— Прошелся, прислушиваясь, тихо везде. Тебя-то слышно было, а его нет.
— Так может, он того... умер?
— А тело? Я б наткнулся обязательно, он впереди меня бежал.
— Тоже верно...
Помолчали немного, потом Тимофей спросил:
— А ты все помнишь?
— Про Кащея? Такое разве забудешь?
— Да нет... Про старика? Как думаешь, то, что он рассказал — правда?
— Нет, блин, — возмутился Антон (с языка рвались гораздо более крепкие выражения, но не будешь же знакомить с ненормативной лексикой "гостя из будущего", думается, там такие словечки не в ходу) — я повелся на твою придурь, как последний лох, поперся искать "братьев по разуму", а ты теперь сомневаешься правда это или нет?
— Кто ж знал, что так будет...
— А, кстати, что это было?
— Похоже на ментальную атаку...
— А это что за хрень? — Хорошо, что Тимка в темноте не увидел, как Антона перекосило от новой заморочки. Не дурак, киношки про сверхчеловеков видел. Мало ему Людмилы с навязчивой идеей прикончить Кащея, теперь ещё и иксмены нарисовались. Да, паря, ты конкретно попал...
— В нашем случае, — занудно начал Тимофей, — значит, что кто-то или что-то не хочет, чтобы мы шли дальше.
— Так, хватит, все понятно... Возвращаемся. — Антон решительно встал и подтолкнул пацана, который и не думал шевелиться. — Чего сидишь?
— Все дело в том, что мы не знаем где здесь "назад" и где "вперед"...
— Да без разницы, куда идти, лишь бы идти...
— Мысль изреченная есть ложь... — заметил Тимофей.
— Вставай, философ доморощенный, хватит сачковать. — Антон дернул его за руку так, что чуть не вывихнул самому себе плечо. — Кто хочет действовать, ищет возможности, а кто не хочет, причину... Ну его нафик, я уже как ты, вещать начал.
— Может, это последствия вторжения в наш мозг? А что, — внезапно оживился Тимофей, — ведь были случаи, когда после контакта с инопланетянами некоторые люди обретали не присущие им способности, например, могли исцелять больных или становились полиглотами...
Он догнал парня и теперь шел чуть позади.
— Я бы предпочел видеть в темноте. — Антон споткнулся в очередной раз, тихонько чертыхнулся и, касаясь шершавой стены рукой для пущей устойчивости, зашагал, не обращая внимания на разглагольствования своего спутника.
То ли глаза немного приспособились к темноте, то ли и впрямь стало светлее, но вскоре он стал различать буровато-коричневый оттенок стен. Внезапно Антон остановился, дотрагиваясь до камня с глинистыми разводами на нем.
— А ведь этот штрек рукотворный, смотри, ровные зазубрины, как будто кайлом поработали. Значит, зАмок недалеко, идем правильно.
Тимофей буквально прилип носом к стене, разглядывая и ощупывая её.
— Наоборот, удаляемся, — наконец сказал он, — вспомни, там были плиты гладкие, будто полированные, и слегка светились, а здесь... Надо вернуться, мало ли куда забредем.
— Да ты что? Как можно заблудиться, коридор прямой, как стрела... Ладно, давай, разворачивайся, мы не изыскатели-первопроходцы, нам домой надо.
— А как же старик? Мы не будем его искать? — грустно спросил Тимофей.
— Достал ты уже со своим стариком, сам же сказал, что нас не хотят к нему пускать, значит, нечего напролом переться.
Злость — плохой советчик, но хорошая плеть. Антон несся вперед, не оглядываясь, пока горло не запершило от студеного воздуха, который он, запыхавшись, жадно втягивал открытым ртом.
— Неплохо бы водички глотнуть, да? — обернулся он назад и осекся.
Тимки рядом не было.
— Вот баран упертый... — никуда уже особо не торопясь, парень поплелся назад. Усталость навалилась внезапно и пугающе. В животе сердито урчало, напоминая о том, что неплохо было бы забросить туда что-нибудь, пусть даже не очень калорийное. А ведь неясно — сколько они провалялись без сознания. Может, час, а может, день... Знал бы Антон, что их незапланированная спячка длилась гораздо больше, он не был бы так оптимистичен.
Внезапно парень увидел, как впереди, словно ниоткуда, появились два желтых переменчивых огонька. Ноги его внезапно ослабли, струйки холодного пота потекли вдоль позвоночника. Антон застыл на месте, хотя до жути хотелось дать деру, но, судя по скорости приближения огонёчков, бежать бессмысленно. Все равно догонят...
— Там развилка... — пролаял громадный волк, в одно мгновение оказавшийся рядом с парнем.
— Ну и шуточки... — Антон смахнул капли пота с ресниц. — Никогда ее думал, что могу так перетрусить...
— Штаны сухие? — оборотень шумно задышал, что надо думать означало издевательский хохот.
