Объяснение, хотя и было притянутым за уши, присутствующих вполне удовлетворило. Дождавшись, пока прочие посетители вернутся к своим делам, старикашка повернулся к мрачному как туча Рувэну, и прошипел сквозь зубы:

— Следи за своими словами, балбес! Подонок он, или нет, пока что он властитель Империи. Языка лишиться захотел?!

— Рувэн надулся, и резко встав, вышел во двор.

— Труди, детка, подойди-ка сюда, — старикашка перенес свое внимание на служаночку, вид которой, по-прежнему, был донельзя напуганным. — Что это у тебя на руке?

Я рассеянно следил за тем, как Труди демонстрирует ему свою руку, как старикашка с Мэнди успокаивают ее и уводят перевязывать. Мне было о чем подумать. Со вчерашнего дня мне не давала покоя одна мысль. Я намеренно не делился ею со своими спутниками, подозревая, что она вызовет лишь новые насмешки с их стороны. И тем не менее, чувствовал, что от этого зависит вся моя жизнь.

Столик, за которым мы сидели, находился в глубине зала, возле двери, выходящей во внутренний двор. Мы специально выбрали его, чтобы иметь возможность рассмотреть каждого входящего, и в случае появления патруля, либо подозрительного человека, незаметно удалиться. Но на этот раз я был настолько поглощен своими мыслями, что даже не заметил, как в трактир вошла цыганка. Впрочем, назвать ее женщиной можно было лишь с большой натяжкой — торговка яблоками была настолько уродлива и стара, что по моему мнению уже давно не имела никакого пола. Высокая, ширококостная, с мертвенно-желтой кожей, изборожденной морщинами, с огромной бородавкой на мясистом носу и сходящимися на переносице лохматыми бровями, она вызывала инстинктивное отвращение и страх. Поэтому, когда это чучело внезапно появилось около меня, я от испуга чуть было не свалился со стула.

— Купи яблочек, красавчик, — прогундосила она тыча мне в лицо корзиной с грязными фруктами. — Недорого, всего 3 зильбергроша.

Чтобы побыстрее от нее отвязаться, я протянул ей деньги, и получил взамен маленькое сморщенное яблочко. Но цыганка не ушла и после этого. Бормоча себе что-то по нос, она топталась рядом со мной, тщательно вытирая яблоки каким-то грязным тряпьем, заменяющим ей платок.

— А хочешь, красавчик, я тебе погадаю? — сказала она наконец.

Я хотел ответить ей грубостью, но встретив ее взгляд — неожиданно умный и проницательный, почему-то вместо этого кивнул.

— Вот и хорошо, — оживилась цыганка. — Откуси-ка от яблока кусочек.

Я послушно выполнил ее просьбу, хотя и не понимал в чем ее смысл. Старуха выхватила яблоко из моих рук, и принялась его внимательно рассматривать, поворачивая то так, то эдак. Что интересного можно была узнать таким образом, кроме состояния моих зубов, я не знаю, но продолжалось это довольно долго, я уже начал терять терпение.

— Ох и не простой же ты парень, — произнесла наконец цыганка, — Ох и с вывертом! Давненько я такого не видела. — Она посмотрела на меня с непонятной усмешкой. — Тут тремя зильбергрошами не отделаешься.

— Ясно, — хмыкнул я, испытывая что-то вроде разочарования — гадалка оказалась банальной мошенницей. — И сколько же ты хочешь?

— А сколько не жалко, — серьезно ответила та.— Твоя судьба, тебе и решать.

Я внимательно посмотрел ей в лицо — оно было совершенно спокойно и даже значительно. Эх, была не была! Я протянул ей 20 талеров — все, что было у меня с собой. Против ожидания, такая крупная сумма не вызвала у старухи ни удивления, ни, даже, особой радости. Даже не пересчитав деньги, она спокойно сунула их в корзину.

— Что ж тебе рассказать, красавчик: прошлое, настоящее или будущее?

— Будущее, — ответил я не задумываясь. — Остальное я знаю и так.

