Интересно говорить с матушкой Региной. Вот ведь теперь понятно, что все-то она знает и про дочек горничной, и про помощника истопника наверняка догадывается, а игру старую, с детства начатую, поддерживает.
— Скажи, ты ведь из Вальдинии родом?
— Из Вальдинии, — погрустнела Регина, — из знатного семейства. Там и выросла, и многое помню. Если ты про то, что там трон вот-вот опустеет, так газеты я читаю. Сама не хочу, и детям не желаю. Это место проклятым стало еще, когда я там жила. Отлично помню один эпизод. Тогда в замке моего деда часто собирались дворяне. А я знала там каждый закоулок и ужасно любила подслушивать и подглядывать. Ну, ты меня понимаешь, когда скука смертельная, а энергию девать некуда.
Так вот однажды, когда понаехало много гостей, пришел почтальон. И вдруг его проводят в залу, где собрались господа. Мне стало любопытно, и я пробралась туда через каминный проход. Это дверца для слуг, которые за огнем следят.
И вот слышу много голосов. Спорят о чем-то. Наконец все стихло, и до меня доносятся слова:
— Можно навести проклятье на королевскую корону, но для этого она должна побывать в моих руках. И я должен к этому подготовиться.
— И, после этого, любой, кто наденет корону — умрет?
— Да, довольно скоро.
— Хорошо. Граф, вы как хранитель сокровищ Его Величества, поможете нашему гостю.
— Непременно.
Матушка Регина даже глаза прикрыла, припоминая события, которые произошли очень давно.
— Возможно, я ошибаюсь в некоторых словах, но смысл и интонации передала точно. Людей, которые участвовали в разговоре, я узнала тогда по голосам, но сейчас не смогу припомнить ни имен, ни примет. Моего отца тогда в замке не было, а где был дед, не знаю. Или он молчал, или при этом разговоре не присутствовал.
Дед потом быстро умер. Заболел, и скончался в несколько дней. Вот, пожалуй, и все, что я об этом помню. Другому бы не рассказала.
— Спасибо, матушка Регина. Вы уж не бойтесь за меня, не хочу я на трон, тем более в далекой стране.
— Много есть такого, чего ты не хочешь, а вот ведь выходит. Ты словно нарочно рождена для приключений. И сынок мой, как только с тобой связался, начал попадать в разные истории. Вы уж там поаккуратней, без лихости да ухарства. Держите головы в разуме, а сердца в спокойствии.
Право, матушка Регина всегда удивляла Ветку. Не так много слов, а ведь приоткрыла завесу над одной из занимающих ее тайн. Даже расспрашивать ни о чем не пришлось. И, кажется, предсказала ей новую перемену в жизни. В детстве казалось, что мать Рика — колдунья. Как будто знает нечто неведомое, но очень важное. С ней все легко и ясно. Пожалуй, не станет она заходить в замок. Останутся с Риком в этом доме. Свободная комната здесь есть, а утром пойдут в море. Нынче на навагу сети ставят — им развлечение, а Готфриду помощь.
Рик помогал отцу. Растянутые на кольях сети латались бечевой. Ветка в этом деле была не особо искусна, в основном старалась помогать — подержать или потянуть, когда попросят. Сматывала готовые куколи, когда с огромным мотком бечевы, надетом на шест, пришли Пат, сын старосты, и Тик, сын Веймара.
— Привет, Рик, здравствуй, Ветка! А тебя по всему Верну почтальоны выискивают.
— Какие такие почтальоны, что им от меня нужно?
— Обычные. В серых куртках с сумками через плечо. Спрашивают всех подряд, не встречал ли кто Элизу Струм. Мы пока от рыночной площади до выезда из города доехали, нас трое спросило, не видали ли часом тебя. Письмо на твое имя вручить хотят.
Ветка переглянулась с Риком. Интерес почтальонов к ее персоне — недобрый знак. Да и об их отъезде сюда в Роузи должны узнать только сейчас. Записка о том, что они отправляются в Верн, лежит в спальне. Марта туда заходит часов в восемь. Не позднее девяти об этом сообщат маменьке. В аккурат за завтраком. Но это только через час.
