— Я лягу у твоей двери, и буду гладить твои ноги, когда ты будешь проходить мимо...
Я задохнулась....
— Я буду каждую ночь шептать тебя, как ты желанна, как прекрасна, как сводишь меня с ума...
Кажется, я застонала.....
— Я буду входить к тебе по ночам, и ласкать каждый сантиметр твоего тела, пока удовольствие не сведет тебя с ума, так же, как меня сводит с ума желание...
Я сдалась, впиваясь в его губы, притягивая его к себе за волосы, постанывая, от крепости его объятий. Да! Именно так! Я хотела, жаждала, чтобы он обнял меня, спрятал в себе. Чтобы я не только слышала, ЧУВСТВОВАЛА, как сильно он во мне нуждается!
Мы целовались так жадно... Прихватывая губы зубами, посасывая языки, сплетаясь, вжимаясь, врываясь на чужую территорию...
Яростное безумие...
Нас охватило неконтролируемое желание...
Жажда...
Она сводила с ума...
+ + +
— Ваша светлость... — дверь распахнулась и в комнату, как всегда не вовремя, ввалился Тарис. — прибыл гонец из Троцка, новости о Ксероносе...
Он застыл, глядя на нас. Замечательно! Стефан застонал, уткнувшись мне в грудь.
— Тарис! Как ты не вовремя!
— А я всегда не вовремя, ваша светлость! Но уж больно дело серьезное!
— Хорошо, говори, — сдался князь. Я смущенно дернулась, пытаясь соскользнуть с его колен, испытывая чувство даже не неловкости — стыда, за то, что его брат стал свидетелем такого... — Нет, пожалуйста, не уходи. — Он прижал меня к себе, окончательно вгоняя в краску.
— Пожалуйста, Стефан... — прошептала я, отбиваясь.
— Но, ты, же должна знать... — Он отпустил меня, играя желваками, пока я оправляла одежду, отойдя от него на пару шагов. Хорошо еще, что мы только начали и от губ не успели перейти, ни к каким другим местам. Одежда выглядела вполне прилично. И то, хлеб!
Вот был бы кошмар, если бы мы устроились уже более основательно!
— Стефан, — Тарис выразительно посмотрел на князя, — пожалуйста, давай переговорим наедине, а что именно, после обдумывания информации ты пожелаешь сообщить государыне — это уж тебе решать. Вполне возможно, что для нее это окажется бесполезными сведениями...
Князь внимательно посмотрел на собеседника, мне показалось, что меж ними состоялся безмолвный диалог. Такое я видела уже не раз с тех пор, как команда Тариса перекинулась. Я явно мешала ему, да и не готова я была сейчас общаться с кем-либо. И так голова кругом и все тело трясет от возбуждения!
— Тарис прав? ваша светлость, — я присела в положенном поклоне, и заметила, как князь поморщился. Ему, почему-то, жутко не нравилось, что никто не знает, кто теперь он, а кто — я! На мой взгляд, глупость чистейшей воды. Не желаю я возиться с его княжеством! Зачем оно мне надо? Ну, ритуалы там, и все, что от меня необходимо (в смысле от кольца) это еще туда — сюда, но церемонии...
Нет уж, увольте!
— Что ж, я удаляюсь, — улыбнувшись, я направилась к дверям, — у меня есть кое-какие дела. Не буду вам мешать, господа...
Он схватил меня за руку, когда я проходила мимо. Сжал на мгновение, потом поднес к губам, и, пристально глядя мне в глаза, лизнул ладонь. "Не забывай, о том, что произошло!" — сказали мне его глаза, и я опустила свои...
Разве я смогу забыть?
