Трилогия о маге. Свободное плаванье

Бронзовые драконы — они обладали заклинание-подобной способностью создавать пищу и питьё. Не то, чтобы вечно ненасытный Ночной Змей питал благодарность к поймавшему его на крючок заморышу, он просто принял его предложение укрыться от гнева Котала и его приспешников в кошмаре древнего бронзового дракона, снившегося в кошмарах множества тех, кого этот ныне благообразный старичок некогда терроризировал. Исконный сам подсказал сноходцу имя Ауджигвейберманоф, намереваясь захватить себе часть его драконьих сил в то время, когда совокупное сознание маленького человека и состоящего у него в фамильярах фейри-дракона будут управляться с могучим телом истинного бронзового дракона, чтобы познать две конкретные способности.

А ведь в начале этого спонтанного приключения было всего лишь желание невеликого роста мага научиться наконец-то самому при помощи магии создавать еду и питьё по собственному вкусу. Как было уравновесить зловредность приставучего Ночного Змея? Например, переубедить идеей вместо ублажения вечно ненасытной утробы — поразвлечься с самкой сексуальным образом. Вернее, самой предстать в женском обличье. "Девственница?" — Дендаре задал тогда вопрос маленький сутенёр, снисходительно так и с понимающим сочувствием — это страшно зацепило Ночную Змею.

И вот несчастный сундук был вновь переброшен через границы миров, чтобы мастер Грей смог воплоти потрогать тушу спящего бронзового дракона и за несколько подходов при содействии управляющего телом фамильяра вытянуть из Ауджигвейберманоф почти всю его драконью магию и жирную порцию жизненных сил, обращая и себе на пользу, и возвращая обратно в виде эликсира восстановления тела, убиравшего застарелые шрамы на крыльях и шкуре под бронзовой чешуёй, наново сращивая некогда поломанные и плохо сросшиеся кости, восполняя обрубленные роговые отростки и клыки. Именно поэтому фальшивый гном, мимолётом и скрытно вернувшись через сновидение Хеброра, проспал дольше обычного, благополучно и без сновидений отдыхая после трудов "праведных", о которых хотелось позабыть и никогда не вспоминать — все постыдные поступки этого месяца полной свободы. Ага, как же — преступная и аморальная вседозволенность!..

Первое испытание магии создания пищи и питья завершилось образованием в котелке — наваристого супа-пюре, запомнившегося по стряпне кухарки Майси, любимой служанки на вилле Хунаба в Уотердипе. Знакомый с раннего детства вкус примирил фальшивого гнома с неприглядным способом добычи знаний и умения стряпать самому непосредственно из магической энергии. Ещё б не видеть грустно-кислых рож, чей непрошенный рабский труд с кашей и поджаристым стейком остался совершенно невостребованным — дракончик тоже сотворил себе в миске жидкую порцию чего-то лакомого со спиртным душком.

Не обладающие даже магическим зрением люди не видели паруса силового барьера, которым рулил Грей, мысленно обращаясь с Грейс. И тем не менее ничем не замутнённый нырок в гущу облаков — захватывающее зрелище. На ранее заявленной головокружительной скорости силовая полусфера понеслась под облаками над проливом между материком и островом Мазтапан. Морось, волны и никаких парусников из Трифосфорда.

Приближавшийся Нью-Уотердип щетинился боевыми патрулями. Население было на взводе: как же, прямо из-под носа выкрали всех пленниц! К этому времени даже Кудря высмотрел, что у его трактира дежурит наряд городской стражи, предотвращавшая новые бесчинства внутри губернаторской собственности. А понурый Нокдаун апатично привалился к своему сундуку с пожитками и пялился вдаль, безразличный к усиленным группам стражи и практически полному отсутствию палаток из-за крупной награды, объявленной за поимку или головы преступников, розыск которых вёлся по всему острову — а где им ещё скрываться, правда же?

— Выгружайтесь, рабы, — приказал Грей, когда посадил свой дом на задний двор, расчищенный при помощи нескольких иллюзорных воздействий и затем прикрытый Миражом Аркана вопреки дежурящему тут волшебнику, как и многие, почёсывающему пах в тоске по убывшему борделю. — Колодки, ошейники, лишнюю посуду тоже выносите вон. Всё вон.