Они вчера вечером уже после ужина решили, что выезжают немедленно. Ночь лунная, ветер — лучше не бывает, лодка Рика у причала в торговой гавани. А на сборы не ушло и десяти минут. Оставили записку, что направились в Верн, и двинулись в путь не прощаясь. Пока вода высокая проскочили проходом между островами у мыса Змеиный хвост, сократив путь сразу на треть, а потом еще у Чаковой бухты срезали четвертым затоном. Лодка, хоть и имеет осадку большую, чем у обычных рыбацких, в воде сидит не так глубоко, как пакетбот или боевая ладья. Так что к утру были на месте. И через полчаса выясняется, что их разыскивают в месте, указанном в записке как пункт, куда они направились. Причем те, кого они полагают служителями запрятанного города.
Очевидно, что ее послание прочитал не батюшка, и не матушка. Для них Верн — это цитадель, замок и рыбацкий поселок Южный Верн. Так же, как и для Ветки. А для чужого человека Верн — это город Верн, порт и центр округа, куда свозят урожай фермеры, чьи хозяйства расположены на террасах в северной части острова. И чужак послал нескольких человек, чтобы срочно ее отыскать. Ситуация опасна и неясна.
— Рик, отчаливай, и держись ввиду цитадели. Никого к себе не подпускай, ото всех удирай и старайся спрятаться, если будут преследовать. Спасибо, Патриций! Спасибо, Тиктолан! Кажется, мы не вполне свободны в выборе действий. Готфрид, поклон Майке и Регине. Счастливо. Да! Вы нас не видели. И предупредите тех, кто успел нас заметить, чтобы делали вид, будто мы здесь не появлялись.
Ветка припустила в сторону цитадели. Обогнула бухточку, перебралась через ручеек — речушку по пешеходному мостику и подошла к воротам.
— Часовой! Я наследная принцесса Елизавета. Вызови разводящего.
— Здравствуй, принцесса! Я фараон Тутанхамон. Рад приветствовать тебя в тени своей пирамиды. Не согласишься ли ты разделить со мной прогулку? Сегодня вечером я совершенно свободен, и буду необычайно счастлив показать тебе самые прекрасные места этой благословенной земли.
Надо отдать ему должное, приняв обращение за шутку, он ответил просто замечательно. Но она не шутила, и была к этому отнюдь не расположена. Первый раз в жизни рассказала про себя чистую правду, и теперь не знает, что делать дальше. Естественно, пароль ей неведом, а иначе с часовым и говорить бессмысленно.
— Здравствуй, Ветка!
Это старшина Заклет. Она его с детства помнит. Он женат на Зафире, дочке лавочника. Их старшенький начал ходить, когда она гостила здесь три года назад.
— Здравствуйте, господин разводящий. Мне необходимо переговорить с комендантом.
— Зигмунд! Открой дверь Ее Величеству, то есть Высочеству. Ты ведь позавчера опять отреклась?
— Конечно. Папенька вернулся к делам.
— Так помогала бы ему.
— Не выходит. Все время что-то мешает. Просто злой рок какой-то. Вот и сейчас обстоятельства ко мне повернулись левым боком. Так как на счет коменданта?
— Да вот он, уже идет сюда.
Через двор цитадели бежали два десятка бойцов в полной амуниции и с большими прямоугольными щитами. Из таких строят черепаху, встречая врага на берегу, или, если ждут обстрела из луков или арбалетов.
Ветку окружили со всех сторон, заслонив щитами и пахнув кожей ремней и потом.
— Тутанхамон, надеюсь, Вы сохраните нашу встречу в тайне.
— Да. О светоч грез моих, волшебница желаний. Не позабуду, не проговорюсь. И на алтарь утраченных мечтаний взведу Вас...