+ + +
Степень взаимоудаляемости я все же выяснила. Выскочив, чтобы проветриться, на улицу, где-то в садах замка, я вдруг почувствовала что-то тянущее внутри. Не больно, но в целом, довольно неприятно. Я уже испытывала подобное в ночь похищения, но тогда списала эти ощущения, на страх от вампиров. Еще через десяток метров меня окликнули. Сначала я даже не поняла, откуда идет звук и кто зовет, потом заметила открытое окно на втором этаже, откуда Тарис махал мне рукой.
— Мари! — его голос почти не долетал до меня. Развернувшись я пошла назад. Стало лучше слышно. И видно. Его физиономия была весьма озабоченной. — Не уходите слишком далеко, Мари, а то некоторые люди без вас, — и он многозначительно кивнул назад, — становятся совсем беспомощными от болевых ощущений!
Фыркнув, я вернулась в помещение. Ну, вот. Теперь я даже погулять не смогу без его сопровождения! Это что же получается? Метров сто — сто пятьдесят максимум? М-да, не много...
Ладно, по крайней мере, это расстояние позволило мне свободно перемещаться по замку, а ему заниматься своими прямыми обязанностями без моего нежного сопровождения. Направляясь к себе в комнату, я опять столкнулась с князем. (Тариса он уже куда-то отправил, тот пронесся мимо меня буквально бегом, лишь кивнув на ходу). Стефан было попробовал вцепиться в меня, дабы, если и не продолжить с того же места, где закончил, то хотя бы оставить меня при себе, но я резко воспротивилась. В него уже, как бульдог в кость, вцепился управляющий, а я не желала мучиться от обильного словоблудия этого субъекта! Ведь теперь он уже твердо был настроен дотащить, наконец-то, князя до своего кабинета и заговорить насмерть! А лично меня никогда не вдохновляли братские могилки...
На княжеские ворчания и сетования, что бросаю его на растерзание, я не отреагировала, У меня просто не было сил. Не знаю, как он смог так быстро отключиться от того, что сейчас произошло между нами. Меня всю трясло, его же выдавали лишь глаза. Наверное, если бы я была столько лет занималась политиком и воспитывалась бы для этой роли, то тоже владела бы собой намного лучше. А так...
Я отправилась в свою спальню. Где и наткнулась на сладкую парочку. В уголке, какой-то парень, зажав Лиз между кроватью и туалетным столиком, уговаривал подарить ему поцелуй. Видимо имелся ввиду добровольный, потому как для уговоров, и в качестве аргументов, он использовал именно поцелуи. Они так и сыпались на девушку, словно горох, а она счастливо смеялась и повизгивала, делая вид что уворачивается, и ни в какую не согласна! По-моему, скромному мнению, с ее стороны это была весьма разумная тактика, таким нехитрым способом, в ожидании одного поцелуя, она получила авансом не меньше десятка!
Пришлось хмыкнуть, чтобы привлечь к себе внимание. Правда, как личность, обожающая пакости, я хмыкнула где-то на тридцатой секунде, после того, как девушка сдалась и приникла к молодцу в страстном порыве! Визгу было еще больше! Лиз, снеся соблазнителя, метнулась мимо меня в туалетную комнату, порываясь там спрятаться — занятие само по себе не слишком перспективное, если учесть, что задвижек пока что нигде так и не наблюдалось.
Незадачливый ухажер, отряхиваясь, смущенно повернулся ко мне. К великому моему удивлению, это оказался Карах! Под моим изумленным, молчаливым взглядом, молодой человек заметно сник, покраснел и смылся прежде, чем я успела прокомментировать всю степень моего недовольства его выбором места боевых действий. После его удаления, как по заказу, из ванной комнаты выплыла наша красотуля, и с независимым видом, начала наводить порядок. Она, мол, и не занималась ничем этаким в хозяйской спальне!
— Лиз! — она перевела на меня взгляд, но не остановилась. — У него это серьезно, или просто дурью мается? — проявила я заботу и любопытство, с дальним прицелом, уж будем честны сами с собой.
— Еще не знаю, — спокойно ответила девушка.
