, давайте уже, што ль! — рявкнул Харалдсон.
Против воли, неохотно, они протянули руки. Пожали — и сразу отдернули, словно обжегшись.
— Хватит дергаться, — сказал им Бьорн, — не ошпаритесь, чай. Жми, говорю, как следует, лешие!
Они пожали снова, и Хилдир демонстративно вытер ладони об одежду. Бьорн Харалдсон насупился, а Бран резко бросил:
— Не беспокойся, я не грязный, не испачкаешься!
Хилдир дернул плечами и сказал:
— Мне откуда знать? Это же не я чужие объедки подбираю, — его взгляд скользнул от Брана к Улле.
Девушка вдруг вспыхнула, схватила ветку на кусте, дернула, и та с хрустом отломилась.
— Ты бы еще кстати и рот свой вытер, миленький, — с тихой яростью выговорила Улла.
Хилдир усмехнулся. Усмешка вышла злой, сухой и принужденной.
— Миленький? — отозвался он. — Ах, ну да, не мудрено, конечно, и запутаться. То один, то... глядишь путаница и вышла.
Глаза Уллы стали совсем черными. Бьорн Харалдсон спросил:
— Это... это чего это, а? Это ты о чем?
Хилдир не обратил на него внимания. Он все смотрел на Уллу. Та не отводила взгляда. Крутила ветку, и щеки пылали. Она произнесла:
— Тебе так только кажется. Видно, сослепу.
— Сослепу? — подхватил Хилдир. — Сослепу — это не мне. Это кое-кому другому. Потому что только сослепу можно вот так вляпаться, — он полоснул глазами Брана, усмехнулся и продолжил:
— Но, конечно, не все разборчивые. Тем более, при такой-то внешности. Ха! Выбирать не приходится, я понимаю.
Бьорн Харалдсон шумно вдохнул.
— Да чего это вы, а?! — зарычал он. — Чего?!
Но они не повернулись, продолжая сверлить друг друга взглядами. Бран подумал, что если б никого тут больше не было, Хилдир бы ударил Уллу.
Улла тихо произнесла:
— Некоторые так не считали, к сожалению.
Лицо Хилдира перекосилось:
— К сожалению? Ах, к сожалению! Скаж-жите! А по-моему, кое-кто просто должен кланяться и благодарить, что на него такие люди вниманье обратили, хоть и не понятно, почему!
Переломив ветку, Улла отшвырнула обломки в стороны. Маленькие руки сжались в кулаки.
— Дуракам, может, и не понятно! — тихо, яростно молвила она. — А так очень даже понятно! Только вот я что тебе скажу, миленький: зря ты считаешь свое... этих людей святыми. Они вовсе даже и не святые, ясно? Они вовсе даже мерзкие. Грязные. От них другим потом приходится долго отмываться, и не всегда успешно. Вот так-то... миленький. И не думай, будто ты много знаешь. Ты ничего не знаешь, понятно? Ничего!
— Чего надо, знаю, — Хилдир выглядел озадаченным и сбитым с толку, но в глазах по-прежнему горела злость. — Чего мне надо, знаю!
— Не будь так уверен, — парировала Улла. — Вряд ли этот... эта свинья тебе осмелилась нахрюкать, не то бы ты сейчас тут не разорялся!
Хилдир ощерился как зверь:
— Чего ты сказала, сучка? Ах, ты... — и вскинул руку, собираясь ударить девушку. Она не отстранилась, продолжая смотреть в упор. Бран подался было вперед, но Харалдсон его опередил.
— А ну, не машись, огузок, не машись! — взревев это, Бьорн толкнул Хилдира в плечо, легонько, словно бы шутя, но тот едва не полетел на землю. — Ишь, размахался! А то щас как махну, так махалки и отвалятся!
Хилдир отскочил. Его грудь тяжело вздымалась, а губы побелели. Он взглядом прожег Уллу насквозь.
— Машет он, тоже мне, — проворчал Харалдсон, набычась. — С девчонкой сладил, ах ты... А ну, катись отсель. Давай, топай, видеть тебя не могу! Ступай от греха подальше, не то я, ей-ей, терпенье потеряю. Кому сказано, уйди!