— Хозяин, вы нас бросаете? — Взволнованно спросил Кудря.

Выдрессированный страхом Феден аж вытаращился. Им разрешалось обращаться лишь в том случае, если они искренне уважают хозяина и желают ему добра с процветанием.

— Нокдаун мне так и не стал доверять. А твоя инициативность и воля, Кудря, сломались — тоже иди к чёрту. И вообще-то я ненавижу рабство, — не скрывая ненависти, гном сорвал лучистое кольцо и швырнул к сортиру. — Предполагалось, что вчерашним утром галеры жестом доброй воли высадят всех аборигенок на южный берег и показательно отпустят на свободу, дабы сегодня произошёл обмен пленными всех на всех. Но Чёртовы Посланницы отправлены, остальные пленницы тоже вызволены и переправлены к городу, Зопал запуган, страна Культака подкошена. Я хотел по-хорошему прекратить преступную подмену понятий "рабыни" и "военнопленные", но увы. Ни моих иллюзий, ни моего исцеления жители Нью-Уотердипа не достойны. Так что да, я бросаю рабов за ненужностью.

— Пожалуйста, умоляю, не бросайте нас, хозяин, — мужик рухнул на колени, блестя мокрыми глазами. Он абсолютно не хотел возвращаться прозябать в этот отстойник без шанса разбогатеть и вернуться на родину славным героем. Кудря хотел раскаяться во всём, но не успел:

— Время упущено, сделанного не воротить. Живо выгружайтесь! — Прикрикнул хозяин на рабов, всё ещё подвластных его слову.

— Да, хозяин... — Кудрявый раб не мыслил себя товарищем или бизнес-партнёром.

Оставшийся фантом снял ошейники с рабов, а мастер-кольцо закоротил и выкинул в дырку нужника, давая друзьям шанс отбрехаться от нового заключения в рабство, беспринципное и гораздо более издевательское. Витавший поблизости Грей на всякий случай раз и навсегда лишил магии все шестнадцать изделий Амна.

На удалении мили от невеликого роста мага его фантомный конструкт истаял. Грейс предстала просто летающей черепахой. Фальшивый гном направился на ней в одну из укромных и каменистых бухточек Залива Корделла, напротив северной оконечности острова Мазтапан имелись подходящие скалы. Здесь он дал фамильяру порезвиться вдосталь и как следует выспаться в постельке из подогретого песка. Сам Грей, желая забыться, продолжил тренировку стилей плавания и ныряний за экзотичными диковинками во время непогоды, физическими нагрузками постепенно отдаляя магическое перенапряжение и моральное истощение последних суток. Никаких занятий с магией или размышлений. В своём домике Грей не стеснялся в истинном обличье стоять перед мольбертом и рисовать: мадригал скорби, элегию печали, ноктюрн тоски — импрессионизм эгоизма.

Ещё позавчера угрюмый гном реально был готов решиться обрушить ночью на Нью-Уотердип лес молний. Однако сейчас нашлись умные люди.

Воспоминания об исцелённом Виттере. Имевшийся Флюрин и подброшенный для исследований исцелённый Хеброр, подверженный мощному развеянию магии и слабеньким молитвам нескольким богам. Донесения разведчиков, имевших переговорные камни. Всё вышеперечисленное придало вес рассказам допрашиваемого трактирщика и его напарника — градоначальнику больше не с кого было требовать возврата долгов и убытков от воровства. Но Феден с Хеброром стали всего лишь последними каплями.

Собственно, именно Корд помог сослуживцу Ёгру, задумавшему справедливую расправу. Этот двадцати семи летний иллусканец не первый год ходил без левой кисти, со шрамом на скуле и брюхе, отчего всегда ел кашицу или пюре. Именно Ёгр сунул лепесток под рёбра губернатора, пока Корд освобождал своего бывшего начальника из застенок управы. Помимо Флюрина Коготка и Энсли с Милто нашлось достаточно заступившихся за совершивший громкое преступление персонал Чёртовой Задницы, чтобы потасовка со стражниками не превратилась в кровопролитную свару. По крайней мере, этим вечером очаг в трактире вновь теплился, холодильный погреб морозил новый лёд в ведре с бутылками браги из водорослей, а расквашенные морды отпизженных мудаков — на коленях извинялись перед Коди, Джоуси, Хесе, Куа, Келли...

