Таким образом, с незанятыми цивилизацией территориями проблем вообще нет. С материальными ресурсами тоже все в порядке, а вот с людскими, на ближайшие годы — беда. Придется кроме желающих и сагитированных запорожских и донских казаков, скупать на рабских рынках Османской империи всю православную братию, и не только воинов, но и мужиков, потому, как нужен и воинский контингент, и трудовой. Для организации еще одного постоянного ручейка поступления крестьян и некоторых бояр, надеюсь договориться со староверами. Эти, конечно, не сразу рванут на новые земли, а вначале отправят доверительную партию из числа старших, но годика через два-три, думаю, согласятся. Впрочем, уже говорил, что староверами является большинство казаков и почти все мои офицеры, и никто им на это не пеняет; молитвы читают на одном языке, а то, что крестятся немного по-разному, так за это и раньше из наших храмов не выгоняли. Но было бы лучше, чтобы священники нашли компромисс.
Скольких переселенцев, таким образом, сможем тайно собирать и отправлять на новые земли, не знаю, но надеюсь, что около четырех-пяти тысяч в год. Этого количества тоже крайне мало, поэтому, вся надежда на будущее взаимовыгодное сотрудничество с царем Петром. А то, что он станет моим главным союзником, нисколько не сомневаюсь. Это был первый любопытный, разумный и деятельный прогрессор на престоле царства Московского, поэтому, от предложений, которые будут способствовать расширению территорий, увеличению могущества и превращению царства в межконтинентальную империю, он не сможет отказаться. А предложить есть что.
Предъявляемые требования к более прогрессивной организации труда в промышленности и сельском хозяйстве, использование более высокотехнологичных средств производства, более совершенных систем вооружения в армии, требует наличие подготовленных научно-технических специалистов. А их, к сожалению, пока еще нет, и это на сегодняшний день самая серьезная проблема. Придется через компанию 'Новый мир' выделять гранды и стипендии университетам Европы, таким образом привлекать заинтересованных выпускников, а здесь уже доучивать и переучивать. Кроме того, заложенные основы в виде бесплатного обучения в специальных учебных заведениях, высокой оплаты труда инженеров, техников и мастеровых, должны серьезно стимулировать нашу собственную предприимчивую молодежь. Таким образом, предпринятые меры, а также обязательное участие частного капитала и его личная заинтересованность в развитии производства, должны двинуть индустриализацию страны с короткого старта.
Одной из самых мощных ее движущих сил, является строительство. Даже мне когда-то пришлось в этом деле поучаствовать неслабо. Будучи сформировавшимся специалистом, состоявшимся инженером-механиком, жизнь распорядилась заняться строительным бизнесом. И пришлось уже в зрелых годах идти учиться на заочное отделение инженерно-строительного института. Тогда-то и заинтересовался некоторыми работами некоего голландского дворянина Франца де Волана, который в свое время принял Российское подданство и стал самым первым инженером Южной армии Александра Васильевича Суворова. Со временем он стал, не побоюсь этого слова, великим строителем, под его непосредственным руководством было возведено немало фортификационных сооружений и крепостей, он строил города Белгород-Днестровский, Новочеркасск, Николаев, Одессу.
Все его поселения представляли собой компактные военно-административные жилые образования с прямоугольно-сетчатой планировкой, где предусматривались просторные площади, широкие проспекты и озелененные бульвары. Было впервые упорядочено размещение государственных учреждений, воинских формирований и жилых районов. Это были города будущего, генеральные планы которых даже в ХХI веке исключали возможность создания на улицах глухих транспортных пробок.
Со своими строителями мы раз и навсегда определились именно с такой схемой планировки всех городов княжества. Тем более, что строить приходится не в стесненных условиях замкнутых территорий. Для них, конечно, улицы шириной в тридцать и пятьдесят метров, с зелеными насаждениями посредине, а площади в сто пятьдесят — триста метров, выглядели странно, однако тот, кто заказывает музыку, тот ее и танцует, поэтому, особо не возникали. Затем, увидев в действии наше оружие, ни о каких крепостях и высоких стенах больше даже не намекали.
Вопросы организации сельского хозяйства, теперь меня тоже не беспокоили, землей — исконной мечтой крестьянина, обеспечил. Земледельцы получают ее в пожизненное арендное владение с правом передачи одному наследнику. В субаренду ее тоже могут передать, но не менее, чем на пять лет, правда, после этого арендатор и его наследник потеряют на нее всяческое право, и земля останется в пожизненном владении субарендатора. Таким образом, хитрый лентяй или пьяница сразу же превратиться в наемного работника, толи на селе, толи в городе. Первое время их будет спасать обилие земельных ресурсов, но они ведь не вечны.
Крестьянских детей, желающих отделится в самостоятельное хозяйство, тоже не обидим, лишь бы они хотели заниматься земледелием. Дадим землю если не в Африке, то в Америке или Океании. Здесь важен иной момент, как они ею распорядятся, как ее будут эксплуатировать.