Ни словом не возразив, Хилдир быстро пошел прочь. Друзья Бьорна молчали. Улла, вся пунцовая, опустила глаза. Минула целая минута, прежде чем Бьорн Харалдсон позвал:
— Улла, а, Улла...
— Что? — она по-прежнему смотрела в землю.
— Это... чего это вы? А? — спросил Бьорн.
— Ничего. Забудьте. Старые счеты, — Улла принужденно улыбнулась. Было заметно, какого это стоит ей труда. — Просто глупости. Не говорите Эйвинду, ладно?
Харалдсон пожал плечами:
— Как хочешь, я чего ж? Только ты тово, вот што: если этот тип станет к тебе лезть, ну, там угрожать, иль еще чего, ты немедля мне скажи. Уж я ему... — Бьорн стиснул кулаки. — Ишь, манеру взял, на девчонку с дракой кидаться. Все клешни ему повыдергаю!
— Хорошо, — Улла коснулась Бьорновой руки, и он посмотрел на нее сверху вниз. Снова улыбнувшись, она повторила:
— Хорошо. Спасибо. Если что, я скажу.
Бран поймал ее осторожный, быстрый взгляд. Она произнесла:
— Ладно, пойду, — запахнувшись в плащ, она исчезла за кустами. Бьорн Харалдсон вздохнул:
— Эх, вот и помирились. Хилдир этот — сущая змея, — он повернулся к Брану. — Уж поверь моему слову.
— Охотно верю, — Бран невольно посмотрел туда, где скрылась Улла. Бьорн заметил этот взгляд.
— Хорошая девчонка, — сказал он. — Изменилась так в последнее время, верно, а?
Приятель, высокий рыжий парень, хлопнул Бьорна по плечу:
— Так женись.
— А што, ей-ей, женился бы. Нравится мне она. Раньше-то я и внимания не обращал, ну, девчушка и девчушка, а теперь — чисто ягодка, право слово. Клянусь, женился бы!
— Ну, да, — сказал приятель. — А конунг тебе башку не открутит?
Харалдсон тяжело вздохнул:
— Вот то-то и оно. Кабы знать, как конунг меня примет. Я, конешно, хошь и ярл, дак богатств-то у меня маловато.
Бран прикусил губу. Бьорн развел руками.
— Да ты погоди, — сказал приятель Бьорна. — Пускай конунг сперва старшую выдаст, а уж потом и до малой дело дойдет.
— Што-то не заметно, штоб Эйвинд спешил жениться, — подал голос парень, который до сих пор молчал. — Да он Асу на дух не переносит.
— Похоже, слышь, на то, — Харалдсон понизил голос. — Оно и понятно. Какая из нее жена? Девка красивая, конешно, куда всем другим, вот только... Ну, как с такой жить? Да и, говорят... — он переглянулся с остальными. Покосился на Брана. Тот вопрошающе поднял брови, однако Харалдсон прикусил язык, и продолжения не последовало.
— Вот я и говорю, — после длинной паузы молвил Бьорн, — што до малой дело еще когда-а дойдет. Вряд ли конунг ране старшей согласится замуж ее выдать. К тому ж, за меня. Я ж гол, как сокол. Другой какой посватается — и пиши пропало.
— Да ты по ней прямо сохнешь, — поддел рыжий. — Кто бы мог подумать, ты — и вдруг...
Харалдсон насупился:
— А я чего ж, не человек, што ль? Мне разве девка понравиться не может?
— А она тебе понравилась? — Бран опустил глаза.
— Ну да, я ж говорю, — ответил Харалдсон. Бран ничего на это не сказал, и они замолчали.
— Слушайте, может, пойдем уже? — немного погодя предложил рыжий парень. — Ноги закоченели тут стоять. Скоро вон и солнце сядет. Гляньте, все обедать ушли!
Действительно, площадка опустела, исчезли даже рабы, что складывали костер.
— Айда, — Харалдсон зашагал к поселку. Приятели двинулись за ним.
Возле домов Бран от них отстал. Что-то больно кольнуло его в сердце: необъяснимое предчувствие. Оно было частью его дара, и он знал, что надо к этому прислушиваться, потому что оно не подводило, всегда говорило правду. Когда Бран его не слушал, после всегда приходилось о том жалеть.