Гадалка недоверчиво усмехнулась, но не стала настаивать. Вместо этого она уставилась на яблоко, будто ничего чуднее в жизни не видела, и начала говорить неприятным скрипучим, как несмазанная лебедка, голосом.

— Ты, парень — меченый.

— Это еще что значит?

— А то, что ты теперь вроде этого надкушенного яблока. Один раз тебе повезло, только сила, что тебя на зуб попробовала слишком древняя и добычу упускать не любит, а хранитель твой далеко не всемогущ.

— Какой еще хранитель? Ты о кольце что ли? — спросил я, но цыганка продолжала, не обращая внимания на мои слова.

— Ищешь ты многое, в даль смотришь, а что под носом у себя не видишь, потому и не находишь ничего. Пока тебе везет, только за везение это придется расплачиваться самой высокой ценой. Два пути перед тобой, парень. Один прямой да опасный. Второй извилистый и обманный. По какой дорожке пойдешь, так твоя жизнь и сложится.

— И что же будет, если я пойду по прямому пути? — спросил я не скрывая иронии.

— Твоя душа расстанется с телом, — ответила старуха, напряженно глядя на яблоко.

— Вот как! А если я пойду по второму, обманному? Душа соизволит остаться?!

— Тогда твоя душа сгниет вместе с телом, — цыганка по-прежнему была серьезна, как священник на похоронах.

— Иными словами, и в том и в другом случае я умру. Н-да, богатый у меня выбор! Даже трудно что-нибудь решить. Может вы, уважаемая мне поможете? Я ведь вам заплатил более чем щедро.

— Заплатил ты мне, красавчик, только за предсказание, — гадалка усмехнулась. — А помочь тебе выбрать я, увы, не могу, даже если бы хотела. Это, мил человек, только от тебя зависит. Вернее от того, выдержишь ли ты Испытание.

— Испытание?! Какое еще Испытание? — внезапно все мое веселье улетучилось, как летнее облачко от порыва ветра. Старуха намекала на то, в чем я не мог признаться даже самому себе! Слишком много он угадала, эта старая ведьма!

— Это тебе, красавчик, лучше знать какое испытание, — тем временем продолжала старуха. — Сейчас ты на распутье, но совсем скоро ты ступишь на дорогу своей судьбы, и тогда твоя растерянность пройдет.

— Но какую же из 2-х дорог мне выбрать? — повторил я свой вопрос, на этот раз серьезно.

— Какую сердце подскажет. Впрочем, ты ведь уже выбрал, не так ли? — цыганка посмотрела мне в глаза своим пронзительным взглядом, и от этого зал трактира вдруг закружился вокруг меня в бешеном танце. А когда он остановился, я обнаружил, что гадалка исчезла, а вместо нее рядом со мной сидит Рувэн и трясет меня за плечо.

— Наконец-то ты очнулся, — прошептал он. — Вставай, еще не поздно.

— Не поздно что?

— Проследить за этой ведьмой, — прицокнув языком от моей непонятливости, ответил тот. — Я все слышал. Не зря она к тебе подошла, ох, не зря.

Он подтолкнул меня в спину, и сам побежал к выходу. Я двинулся за ним, с трудом переставляя, ставшие вдруг непослушными, ноги.

Гадалку мы нагнали возле самого моста и вовремя: не заметь мы в какой из 3-х переулков она свернула с площади, могли бы искать ее как вчерашний день и с тем же успехом. Впрочем, старуха не сильно торопилась, что очень облегчало нам слежку. Правда, один раз мы ее чуть было не упустили, когда старая карга села на паром. Воспользоваться тем же паромом было немыслимо — людей было мало и цыганка бы меня в миг опознала, а дожидаться следующего можно было и несколько часов. По счастью чуть ниже по течению мы наткнулись на 2-х рыбаков, которые согласились за умеренную плату перевезти нас на другой берег, где мы и возобновили нашу прогулку в том же порядке. Маршрут у торговки яблоками был весьма странный. Она все дальше уходила от нахоженной дороги, и даже Рувэн, знавший эти места с детства, терялся в догадках.