В Зопале, как и предполагал фантомный умник, каста жрецов поднапряглась и совершила благословение всего города от влияния Ночного Змея. Свершили они это сразу после того, как верховному жрецу поутру успели из грудины вырезать алмаз, пока он не превратился в смертоносно острое крошево по исчерпанию всей вложенной магии, препятствовавшей связи между богом Коталом и одним из его высших клириков, наиболее пригодных для становления аватарой.

Кошмарное Облако Фатума породило долгоиграющий общественный пожар — у страха глаза велики. Главная беда для города заключалась в том, что вихревой ветер, свирепствовавший вокруг центральной пирамиды Зопала около часа, разнёс по всему городу множество ворсинок, вызвавших и следующей ночью прорывы энергий из Плана Тени, что вновь породило у плохо засыпавших жителей — кошмары наяву и во сне.

Стихийно поднявшиеся бунты вынудили власти экстренно стягивать военные силы к Зопалу и к столице Культака, на которую логично было напасть в следующий раз. Правда, ночь не пережили двое особо ярых крикунов, днём призывавших к военной агрессии против туземцев: найдены позорно убитыми одним ударом кошмарного кинжала — в задницу. Свою лепту внесла и новость об освобождении и скорости переноса с острова Мазтапан в Зопал более двух десятков пленниц, а также честный приход в город всей Чёртовой Дюжины раскрасавиц, любивших и чтивших свою Родину превыше стыда за пережитые надругательства. Всё это в совокупности спасло Нью-Уотердип от решительного налёта многотысячной стаи людей-орлов и своры людей-ягуаров, желавших утвердиться из-за позорной трясучки от кошмаров, поразивших Зопал настолько, что начавшееся массовое бегство его жителей грозило превратить некогда преуспевающий населённый пункт в город-призрак — в рассадник теневых монстров, порождённых самими горожанами за всё время существования их города...

(Иллюстрация 047)

Глава 10, Ночной Секрет.

16-17 элесиаса Года Голодания.

Бронзово-загорелый ребёнок лет семи, с опаской озирающийся на улицах, легко вписался в нынешние реалии Зопала. Некогда симпатичные каштановые волосы недавно обрели пепельный окрас — вообще ранняя седина стала отличительной приметой населения крупного города, пережившего Ночь Кошмара. Мальчик выделялся бы глазами, имевшими вместо чёрного цвета стальной окрас с богатой палитрой — от базальта до серебра, — а также драконьей чешуйчатостью, вызванной тревогами и страхами брожения по враждебному и растревоженному городу, однако превосходная фантомная личина делала его неотличимым от местных чернооких и черноволосых шалопаев с тёмно-смуглой кожей. Точно так же в местное общество вписался и фамильяр мальчика, летавший где-то в полумиле от него, играясь то с одним, то с другим священным животным. Ручных дракончиков мало кто осмеливался держать, в основном местные жители приручали птиц, ящериц, летучих мышей и оперённых змей, служивших приметой привилегированного класса.