Понимаю, что тех моих скудных знаний, внесенных в агрономическую брошюрку о многополье, которое нынешние просторы внедрить вполне позволяют, о методах обработки земли, о вопросах механизации, о селекции, об удобрениях, о щепах веток культурных деревьев к дичкам, о каких-то других мелочах, — бесконечно мало, ведь я не агроном. Впрочем, такой науки пока еще не существует, в той жизни ее основы заложили лишь к концу ХIХ века сами любопытные и заинтересованные энтузиасты-земледельцы, поэтому, пускай так будет и в этой жизни. Но что-то подсказывает, что на основании моих откровений, она начнет развиваться, в первую очередь, в моей стране.
А вот методы хозяйствования меня интересовать не будут, пускай община сама решает, в свете развития механизации производственных процессов: то ли объединятся в группы по интересам, то ли развивать свое частное предприятие с учетом наемного труда. Но, думается, если в сельское хозяйство не вмешиваться насильственными реорганизациями, то эволюционным путем должны установиться такие производственные отношения, какие и были у южноафриканских буров. То есть, на земле будет сидеть заинтересованный хозяин.
В той жизни довелось бывать в гостях у одного крестьянина в районе города Йоханнесбург. Большая усадьба, красивый двухэтажный хозяйский дом, обширный вишневый сад, на другом берегу искусственного пруда — вполне нормальный четырехквартирный жилой дом для наемных работников, где проживали четыре негритянских семьи. Еще один работник, белокожий старик Вальтер, обитал на первом этаже хозяйского дома.
Немного в стороне стоял ангар с инвентарем и техникой: двумя тракторами, зерноуборочным и кукурузоуборочным комбайнами, машиной молоковозкой и двумя прицепами. А за ангаром был коровник на голов пятьдесят. Никаких зернохранилищ и амбаров на территории не было, предприятие-заказчик во время уборки вывозило все до последнего зерна, а специально обработанными семенами тоже обеспечивало полностью. И это не какое-то передовое богатое хозяйство, а самое обычное рядовое. Так вот, если мои крестьяне будут жить точно также, то буду просто счастлив.
Но не все было радужным в делах наших, не все шло так, как хотелось. Оглядываясь на пройденный путь с переселенцами по Южной Африке, хочу с сожалением сказать, что без неприятностей и конфликтов тоже не обошлось. Ничего не поделаешь, на шесть с половиной тысяч людей, столько же уровней воспитания, столько же и характеров.
Нет, среди соратников идиотов не было, человек воинского сословия, умеющий с детства держать в руках меч привык нести ответственность за каждое сказанное слово и в кругу себе подобных, как правило, друг к другу относятся корректно. Тем более, ослушаться в походе слова старшего, вообще понятия не имеют. Да и наши крестьяне вели себя вполне прилично, спины некоторых из них еще помнили вкус кнутов, которых отведали за мелкие косяки еще на Ла Пальме. Но громадная толпа бывших рабов доставила немалую озабоченность. Иногда у них случались мордобои и ссоры, которые случались из-за человеческой алчности и подлости, но чаще всего вспыхивали из-за женщин. Однако, эти трения не выходили за рамки условностей, при которых требовалось постороннее вмешательство.
Однажды, один из бывших пиратов с 'голландца', на привале сделал казачке, муж которой был отправлен в наряд в боковое охранение, неприличное предложение. Получив в обратку пощечину, этот смерд посмел к ней прикоснуться руками, но казаки сие действо быстро пресекли, зарубив того на месте. Двух подельников, которые в самом начале пытались подписаться, тут же порубили на куски, как соучастников.
Казаки шли в походе своей группой, считай станицей, поэтому, чинить расправу за недостойное деяние над человеком подлого сословия, который пытался нагадить в их доме, имели полное право. Вот и наступила расплата, немедленно, и без суда и следствия, зато публично и в строгом соответствии с нашими законами. Нужно сказать, что данный инцидент имел огромное воспитательное значение, что здорово дисциплинировало весь поход.
Были и другие неприятности. Следует вспомнить, как тяжело искоренялась антисанитария, как сложно внедрялись в быт нормы гигиены. Если наши... то есть, не так, они сейчас уже все мои. Так вот, выходцам из Украины и Дона несколько месяцев подряд под тяжелым прессингом моих воинов, кнутом и добрым словом, на уровне рефлексов вбивалось понятие чистоплотности. Лично отозвал некоторых девчонок и натурально приказал освоить шитье обыкновенных трусов, подвязку подгузников и использование хлопка-сырца. В результате, от людей, особенно от женщин, исчезли неприятные запахи. Пятна на платьях некоторых казачек и крестьянок, которые возникали по причине отсутствия нижнего белья и женских прокладок, в один прекрасный день исчезли. Народ стал постоянно мыться и подмываться, а руки стали мыть перед каждым приемом пищи.
