Мертвяки, на которых внезапно сверху посыпалось ощутимое нечто, в придурковатом изумлении позадирали головы, а потом согбенно ссутулились, будто пытаясь разглядеть то, что с сухим перестуком попадало на асфальт.

При первом же постороннем звуке, пока ещё туповато мягком — когда мелкие кирпичные обломки били мертвяков по головам и плечам, тараканы завертели головами. Но едва раздалась неровная россыпь по пешеходным дорожкам, двое шустро прыснули в стороны от первого, словно науськанные псы.

— Давай...

Кто именно из охотников прошептал сигнал к бою — Зоя не расслышала. Сморщившись от двух оглушительных выстрелов, ударивших по ушам (смотреть не стала, достали ли тех двух тараканов, нет ли: главное — они успели удалиться от первого), Зоя выцелила бритого таракана, который продолжал стоять на месте, и нажала на спусковой крючок... Мгновением позже над головой из окна загрохотало разнокалиберное оружие, и начали падать мертвяки по обеим сторонам от Андрея с ребятами.

Уже не скрываясь, Зоя быстро встала впереди охотников, чтобы Андрей, за плечо тащивший спотыкавшегося Мишаню и одновременно обстреливавший мертвяков, невольно преграждавших им путь, видел её и знал: несмотря на шквальную стрельбу, здесь, у дома, безопасно!..

Первым втащили в окно именно Мишаню. За ним последовала Зоя. Остальных втаскивали под беспрерывную пальбу: мертвяки, сориентировавшись наконец, откуда идёт грохот, заметили и живых, после чего бесконечной толпой двинулись к стенам дома. Охотников подняли одновременно, крикнув из второго окна, чтобы кто-то из них переместился к нему.

Рамы с треском захлопнулись.

Пока суд да дело, Зоя, освобождённая от стрельбы, времени не теряла: подбежала к Мишане и принялась освобождать его голову от капюшона Андрея.

Едва закрытые окна приглушили голодное мычание и шарканье, доносившиеся с улицы, Зоя стащила капюшон с Мишани.

Внезапно в полутёмной комнате (закрыв рамы — задёрнули занавески) громко защёлкали оружием, будто вооружённые люди снова заметили опасность. Зацикленная на том, чтобы полностью освободить голову Мишани, Зоя как-то не сообразила сразу, что происходит. Только когда сам Мишаня вдруг попятился от неё, глядя над её головой, она с удивлением обернулась. И тут Мишаня сделал неожиданную вещь: он рванул её за руку и спрятал за себя, чтобы сразу сжать кулаки — один аж побелел, сжимая топор.

Вовремя. Рванувших к ней Андрея и Кирилла как-то очень легко поймали и сбили с ног, прижимая к полу. Охотники же просто растерялись перед направленным на них огнестрельным оружием и не двигались с места.

Ничего не понимала — думала лишь об одном: всё-таки они напоролись на обыкновенных бандитов! Тем не менее, Зоя сухо спросила, не опуская пистолета, который выглядел довольно глупо перед уставившимся на них с Мишаней целым арсеналом:

— Зачем же вы нас спасали?!

— Этот, рядом с тобой... Он укушен? — хрипло спросил кто-то из группы напротив.

Ох, как пожалела Зоя, что материться по-мужски не умеет!

— У него давление! Кровь носом пошла!

— Точно?

— А то не видите, — уже спокойней проворчала она, вынув пачку салфеток и принимаясь чистить лицо Мишане, обалдевшему от внезапных поворотов судьбы за столь краткое время. — Отпустите ребят, — оглянувшись, хмуро добавила она, кивая на Андрея и Кирилла. — Они за меня испугались.

И дальше отмывала лицо притихшему "телохранителю", поглядывая, как мужчин поднимают (Кирилл огрызался и пытался подняться сам) и даже извиняются перед ними, прося не злиться: "Сами понимаете — жизнь такая..." И отпускают охотников, которым заломили-таки руки назад, удерживая на месте.