— То есть дальше поцелуев дело пока не зашло? — облегчено вздохнула я.
— Ну, почему же? — удивилась Лиза, смахивая пыль со столика и расставляя по местам духи, — мы всю ночь были вместе. Он мне вообще очень нравится... в этом смысле.... — Она мечтательно закатила глазки, вспоминая прошедшую ночь, и краснея, как маков цвет. — Ведь не стоит от кого попало рожать, верно?
— Рожать? — подавилась я. — Ты хочешь сказать, что уже того... — я кивнула на животик, показывая руками характерное изображение. Она в ответ рассмеялась.
— Нет, он пока не хочет. Говорит, сначала поженимся...
— И что? — продолжала я выяснение интересующего меня вопроса, — у него получается, ну... — я замялась.
— Что получается? — не поняла девушка.
— Ну, я говорю, почему ты так уверена, что не беременна? — спросила я в лоб, устав ходить вокруг да около. Она посмотрела на меня, как на сумасшедшую.
— Да вы что, госпожа? Он же оборотень! — ее ответ поставил меня в серьезный тупик.
— И что, что оборотень? — не поняла я.
— Так они же контролируют деторождаемость. Если мужчина не хочет, у него никогда не будет детей от неподходящей женщины. В этом плане оборотни очень удобны!
— Да... — я обалдело похлопала глазками. — А все оборотни обладают таким ценным качеством, или только твой? — поинтересовалась я.
— Ну, лично я не слышала, чтоб у кого-то из них было не так. К слову сказать, это намного облегчает жизнь наших правителей! — она заговорщицки мне подмигнула, — запросто так, никто не может их жениться заставить. Тут ведь не заявишь, что ждешь дитя! Он-то знает, кому давал семя, а с кем и придержал! — Рассмеявшись, она выскочила из комнаты полоскать тряпку, а у меня просто камень с души свалился.
— Глупая я, глупая женщина! — простонала я мысленно, — сколько времени упущено зря!
— А я тебе, о чем говорил! — огорченный мозг не мог подобрать даже ругательства, чтобы описать всю степень своего возмущения. — Я тебе говорю, говорю, а ты все не слушаешь и не слушаешь! Даже сегодня!
Отмахнувшись от сетований мозга, я дала волю воображению, мысленно составляя план княжеского соблазнения на сегодняшнюю ночь. Если все так чудесно и безопасно, то и вправду, не стоит мучиться нам обоим. Надо дать волю желанию, ведь никто не знает, есть ли у нас время, и не исчезну ли я отсюда так же внезапно, как и появилась?
Из дневника Стефана:
Сегодня поступили весьма неприятные известия из Троцка. Этот город почти полностью находиться под влиянием первосвященника, так как большинство земель вокруг — его поместья и угодья. Оказывается, прибыв в мой охотничий домик и не обнаружив там положенного трупа, мерзавец решил немного переиграть сюжет, вовсю используя историю с моей кончиной.
Вернувшись в своей городок (нас он преследовать, не рискнул), жрец выступил с кафедры, рассказывая, что получил сведения о смерти князя из достоверных источников! В качестве свидетеля выступил придурок Алехандро,( вот глупец-то еще на мою голову!) . И сообщил, что тело князя было поднято, как вампир, некоей Марией, что и виновата в княжеской смерти .
Мари была объявлена этим безумцем ведьмой и дьяволицей, и официально церковь объявила на нее охоту. Спрашивается, и что мне с этим делать? Хорошо еще, что Тарису хватило мозгов не рассказывать все это при девчонке! Не хватало только этого счастья на ее голову...
Кстати, о Мари....
Кажется, я все окончательно испортил. И, хотя она приняла мои поцелуи и признала, что ей приятны мои прикосновения, судя по тому, как она пыталась внушить мне, что все это — не страшно и скоро само собой пройдет и рассосется, мне продолжения не светит. Интересно, как скоро я достаточно сойду с ума, что бы наброситься на нее? Чтобы попытаться силой принудить ее...
