Проект Повелитель

Ворот только не было. Навесы сгнили и сломались под тяжестью ворот. А сами ворота видать были похоронены под слоем листьев и травы.

— Вот я вас и довел, как обещал, пришло время раскланяться.

Дед Лева на полном серьезе слегка согнулся в поклоне Хаймовичу.

— Это....,— замялся он,— Патроны верните, у меня их не густо.

— Держи! — Федор протянул ему патроны на ладони, одновременно пожимая руку.

— Бывай, старый! Не обижайся если что не так!

— И вам того же.

— Что же ты Николаевич? Обещал же показать, где одежку нашел? — Спросил Хаймович.

— Да не припомню я уже, давно это было. Да и некогда мне, дела...

Засуетился дед Лева. Судя по осоловелому виду, дело у деда было одно, он торопился впасть в спячку. А может, знал старый, не смотря на уверения некие ловушки? И поэтому торопился исчезнуть? Да и черт с ним, без него разберемся. Получив назад свои патроны, дед быстро зашагал в обратном направлении и скрылся за поворотом.

Пока наши расположились на привал, скинув с плеч рюкзаки. Я подошел к входу и, не заходя внутрь, стал щупать территорию на наличие опасности. Что-то там было. И не тупая

смерть ржавыми стволами упершаяся в небо. Стволы эти я видел и отсюда. То, что они могли стрелять было под большим вопросом. Сильно вид у них был неказистый.

А вот нечто живое было. Теплый комок довольно больших размеров располагался прямо передо мной в двухэтажном здании штаба. Я сразу грешным делом вспомнил про трех солдат оставшихся после тех событий. Но тут, же сам себя одернул. Не могли они прожить столько лет. Не могли. Куда им до Мухи и того же Хаймовича. Хотя, кто его знает.

Казарм было четыре две слева от входа, две параллельно им справа. Посередине прямая дорога до штаба. С другой стороны штаба был выход на вертолетную площадку.

Я вглядывался до боли в глазах, в проход между казармами. Именно здесь полегла куча народа. По идее тут должно быть полно костей. Но как я не смотрел, не увидел, ни одной белеющей на солнце косточки. Может это все мои фантазии, не было этого?

Если б не вереница машин на дороге, не автомобиль со смятой мордой. Не щербатые от пуль стены казарм, я мог бы усомнится. Нет, было. Я не раз доверял снам, и они ни разу меня не обманывали. Было. Было это месиво тел. Во только видать те солдаты их убрали, похоронили по-человечески. Я представил, какая у них была работенка, и покачал головой.

Такое количество народа за один день не похоронишь. Сколько ям копать? Сколько носить? На третий-четвертый день трупы вздулись под солнцем. Зеленые навозные мухи кружили миллионами, от запаха их тошнило. В марлевых повязках смоченных спиртом они таскали посиневшие раздутые тела. Жуть! Такое врагу не пожелаешь.

Вообразив это в уме, я вдруг поверил, что так и было. Им, людям в форме это нужно было сделать, чтоб хоть как-то искупить свою вину.

Так, я отвлекся. И кто там у нас в штабе хозяйничает? Этот кто-то, судя по всему, сидел и ни о чем не думал. Он видел нас в окно второго этажа. Никаких эмоций. Зверь что ли?

Может, медведь берлогу тут себе устроил? Да нет. У зверей хоть нет особых мыслей, но у них очень четкий эмоциональный фон. Если он доволен, то доволен, если зол, так зол, если голоден, то зол и голоден. Я пожал плечами. Непонятно. Знаю я одного человека с начисто стертыми эмоциональным фоном, но он остался где-то в лесу.

Я обернулся к своим:

— Вы тут побудьте. Вроде всё нормально, но пойду, проверю.

— Осторожней там Максим! — Крикнула Роза.

Я кивнул, разворачиваясь к входу. Ну, здравствуй объект N7844!

* * *

— Ну, вот друзья мои мы и пришли, — сказал Муха, когда они подошли к дому с высоким крыльцом. Дом был не маленький. За его крышу зацепилась сердитая туча и так и осталась висеть, обильно поливая всё вокруг крупными дождевыми каплями. Уже рассвело, но

из-за сильной облачности ночь перешла в сумерки. А сумерки перейдут в ночь. Дня не будет, определил Руслан. Николай, было, рванул вперед, стараясь заскочить в дом, но Муха жестом его остановил.