С появлением бывших рабов, все то же самое пришлось натурально вбивать и в их задницы, и спины. В этом вопросе сильно помогли отцы. Несмотря на то, что многие переселенцы были католиками или протестантами но, подозревая безысходность, к мнению наших православных священников прислушивались. Они подтянулись и, глядя на уже более-менее воспитанных соседей, стали перенимать их навыки.
Считаю, что главнейшим результатом жестких, а часто жестоких методов внедрения гигиены, стал тот факт, что за время длительного путешествия никто из переселенцев серьезно не заболел.
Анализируя все сделанное за прошедшие годы и вспоминая прошедшие месяцы с момента начала путешествия, долго не мог уснуть. Только лишь услышав удары в рынду, извещающие об окончании 'собачьей вахты'*, а потом скрип лебедок поднимаемых якорей и топот марсовых матросов, заставил себя отключиться. Ведь через два часа подъем и начало очередного, нового дня. Жизнь продолжается.
* Время, начиная с 0-00 до 4-00 часов.
Глава 2
Пролив Дрейка, который отделял самую южную часть континента — Огненную Землю от Антарктики, мы для прохода даже не рассматривали. И не потому, что пришлось бы огибать значительные расстояния, а потому, что там встречаются холодные и теплые течения, что является причиной почти круглогодичных сильных штормов, высота волн достигает пятнадцати метров. Это, конечно не тайфун, но все равно, избави нас Бог от подобных испытаний.
Наш путь лежал на вход в Магелланов пролив, довольно точно обозначенный на моих лоциях. В южном полушарии это был наиболее безопасный путь, соединяющий Атлантику и Тихий океан. В том мире он, даже после окончания строительства Панамского канала, имел важное значение для мировой торговли. Особенно для перевалки грузов между юго-западным побережьем Южноамериканского материка и югом Африки, а также регионом Индокитая.
В полдень ярко светило солнце, вход в пролив с высокими скалистыми берегами был виден отчетливо. Мы приняли левее и прошли ближе к остро выступающему в изумительно синее море мысу Каталина. Расстояние между берегами было около десяти миль и встречных судов не наблюдалось. Но, памятуя лекции в морской школе, в том числе и об этом проливе, где в узких местах, укрытых скалами, могут встретиться всякие шутники, выбросил вымпел 'Боевая готовность'.
Дело в том, что с момента его открытия Магелланом, было несколько попыток колонизации этих мест и взятия под контроль. По указанию короля Испании для устройства крепостей и строительства двух городов: 'Город Иисуса' и 'Город Филиппа', было направлено триста поселенцев. Но через три года какой-то британский пират забрел сюда и нашел вместо города какие-то развалины и единственного выжившего 'Робинсона', оказывается, все остальные умерли от голода и отсутствия пресной воды. С тех пор и до середины ХIХ века, пока его не оседлало государство Чили, освободившееся от колониальной испанской зависимости, пролив был бесхозным, а развалины бывшего города так и назывались: Puerto Hambre (Порт Голода).
В лоциях было указано, что здесь часто меняются течения и ветры, поэтому, когда пролив стал резко сужаться до ширины в две мили, а солнце спряталось за отвесными скалами, решил не рисковать и на ночь глядя в узкое горло не входить. Организовал стоянку немного левее прохода, но боевую готовность не отменил, пока высланная на шлюпке к скалам партия наблюдателей не осмотрела и не взяла под контроль дальние подходы с обеих сторон.
Ночь прошла спокойно и, когда верхушки скал ярко вспыхнули от утреннего солнца, а у входа в пролив было еще пасмурно, с наблюдательного поста вернулись караульные. Они доложили, что узкое горло имеет ширину в две мили, а дальше пролив опять расширяется до миль восьми-девяти, и по всей видимой части водной поверхности, других посторонних судов не наблюдалось.
В лоциях было указано, что длина всего пролива — триста десять миль, а значит довольно широкий, прямой участок в сто миль мы надеялись пройти за световой день. Оно так и получилось, миновав рано утром развалины Порта Голода, мы к завершению третьей вахты* подходили к резкому повороту на северо-запад, самому узкому и ответственному участку пути, протяженностью сто пятьдесят миль.
Солнце уже скрылось за вершиной горы, но и плановую дистанцию дневного перехода мы прошли, поэтому, милях в четырех от пересекающих путь каменных берегов, скрадывавших поворот пролива, отдал команду рифить паруса. 'Алекто' по инерции еще резала волну, как вдруг из-за поворота наглухо закрытого от обзора высокими скалами, сначала вынырнул бушприт с кливерами, а затем, стал неумолимо выползать нос самого настоящего боевого фрегата четвертого ранга с двумя орудийными палубами. Его пушечные порты, как и у нас, были открыты и готовы к бою, но дистанция выстрела была запредельной, около двух с половиной миль.
* 20-00 часов.
— Рулевой! — с трехсекундной заторможенностью заорал во всю глотку, — Курс двадцать четыре румба! Сигнальщик! Вымпел 'Всем поворот влево'.