Через несколько минут выяснилось, что группа, засевшая в помещении, в основном состоит из полицейских и примкнувших к ним добровольцев из гражданских.

Группу Андрея отвели в другое помещение, где окна выходили на двор дома. Встав у окна, Зоя осторожно отогнула край занавески. Мертвяков во дворе тоже немало, но всё же не так густо, как возле дороги. Возможно, здесь им мешали бродить по кругу качели и горки на детской площадке, а также машины. На улице-то газоны широкие — есть, где разгуляться... На ярко раскрашенной горке, на самом верху, сидел чёрный кот и неодобрительно следил за странно ведущими себя людьми.

— С какой целью вы сюда явились? — строго спросил коротко стриженный мужчина, невысокого роста и сухощавый, а может — похудевший. О своём звании промолчал. Но представился Игорем Степановичем. Стоял он, солидно заложив руки за спину, перед диваном, на который и предложили сесть группе.

Зоя тихонько дошла до этого дивана, и мужчины потеснились, давая ей возможность сесть рядом с Андреем. Оружия у них больше никто и не думал забирать, и Зоя посчитала это хорошим знаком. Хотя то, что предводитель от полицейских смотрел на них сверху вниз, немного раздражало.

— Так сразу и не ответишь, — миролюбиво отозвался Андрей, и группа согласно закивала. — Если говорить о цели, то нам надо дойти до старого автовокзала и уничтожить... э-э... я не знаю, как вы её называете — мы привыкли называть её биопеной. Вот её нам и надо уничтожить.

— Вы знаете, что это такое?! — взволнованно шагнул к Андрею Игорь Степанович.

И тут же замер, подозрительно приглядываясь к Андрею и Зое. Кажется, Андрей первым сообразил, что значит этот мгновенно похолодевший и враждебный взгляд, так как торопливо сказал:

— У меня здесь родные живут. Приехал к ним в отпуск. И... попал. Зоя ищет своих детей — они были у бабушки, но в той квартире мы их не нашли. Ребята — соседи Зои по дому. Я единственный не местный, но никакого отношения к происходящему не имею.

— Так они нас за кого принимают?! — оскорблённо начал было подниматься с дивана Фёдор, и так сидевший очень напряжённо.

— Всё, всё! — махнул на него рукой Игорь Степанович. Оглядевшись, он взял стул и поднёс его к дивану, чтобы сесть напротив Андрея. — А с чего вы решили, что ликвидация этой вашей биопены поможет городу?

— Она глушит радиосигналы, — объяснил Андрей, и в помещении воцарилась тишина, в которой лишь время от времени слышно было тяжёлое дыхание людей. — Этой ночью мы уничтожили её на двух перекрёстках. Увидели, как по улице бегут живые, и отследили, куда бегут. Потом увидели, что пена делает с людьми... — Его передёрнуло при воспоминании. — Вы же тут тоже видели, да?

— Видели... — прошептал кто-то вроде спокойно, но почти у всех лица словно морозом заиндевели.

— Ну вот... В общем, сначала одну грохнули. Потом вспомнили, что рядом ещё один перекрёсток есть, сбегали туда, а там эта штука уже такой величины, что... Ничего, и эту укокошили. А когда вернулись домой, услышали, что в некоторых квартирах радио включилось, заговорило — примерно в тот момент, когда мы вторую грохнули. Передача была из-за города. Армейская.

Вот тут не выдержали все: мигом приблизились к дивану — кто устроился на стульях, успев прихватить по дороге, кто просто встал рядом, а то и на корточках присели. Андрей молчал, дожидаясь тишины. Но заговорить первым не сумел.

— Так. С этого места подробней, — велел Игорь Степанович. — С передачи армейской.

