Чаганов: Война- Часть 2

— М-да, так ты продолжаешь считать, что это кто-то из НКВД или Генерального штаба?

— Кофе будешь?— Оля перемещается на кухню, чиркает спичкой и зажигает газ,— смотри, 'Джокер' явно имеет специальную подготовку, где её ещё можно получить?

— Аргумент,— натягиваю брюки, застёгиваю сорочку и берусь за галстук,— но может быть он сейчас работает не в ИНО или в военной разведке, а где-нибудь в аппарате члена политбюро, секретаря ЦК или наркома?

— Члена политбюро возможно, но в ЦК и в обычный несиловой наркомат такие расшифровки не шлют,— Оля ставит турку на огонь.

— А в МИД или в наркомат внешней торговли?

— М-м, это надо проверить,— задумывается супруга, глядя невидящими глазами на начинающий закипать напиток,— я думала, что Молотову и Микояну посылают эту информацию, как членам политбюро, но они же сейчас почти всё время проводят у себя в наркоматах... а я всё думала, зачем 'Джокеру' фунты здесь? Так он, наверное, заграницу собрался или даже часто ездит туда...

— Зачем тогда таскать валюту через таможню, не проще ли получить деньги там? Кофе!— rоричневая пена выплёскивается через край, шипя на огне.

— Не скажи,— Оля без сожаления бросает турку в раковину,— вполне может боятся, что его надуют. А если 'Джокер'— 'инициативник', то англичане его и в лицо могут не знать, работают с ним через тайник. Вынырнет с фальшивым голландским паспортом на острове в Карибском море и сбылась его детская мечта: пальмы, песчаный пляж, море, мулатки. Всё, я побежала. Ты с утра в Кремле? Тогда я забираю твою машину...

* * *

— Егор Кузьмич,— начинает Оля с порога,— нужна ваша помощь.

— А чего домой?— начальник отдела кадров НКВД Новак поправляет перед зеркалом петлицу с одним ромбом,— я уже на службу выезжаю.

— Я провожу,— умоляюще смотрит на него девушка.

— Нет, давай уж лучше здесь,— хмурится майор госбезопасности.

— Анечка, проходите в гостиную,— из кухни выглядывает жена Новака,— что ж ты, Егор, гостью в прихожей держишь? Ухожу-ухожу...

— Пошли в кабинет, ну что у тебя.

— Срочно нужны личные дела сотрудников, которые сейчас служат в НКИДе и Наркомате внешней торговли...

— Ты с ума сошла?

— Товарищ Сталин лично поручил мне провести негласное расследование исчезновение Киры Кулик. Позвоните ему, если хотите.

— Ведь сама знаешь, что нет его сейчас на работе,— со злинкой в голосу отвечает тот,— а товарищ Берия в курсе?

— Нет, товарищ Берия ведет расследование по своей линии.

— Ну не могу я через его голову, понимаешь?

— Позвоните товарищу Кирову, он подтвердит..

— Ох, доведёшь ты меня до цугундера, девка,— тяжело вздыхает Новак и неохотно идёт к письменному столу.

— Никто не узнает об этом, Егор Кузьмич, обещаю.

* * *

— Анечка, что мы предъявим Волкову?— хватается за голову Шейнин, откидываясь в кресле,— у нас ничего на него нет, а без открытого уголовного дела мы даже обыск на его квартире провести не имеем права.

— Соседка Толстого опознала в нём по фото человека, который уехал на лифте вместе с Кирой.

— Ну и что?!— прокурор хватается за трубку телефона,— два кофе, быстро!

— Ты можешь, Лёва, допросить его как свидетеля,— наклоняется к нему Оля, упираясь руками в столешницу.

— Не могу, он— сотрудник госбезопасности, я обязан сообщить об этом его начальству, у них там свои следователи,— сглатывает слюну Шейнин, заглядывая за корсаж платья девушки,

— А вообще, откуда тебе знать, что он из НКВД? У Волкова сейчас на руках удостоверение, выданное в наркомате внешней торговли. Задержим до выяснения всех обстоятельств и точка!

