Дом Балора стоял почти в центре города, недалеко от дома князей. Идя по улице, Ранели еще раз сосредоточенно взглянула на небо — не появился ли сокол? Ей очень хотелось, чтобы появился. Если это произойдет, она покажет, что Алет ей совсем не нужен. Она сможет прожить и без него.
За лавг от дома князя девушка заметила, что происходит что-то необычное — два оборотня волокли в сетях с серебряными нитями пойманного волка. Им пришлось надеть перчатки, чтобы не обжечься. Поймали проклятого или?..
Она подошла ближе, встала в воротах. Издалека узнала стражей — Сафарбий и Пагур. Сафарбий — ровесник, недавно закончивший школу, — весело подмигнул:
— Давно вернулась? К костру сегодня придешь?
По вечерам стая собиралась у костра, чтобы пообщаться или отпраздновать какое-то событие. Парень хотел видеть ее там. Но не успела она ответить, как Пагур, старший в их паре, искоса взглянув на Ранели, обратился недружелюбно:
— Ты куда? Мы несем к князю пленного, зайди позже.
— Как скажешь, — величественно пожала плечами девушка. Ее всегда смешило, что стоило парню завести семью, он становился серьезным и важным, хотя старше всего на три года. — Но я постою здесь, чувствую, понадоблюсь князю очень скоро.
Пагур, фыркнув, отвернулся, оборотни скрылись в доме. Вскоре на пороге появился Сафарбий:
— Заходи, — рассмеялся он. — Ты, как всегда, права, и тут без тебя не обойтись.
Ранели развела руками, показывая, что знала это с самого начала.
У князя посреди комнаты стоял взъерошенный Ялмари — целый и невредимый, чему она несказанно обрадовалась. Его разоружили. Отобрали небольшую кожаную сумку, где парень держал лук и стрелы. Меч нашли в мягких ножнах под курткой.
— Здравствуй, — произнесла она с усмешкой. — Так и знала, что еще встретимся.
— Надеялась, что тварь мной подавится? — неприязненно поморщился принц.
— Ты о чем? — Ранели расширила глаза, надеясь, что он догадается, что о посещении скованного мага лучше не упоминать. Ялмари сообразил:
— О деревенской псине, — нашелся он.
Девушка обошла Пагура, стоявшего рядом с Ялмари с обнаженным мечом наготове, и села на диван рядом с князем. Сафарбий стоял с другой стороны, и хотя извлек меч, но больше для порядка. Он явно не опасался пленника.
— Это и есть оборотень, о котором ты рассказывала? — Балор с досадой посмотрел на Ранели, потом на пленника. — Ялмари из клана Онер? Правильно я говорю? — принц кивнул. — Цель вашего визита, сударь?
— Я особый посланник королевы Эолин, — успокоившись, начал Ялмари. — Мне поручено узнать, что происходит на западе страны, в частности во владениях графа Иецера, которые находятся у южной границы Умара. Когда я прибыл в Биргер, узнал, что некий маг старательно раздувает ненависть между людьми и оборотнями. Пытаясь узнать больше о нем, я дошел до Умара.
Балор недоверчиво поднял брови.
— Маг раздувает ненависть, да? А люди, убивающие оборотней, ни при чем? Мне кажется, этому магу не так уж трудно поссорить наши страны. Особенно если учесть, что ненависть всегда жила в людях. Раньше у них не было столько туммимов, чтобы отличить нас, а сейчас магических камней в избытке. Может быть, потому что у нас пропало два оборотня? Как ты думаешь? Без крови оборотня он бы туммим не зарядил.
— Может быть, — Ялмари смело поднял лицо. — Но энгарнцы не виновны в этом. Ими манипулируют, так же как и вами. Маг хочет, чтобы мы уничтожили друг друга. Но если мы объединимся...
— Какой прыткий! — изумился Балор. — Прямо сейчас объединятся будем или обеда подождем? Я тебя впервые вижу. Ты живешь среди людей, служишь их благу. Почему я должен тебе верить?
