Чудеса случаются

Когда прошел первый шок, я задумался. Допустим, саркофаг я нашел, и что теперь с ним делать? Я поскреб сверху по крышке, но никакой реакции не последовало. Я постучал сильнее — с тем же эффектом. Минуты шли за минутами и ничего не происходило. Мне стало скучно, потом холодно, потом на меня накатилась усталость — все-таки я столько страху натерпелся в этой пещере с тенями и каков результат? Неужели это действительно были всего лишь старые сказки? Ох, и достанется же мне от Мэнди... Да и Рувэн не упустит случая позубоскалить...А братец Хенцель?!! Вспомнив о нем и остальных родственниках, напрасно ожидающих меня в Наровине с драконом, я невольно схватился за голову и застонал. Пресветлая богиня, дай мне только выбраться из этой истории, я обязательно займусь поисками дракона! Клянусь! Я помолился, и стал устраиваться на ночлег. Но, видно у судьбы на мой счет были другие планы. В тот момент, когда я, подложив под голову свернутую куртку, потягиваясь и зевая, забрался на саркофаг с ногами и растянулся во весь рост, на небе появилась звезда О-Ери. Ее свет проник в пещеру сквозь отверстие на потолке и в одно мгновение озарил все вокруг мягким голубоватым светом. Я от удивления даже рот приоткрыл. Но когда я взглянул вниз, на саркофаг, у меня не только челюсть отвисла, но и волосы встали дыбом. Свет звезды каким-то образом проник сквозь покрывающий крышку свинец, и осветил его изнутри, заставив саркофаг сиять так ярко, что слезились глаза. И словно рыба из-под тонкой корки льда, сквозь эту, ставшую внезапно прозрачной крышку саркофага, на меня смотрел зияющими пустотой глазными впадинами череп первого Императора! Стоит ли говорить, что в тот же момент меня оттуда как ветром сдуло!

Между тем свет звезды преобразил пещеру до неузнаваемости — куда только девался мрак ночи и серые клубы тумана! Тусклые некогда сталактиты на потолке теперь блестели и переливались так, что самая драгоценная дворцовая люстра из горного хрусталя показалась бы рядом с ними вульгарной дешевкой. Да что там сталактиты — сам воздух в пещере дрожал и искрился от разлитого в нем сияния, и казался таким густым что мне даже стало трудно дышать. Но самая большая метаморфоза произошла с саркофагом. Теперь он напоминал огромный алмаз, выложенный на алую бархатную подушку. От его сверкания болели глаза, но я не мог отвести от него взгляд. А потом, я услышал его зов. Когда-то, у золотистого бассейна я уже слышал его, но тогда он больше напоминал нежную музыку. Сейчас же, он превратился в грохот лавины, в рев урагана, в рычание рассерженного льва! Этот зов раздавался звоном тысячи колоколов в моих ушах, и я не мог ему сопротивляться. Меня тянуло к нему, тянуло неудержимо, и я сам не заметил, как преодолел расстояние, отделявшее меня от саркофага. Почему-то теперь он меня совсем не пугал.

Скелет покойного Императора лежал спокойно, прижимая к груди длинный меч, с узорной ручкой. Неужели это и есть тот легендарный Клиеннар?! Выглядел он вполне обычно — в оружейной Ниобера старинных мечей было сколько душе угодно, так что я успел насмотреться. Этот был ничуть не лучше наших. Разве что немного длиннее. Удивляло только то, что он сумел так хорошо сохраниться под водой. Я протянул руку, но вместо того, чтобы наткнуться на свинцовую крышку гроба, моя ладонь вдруг погрузилась в мягкое бирюзовое марево, по своей консистенции напоминающее кисель. Я тут же выдернул руку обратно и поднес ее к глазам — мою ладонь окружало воздушное мерцающее облачко, а вдоль по кисти руки то и дело проскакивали яркие голубые искорки. Это было немного щекотно, но приятно. И возбуждающе, как поцелуй любимой женщины. Как будто кто-то гладил меня по волосам и звал за собой. Такой манящий голос... Как тогда в пещере, с памятником всаднику... Трогг меня побери!!! Воспоминание о крысе на каменной руке подействовало, как хорошая пощечина. Я внезапно обнаружил, что стою около саркофага, погрузив обе руки в обманное марево и уже почти касаюсь проклятого меча... От испуга я с такой силой дернулся обратно, что упал и стукнулся спиной о торчащий камень. Было больно, но зато это прогнало остатки морока из моей головы.

Что же ты делаешь, придурок?!! Нашел время для розовых мечтаний! Я оглянулся по сторонам. Показалось мне, или действительно я уловил движение у дальних камней. Я замер на месте, но ничего не происходило. Если там кто-то и прятался, то пока что он решил не показываться. Чего же он ждет? Впрочем, ясно чего — ждет, мерзавец, когда я к мечу прикоснусь. Ну да, я ведь для этого сюда и пришел. Ну-ну... Интересно, что он будет делать, если я потяну время и не стану брать меч сразу? Должен же он как-то проявить себя! Вот тут-то мы с "подружкой", — я погладил эфес шпаги, — с ним и потолкуем...