— Куда же ее Трогг несет-то? — злобно бормотал он, перебегая от дерева к дереву. — Не собралась же она пешком пересечь весь Ильтерский лес?

На наше счастье планы старухи не простирались настолько далеко. Преодолев очередной овражек, мы вдруг обнаружили, что гадалка исчезла, а в трех шагах от нас начинается какая-то полуразвалившаяся от древности, покрытая мхом каменная стена.

— Что за...— начал было я, но Рувэн прикрыл мне рот рукой. Я обескуражено замолк, пытаясь угадать, что так встревожило моего спутника, когда из-за стены послышалось громкое лошадиное ржание и человеческие голоса. К сожалению стена была довольно высокая, и никакой возможности рассмотреть того, кто находился за ней не было. Впрочем, старуха попала же как-то на ту сторону. Мы осторожно двинулись в обход и уже через несколько шагов наткнулись на обвалившийся кусок стены. Внутри находились развалины какого-то строения — остатки стен, заросшие бурьяном и лопухами, какие-то ямы, в общем идеальное место для игры в прятки. По счастью, цыганка пришла сюда не с этой целью, и мы довольно быстро обнаружили ее в одном из помещений, в котором каким-то чудом сохранились все 4 стены. Отсутствовала только крыша, что и позволило нам, заняв удобную позицию на ближайшем дереве, стать свидетелями любопытной сцены. Собеседником нашей гадалки был мужчина а широкополой черной шляпе и длинном плаще, не позволявшем рассмотреть его лицо и фигуру. Впрочем, стоило ему произнести несколько слов, как я его тут же узнал — голос герцога Ла Фьярма, как и весь его облик слишком глубоко отпечатался в моей памяти. Начало разговора мы пропустили, но, судя по тем отборным ругательствам, которыми герцог осыпал старуху, вести, принесенные ею, не слишком его обрадовали. Цыганка выслушивала этот поток словесных нечистот спокойно, и я бы даже сказал, с достоинством.

— Ах, если бы не этот Ла Реньи! — кричал в бешенстве герцог.— Я бы сам организовал погоню! Я бы нашел этого скользкого коронованного подонка, в какую бы щель он не заполз, и придушил бы его собственными руками! Как он мог его упустить?!! У-у-у, мерзкий подхалим! Интересно, что ему было обещано ему за пособничество? Деньги?!! Земли?!!

— Я говорила вам, что герцог Ла Реньи чрезвычайно серьезно относится к присяге, данной Императору, — произнесла старуха. — Более того, он поклялся своей жизнью защищать и младенца тоже.

— Что?!! — взревел герцог. — Он принес присягу этому ублюдку?

— Да, и более того — ребенка уже переправили в безопасное место, известное только самому Ла Реньи и его камердинеру. Я потратила кучу денег, чтобы подкупить слуг, но без толку: никто ничего не видел.

— А камердинер?

— Этот слишком предан маршалу. Я предложила ему даже потомственный титул и земли на юге, но он даже не стал слушать. Хотел меня арестовать, мне еле удалось спастись бегством.

Герцог в ярости стукнул себя кулаком по лбу, и разразился очередным потоком проклятий.

— Ну, хватит, — из темного угла внезапно появился еще один участник разговора, которого мы не заметили сразу. Как и следовало ожидать — ее высочество принцесса Инесс, давно не виделись! — Скажи мне лучше, Горгулья, что слышно о нашем принце?

При этих словах, я чуть было не свалился с ветки.

— Думаю, что видела его, — отвечала цыганка. — И по приметам подходит, да и яблоко у него было необычное.

— Ты ему гадала? — встрепенулась Инесс. — Что ты ему сказала?

— Правду, — проскрипела старуха. — Ремесло у меня такое, что иначе нельзя — боком выйдет.

Герцог от досады сплюнул.

— И где же ты встретила этого шустрого юношу?

— В трактире " Сухая борода", что возле Рыночного моста. Да только, сдается мне, его там уже не застать.