Шпион всё ещё засматривался на чужие лица и зримые ему ауры. Чёрные глаза, чёрные брови, чёрные волосы, у мужчин имевшие длину по лопатки и часто забранные в конские хвосты, а у женщин свисавшие ниже талии эдаким длинным опереньем, у кого локонами, у кого косицами, у кого вплетались чудные украшения — это выглядело очень симпатично и привлекательно на фоне струящихся платьев, цветастых и с орнаментальной вышивкой по краям широких рукавов. Не стеснённые корсетами и прочими изобретениями женские груди выгодно подчёркивались тонкой тканью, обилие которой определяло высокий статус. Женщины вообще имели особые привилегии в обществе Культака, например, выбирать себе мужей, чтобы рожать крепких и здоровых воинов. В цивилизованных обществах Фаэруна наоборот — богатые толстяки выбирали себе стройных девиц; от таких браков рождались очередные пухлые купцы или субтильные писцы, а не атлетичные воины с завидной мускулатурой и грацией хищников. Маленький туземец даже вспомнил парады голых мужчин и женщин, при первых заморозках одевавших белые плащи праздника Благословенного Прилива Аурил и шествовавших через весь Уотердип от руин гостиницы Клиффуотч до самого моря, чтобы подарить холодным водам тепло своих тел. Жировые складки обрюзгших тел однозначно уступали кубикам пресса и накаченным мышцам подавляющего большинства культаканцев, воздержанных в еде, сексе, алкоголе, роскоши. Это импонировало иностранцу, с завистью и восхищением засматривавшемуся на знатных дам, не брезговавшим спортом и колдовством, правда, подобные наблюдения требовали куда более качественной маскировки, нежели используемая в данный момент времени.

Опасливо разгуливая по чужеземному городу, иностранец постепенно обличал враньё о нецивилизованной бедности Культака. Да, летом мужчины в большинстве своём носили лишь набедренные повязки, но их богатство вырисовывалось в статной рельефности воинских мускулов и затейливых волшебных татуировках, испещрявших ухоженные тела рассказами об умениях, о доблестных победах и заслугах. Да, женщины зачастую имели мужеподобные скуластые лица с квадратными подбородками, острыми скулами и широкими носами, но их богатство составляли мужчины, украшавшие их добытыми перьями волшебных экзотических птиц или драконьих змей, драгоценными камнями, жемчугом, золотом. И конечно же эти богачи жили не в привычных для туземца фахверковых домах из наклонных брусьев и глинобитных панелей, зачастую спрессованных из соломы и рофьих лепёшек, а внутри громад ступенчатых пирамид, защищавших от палящего солнца и проливных дождей многие поколения местной знати.

В городе на несколько десятков тысяч жителей имелись и фонтаны, и декоративные пальмы с прибрежных зон, и фруктовые сады для поистине райских птиц. Этот мазтиканский город вообще утопал в зелени, дарящей свежесть, прохладу и пищу для гусениц и бабочек — птичьего лакомства. Это разительно отличалось от чрезмерно компактного, едва ли зелёного, более вонючего и грязного города Уотердип, где проживало в разы больше народу, мнящего себя пупом культуры Северного Фаэруна. О, шпион подолгу задерживался в скверах, не просто так играя в прятки.

Теневой Зопал. Полдень здесь — наилучшее время охоты за местными монстрами, ослабленными из-за влияния светила Прайма. Рассеянные по всему городу заколдованные волоски — манящие червоточины. Слепки душ замученных и самоубийц паслись рядом, исходя жаждой отомстить и уничтожить всю жизнь. Бесплотным сущностям проще протискиваться сквозь щели между близкородственными измерениями. Они невосприимчивы для простого оружия, но стоит добавить толику магии, и меч кромсает их лучше бумаги. К сегодняшнему дню мастер Грей всё ещё не доработал маскировочное заклятье плаща теней, но всё равно применил — самое то для подкрадывания и расправы с одним монстром из двух-трёх в группе по интересам.

Дистрофичная тень о семи футах роста успела заметить неладное и первой ловко кинулась в атаку. Напряжённо подкрадывавшийся Грей успел лишь взмахнуть и отрубить потянувшиеся к нему пакли двумя кинжалами, смотревшимися в его руках одноручными мечами. Снизу теневую тварь подсек Хмель, взмахнув крылом с двеомером тайного лезвия по кромке. Бросившийся сбоку аллип, напоминающий джинна с горящими алым зенками, ударился о высоту волшебного щита — загребущие конечности не достали целого фута до вскрывшегося врага. Фамильяр уничтожил рваную тень, выдохнув в подбрюшье струю огня, а Грей в то же время чиркнул кинжалами для образования электрической дуги Гедли и совершил колющие удары влево — подлетевшего третьим призрака прошило насквозь и развеяло. Всё ещё сдерживаемого щитом аллипа мастер убил, тренируя самое распространённое на Фаэруне заклятье — волшебные снаряды.