Допрос не допрос, беседа ли с пристрастием, но Игорь Степанович вопросы задавать умел. Одновременно по его нетерпеливому, что, вообще-то, понятно, любопытству Зоя и её спутники сразу поняли: прошедшая ночь с зовом мёртвых из пены здесь, в старом центре города, тоже была ошеломляющей. Когда живые, будто забыв об основных инстинктах самосохранения, хлынули (чего никто не ожидал) из крепко запертых домов, когда мертвяки их не трогали, но те же живые начинали кричать от боли, едва шагнув в пену, побегать пришлось всем, кто до сих пор надеялся, что напуганные люди достаточно разумны, чтобы не высовывать нос на опасные улицы.

Насчёт закрытых границ города группа Игоря Степановича не знала, а потому отсылала гражданское население небольшими партиями и под вооружённой охраной ближе к окраинам — в надежде, что там мертвяков меньше. Расчёт на последнее был потому, что на центральных улицах мертвяки стояли чуть ли не плечом к плечу: ни кружиться на месте, ни топтаться не могли, образуя узкие коридоры только для живых, откликнувшихся на зов. Эта информация заставила группу переглядываться в растерянности: и что теперь с теми, кто ушёл? Эвакуировать-то из городского центра начали дня два назад!

Полицейские знали, что живых зовут мёртвые. На своём опыте убедились.

Ещё знали, что есть бегающие мертвяки, которые выращивают пену. Но про странных насекомых, бегающих по их глазам, не знали. Так что тараканов местные обозвали бегунами.

Про улицу с тремя перекрёстками выслушали очень внимательно и заставили повторить про радиопередачу военных и про ушедших к последнему перекрёстку улицы Сашу и мужчин, среди которых был Радиолюбитель.

Когда вопросы иссякли, посидели, размышляя над услышанным и объединяя факты и предположения... Игорь Степанович поднял голову и, наконец, задал главный вопрос:

— И как вы собирались с этой вашей пеной справиться? Что-то не вижу у вас такого мощного оружия, чтобы её уничтожить?

— А вы что пробовали? — с интересом спросил Фёдор.

— Ну, боекомплект у нас тут был неплохой, но ведь эта зараза... — Игорь Степанович крепко выругался. — Не поддаётся, в общем. — И тут же впился взглядом в Андрея. — А ведь вы сказали — в двух местах уничтожили. Итак?

— Бензин, — незамедлительно ответил Андрей. — Мы впервые встретились с пеной, когда она была совсем... только что наращенной. Первое, что пришло в голову, — брызнуть на неё бензином. Его мы собирали, потому что нет газа, нет электричества, а необходимо было варить пищу, да и для освещения. Так что когда мы с Зоей собрались в дорогу, взяли с собой и бензин. И уже второй случай с пеной подтвердил, что можно уничтожить её бензином. Всего несколько капель.

— Всего... — задумчиво проговорил Игорь Степанович и поторопил: — Дальше! Мне кажется, вы чего-то недоговариваете.

— Да нет. Просто не дошёл, — усмехнулся Андрей. — Дальше выяснили, что бензином надо брызгать сверху. Потому как основание пены достаточно крепкое, чтобы не бояться топлива, пролитого на дороге.

Народ в помещении оживился и начал с интересом обсуждать новую информацию.

Но сидевший рядом с Игорем Степановичем, внешне незаметный мужчина в камуфляжке не сразу поднял голову и спросил:

— Та пена — на втором перекрёстке... Какого она была размера?

— Высотой с двухэтажный дом.

— На два подъезда, — добавила Зоя, насторожившись. Что-то ей не понравилось в этом вопросе. Может, потому что всё дело в городском центре? На отшибе-то пена выросла так, что ах, а тут...

— Зоя, вы местная, — уже откровенно мрачный, обратился к ней Игорь Степанович. — Вы помните место возле перекрёстка у старого автовокзала?

— Помню, — медленно сказала она. — Справа — корпус завода, вторая площадка. Слева — такой островок с жилыми домами старой постройки и общежитиями. Его ещё обычно транспорт объезжает, выходя с вокзалов. Дальше — сам автовокзал. За ним — высотки и следующий микрорайон. А что?

— Корпус второй площадки полностью скрылся под пеной. Она с самого начала своего появления росла чуть криво. И сразу наползла на заводское здание.