— Куда? Поперек батьки в пекло?

Муха нагнулся и, подобрав с земли неопознанный ржавый кусок чего-то металлического, неспешно подошел ко входу. Осторожно заглянув внутрь, он принюхался. Два полуразложившихся трупа в глубине коридора его ничуть не удивили. Выждав ещё какое-то время, он закинул ржавый уголок внутрь. В коридоре полыхнуло, словно молния вдарила.

Николай прикрыл рукой глаза.

— Матерь божья! Не уж то, правда, пекло?

— Ага! Работает зараза!

Муха неизвестно почему повеселел и нагнулся разуваясь.

— Вообщем, так. Вам со мной нельзя. После того как я ...Словом тут скоро всё изменится.

Все последствия я предугадать не могу, но возможно города скоро не будет. Совсем не будет. Изменения будут не мгновенные и вам нужно постараться уйти. Помните где меня нашли? По той улице, что образует перекресток, идите прямо, пока не упретесь в реку. От реки повернете на право. Дальше идите вдоль реки, до оврага с облепихой. В овраге увидите мост. Как на ту сторону переберетесь. И всё, будите в лесу. Дома, одним словом.

Муха, сняв вместе с ботинками носки, засунул их аккуратно в ботинки, связал ботинки между собой шнурками и повесил через плечо. Длинный тесак протянул назад Лису.

— Поспешите ребята. Дай Бог, встретимся!

— А как же?— Начал Руслан.

Но Муха уже отвернулся и, примерившись к стене дома, мягко прилип к ней сначала одной ладонью, затем другой и, ступив голыми ногами на стену, быстро пополз вверх.

Лис стоял, открыв рот, наблюдая, как тот удаляется от них на глазах, превращаясь в черную точку.

— Это тебе не кур воровать!

Хлопнул его по плечу Руслан.

— Слушай, я тут подумал. Так, что он тоже изгой получается?

Запинаясь, сказал Николай.

— А вот и не угадал! Человеческое обличье то он не сменил!

* * *

Казарма слева оказалась не казарма вовсе. По крайней мере, люди здесь не жили.

Здание было битком набито разными машинами. Вид у них был приличней, чем у тех, что на улице. Недаром под крышей стоят. Вот только крыша местами прогнила. Через круглые дыры солнце освещало заросшие паутиной агрегаты. Вообщем ничего интересного. Я чихнул и вышел. Меня беспокоил незнакомец в штабе, и я специально обходил всё подряд, ожидая его реакции. Ничего.

Поначалу он двинул в сторону, и я подумал, что вот сейчас он выскочит из дома, размахивая автоматом, весь такой седой, морщинистый, с бородой до земли и закричит:

Поднимите мне веки!

Помню, читал мне такую сказку Хаймович. Но ничего подобного не случилось. Мутный образ застрял где-то на лестнице между первым и вторым этажом. Ну и хрен с тобой!

Пока все не обсмотрю, в штаб не полезу. Не хорошо оставлять неизведанное у себя за спиной. Пулеметы на улице в мою сторону и стволом не повели, заржавели они давно и навечно, как я и предполагал. Не смотря на то, что я старался, не торопится. Здания обошел все. В них уже полазили и давно и сравнительно недавно. Неизведанное всегда манит. Если б не аккуратная обстановка у Хаймовича, не чистота и порядок в лабораториях подземелья, я бы наверное и не знал что такое порядок. Но здесь когда-то все перевернули вверх дном. Неизвестно, что искали, может просто из чистого любопытства. Потом приходили не раз и тупо, лениво перекидывали вещи с места на место. Деревянный щит на стене весь истыкан, стрелы, не иначе, решил я, рассматривая треугольные раны. Может тут и наши с Хаймовичем наконечники поработали. Да и в машинах кое-где отметины.

Взрослые вряд ли такой ерундой маяться будут, пацаны приходят пострелять да поиграть.

Попробовать железную шкуру каленой стрелой. Ну-Ну.

