Остановившись, я пощупал перед собой. Что живого тут никого нет, я определил, ещё опускаясь в лифте. Но вот на всякие штучки-дрючки древние были горазды. Вроде никакой опасности нет. Подышим, подумаем. От пыли свербило в носу. Я чихнул, невзначай упершись рукой на стену. Бабах! Чуть руку не зацепило. Сверху, с потолка, упала металлическая решётка, отрезав вход в коридор, и включившееся марево смерти, прошлось по отрезанному участку.

— Хорошенькое дело! Это так здесь своих встречают? Это которые с допуском!

Крикнул я, и эхо прокатилось по каменным сводам. Подземелье нравилось мне все меньше и меньше. Честно говоря, начинал бить мандраж. Кое-как успокоившись, я разобрался с ловушкой. Меж стен шли невидимые лучи, и если между ними проходил некий предмет ловушка срабатывала. Но как их увидел Ябеда? Обернувшись на него, я впервые увидел некие эмоции на его лице. Сказать, что он боялся, было бы не правдой. Его трясло от страха.

Повернув налево, я стал мысленно проверять пространство перед собой. Видеть лучи я не мог. Догадался просто. Но вот коридор налево был просто усеян трупами, старыми высохшими, в белых халатах, в шкурах, попадались и в камуфляже. Без колебаний отобрал у одного из них лук, и пошел дальше, держа его перед собой на вытянутой руке.

Хаймович как-то рассказывал, что таким Макаром по болоту ходят, палкой щупают, чтоб в трясину не попасть. Но сдается мне, тут похуже болота будет

* * *

Камешек коснулся воды и с шипением булькнул. П-ш-ш!

— И здесь тоже самое,— с тоской в голосе сказал Руслан.

— А ты думал? Муха врать не будет! Сказал через мост, значит, знал, что реку не переплыть.

— Друг мой, это разве мост? Четыре стальных веревки? Я не смогу тебя перенести.

— Иди сам. Не вдвоем же пропадать.

— Хорошего же ты обо мне мнения! — обиделся Рус, — Сказано в писании: Сам пропадай, а друга из беды выручай!

— А я про что?

Коля хоть и проболтался всю дорогу у Руслана на плече, выглядел куда хуже уставшего до нельзя Руса. Ему было то жарко, то холодно. Губы пересохли и потрескались. Щеки запали, а под глазами появились синие мешки. Пить просил каждые пять минут, и жажда не проходила.

— Знаешь, что привяжи меня к верхней веревке и толкай потихоньку.

— Пойдет, лишь бы веревка выдержала, — согласился Рус, и принялся искать взглядом что-нибудь подходящее. Подходящее нашлось, но поднять Лиса и одновременно держать и привязывать было невозможно. Тогда Руслан срубил два деревца, скинул с себя куртку, продел палки через рукава и закинул на образовавшиеся носилки Колю, скрепив конструкцию ещё двумя палками, и перевязав всё веревкой.

— Ну, поехали!

Носилки он осторожно затащил на нижние тросы, и стал потихоньку, толкать перед собой.

— Рус!

— Что?

— Мне трос жопу трет.

— Потерпишь.

— Рус!

— Что?

— Прости меня если что не так...

Руслан промолчал. Потел он сильно. Крупные капли пота катились со лба, пробивались через брови и заливали глаза. Он периодически смахивал их рукавом рубахи. Рукав был грязный и порванный. Конструкция оказалось хлипкой, и все норовила проскользнуть меж тросами, и упасть в реку. Палки надо было длиннее делать, подумал он, дотолкав Лиса до середины реки. Тросы раскачивались и Руслан, стиснув зубы, прилагал все усилия на то, чтобы не сорваться с ржавых потрескавшихся тросов, и не уронить друга. Другой берег хоть потихоньку, но приближался. Вскоре Рус коснулся ногами земли. Ноги дрожали как у косули от страха и совершенно отказывались поддерживать измотанное тело. Мышцы свело судорогой.

— Ну, вот Лис мы почти дома....

— Подожди.

Лис пошарил рукой в кармане и, вытащив связку ключей, отпустил их. Прощально звякнув, ключи ушли в воду.

— И зачем они нужны были Джокеру?

— Считай, я их ему вернул. Прощай город! Прощай!— Коля повернулся лицом к Руслану.

— Ты знаешь, я понял, почему Муха оказался таким молодым, хотя прошло триста лет?

— Почему?

— Потому, что видели мы его триста лет назад.

* * *

...не спорил потому, что всё сказанное про человечество было правдой. Но сказано это про прошлое человечество. А я принадлежу к человечеству будущего. Конечно, я отличаюсь от них, как примат от человека. Но все, же я первый. Первый в гряде будущих изменений человеческой природы. Если я владею своим телом на клеточном уровне, то мои потомки на молекулярном. Граница между нами огромна. Им понадобилась моя помощь. Как я мог не помочь? Только процесс ............одновременно. Как они справятся? ............... в лесу, где общество на уровне раннего средневековья. Не знаю. Но я знаю, что все будет хорошо. Потому как нет в будущем никакого роя, нет царства разумных насекомых, я это не допущу. А есть лишь действительно и навсегда свободный человек будущего.