— Нет уж, уволь меня, я с Берия ссориться не стану,— появившаяся дверях с подносом в руках миловидная секретарша, бросает ревнивый взгляд на согнувшуюся у стола девушку,— на кофейный столик. Спасибо, Клавочка.

— Кто говорит о ссоре?— Оля делает маленький глоток из кофейной чашки и кривится,— ты, лёва, просто выполнишь свой долг прокурора. Ничего тебе Берия не сделает.

— Это тебе легко говорить, у тебя муж заместитель председателя Совнаркома, а меня он в бараний рог...— Шейнин, хитро прищурившись, опускает взгляд на ноги девушки,— было бы ради кого мне в петлю лезть...

— Берию, значит боишься, а Чаганова нет? А что если я пойду и расскажу, какие ты тут намёки делаешь его жене...

— Да ты меня неправильно поняла, Анечка,— зачастил прокурор, подпрыгнув с места,— я опасаюсь просто, что этот Волков ни причём, покувыркался в постели с Кирой, чмокнул её в носик и пошёл себе домой...

— Тем более это ничем тебе не грозит. У меня чувство есть, наш он клиент. 'Волков Константин Иванович, старший лейтенант государственной безопасности, 1905 года рождения,— перед глазами Оли возникло круглое с маленькими глазками лицо фигуранта,— был, помнится, такой перебежчик-неудачник, который после войны чуть не раскрыл Кима Филби. Как узнать только, что это именно он, а не однофамилец? К англичанам пытался перебежать полковник МГБ Константин Волков и это всё о нём'.

* * *

'Молотов, наверное, ненавидит меня лютой ненавистью,— развязываю тесёмки простой картонной папки,— мало того, что я поспособствовал его болезненному понижению, так ещё на посту наркома иностранных дел его уже достал'.

В самый решительный момент, в канун нападения Германии на Польшу, немцы меняют шифровальную машину, переходят с 'Энигмы', давно и успешно взломанной нами, на 'Рыбу'. Сталину с Молотовым нужно знать, что замышляют немцы, а дешифровка встала намертво. Единственное, что мне пришло в голову, попытаться узнать устройство прошивки роторов. Для этого надо хотя бы приблизительно знать открытый текст сообщения, который посылают немцы в Берлин.

'Как это сделать'?

Несколько дней назад начались советско-германские консультации по вопросам внешней политики. По предложению советской стороны на каждой встрече Молотова с послом Шуленбургом речь должна идти строго об одной теме, например, как сегодня об Испании. Система тут такая, Молотов предлагает заключить перемирие между республиканцами и Хунтой, перечисляет населённые пункты с севера на юг по которым должна проходить разграничительная линия.

Переводчик Шуленбурга записывает слова Молотова, переводит их на немецкий и транслирует на ухо своему шефу. Записывающая аппаратура фиксирует всё на плёнку, и мы получаем довольно точное содержание сообщения в Берлин. Если у немцев есть возражения, то на следующий день Шуленбург на встрече транслирует их. За это время дипкурьеру никак не обернуться из Москвы в Берлин и обратно, поэтому речь идёт только о радиограмме. То есть, имея более или менее точный открытый текст и совершенно точный закрытый, мы начинаем накапливать информацию об устройстве роторов 'Рыбы'. Представляю, как мучается Молотов при этом, выполняя роль говорящей головы...

'А немцы, неужели они не допетрят до такой элементарной разводки? По идее не должны: во-первых, они сами предложили интенсифицировать консультации; во-вторых, откуда им знать, что мы знаем о 'Рыбе', как вариант возможна полная смена роторов 'Энигмы'; и в третьих, их спецы могут ожидать значительно большей стойкости 'Рыбы', чем 'Энигмы''.

* * *

— Спасибо, ребята, оставьте меня с задержанным наедине, — Оля благодарно кивает двум высоким мускулистым вохровцам, втолкнувшим Волкова, большеголового плотного брюнета лет тридцати, в наручниках и мешком на голове, в кабинет коменданта объекта 'Лаборатория номер 2', подставляет табуретку и усаживает его.