Второе здание было приспособлено под мастерскую. Станки, станки. Какие-то аппараты. Здесь даже кузня была. Я обрадовался, аж руки зачесались. Вот только инструмент поперли, железки не найдёшь. Но главное наковальня на месте и горно есть. То-то Хаймович обрадуется. Отдельный вход в этом здании был закрыт. Маленькое окошко над дверью забрано решеткой. А сами двери такие, что тараном не возьмешь. Немало интересного и нетронутого должно быть там. Уже хорошо, что не всё тут растащили. И на нашу долю кое-что осталось.

Третий дом и был сама казарма. Человек пятьдесят тут было, посчитал я койки. На ржавых и ветхих кроватях догнивали матрасы. Но как, ни приглядывался, зеленый камуфляж нигде не валялся, а если валялись какие тряпки, то непригодные совершенно. Так же как и сапоги. Странно. Где это дед Лева мог одеждой разжиться? Ох, темнил старик!

Четвертый дом, судя по количеству ложек, чашек и кастрюль был когда-то столовой.

Сомневаюсь, что тут что-то полезное найдется. Это мы на досуге обследуем. В столовой пахло крысами. Жалко Душман не добрался с нами до этого райского уголка. Он нашел бы, чем заняться.

Хватит тянуть, решил я. Пойду, выкину из штаба это существо, да надо вселяться.

Наши мытарства уже порядком поднадоели всей компании. Тут крыша над головой и каменные стены. Маленький кусочек города, в котором я родился и вырос. Окна, правда, все побиты. Стекла живого нет. Ну, это мы обустроимся.

Решительно выйдя из последнего здания, я прямиком двинулся в штаб. Железные двери, которые, наверное, и автомат не возьмет, тяжело и, неохотно, открылись. Стеклянный плафон над дверями был удивительно целым, полным давно усопшей мошкары. Под её слоем вечным сном спала лампочка. Надо же, уцелел, отметил я про себя. Рванув двери на себя, я заскочил в дом, поводя автоматом перед собой. Здрасте, пожалуйста! Прямо от входа вела лестница на второй этаж. На лестнице, прикорнув к перилам, сидел Ябеда с отрешенным лицом.

— Когда это ты друг успел нас обскакать?

Ябеда покосился на меня и ничего не ответил. Вроде мы не знакомы.

* * *

— Тум-тум-тум-тум! Тяжело забухало наверху. Звук исходил откуда-то с неба.

Друзья от неожиданности присели.

— Мать мая женщина!

— Вот и я говорю ...твою мать! Не нравится мне это! Там же Муха!

Руслан задрал голову. Но что происходило на крыше, увидеть было невозможно.

А выстрелы все не смолкали. И когда они раздались откуда-то сбоку. Руслан сразу и не понял, отчего это Лис закрутился на месте и упал. Обернувшись, он увидел людей.

Один, два, три,..десять человек вырулили из-за угла. Серые изможденные лица. Не кормит он их что ли? Только сейчас Руслан отвлеченно подумал, о том какие у них неживые лица. Совсем не такие как у него, у Лиса, у Мухи. Одежа вся в грязи, видать торопились, бежали, не разбирая дороги. Впереди всех шел Джокер. Черный металлический предмет в его руках дернулся, стрекоча, и фонтанчики грязи брызнули у ног Руслана.

— Стоять! — Рявкнул он, довольно улыбаясь.— Дернешься, рядом с другом ляжешь! Понял?!

Руслан замер. Смотря холодно и спокойно, он беспокойно искоса глянул на Лиса согнутого в три погибели, и лежащего лицом к земле. Сволочь! Какая же сволочь! Холодная ярость обжигала сердце. На крыше тем временем стихло.

— Говорил я ему, что зря он это сделал...

Кивнул Джокер на тело и плюнул.

— Где старик, я тебя не спрашиваю и так понятно. За что боролись, на то и напоролись.

Он там лег. Вы тут гнить останетесь. Ключи где, чучело?

Руслан якобы полез за ключами правой рукой, а левую незаметно отправил к поясу нащупывая нож.

— За нож то не хватайся, не поможет.

Улыбнулся Джокер.