Зоя про себя ахнула, чувствуя, что бледнеет. Мужчины из группы с ужасом переглянулись. Только Андрей ничего не понял, вопросительно кивая Зое.

— Семь этажей, — специально для него объяснила она.

В помещении замолчали даже те, кто ещё пытался толковать о корпусе.

Андрей тоже помолчал немного, а потом спросил:

— Крыша тоже в пене?

— В какой форме была ваша пена на последнем перекрёстке? — не отвечая на его вопрос, осведомился Игорь Степанович.

— Трубы, — кратко ответил Андрей.

— Вот и у нас то же самое. Но эти трубы проломили крышу корпуса, когда мы смотрели на здание в последний раз, что было часа два назад.

— То есть на крыше труб нет? — добивался ответа Андрей.

— Боюсь, что нет, — отозвался тот и тут же поправился. — Но пена продолжает расти. Возможно, сейчас уже появились.

— А какие есть здания рядом с этим корпусом?

— Я вас понял. Но единственное здание, которое рядом имеется — это тоже заводской корпус, правда, уже другого завода. Увы. Он пятиэтажный. Мало того — ещё и находится через дорогу от второй площадки. Через дорогу довольно широкого переулка.

— Вообще, есть впечатление, что эта пена ползёт не просто на корпус, а переваливается через него — во внутренний двор завода, — добавил тот самый незаметный мужчина в камуфляжке. — Фиг знает, что ей там понадобилось...

— Забросить на седьмой этаж бутылку с бензином трудновато, — гнул своё Андрей. — Но с пятиэтажного здания...

— Почти то же самое, — раздражённо откликнулся Игорь Степанович. — Расстояние через дорогу — раз. Высота в недостающие два этажа — два.

— Лук или арбалет, — пробормотал Фёдор и со вздохом спросил: — Среди ваших есть лучники или арбалетчики?

Зоя сидела оглушённая. Она уже размечталась, как после уничтожения пены в старом центре в город войдёт армия, быстро избавит город от мертвяков.

И тогда можно будет спокойно искать Илюшку с Аниской.

И... облом. Высота.

Что-то коснулось её слуха — странная фраза Игоря Степановича. Она сразу не поняла, пришлось вслушаться. Предводитель полицейских вспомнил ещё одну проблему с закидыванием бутылок.

— ... ко всему прочему, надо бы учитывать ветер и эти... как их... воздушные потоки. Одно дело — кидать предмет. Другое — учитывать все факторы для броска.

Он прав: бутылки ведь тоже очень, мягко говоря, неправильной формы. Но она представила, как бутылки — не пластиковые, не металлические, а стеклянные, падают на крышу — ведь им сказали, что крыша не вся занята трубами разросшейся пены... Чёрт, к чему это она? Ну, насчёт крыши?

— Зоя? — обратился к ней Фёдор.

Она сначала удивилась, потом вспомнила, что Фёдор был на крыше их дома, когда она кидала верёвку с камнем — для связи с соседним домом. Через дорогу переулка. Но, ёлки-палки!.. Расстояние там, дома, и здесь, у старого вокзала, — это две впечатляющие разницы! Она раздражённо помотала головой.

— Не сумею.

— А если попробовать? — предложил Андрей, немедленно ухватив суть странных переговоров Зои и Фёдора. — Ты в мертвяков попадала!

— У меня другой вариант, — снова помотала головой Зоя. — Здесь собрались сильные мужчины. Почему бы не налить бензин в стеклянные бутылки? И обстрелять корпус второй площадки сразу в несколько десятков бутылок?

— Не понял, — насторожённо сказал Игорь Степанович.

— Вы сами сказали, что крыша пока ещё... ну, не занята пеной полностью. Но пена наверху. То есть она уже уязвима. Если обкидать крышу корпуса стеклянными бутылками с бензином, они разобьются...

— И тогда пена — точней, её верхняя часть, — получит тот заряд уничтожения, который нам нужен, — медленно, словно прицениваясь к каждому слову, договорил незаметный мужчина в камуфляжке.