— На каком основании я задержан?— тут же завопил Волков когда девушка сняла мешок и вынула слюнявый кляп изо рта,— кто вы?

Задержанные осёкся, увидев перед собой молодую красивую девушку в форме старшего лейтенанта госбезопасности с двумя орденами на груди, тускло блеснувшими в свете электрической лампочки, висящей под потолком.

— Моя фамилия Мальцева,— делает паузу Оля,— я веду следствие по уголовному делу об исчезновении Киры Ивановны Кулик.

Волков вздрагивает.

— Я не имею к этому никакого отношения,— он отворачивается и опускает глаза,— почему меня связали, где я нахожусь? Мне нужно позвонить своему руководству.

— Позвоните позже, после того как ответите на мои вопросы.

— Я не буду ничего отвечать,— снова начинает закипать,— я как и вы старший лейтенант госбезопасности. Пусть меня развяжут.

— Не вопрос,— Оля заходит за спину задержанного, достаёт из кармана ключ от наручников и отмыкает их,— вам, Константин Иванович, в любом случае придётся ответить сейчас или позже. Вы последний кто видел гражданку Кулик перед её исчезновением. Вы были в квартире писателя Толстого, вас опознала соседка.

— Дайте мне попить,— скандальным тоном продолжает Волков,— где я нахожусь, чёрт возьми, куда вы меня привезли?

— Пожалуйста,— Оля передаёт ему кружку, стоявшую на столе,— а находитесь вы в Сухановском изоляторе.

— Зачем было меня хватать на улице? Если бы меня вежливо попросили, то я бы ответил, мне скрывать нечего.

— Сами виноваты, Волков, вы оказали сопротивление нашим сотрудникам,— Оля громко щелкает тумблером магнитофона, вмонтированного в тумбу письменного стола.

— Да, мы были с Кирой любовниками,— задержанный жадно пьёт, стуча зубами по эмалированной кружке,— мы скрывались от её мужа и моей жены. В тот день мы расстались у подъезда и больше я её не видел...

— Ни за что не поверю,— девушка включает настольную лампу и направляет её свет в лицо Волкову,— что такой видный молодой мужчина польстился на эту драную кошку...

Тот заржал во всё горло, едва не упав с табуретки.

— ... небось, ради спортивного интереса наставили рога старику, так?

— Вы, товарищ следователь,— язык Волкова начал заплетаться,— очень проницательны. Ненавижу этих надутых тупых индюков, у которых всё есть— автомобили, квартиры, деньги.

— Это всё не их, казённое,— девушка внимательно смотрят в широко раскрытые зрачки задержанного,— то ли дело ты, Костя, ты ж настоящий миллионер, где фунты хранишь? Да нет, не надо, не говори, я не хочу этого знать, просто скажи, как тебе это удалось? Я тоже так хочу.

— Для этого вот тут,— Волков со второго раза попадает согнутым пальцем по голове,— надо кое-что иметь... женщинам это не дано...

— Как я ненавижу эту драную кошку,— насупилась девушка,— убила бы её.

— Опоздала,— снова заходится смехом он,— я сам её... того.

— Ну ты хитёр, так вот за что тебе англичане заплатили? Слушай, а не найдут её тело ненароком?

— Не найдут ,— мотнул головой Волков,— я её в лесу закопал... А ты ничего,... из какого отдела?

— Из особого... а ты?

— Из экономического,— поднимает он палец кверху.

— Врёшь, экономический отдел уже год как не в Главном Управлении Госбезопасности.

— Когда меня переводили в секретариат товарища Микояна он был в ГУГБ.

— Бумажки перекладывать?— презрительно улыбается Оля.

— Что ты понимаешь, обеспечивать государственную безопасность во внешней торговле!

— Любовницам французские духи из-за границы возить?

— Закупки стратегических товаров контролировать,— девушка придерживает за плечи готового рухнуть на пол Волкова,— это тебе не хухры-мухры.

— И в Германии тоже?

— А как же, сейчас весь секретариат товарища Микояна переключают на неё...

— Дешифровки по Германии получаете?

— Это секрет, но тебе можно, да получаем,— вдруг Волков обхватывает голову руками, как от сильной боли, то есть нарком получает, показывает мне, а я ему обзоры пишу.