— Было б чем, были бы мокрые. Ты где шлялся, почему отстал?
Хлоп!
От неожиданного порыва горячего ветра Антона слегка качнуло. Уши заложило, как при наборе высоты. В замкнутом помещении трансформация произошла более впечатляюще — такое ощущение, что вблизи разорвалась граната. Парень торопливо сглотнул и понял, что прослушал начало пламенной речи.
— ...чует гораздо лучше, чем люди. — Ага, вроде понятно, размышления Тимки можно пропустить. — Так и получилось.
— А с этого места, пожалуйста, поподробнее...
— Я пошел вперед, добрался до развилки. Кстати, вполне возможно, что она не одна здесь, просто в темноте мы не замечали развилок тоннеля.
— Что там можно было увидеть? — пробурчал Антон.
— Что? — не понял оборотень.
— Продолжай...
— Шли и шли себе, думали, что ход один-единственный, а тут возможно целый лабиринт. Ну, вот, а оттуда духом не таким стерильным, как здесь, тянет. Я не рискнул один туда соваться, побежал за тобой, а ты далеко уже ушел.
— Из лабиринта нам вовек не выбраться, разве что ты проводником будешь. Веди, Сусанин...
— А это кто?
— Неважно, — отмахнулся Антон. Эх, историки будущего, такого человека забыли...
Волк мчался вперед стремительными прыжками. Парень с трудом поспевал за ним, но не притормаживал разогнавшегося ни на шутку Тимофея. А вдруг там взаправду выход? Глупо терять время и ползти, как черепаха. Зловредный рассудок настойчиво советовал не расслабляться, чтобы не стало мучительно больно из-за несбывшихся надежд, но Антон его не слушал. Что бы там их ни ждало, всё лучше, чем окружающая темнота и неизвестность. От бесконечного диалога со своим внутренним голосом парень уже устал. Тот без конца рисовал всяческие ужасы и убеждал никуда не ходить, а смирненько сидеть на месте и ждать помощи.
"Если бы я был уверен в благополучном исходе ничегонеделания, разве я поддался бы на явную авантюру оборотня. Да ни за что!" — и уперся в волка, смирно сидящего на месте.
— Уже пришли? Быстро-то как, — притворно удивился Антон. — А чего сидим, чего ждем?
— Тебя, — прорычал едва слышно Тимка, — плетешься еле-еле.
— А что шепчешь?
— На всякий случай...
— Оборачиваться будешь или так пойдешь?
Волк отрицательно мотнул крупной башкой.
— Ну, тебе виднее...
— Оттуда металлом тянет, — внезапно сказал оборотень, — ржавым.
— Давай я вперед пойду, а ты меня прикроешь, если что... — Антон сам не ожидал от себя такого самопожертвования, рядом с волком он смотрелся, как субтильная барышня перед бравым воякой. Одни клыки оборотня чего стоят... Но металл это по людской части, тут уж против логики не попрешь.
Ход был узок, но Антон шел в полный рост, хоть и цеплялся иногда головой за снижающийся временами потолок. Тоннель не тоннель, а скорее штольня, пробитая в скале неизвестно для чего, извивающаяся, как червяк на крючке у рыбака. А не будет так, что, пропетляв, они выйдут в двух шагах оттуда, откуда вошли?
Очередной резкий поворот, ещё один, ещё...
— Пришли, — разочарованно протянул Антон, когда ход расширился и парень уперся в массивную железную дверь. Он толкнул её. Дверь не шелохнулась. — Заперто. Пошли обратно?
— Ручку потяни, — посоветовал волк. — Она чуть ниже твоей руки...
Парень пожал плечами. На себя так на себя... Нащупав, ухватился за свободный конец поперечной рукояти, надавил всем весом, особо ни на что не надеясь. Дверь не для того ставят, чтобы каждый кому не лень открыть мог.
— Дайте мне точку опоры, и я переверну весь мир...
Неожиданно легко рычаг пошел вниз. Тяжелая дверь без скрипа распахнулась, оттеснив Антона назад. Волк выдавился обратно в штольню.
Слабое свечение резануло глаза, привыкшие к густому полумраку.
Постояв немного, парень решил, что уже достаточно выждал и решительно вошел внутрь. Не успел он толком оглядеться, как просочившийся следом волк внезапно завыл, задрав голову вверх. От его жуткого воя, звенящим эхом отозвавшимся в изгибах подземелья, мороз продирал по коже.
— Заткнись, — заорал во весь голос Антон, перекрикивая завывание волка, сменившего тональность. Теперь его вой звучал, как плач младенца, оторванного от материнской груди. — Замолчи!
Парню показалось, что сердце его доживает последние мгновения, так сильно оно колотится в груди, в любое мгновение готовое разнести свою хлипкую обитель, вырваться наружу и безжизненным комом упасть у ног своего владетеля.