К сожалению моему плану не суждено было сбыться. И все потому что я не учел главного — в отличие от меня, звезда О-Ери никого ждать не собиралась. Она уходила за горизонт, а вместе с ней, исчезал и свет ее волшебных лучей, превративших унылый подводный склеп в самое восхитительное место на Земле. Вначале поблекли сталактиты. Они затухали по одному, как свечи, который после веселого бала гасит дотошный камердинер, вспыхивая напоследок разноцветными огоньками. Это было так красиво, что я даже не сразу понял что это означает для меня. И только когда воздух в пещере начал тускнеть и музыка колокольного звона стихла, я вдруг осознал, что у меня остались считанные секунды, чтобы принять решение. В полной растерянности, я смотрел, как голубоватое сияние звезды, заполнявшее собой всю пещеру стало сужаться вокруг саркофага, снова отдав остальное пространство во власть серым клубам тумана. Вот луч света достиг моих ног, вот он уже у саркофага — я в отчаянье схватился руками за крышку гроба, как будто мои жалкие потуги могли остановить угасание звезды. Что же делать?!! В моей голове царил настоящий ураган: тысячи мыслей вертелись и метались как угорелые в тесном пространстве моей черепной коробки, а я никак не мог поймать за хвост хотя бы одну их них. Тем временем саркофаг Императора стал покрываться чем-то вроде инея. Потом на краю гроба появились морозные узоры, такие же, как те, что можно увидеть на любом окне в зимний день. Эти узоры расширялись, накладывались друг на друга, и постепенно в этом месте пропадало шедшее изнутри саркофага сияние, а его место вновь занимал тусклый серый свинец. Проклятье! Я со всей силы ударил кулаком по крышке гроба. Как оказалось, она уже успела принять и все остальные качества свинца, в том числе и твердость. Дуя на ободранные костяшки пальцев, я попытался взять себя в руки.

— Ладно, без паники... Пусть не удалось вынудить герцога показать себя... Нужно решить: брать меч или нет. Если я его возьму, то почти наверняка погибну... А может не брать меч? В конце концов звезда появится и завтра. Я вернусь и принцесса будет вынуждена поговорить со мной начистоту... Хотя идти обратно через пещеру с тенями...Бр-р-р.

Изморозь добралась до крышки саркофага, и, принялась покрывать ее узорами, совершая правильные круги вокруг руки императора, сжимавшей рукоятку меча.

— И кроме того, я единственный из потомков Императора, оставшихся в столице. Если придворные поймут, что я не собираюсь брать меч добровольно, они, пожалуй, поступят со мной как с Филибером Трусливым, от них можно ожидать чего угодно... Нет, возвращаться нельзя...

Свинец уже покрывал большую часть крышки гроба, а я все никак не мог решить, что же мне делать.

— А может удрать? Вот он выход к воде, рукой подать. Доберусь вплавь до берега, а там — хоть трава не расти!

Я даже сделал шаг назад, но, подняв глаза, увидел, как луч света, проникающий сквозь дыру в потолке стал бледнеть и рассеиваться.

— Тоже мне, герой! Как я распинался тогда на берегу — обязанность дворянина, честь, благородство, а как дошло до дела — сразу в кусты? Права была Мэнди, тысячу раз права...

Что же я делаю?! Ведь уход звезды означает, что через несколько минут на Рейнсберк обрушится новое бедствие. Вчера это были куры, а если сегодня дойдет и до людей?! Я ведь шел сюда спасать не себя, — их!

И вдруг, за какое-то мгновение, я увидел их всех — жителей столицы, с которыми успел познакомиться за эти несколько недель. Их лица появлялись передо мной, как портреты в картинной галерее. Я даже вспомнил тех глупых парней, с которыми подрался в первый же вечер по приезде. Почему-то теперь их лица мне казались не такими уж и противными... Я видел их всех отчетливо, как будто наяву, даже лучше: вплоть до каждого завитка на локонах принцессы, вплоть до расширенных пор на носу у капитана из комендатуры. Но ярче всего мне вспомнилась крохотная ранка на руке у Труди, служанки из таверны, и голос старикашки, произносящий: " У меня и Мэнди такая же".

Это воспоминание вывело меня из ступора. Гроб уже был полностью покрыт свинцом, оставалось лишь маленькое отверстие над тем местом, где рука Императора сжимала рукоятку меча. И все еще не веря в то, что я все же это делаю, я наклонился и в последний момент дотронулся до Клиеннара...

...Острая боль прошила меня с головы до ног, в голове как будто вспыхнул фейерверк и я почувствовал, что меня с огромной скоростью куда-то неудержимо несет... Высокое предрассветное небо, нагромождение гигантских камней... Потом я услышал нечеловеческий вопль, и понял, что это кричу я...

А потом меня не стало.