— Попей ещё,— Оля подливает в кружку ещё воды из графина,— бог с ними с секретами этими, ты мне лучше скажи куда загород вы с Кирой ездили?

— А поехали сейчас со мной,— на лице Волкова заиграла счастливая улыбка,— рядом с Пушкино у меня дача есть...

— Да я не против, но твоя жена нас не застукает?

— Неа, я тебя в Пушкино, а не на свою дачу зову. Друг у меня есть...

— Так ты там рядом Киру прикопал?

— По дороге на станцию...

— Алё, гараж,— с трудом удерживая одной рукой обмякшее тело Волкова, другой наотмашь Оля шлёпает по его щекам,— давай просыпайся. Чёрт, сердце, кажется, остановилось... Зинченко! Ко мне!

* * *

— Товарищ Чаганов,— как всегда не тратя время на приветствия, вождь сразу переходит к делу,— где у вас за городом дача?

— Нет у меня никакой дачи, товарищ Сталин,— прижимаю плечом к уху телефонную трубку и ставлю подпись на очередном документе.

— Почему? Вам же как наркому давно положено иметь.

— Я сам отказался, не хочу время терять на поездки.

— Время не хотите терять, товарищ Чаганов, это можно исправить... Зайдите к Поскрёбышеву, получите ключ от госдачи в Волынском... хорошее место, недалеко от работы,на берегу Сетуни, будем соседями,— в трубке раздался щелчок.

* * *

Оля прикладывает ухо к груди, лежащего на полу Волкова и прислушивается:

— Тихо!— девушка поднимает руку, вохровцы замирают,— вроде бы есть пульс!

— Ик,— вонючая жёлтая жидкость вытекает через рот и нос задержанного, заливает сорочку и рукав Олиной гимнастёрки.

— Переверните его на живот, быстро... так, теперь по затылку по затылку постучите,— командует она, из ящика стола на свет появляется акушерский саквояж.

— Сильно?— Зинченко с сомнением смотрит на свой пудовый кулак.

— Я сама,— одной рукой надавив на челюстные мышцы и открыв пациенту рот, девушка сжатой в кулачок второй уверенно выбивает остатки рвотных масс,— снимите с него пиджак и сорочку, шторы откройте.

Достав из стерилизатора шприц, соединив его с поршнем и надев иглу, она чиркает резачком по острию ампулы с надписью 'CaCl2' и большим пальцем отламывает её. Поддавив поршень и выдавив пузырьки воздуха из шприца, Оля поворачивается к мертвецки бледному пациенту.

'Не торопись, медленно вводи,— как заклинание повторяет она, привычным движением проткнув иглой синюю вену на локтевом сгибе,— раз, два, три'...

Секунд через десять, показавшиеся девушке бесконечными, Волков неожиданно открывает глаза, а его щёки розовеют.

— Что вы делаете со мной?— едва слышно хрипит он, панически вращая зрачками.

— Фу-ух,— облегчённо выдыхают вохровцы, побелевшие почти также, как задержанный.

— Где спрятал фунты?— Оля, сделав страшное лицо, склоняется над лежащим, шприц угрожающе приближается к его лицу.

— На моей даче, на подловке,— крупные слёзы покатились по впавшим щекам пациента.

— Труп Киры где закопал?

— В роще, примерно в километре от станции...

— Покажешь? Давно бы так, но смотри, если вздумаешь крутить, то, что ты сейчас чувствуешь покажется тебе райским наслаждением... противоядия я тебе больше не введу. Будешь корчиться в муках пока не сдохнешь, это понятно? В наручники его и в медпункт.

— Мальцева у аппарата,— Оля поднимает телефонную трубку,— кто сегодня дежурит? Позовите. Сейчас к вам приведут нарушителя, сделайте ему промывание желудка и дайте активированный уголь, четыре таблетки. Какое у вас мочегонное есть? Подойдёт, две столовых ложки. Снимите кардиограмму, я подойду скоро, вместе посмотрим. Да, скажите санитаркам чтобы постирали его одежду, выполняйте.