— Я не знал, что жить среди людей — преступление. А как же южные кланы, живущие в Лейне?
"Опять за свое! — слова Ялмари задели Ранели за живое. — Этот парень неисправим".
— Да... Ты, оказывается, не все знаешь об оборотнях, а? — заметил Балор. — Южные кланы живут на территории Лейна, так же как Умар когда-то находился на территории Энгарна. Но мы никогда не смешивались с людьми.
— Я слышал другое, — Ялмари не спорил, просто констатировал неосведомленность. — А сколько нужно времени, чтобы вы убедились в моей лояльности? Боюсь, я не смогу задержаться надолго...
— Ты меня все больше поражаешь, — невесело ухмыльнулся Балор. — Стражи Умара поймали тебя, когда ты пытался пересечь границу. Если мы не убедимся в твоей, как ты выразился, лояльности, мы тебя не отпустим. Даже если тебе придется провести остаток жизни в моем городе. Как тебе такое будущее?
Ялмари добродушно улыбнулся:
— Вы не поверите, но я об этом мечтал с детства.
— Может и в серебряные сети мечтал попасть? — теперь они друг над другом подшучивали, пыл угас.
— Я воин. И понимаю, что вы поступаете так не от хорошей жизни. Если бы оборотням ничего не угрожало, меня бы приняли иначе. Разве не так?
— Абсолютно верно, — помрачнел князь. — Сначала два оборотня пропали, затем семеро купцов не вернулись из Энгарна. Скорее всего, они сожжены. Один сошли с ума, а один еле ушел от вампиров. А недавно проклятый убил двух детей, что забрели слишком далеко в лес...
Принц не находил слов. Потом в мгновенном озарении кусочки мозаики сложились в голове:
— Но ведь это еще раз подтверждает, что у нас общий враг. Я прошел несколько городов и деревень. Всюду говорят о людях, растерзанных оборотнями. Это не сказки! Проклятые побывали там, подставив Умар. У нас исчезло три гонца. Сколько сошло с ума вилланов — неизвестно. Загфуран объявил войну не только Энгарну, но и Умару. Вы легко можете проверить мои слова, если отправите кого-нибудь к замку Иецер.
Впервые Ранели признала, что слова пришлого оборотня стоило проверить. То же решил и князь.
— Что ж... пожалуй так мы и поступим, — Балор взъерошил себе волосы.
— Пагур, — обратился он к стражу, — сходишь туда? — воин сжал кулак в знак согласия, и Балор вновь повернулся к гостю. — Пагур все выяснит, так что, когда прибудет вожак, мы уже будем знать кое-что... — Ялмари вздрогнул, услышав это, и князь взглянул на пленника с подозрением. — Встречался с вожаком?
— Слышал о нем, — ответил лесник уклончиво. — У вожака есть дар видения, так?
— Так, — будто ставя точку, произнес Балор. — Он сразу определит, можно ли тебе доверять, — князь поднялся. — Постановляю. До прибытия вожака ты находишься в моем городе как гость. Но твоя свобода ограничена его стенами. Если ты выйдешь за пределы — тебя убьют. Твое оружие до решения вожака останется у меня. Жить будешь в доме гостей. Обслуживать себя будешь сам. Если кто-то захочет помочь тебе, — он взглянул на Ранели, которая тоже встала, — не возбраняется. Вечером придешь к костру. Можешь идти, — он чуть повернул голову в сторону младшего стража. — Сафарбий, покажешь, где он будет жить.
— Спасибо, — склонил голову Ялмари и вышел вслед за стражем.
Ранели собралась последовать за ними, но князь задержал ее:
— Присмотришь за гостем, — бросил он веско.
— Я?! — возмутилась девушка. — С какой стати?
— Это тебе задание от стаи, — внушительно проговорил Балор. — Ты же так хотела получить его. Тем более я чувствую, у вас общие тайны. Можешь идти.