— ... Если не сопьюсь. — Завершила Ветка. — Господин комендант, что за сверхмеры Вы предприняли по отношению ко мне?
— Выполняю инструкции. Сообщение пришло. Только что получено. Предпринять меры к экстренному поиску и защитить от любых опасностей, даже прикрыв собственными телами. С Вашими удобствами считаться не велено.
Ветка призадумалась. С сигнальной башни здесь в Южном Верне видна такая же башня в Роузи, что стоит прямо у дворца. На пределе видимости, но это предел уверенного приема флажковых сообщений. Ночью световым телеграфом связь будет даже более надежной. Впрочем, ночи ждать она не собирается. Видимость хорошая.
— Пусть меня проводят на верхнюю площадку.
Несколько минут пришлось втолковывать сигнальщикам, что на связи должен оказаться сам король, и никто более. Правда, даже самая сильная оптика, установленная на опорах, на расстоянии примерно в тридцать пять километров, не позволит рассмотреть не только лица, даже фигуру не особо видно. Обмен сигналами идет движением больших продолговатых щитков, раскрашенных в черно-белую клетку.
Наконец в сильный монокуляр удалось обнаружить, что на площадке появился еще один человек. Сигнал готовности к связи Ветка приняла лично.
— Передавай: "Здравствуйте, господин король!"
Папенька наверняка сообразит, кто с ним общается. Так и вышло. В ответ просемафорили:
— Привет, лейтенант.
— Что стряслось?
— Напали на спальню принцессы. Часовые застрелены.
Итак, они совершенно случайно избежали серьезной опасности. Ночью во дворец проникли люди, убившие нескольких морских пехотинцев, охранявших ее покои. А застать этих солдат врасплох очень непросто, Ветка знает. И в рукопашной с ними не всякий справится. Скорее всего, было использовано оружие, аналогичное тому, которым умертвили погоню, шедшую из Монтара в сторону запрятанного города. И почтальоны уже ищут их в Верне. Очень сильный у нее противник. Хотя, почему у нее? Больше месяца она была на виду. Нападение произошло через пару дней после возвращения Рика. И напали на место, где он тоже должен быть.
Значит, это на него открыта охота. Ну что — же, хоть это теперь понятно. Непонятно, что делать. Если серые отважились напасть на спальню наследной принцессы, значит, настроены они весьма решительно. А, поскольку доступные им средства явно превосходят всё ей известное, у нее есть только один вариант спасти Рика. Сделать так, чтобы о нем никому ничего не было известно.
— Сигнальщик, пиши! "Жди письма через два года".
Ответ пришел через минуту: "Да". Папенька одобрил ее намерение скрыться.
Ветка посмотрела в сторону моря. Лодка с Риком покачивалась в паре километров от берега. Взяла флажки и просемафорила: "Греби сюда".
Их с папенькой шифровка в разговоре ненадолго собьет с толку почтальонов. Конечно, за башнями наблюдают, и вскоре все поймут. Стремительность и непредсказуемость — это всё, что она может противопоставить нависшей опасности.
Три ящика сухих пайков, десять анкерков питьевой воды. Больше в лодку не войдет. Еще стандартный набор плотницкого инструмента. И два комплекта матросской амуниции. Не забыла штурманский комплект — карты, компас, секстант, расчетную линейку и таблицы. Табельный набор склада любой флотской базы. Уже, когда заканчивали погрузку, подошёл Тутанхамон и протянул кожаный сундучок. Парусный набор. Иглы, шила, нитки, бечева. Комендант снял с шеи бинокль. Старинный, ещё от первых поселенцев сохранился.
— Спасибо, вам, мужики. — Ветка просто не знает, какими словами благодарить. — Кто бы ни спросил про нас, скажете, что были, и ушли в заповедный лес.
Рик принимает конец с пирса. Парус наполняется ветром, легкое движение румпелем, и лодка скользит к выходу из затона. Левее песчаных банок, в обход мыса Заппер. Главное — скорее пропасть из зоны видимости.