— Да что ты с ним возишься, хозяин? Замочить да обыскать! — Фыркнул тот, что стоял ближе к Джокеру со шрамом на пол лица. То ли ножом его так полоснули когда то, то ли сытая морда от жира трескается, зло подумал Рус. В голове как птица в силках безнадежно и отчаянно билась мысль о спасении, и выхода не находила.

— Поучи жену суп варить Жирный, — отшил помощника Джокер.— А вдруг он их потерял или где бросил? Обыщи!

Джокер повел стволом, указывая на Руслана. Жирный, оправдывая свое прозвище, тяжело засопел шаря по карманам и обстукивая со всех сторон неподвижно стоящего Руса. Снял с него колчан и, вытащив стрелы, бросил их под ноги, намеренно топча и ломая. Лук отлетел далеко в сторону. Поковырявшись в заплечной суме и не найдя ключей, Жирный вытряхнул её , роняя мелкие принадлежности в грязь. Вещей было не много. Кусок стекла костер днем разжигать, точильный камень, кресало, немного вяленого мяса, пучок завядшей черемши и небольшой кожаный мешочек с туго завязанной тесемкой. Жирный протянулся было к нему.

— Не тронь! Хуже будет! — Сказал Руслан.

— Ты смотри без пяти минут покойник, а грозится? — Ухмыльнулся Жирный, и нагнулся за мешочком.

Руслан мелкими шагами незаметно переместился в сторону.

— Фу! Дрянь какая-то! — Жирный недовольно скривился, высыпая вонючий порошок из мешочка на землю, и брезгливо отряхивая руки. — Нет у него ключей.

— И мозгов нет, нашел, у кого ключи воровать, — расплылся в дурацкой улыбке Жирный, — Джокер, давай я из его черепа горшок сделаю?

— Не стоит, — сказал Руслан сплевывая. — В тебе говна, бочки не хватит.

Жирный рассмеялся.

— Забавный малый! Отдай мне его в жены?

— Жирный, ты пил вчера? — Подозрительно уставился Джокер на помощника.

Ещё двое помощников обошли Руслана сзади, сверля взглядами. Именно из-за него им поспать не дали. Остальные откровенно скучали чуть в сторонке, делая вид, что ловят каждое слово хозяина. На самом деле им было наплевать. Они и так знали, чем дело кончится.

— А — ха-ха! — Зашелся Жирный смехом. И тут же получив прикладом в лицо, упал на спину

разбрызгивая жидкую грязь.

— Идиот! Ничего нельзя доверить! Смотрите за ним! — Кивнул Джокер на Руслана, а сам развернулся к лежащему на земле Николаю. Нагнувшись, он перевернул тело на спину.

Длинный тесак мгновенно поднялся от земли и уперся Джокеру в горло. Падая, Николай прикрыл его своим телом. Лицо Лиса было перекошено от боли и ненависти. Тесак ему было держать тяжело, и он взялся обеими руками.

— Дернешься, убью! Скажи своему кодлу, чтоб валили отсюда! Слышали все! Пошли вон!

Крикнул он отчаянно.

Брови Джокера вопросительно поднялись. Лезвие упиралось в свежую рану. Джокер медлил как бы взвешивая. Что Николай не шутит, было понятно. Но хватит ли у раненого сил исполнить свою угрозу? Люди Джокера оживились, утро перестало быть скучным.

За спиной послышался шорох и удивленные крики с примесью ужаса. Джокер пытался отклониться от меча, чтоб взглянуть на то, что творится за его спиной, но Лис надавил сильнее.

— Ну!

— Да пошел ты....,— губы его презрительно скривились, он отпрыгнул от Лиса в долю секунды. Но лицо тут, же вытянулось. Джокер с удивлением смотрел на клинок, торчащий из груди. Он взялся руками за холодное, обжигающее лезвие. Раздались выстрелы и крики. Душераздирающий рык разнесся по улице. Джокер развернулся всем телом на крик и успел увидеть, как нечто странное мечется между его людьми, сея ужас и смерть. А на хозяина никто и не смотрит. Руки перестали слушаться и не смогли вытащить меч.

Голова закружилась. Он упал на спину. Капли дождя шлифовали белое холодное лицо, с синим отливом щетины, и лужицами скапливались в остекленевших глазах, смотрящих в скучное серое небо.