Вой стих.
Тимофей сидел на полу, уткнувшись лицом в ладони.
Антон и не заметил, когда он обратился. Парень склонился над оборотнем:
— Ты что, сбрендил?
— Извини, я не думал, что так бывает, — по щекам его текли слезы, — смотри.
Взгляд парня скользнул по тесной каморке и уперся в колченогий стол у стены, заваленный непонятными предметами. Слежавшаяся пыль толстым слоем покрывала их, не давая возможности угадать их предназначение.
— И что?
— Там... — Тимофей указал на длинную нишу, которую Антон сначала не заметил. В ней примостился узкий топчан, на котором кто-то лежал. — Там мертвец.
— Уффф, всего-то? — Антон выдохнул. — Тимоха, говорил мне батя, ещё когда я совсем зеленым был, мол, ты мертвых не бойся, живые куда страшнее. Пойдем, глянем, кто там. Чего выл-то?
— Это не я, тут волчья натура взыграла, — наконец улыбнулся зареванный мальчишка, — а я совладать не смог.
— И чуть старшего товарища не угробил. Я ведь за малым не помер от разрыва сердца.
— Мы опоздали, как минимум, на сто лет, — сказал Антон, разглядывая тело, похожее на неплохо сохранившуюся мумию. — Твоему инопланетянину уже ничем не поможешь... Старик, который рассказывал нам историю своей жизни, давно и безнадежно мертв. Если тебя это утешит, то я могу с уверенностью сказать, что умер он своей смертью, время пришло...
— Значит, все напрасно?
— Почему? Теперь мы точно знаем, что здесь выхода нет.
— Нет, я не об этом. Он говорил с нами, он обращался именно к нам, значит, это не запись. Откуда он мог знать, что спустя годы после его смерти сюда придем именно мы, ведь невозможно предвидеть такие мелочи.
— Значит, возможно...
Тимофей склонился над столом, разглядывая то, что там лежало, потом решительно смахнул рукавом пыль с вещей, придвинул поближе к столу трехногий табурет.
— Что ты там нашел?
— Не мешай, ладно?
— Как хочешь... — Антон прошелся по каморке. Особо разглядывать было нечего. Он склонился над умершим. Сложно поверить, что это инопланетник, уж слишком он похож на человека. Насколько Антон разбирался в анатомии (слабо, если признаться) существенных различий между ним и этим пришельцем нет, разве что старик был очень высоким. Парень прикинул, что он едва доставал бы этому до груди.
Глаза пришельца были открыты. Антону стало не по себе от застывшего взгляда, казалось, следящего за каждым его движением. Он склонился над стариком, раздумывая, получится прикрыть ему веки или нет. В сжатых ладонях у того что-то поблескивало. Парень осторожно разжал пальцы старика. Трехгранная пирамидка сверкнула короткой вспышкой. Только Антон потянулся к ней, как Тимофей, словно предугадав его желание, предупредил:
— Ничего не трогай здесь. Мало ли что...
— А что может быть?
— Иди сюда.
— Говорил, ничего не трогать, — Антон заглянул через плечо друга, — а сам?
Руки Тимофея медленно скользили над столешницей, не прикасаясь к её рельефной поверхности. Узкие канавки, прорезанные в рассохшемся дереве, сплетались в сложный рисунок, отливающий металлически блеском.
— Это похоже на самодельную электронную плату. По-моему, это такая же панель управления, как в той комнате с большим пультом, но только хитрая, словно её пытались спрятать от чужих глаз. Попробуем активировать?
— Здесь Птаха нет, — усмехнулся Антон, вспомнив, как бесенок удачно пихнул под руку Тимку, — подтолкнуть в нужную сторону некому.
— Решение должно быть достаточно простым... — протянул тот. — Так... Вот тут, посередине, как будто специально... — он растопырил пальцы и притронулся к вогнутым серебристым кругляшкам.
— Сочетание техники и магии дает иногда непредсказуемые результаты... — раздался позади друзей глуховатый голос, — я уже и не надеялся...
Парень оборачиваясь, заметил перепуганные глаза Тимофея. Только вот пацан оказался слишком шустрым, развернувшись быстрее, он увидел говорящего раньше, чем Антон. У парня мелькнула абсолютно бесполезная мысль: — Доигрались... Жалко, что волшебного меча уже нет.
Из пирамидки, словно из проектора, расширяющимся вверх конусом били лучи света. В нестерпимом сиянии перед друзьями возник призрачный силуэт старика.
— Источник нестабилен, буду краток, — изрек призрак. — Я рад, что наши старания не пропали даром. Мы сделали для этого мира все, что могли и я вижу, что не зря. Все уже мертвы, последним был Кащей. Правильно ли мы мыслили или нет, наши усилия не пропали даром, существование разумной жизни нескончаемо, несмотря ни на что... Ваш народ мало отличается от диорийцев.