— Посмотрим, — герцог энергично кивнул своей спутнице и они вышли. Через несколько минут мы услышали удаляющийся лошадиный топот.

Оставшись одна, старуха присела на какой-то камень, и, раскачиваясь всем телом, монотонно запела:

У птицы, что на дереве

2 дороги, 2 пути

По какому полететь?

По чьему пойти?

Выбирай, выбирай,

Птица, поспеши —

Или смерть в бою,

Или смерть в глуши.

От судьбы не убежать,

Сколько не беги,

От любви не улететь,

Сколько не лети.

Что за поворотом ждет —

Счастье или смерть,

Меч в ладони или гроб,

Выбирать тебе.

Закончив петь, она вдруг задрала голову вверх и визгливо расхохоталась. Под этот хохот мы практически свалились с дерева и задали такого стрекача, что смогли остановиться лишь на берегу Ильтеры.

— Вот, ведь, старая ведьма! — пытаясь отдышаться проговорил Рувэн. — "Птица на дереве" — это не спроста. Пела, ведь, наверняка для нас!

— Выходит, она видела, что мы за ней следили?

— Не могла она нас видеть.

— Но как-то же она узнала, что мы на дереве сидим?

— Я и говорю — старая ведьма!

После этого до самой переправы мы шли молча.

— Кстати, что это за бред на счет древней силы, для которой ты — как надкушенное яблоко? — спросил, подозрительно прищурившись, Рувэн.

— Откуда мне знать, — ответил я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более равнодушно. В голове у меня тут же промелькнуло непрошенное воспоминание о статуе под синим туманным покрывалом. Если бы не появление Мэнди...

— А остальные ее пророчества? — не отставал Рувэн. — Какие-то дороги, хранитель и прочая чушь... Из них ты что-нибудь понял?

Я отрицательно покачал головой. На самом деле слова гадалки попали в точку, вот только обсуждать сейчас эту тему с Рувэном было выше моих сил.

Глава 30.

В трактир мы попали без приключений. Все наши вещи уехали вместе с цирком Солезони по направлению к Южному Лейду, так что сборы заняли всего несколько минут. Рувэна несколько беспокоила возможная реакция хозяйки на наш внезапный отъезд, но та была слишком занята на кухне, чтобы устраивать крупномасштабный скандал. А может отъезд оравы нахлебников ее лишь обрадовал.

В укромном месте на пологом берегу Ильтеры мы остановились посовещаться.

— Не хочу вас пугать, друзья мои, но положение у нас аховое, — первым заговорил Ульрих. — Денег почти не осталось, в Толстую башню соваться опасно, к тому же нас ищут. И кроме того, если Тьери не соврал, и звезда не получит в ближайшее время своей жертвы, тут скоро такой кошмар начнется, что царство Трогга покажется невинным лужком с васильками. Думаю, пришло время выбираться из города.

— Легко сказать, а как? Мы же в розыске.

— Можно воспользоваться одним из подземных ходов, — ответил старикашка, расстилая карту. — Вот, например если войти в этом месте, а потом пройти сквозь склады Медников, мы выберемся далеко за пределами города.

— Отлично, — сказала Мэнди, вставая, — так и поступим. Рауль, ты идешь?

Они остановились и недоуменно уставились на меня. Я по-прежнему сидел на камне.

— Ты в порядке? Что-то случилось?

— Я не иду с вами, — почему-то для того, чтобы произнести эту простую фразу, мне пришлось чуть ли не силой проталкивать слова сквозь горло. Язык и губы отказывались повиноваться, как будто перестали быть частью моего тела.

— Что?!!

— Я не иду с вами, — повторил я громче.

— Ты что, перегрелся?!! Хочешь попасть в лапы к герцогу?

— Вы не понимаете, — я вздохнул. — Это мой долг. Я обязан вернуться и спуститься в склеп.

— Какой еще к Трогговой бабушке долг?!! Перед кем?!! Ты даже не подданный Империи! — вразнобой заговорили мои друзья.