— Князь, — Ранели все еще медлила. — Я хотела попросить прощения...
— Да-да, — ворчливо прервал Балор. — Ты уловила правильный тон в разговоре со старшими. Если бы ты чаще посещала храм, может, это вошло бы у тебя в привычку. Иди. Разговаривать с тобой теперь будут на совете. Причем в присутствии вожака.
От этих слов сердце Ранели заныло.
1 юльйо, Умар, город Балора
Ялмари с детства считал Умар чуть ли не волшебной страной, в которой сбываются мечты. Как любой оборотень, он свято верил, что нет на Гоште ни одной страны, где бы так ясно слышали голос Эль-Элиона, где бы так тщательно соблюдали Его заповеди. Только тут никто не опасался быть преданным или ограбленным, здесь не бросали больных и пожилых на произвол судьбы, не разделяли народ на богатых и бедных, знатных и простых — все были равны. Позволяли выбрать дело по душе и уважали любой труд. И главное — с уважением относились к личности, независимо от того, насколько ты отличался от других оборотней. Может, следовало пожить здесь подольше, чтобы убедиться, что эти рассказы не так уж отличаются от действительности, но по поводу последнего пункта принц уже сомневался.
Но как бы там ни было здесь настоящий дом. Даже если он и не идеален, в Энгарне намного опаснее. А если учесть последние события, то настороженность и недоверие, проявленные к нему, вполне простительны.
Гораздо больше беспокоило другое: если останется здесь, если его примут в стаю, как быть с Илкер? Девушка слишком глубоко запала в сердце. Сможет ли он начать новую жизнь без нее? Пока даже при мысли об этом становилось тяжело.
Он размышлял, следуя за Сафарбием в дом для гостей. Временное пристанище находилось в центре города и по строению почти не отличалось от жилища князя: на первом этаже кухня, гостиная и детская, на втором — спальня. Слуг никто не держит, даже князь и вожак. Он знал об этом, поэтому лет с семнадцати подолгу жил в домике лесника.
После того как страна торжественно отметит его совершеннолетие, он уже не сможет уклоняться от управления замками, которые получил в наследство. Сейчас он выкручивался, передав два из них надежным управителям и не появляясь там больше, чем на одну неделю в году. Единственный замок, который оставил себе во владение, стоял недалеко от Жанхота. Туда он жил чаще, но все равно предпочитал заниматься тем, что любил, а не тем, чем положено было заниматься принцу. Попытался ввести кое-какие новшества в земледелие, о которых вычитал в книгах, но увидев, как сопротивляются вилланы его вмешательству, потерял к этому делу интерес. Вилланы были готовы бежать в земли лорда Нево, лишь бы делать все по-старому. Ялмари оставил их в покое: все, что он делал в Энгарне — временно. Он ждал дня, когда покинет страну. Он должен уехать, чтобы не ставить под удар мать и сестру. Полад уже не раз намекал на это.
В замке он обычно читал книги или проводил научные эксперименты: ему хотелось сделать механические часы менее громоздкими. Тогда они появились бы не только на городской ратуше, но и в каждом доме. Сорот утверждал, что это напрасный труд: зачем простолюдину часы? Они и знатному-то особенно не нужны. Тех, что на ратуше, хватает всем. Зато Герард охотно тренировался с принцем в битве на мечах, когда тот уставал сидеть в библиотеке. Часто звал его и на турниры:
— Ты ведь умело фехтуешь. Почему не доставишь удовольствие народу?
Но Ялмари твердо решил, что никогда больше не будет делать что-то из прихоти других людей. Ему не нравились скопления народа. Особенно если при этом все на него глазели.
В одиночестве он учился стрелять из лука. Об этом увлечении не знал даже Сорот. То, что принц забавляется занятием безродных воинов, без внимания ни в коем случае бы не оставили. И так слишком много слухов о странностях принца. К чему их множить?
Он представил, чем бы занялся, если бы ему позволили остаться в Умаре. И... не нашел для себя ничего интересного. Но, возможно, он легче найдет себе дело, когда станет здесь своим.