Оно кольнуло его снова. Это Улла, скользнула мысль, что-то случилось с Уллой.
(...Хилдир...)
Войдя во двор, Бран поглядел по сторонам. Что-то подтолкнуло его в спину, и ноги сами тронулись с места. Он зашагал к хозяйственным постройкам.
Там он и услышал голоса.
А потом увидел их.
Они стояли за сараями. Хилдир притиснул девушку к стене, нависая над ней, как хищник над добычей. Бран услыхал:
— Ты врешь, стерва! Ты все врешь!
И в ответ — ожесточенный, звенящий голос Уллы:
— Нет! Нет, не вру! Так все и было! Пусти! Отпусти меня, скотина!!!
Расчетливо и сильно Хилдир ударил Уллу по лицу. Девушка ахнула, попыталась его оттолкнуть, но с тем же успехом она могла толкать камень. Хилдир снова размахнулся, снова звук пощечины — и Улла вскрикнула, заслонясь ладонями.
Налетев на Хилдира, Бран сбил его с ног. Они повалились в снег, увлекая за собою Уллу. Бран дернул Хилдира к себе, оторвал от девушки, набросился, как коршун, метя противнику в лицо. Хилдир был так ошеломлен, что не сразу осознал, что происходит. Бран ударил его в зубы, схватил за горло и принялся душить.
Хилдир захрипел и уперся противнику в челюсть. Саданул коленом в живот. Бран глухо ахнул, хватка ослабла, и Хилдир вырвался. Втянув в себя воздух, мучительно закашлялся и снова пнул Брана ногой. Удар пришелся по лодыжке, отчего у Брана потемнело в глазах. Кулак Хилдира угодил ему прямо в ухо, и Бран ощутил, как его отбрасывают в сторону.
Он навзничь упал на снег. Услышал звяканье металла. Уллин испуганный вскрик:
— Осторожно! У него кинжал!
Бран, отпрянув, повернулся. Длинный кинжал торчал из снега возле его глаз, блестя лезвием. Перекатившись на спину, Бран пнул Хилдира в живот. Тот зашипел и скорчился, на миг потерял ориентацию, и Брану этого хватило, чтобы вскочить на ноги.
Как волки, согнувшись, они закружились друг напротив друга. Хилдир перехватил кинжал. Бран быстро оглянулся. Увидел Уллины расширенные глаза и кровь на губах.
Зарычав, он кинулся на врага, да только тот тоже не дремал. Он взмахнул ножом. Лезвие вспороло ткань, черкнув Брана по плечу. Резкая боль. Ощущение тепла. Улла взвизгнула.
Бран, отшатнувшись, прыгнул в сторону.
— Ну чего, колдун? — в голосе Хилдира звучало торжество. — Где колдовство-то твое, а? Ну давай, заколдуй меня! Слабо? — Хилдир набросился на Брана. Кинжал, сверкая, будто молния, чертил воздух. Если б кто смотрел со стороны, он бы мог подумать, что эти двое танцуют странный танец: один нападает — другой отступает. Головокружительный, безумный танец, настоящий танец смерти. Кинжал рисовал причудливые линии. Хилдир оказался быстрым как змея, Бран едва успевал следить за его движениями. Добраться до него было невозможно, и Брану ничего не оставалось, только отступать.
Загнав противника в угол между стен, Хилдир остановился, тяжело дыша.
— Ну может, хватит, Хилдир? — сказал Бран.
— Пошел ты, — фыркнул тот — и напал на Брана. Нож сверкнул у самых глаз, Бран увернулся, но деваться здесь было некуда. А ведь прибьет, ей-Богу.
Однако Хилдир не успел. Ему помешала Улла.
Молча, как лесная кошка, она бросилась Хилдиру на спину, кулаком попала по затылку, ногтями вцепилась в уши. Заорав от ярости и боли, Хилдир не глядя, локтем саданул назад. Резко, в развороте, полоснул кинжалом, и Бран услышал Уллин крик.
— Сдохни, сука! — рявкнул парень.