Об этом страшно даже подумать...
Надо приказать Касмиру, чтобы к ней приставили парочку ребят. Пусть охраняют от вампиров, а заодно и от меня прикроют, если что...
Говорил с лекарем. Увы. Он даже не слышал ни о чем подобном. Обещал покопаться в книгах и свитках, быть может, что-то найдется. При этом я стал испытывать какое-то болезненное удовольствие от этой боли. Мне приятно хотеть ее. Это желание, даже его болезненность, словно дают мне почувствовать, что я — еще жив! Она убивает меня, но и наполняет смыслом каждый мой миг...
Что же мне делать?
Я не видел ее ни за обедом, ни за ужином. Обиделась, наверное...
Лизабетра сказала, что она за весь день больше ни разу не вышла из комнат. По ее просьбе засов на двери установили, и она просидела весь день, закрывшись. Запускала лишь служанку. Ела мало. Почти не разговаривала...
Пойти к ней сейчас? Бессмысленно, скорее всего, меня не пустят даже на порог, после всего, что я наговорил ей днем. А кричать через дверь, на потеху слугам...
Нет. НЕ стану....
Что, чярт возьми, мне делать?
Опять наступает ночь...
ГЛАВА 23
Весь день я готовилась к важному событию Для начала, посвятила в свои планы Лиз. И не прогадала. Она оказалась не просто кладезем ценной информации и незаменимым помощником, но и верным другом и отъявленной заговорщицей!
Я объяснила ей, как именно выглядело мое нижнее белье, она притащила все самое элегантное из того, что было в замке, и вдвоем мы углубились в пошив эксклюзива. Взяли очаровательный черный корсет, да нашили на него красных кружев. А внизу к нему пришили подвязки, чтобы чулки крепить, да то же все черное, да кружевное. Я когда в это чудо влезла, сама себе позавидовала, а Лиз так и просто изстоналась от восторга. И правда, вещь получилась — полный отпад, и я в ней была — просто чудо, как хороша и соблазнительна.
От избытка чувств девушка даже шлепнула меня по попе, пока я крутилась перед зеркалом, поясняя, что она просто не смогла устоять — чувствовала, что это необходимо сделать!
— Ну, госпожа, если князь не сойдет с ума от желания, просто увидев вас в этом, значит, его просто невозможно свести с ума! — воскликнула она, любуясь завершенной прической, над которой колдовала пол вечера. Волосы были завиты в локоны и каскадом уложены, так оригинально, что казалось, что они ничем не закреплены, но словно обрамляют и лицо, и вообще всю меня...
— Ох, Лиз. Свести его с ума — дело не хитрое. То для нас не проблема. Я просто хочу... — я задумалась, пытаясь облечь свои желания в слова, — я хочу запомниться ему... Знаешь, — я взглянула в ее внимательные глаза, смотревшие на меня из зеркала, — я просто хотела бы, чтобы даже через сто лет, когда меня уже давно не будет на этом свете, мое имя вызывала бы у него таинственную улыбку и массу приятных воспоминаний.... А в идеале — тоску по мне, когда меня не станет...
— Госпожа, — ахнула Лизи, — да вы никак полюбили его!
— Да, — просто согласилась я.
— Ой, зря вы это, госпожа... — протянула она, жалостливо глядя на меня.
— Почему же? Разве он не самый красивый мужик в вашем княжестве?
— Оно-то конечно, так, да только к нему через месяц невеста приезжает — о том все знают, и свадьба уже назначена.... — она развела руками, извиняясь за то, что вынуждена огорчить меня.
— Я знаю, Лиз, я знаю... — тяжело вздохнула я.
— Но, тогда как же?
— Просто... — я пожала плечами. — Просто так. И перестань называть меня госпожой, я тебя уже сотню раз просила. У меня, в конце концов имя красивое...