Разыскать в открытом море крошечную лодку дело непростое, сколь бы ни были продвинуты технологии жителей запрятанного города. Под стакселем и кливером, не считая основного паруса, они проделывают в час километров двадцать, а то и все двадцать пять. И разговаривают. Рик быстро уловил смысл произошедшего, и согласился, что бежать в неизвестном направлении, пожалуй, лучшее, что они могут сейчас предпринять. Сообщил он и о причинах столь пристального внимания к своей особе. На островах под его руководством наладили службу радиоперехвата. Засекли три станции запрятанного города, на волну каждой настроили приемник, наладили круглосуточное наблюдение и запись передач. Имеется в виду, передач, что велись с островов, с почтовых башенок. А вот принять сигнал с материка не удалось. То есть ответы слышно, а вопросы — нет. Или наоборот. Но все равно, многое стало проясняться.
Так вот, в этом деле оказалось задействовано довольно много людей. Возможно, произошла утечка информации. Роль Рика была совершенно очевидна, его фигура и привлекла внимание.
Другой вопрос — куда спрятаться? И спрятаться надо на несколько лет. Ветка долго изучала карты. Практически все места, к которым есть удобные подходы с моря, населены. И там есть круглые почтовые башенки. Даже в Монтаре. Эти места им решительно не подходят. Не особенно густо населены высокие широты, но и на картах эти места недостаточно подробно прорисованы.
Контуры северной части Западного материка или Северной гряды обозначены с большими ошибками, вернее, неточностями. Также, плохо известна и северная часть Восточного материка. Впечатление такое, как будто старинный картограф рисовал план местности, перемещаясь над экватором. Вот, например, огромный бассейн Великой Реки, что течет с юга на север. Устье ее теряется в неопределенностях там же, где и северная оконечность Коптарского хребта. Известно, что морем туда можно пройти только в конце лета, когда отступают льды, но отважные скупщики пушнины не позаботились перенести свои познания на карты. Для себя сберегают. И не все они возвращаются из своих поездок.
А вариант интересный. Если судить по карте, от океана до верховий этой огромной реки около четырех тысяч километров по прямой. Как раз язык пустынь северной Арпаниды в этом месте пронзает гористую местность. Песок и камни. И никаких дождей. Там вряд ли живут даже кочевники скотоводы. И никто не доставляет почту. Наверное.
Внимательно осмотрела границы бассейна Великой Реки. Нигде нет удобных путей к населенным местам. Огромные пространства горных массивов или бесплодных плато. Люди там, конечно, живут. Но ни о каких государствах на этой территории сведений нет. Отдельные роды, уходя из-под гнета феодалов, наверняка не раз забирались в эти места, оседали, обустраивались. Но на этом огромном пространстве неизбежно должно оставаться ещё немало незаселенных уголков.
Неплохой вариант для укрытия. Теперь, как туда пробраться? Если по суше, то обязательно придется идти через места, где весьма вероятна встреча с людьми. Не хотелось бы. А морем? Как раз конец лета. Льды могут отойти от берега, и образуется проход. Возможно. А если нет?
Рик, наблюдавший за ее маетой над картой, улыбнулся, и будто продолжая её мысли сказал:
— Если Полярный Океан не очистился, вернёмся в Черный Эрвин. Тропами проберемся в Зелёный, а оттуда сухим путем обойдём Коптарский хребет. Встанем на лыжи, и до весны как раз доберёмся.
— Как ты узнал, что я думаю о Великой Реке?
— В этом месте карта скоро задымится под твоим взглядом.
— Ладно, уел. Только пешком не пойдём. Если льды не пустят, вернёмся в Западную Эрвию. Там леса на многие дни пути. И наша служанка Алисия неподалёку. В самом крайнем случае поможет, хотя бы деньгами.
Судёнышко у Рика была необычное. Снаружи посмотреть — просто рыбацкая лодка. Но под палубой просторно. За счет глубокой осадки места достаточно для приличного количества груза, и ещё можно выспаться в тепле и сухости.