Освоившись в доме для гостей, он приготовил обед из мяса и картошки, которые нашел в погребе-кладовой. Пока горшочек томился в печи, подошел к окну и с удивлением заметил, что за ним и вправду присматривают. Сафарбий так и остался у калитки. К нему присоединилась Ранели. Если бы они не стояли так близко к дому гостей, их беседу вполне можно было бы счесть невинной.
Он вышел на крыльцо. Сафарбий и Ранели даже не взглянули в его сторону. Но Ялмари кашлянул, обращая на себя внимание:
— Приглашаю пообедать со мной.
Ранели открыла рот, чтобы отказаться, но, мельком взглянув на небо, тут же просияла:
— Почему нет? Пойдем, Сафарбий. Попробуем, как готовит чужак.
Неизвестно, понравились ли его кулинарные изыски Сафарбию и Ранели, но обед плавно перетек в ужин. Ялмари расспрашивал о жизни в Умаре. Сначала молодой страж скрытничал — вдруг перед ним и в самом деле предатель, а он расскажет что-то важное о своем народе. Тогда принц рассказал сам, попросив подтвердить, правильно ли он осведомлен. Гости поразились его познаниям, а он уверился: за долгие годы, мало что изменилось в Умаре. Почти ничего. Последний вопрос, который его интересовал, — храм. Не хотелось нарушить обещание, данное скованному магу.
— А храм Эль-Элиона? Где он? Почему-то я его не видел?
— Потому что сетка тебе обзор закрывала, когда тебя в город вносили, — беззлобно поддел Сафарбий. — Храм за городом. На территории Умара таких три.
— Хочу побывать там, — объяснил принц.
— Тебе нельзя, — нахмурилась Ранели.
— Это еще почему? — поднял брови Ялмари.
— Потому что ты не из стаи.
— Раньше так не было, — заметил принц. — Эль-Элион — Бог всех, а не только стаи. Раньше любой желающий, мог войти в храм. Даже если он вообще не оборотень.
— Откуда ты все знаешь, если ни разу здесь не был? — вспылила девушка.
— Читал много, — пожал плечами Ялмари.
— Мне кажется, уже пора к костру, — глянув в окно, заявил Сафарбий. — Пойдемте, нехорошо опаздывать.
От этих слов сердце Ялмари забилось неровно. Что показало зеркало? Поляна, высокий костер, столы с едой, музыка... Вожак. Неужели все так и будет? В чем ошибка? Что он сделал или сделает неправильно?
Когда подошли к месту сбора, на большой поляне собралось еще не так много оборотней. Посередине поляны, недалеко от кострища, суетилось несколько парней, пополняя лежащие рядом запасы сухих веток. Ранели и Сафарбий тут же растворились среди оборотней, точно зная, что и как надо делать. Ялмари потерянно постоял в одиночестве, сел в сторонке на скамью, привалившись к высокой сосне и прикрыв глаза. Голоса и запахи говорили, что народ подтягивается.
Примерно через четверть часа услышал голос князя. Пришлось встать, потому что оборотни подошли к костру, и он не мог разглядеть за спинами, что происходит.
Балор стоял возле костра. Рядом смущенно хихикала молодая пара. Оборотни выстроились рядом полукругом.
— Зачем собралась стая? — провозгласил Балор громогласно.
— Помолвка! — откликнулись оборотни дружно.
Князь оглянулся на счастливо засмеявшихся парня и девушку, тоже улыбнулся:
— Я не слышу молодых. Зачем собралась стая?
— Помолвка! — еще громче ответили ему. Парень, крикнул во весь голос, так что настала очередь остальных веселиться. Но князь опять остался недоволен.
— Я не слышу молодых! — воскликнул он. — Зачем собралась стая?
— Помолвка! — на этот раз голоса жениха и невесты прозвучали в полной тишине.
Следом грянули скрипки. Но князь поднял руку, чтобы все смолкло:
