— Кто ты? — хрипло выдохнул Велес. Перун толкнул его сбоку:
— Ты с кем это?
— Вон, впереди...
— Да нет там никого, пошли скорее, пока опять дождь не зарядил, — пилот двинулся вперед: — Ох, ничего себе, — он неуклюже завалился назад и оказался на спине у громадного зверя. Перуну только и оставалось, извернувшись, вцепиться тому в гриву, жесткой щеткой торчащую во все стороны, да покрепче сжать ноги. Гривастый волк взрыкнул и понесся, не разбирая дороги, особого внимания на седока не обращая.
Велес обескуражено проводил взглядом друга, который почти мгновенно исчез из виду. И тут же взлетел в воздух, подброшенный мощным толчком сзади. Нелепо махая руками, биолог плюхнулся животом на спину второго такого же чудовища и заорал во весь голос. Удар о хребет зверюги пришелся на самое чувствительное место диорийца.
Зверь недовольно оглянулся — видать, не по нутру ему пришлась поклажа — шумно обнюхал Велеса, щелкнул зубами и грузно осел на задние лапы, пытаясь сбросить мешающую ему тяжесть на землю. Биолог пополз вниз, краем глаза успев заметить белесую дымку между остроконечных ушей гривастого волка. Могучий зверь напрягся, словно против своей воли подчиняясь неслышному приказу, и мощным прыжком взвился в воздух. Велес едва успел обхватить шею волка руками и только ухнул, когда тот коснулся земли, чтобы, оттолкнувшись, взлететь в очередном прыжке.
Волк гигантскими скачками легко несся через непролазный лес. Велес отчаянно пытался хоть что-то рассмотреть в кромешной тьме. Тщетно. Ветки беспощадно хлестали по лицу, обжигая болью лоб и щеки. После особо чувствительного удара биолог безнадежно опустил голову и плотнее прижался щекой к жесткой шкуре зверя.
Сколько длилось это бесконечное "Ух!" и "Ой!" Велес не считал, не до того было, больше всего боялся сорваться вниз, хотя чего проще — отпусти руки и лежи, отдыхай на незыблемой земле. Да только интуитивно чувствовалось биологу, что время для отдыха наступит не скоро.
Резкий толчок.
Конец пути? Не удержавшись на спине волка, Велес свалился в раскисший муравейник, давно покинутый обитателями. Рука запоздало потянулась к поясному ножу. Зверь предупреждающе рыкнул, обнюхивая свою ношу. От смрадного дыхания к горлу подступила тошнота. Диориец сглотнул вязкую слюну и замер, покрепче вжимаясь всем телом в осклизлые стебли подгнившей травы, наваленной поверх муравьиной кучи. Может, не тронет? Он опасливо повернул голову и сквозь прищуренные веки глянул вокруг. Не может быть! В двух шагах от него, не двигаясь, лежал Перун. Над ним, плотоядно оскалив клыки, стоял его "личный монстр" — вздыбленная длинная шерсть на загривке пепельно-седым венцом окружает морду зверя, глубоко посаженные глаза угрожающе поблескивают.
Внезапно издалека донесся долгий протяжный вой, от которого у диорийца испуганно дернулось сердце и мелкой дрожью затрепыхалось внутри. Волки дружно повернули головы в сторону звука и одновременно метнулись туда, откуда раздался призыв — Велес мог поклясться, что перед этим они вполне осмысленно переглянулись друг с другом.
Биолог собрал в кучу руки-ноги и на четвереньках пополз к пилоту. Стыдно признаться, но ноги его не держали совсем. Казалось, он полз вечность, когда сильные руки подхватили его и вздернули вверх.
— Капитан... — прошептал диориец и, едва Сварог отпустил его, опять рухнул на землю.
Капитан беспомощно оглянулся на Макошь. Он действительно не знал, что делать.
— Не волнуйся, — она была на удивление спокойна, хотя ей-то что, — они сейчас придут в себя. Встреча с хортами не каждому по силам.
— Почему?
— Ну, ты сам их видел. К тому же они ослабляют волю у своей добычи, и та сама идет к ним в пасть, избавляя зверя от напрасной беготни.
— А как?.. — и замолчал, потому что рядом с Макошь возникло туманное облачко и превратилось в забавное небольшое существо, росточком ребенка. Только у этого создания были копытца, маленькие рожки на кудлатой голове и длинный тонкий хвост с пушистой кисточкой.
— НедОля — большой выдумщик, — сказала Макошь, — я просто попросила его помочь твоим друзьям поскорее добраться до нас, а он, как видишь, перестарался.
— А с остальными так же будет? — вопрос Сварога прервал дикий вопль, донесшийся из домика Кащея.
Недоля виновато потупил глазки, но диориец мог поклясться, что заметил ехидную ухмылку, мелькнувшую на его рожице.
Орущий, как корабельная сирена, Кащей в одной рубахе вылетел из двери. За ним вылетела жужжащая желто-черная туча. Крутясь волчком, отмахиваясь от разъяренных насекомых, диориец пронесся мимо раскрывшего от изумления рот капитана и с разбегу прыгнул в бочку с водой, которая стояла около самого крайнего домика.
— Он очень крепко спал. — Недоля исчез в мгновение ока, как и не бывало его. Подальше от возможных разборок. Вместе с ним рассосался и гудящий осиный рой, недовольный тем, что потревожили без дела.
Злющий Кащей, с которого ручьями текла вода, подошел к Сварогу, не обращая внимания на девушку, стоящую в двух шагах от капитана.
— Откуда ночью в доме взялись осы? Где эти два раздолбая? Это их шуточки? — взбешенно заорал он на Сварога и заткнулся, увидев в полутьме два тела, распростертых на земле. — А что с ними? — Кащей наклонился над Перуном. Тот как раз окончательно пришел в себя и, неверно оценив степень угрозы, вскочил на ноги и вцепился в глотку Кащея.
Сварог кинулся их разнимать. Свалка получилась та ещё, потому что к ней присоединился и Велес, все ещё пошатывающийся от слабости. Конец драке положил неожиданный порыв ураганного ветра, от которого застонали и согнулись до земли вековые деревья. Словно сорванные листья разлетелись в разные стороны диорийцы и с изумлением уставились на исполинскую птицу, заходящую на повторный вираж, пока "унесенные ветром" пытались принять более-менее устойчивое положение на земле.
— Не впишется, — с сомнением пробормотал Перун, глядя на странные маневры, — мала посадочная площадка. И темновато к тому ж...
Птица сложила крылья и по плавной глиссаде опустилась точно между домиками, накрыв развернутыми крыльями два домика из трех. Она клекотнула, будто отрапортовала о завершении задания и, вывернув шею назад, сняла со своей спины Стрибога. Тот был абсолютно спокоен. Над самой землей птица разжала захват угрожающего клюва. Диориец уверенно приземлился на обе ноги, лишь слегка пошатнулся, удерживая равновесие.
— Ну, дает, — Сварог только покачал головой, глядя на улыбающегося Стрибога. — По-моему, он сейчас единственный из нас, кто счастлив.
— А что ему сделается, — проворчал Кащей, — он, как и мечтал, с ветром подружился. Не то, что мы, все по земле, да пешочком, — он с опаской посмотрел на птицу, прикидывая, дотянется она до него или нет. Уж больно шумно возилась эта громадина, топталась зачем-то на месте, хрустела сухим валежником, которые разламывался под немалым весом ее.
— Не бойся, он умный. — Стрибог, глазом не моргнув, встал рядом с лапой орла-исполина, по-хозяйски оперся о длинный коготь, наполовину утонувший в мягком крошеве лесного мха и опавшей хвои.
— Ты уверен? — на всякий случай отошел подальше Кащей.
— Конечно, со мной же все в порядке.
— Так то с тобой...
Велес совершенно пришел в себя и понял, что пропустил что-то очень важное. В неверном свете нарождающейся зари он разглядел, что в лагере полно нежданных гостей: словно с неба свалившийся Стрибог; невысокая тоненькая девушка, искрящееся одеяние которой ни разу не колыхнулась от дуновения утреннего ветерка; непонятный уродец рядом с ней, больше похожий на непомерно разъевшуюся белку с облысевшим хвостом, для чего-то вставшую на задние лапы; громадная дремлющая птица. Все спокойны, Кащей и Стрибог беседуют, как ни в чем не бывало, лишь он один ничего не разумеет:
— А что тут вообще происходит? Откуда все взялись?
— Это Макошь. Помните, я вам о ней рассказывал, она... — Сварог развернулся к девушке и растерянно замолчал. Ему показалось, что у него двоится в глазах: рядом с ней стояли два одинаковых существа — оба росточком девушке по плечо, тела покрыты короткой, бархатистой даже на вид шерсткой, лишь на конце длинного гибкого, как хлыст, хвоста пушистые кисточки, да сквозь растрепанную гриву пепельных кудряшек пробиваются короткие рожки. "Нееет, не двоится, — подумал Сварог, — они, оказывается, разные. У того, что стоит слева, глаза, как перезревший чернослив, и хитрющие донельзя, а другой (или другая?) вроде построже будет, уж больно холоден взгляд светлых, будто ледком подернутых, глаз. А ведь это про черноглазого Макошь сказала, что он — большой выдумщик. А второй?"
Макошь подошла поближе к диорийцам, поманила странных созданий. Те с готовностью прискакали следом за ней:
— Знакомьтесь... Доля... — она указала на светлоглазого, — и Недоля... — второй важно кивнул головой, украдкой скорчив забавную гримаску. — Мои помощники.
— Аааа, значит, это они помогли нам сюда добраться, — процедил сквозь зубы Велес, — с ветерком. Я надолго запомню это незабываемое путешествие через лес. — Черноглазый хихикнул, за что получил хорошего тумака от своего наперсника. — И нашу первую встречу тоже припомню, при случае, — добавил биолог с явной угрозой.
— Недоля явно перестарался, но он же не нарочно.
— Так я ему и поверил.
— Велес, не стоит так сердиться, ты ведь больше всех грезил о контакте, — капитан ободряюще потрепал его по плечу. — Вот она — долгожданная встреча с иным разумом, не такая, правда, как виделась тебе в мечтах, но дело не в этом... Макошь просит нас о помощи, — и Сварог подробно рассказал все, о чем ранее поведала ему та. — Теперь вам решать...
Диорийцы задумались.
Сварог неторопливо обвел всех взглядом — интересно знать, какие мысли у них в головах. Вроде и пережито вместе многое, но сейчас у каждого своя точка зрения на сложившуюся проблему, и в какую сторону качнется чаша весов, пока неясно.
— Нет, — как отрубил Перун.
— Я тоже скажу — нет, — поддержал друга Велес.
— Нет, — немного задумчиво, словно сомневаясь, произнес Стрибог.
Кащей облегченно выдохнул и повторил то же самое, что и остальные.
На Сварога было жалко смотреть. Плечи как-то враз ссутулились, взгляд потух. Он нерешительно повернулся к Макошь. Девушка стояла, не шевелясь, и только лицо выдавало её переживания. В чертах точеного лика отразилась целая гамма чувств — от горького разочарования до трепета перед чем-то неминуемым, а потом ужас неизбежности застыл в широко распахнутых глазах, которые в этот миг ничего и никого не видели перед собой. Доля и Недоля прижались к Макошь с обеих сторон, словно ища у неё поддержки:
— Ничего, — выдохнула девушка, — пробьемся. С Триглавой...
— Смотрите! — внезапно крикнул Недоля, махнув рукой вверх.
Все дружно задрали головы. Ничего особенного — что, никто их них солнца, встающего над лесом, не видел. Диорийцы недоуменно переглянулись и только потом сообразили, что и девушка, и её непонятные помощники исчезли, как и не было их никогда. Орел-исполин, который до этого спокойно сидел, засунув голову под крыло, встрепенулся, взмахнул необъятными крыльями и тяжело взлетел. Вниз посыпались обломанные сучья и листва, сбитая им с окрестных деревьев.
— Эй, а я? — запоздало крикнул вслед птице Стрибог. — А обратно?
— Ножками, — не удержался Кащей.
— Эх вы, — Сварог схватился за голову, — как вы могли? Отказаться помочь...
— У каждого из нас свои резоны, — парировал Перун. — Мне вообще до призрачного народа нет никакого дела, у меня другая проблема: наши воспитанники.
— Да ты пойми — если хоть часть того, что рассказала Макошь, верно, то от твоих подопечных скоро ничего не останется, как и от нас.
— Если хоть часть? — переспросил биолог. — Значит, капитан, ты и сам не до конца уверен в истинности происходящего? Так чего ж ты хочешь от нас? Я думаю, нас уже достаточно поморочили, чтобы мы всерьез стали сомневаться во всем, что видим.
— Чем мы можем помочь им? Им, которым по силам управлять такими зверями и птицами? Ты ничего не понял, Велес, ничего. В их борьбе сила не главное, сил у них хватает, как и у их недруга. Макошь нужно было от нас совсем другое...
— Что?
— Если б я знал, если б я только знал...
ГЛАВА 17
Первый удар по лицу показался легкой щекоткой, зато от второго зазвенело в ушах. Антон дернулся от оплеухи и ощутимо приложился затылком о каменно-твердую поверхность. В голове мигом оформилась мысль, с детства знакомая каждому хулиганистому огольцу: — "Ударили по левой щеке, подставь правую, но не дай себя ударить". Парень вскочил, перехватил за тонкое запястье занесенную для удара руку и, ориентируясь на звук дыхания, с наслаждение впечатал кулак в невидимого противника. Спарринг-партнер глухо хрюкнул и отлетел куда-то в сторону.
— Так-то лучше, — удовлетворенно пробормотал Антон, разминая кисть (а нехило приложил, качественно), пытаясь сообразить, почему вокруг так темно.
— Ты обалдел, что ли? — донесся до него гнусавый голос, — так же и убить можно...
— Тимоха, блин, — только сейчас парень сообразил, где находится, кинулся к шмыгающему носом пацану, — чего ты по лицу бил, не переношу этого, у меня реакция мгновенная. Очень больно?
— Угу... — чуть более живо сказал Тимофей.
— Ты меня просто тряхнуть не мог?
— А толку? Лежал, как пыльным мешком прибитый, только и радости, что дышал, но слабенько так, с перебоями.
— Ну а ты, судя по голосу, жить будешь, — усмехнулся Антон, усаживаясь рядом.
— А толку? — безнадежно продублировал предыдущий вопрос пацан, — темно, как у чёрта в ж..., то есть хоть глаз коли, — поправился он, — куда двигаться неясно.
— Верно заметил...
— И Птаха нет нигде.
— Как нет? — всполошился Антон, — нам Людмила за него голову оторвет, он ей заместо детеныша. А ты хорошо смотрел?