* * *

Дальнейшее походило на вязкий непробудный кошмар. Мы все бродили и бродили по коридорам. Какая-то часть сознания покинула меня. Я шел как лунатик на зов луны.

И зашел в большую комнату. Что-то изменилось. Я почувствовал чужого за спиной. Спрашивается, откуда ему тут взяться? Обернувшись, я увидел Ябеду. Он сунул руку под незримый луч и с потолка, с лязгом упала металлическая решетка, отрезавшая мне выход. Толстые штыри глубоко ушли в пол.

— Ты знаешь, что делать, — сказал Ябеда сухим безжизненным голосом.

Я знал, что он не ошибся. УК-Т-УК-ЗА-УК-ЧТ.....Да же не видя гигантского агрегата в комнате, я чувствовал затылком, видел эту махину, раскинувшуюся от стены до стены.

Она перемигивается лампочками, мерцает, и ждет, когда я введу в неё, вбитый мне в голову код: УК-Т-УК-ЗА-УК-ЧТ..... Я не ошибся, это не Ябеда, это чужой напяливший личину Ябеды, как перчатку на руку. Он завладел им полностью, подчинил своей воле.

Это он время от времени толкал его к тому или иному поступку, именно он спасал нас от гигантских змей и Кровопийцев, он указывал путь. Не для нас, не ради нашего спасения, а ради своей непонятной цели. Ввести код. А зачем? Ну, что ж, пора выяснить.

— Кто ты? — Спросил я. — И зачем это?

Развел я руками.

— Ты знаешь, что делать. Делай.

Мертвый и безжизненный голос. Ни один мускул не дрогнул на лице Ябеды.

— Так не пойдет, пока не объяснишь, ничего делать не буду.

— Ты должен сделать. Ты всё поймешь потом.

— Не будет никакого потом! Разобью твою машину на хрен, и даже Хаймович потом не соберет! Отвечай на вопрос!

— Если ты не сделаешь,...проявишь непослушание, — каменная маска Ябеды пошла волнами. Видимо пыталась передать некие эмоции. — Тебе будет больно. И больно тебе будет столько раз. Пока не выполнишь. Предупреждаю. Больше трех раз мало кто выживает.

И тут иголки впились мне в тело. Я упал на пол и забился в судорогах боли. Господи! Оказывается как много в человеке всего, что может болеть...Боль была везде. В каждой мышце, клеточке моего тела. Боль сводила меня с ума. Моё "Я" стремилось спрятаться уйти от боли. Покинуть эту оболочку, ставшую адом. Нестерпимо болели кишки, и меня вывернуло на кафельный пол. Штаны стали мокрыми. Слезы текли с глаз. Я почти потерял сознание, когда боль прошла...

Боль прошла мгновенно, как и наступила. Я с удивлением уставился на Ябеду. Он, как и я ползал по полу, и тихонько скулил.

— Обидели Ябеду! Обидели!

Тихонечко поскуливая, он зажался в угол, к стене коридора, обхватил голову руками и, раскачиваясь всем телом, твердил:

-Обидели Ябеду! Обидели.

По щекам неудержимым потокам текли слезы. Пахло неважно.

Не знаю почему, может от боли, может от вида Ябеды, но в мозгах вдруг наступило прояснение. Я всё понял. ВСЁ! Это они выжгли ему мозги! Оставили кусочек с детский кулачек, с мизинчик, чтоб под себя не гадил. Чтоб мог ходить, есть, видеть и слышать.

Не более того. Но видимо остался какой-то кусочек, с ноготок, со спичечную головку, который плакал и стенал по безвозвратно утраченному. А может это просто мучилась его душа, в мертвом опустевшем теле? Он был здесь, несомненно, был. Но, то ли как я не захотел подчиниться, то ли не смог запомнить весь код программы до тысячного знака.

Тысяча знаков, не мене. Откуда я знал это? Считать в жизни обычно больше ста не приходилось, но я знал весь код, помнил. Наверное, если спросить меня кто, что сказал из друзей вчера и что сделал, я повторил бы всё до слова, до жеста и интонации. Откуда эта уверенность? Но она была.

Я сел, принципиально спиной к компьютеру, на пол возле клетки, подтянув под себя ноги и обхватив их руками, и стал вспоминать. Вспоминать все события, произошедшие за последние пол года, прокручивая их в голове, сортируя на важные, и неважные.

Вот мы бредем по лесу, вот явление Ябеды. Все понятно с ним. Змей он отвлек на себя, потом предупредил о вампирах, иначе бы мы не проснулись никогда. Вот он предупреждает о сигнализации. Не могу сказать, что без него я её не раскусил бы. Но потратил бы время изрядно. Стоп! А почему я решил, что пошел по начертанному мне пути именно с появления Ябеды. Отмотаем дальше. Вот мы в подземелье. Вот я его нашел. Рой. Здание. Военный вертолет, нанизанный как голубь на шампур. Да неужели?

...Так-так. Помедленней. Вертолет ...Вертолет....С ним что-то связанно ключевое...?

Хм! Да конечно! В буквальном смысле! Вот он ключик и допуск у меня до сих пор на шее болтаются. Без них не было бы ничего. Не попал бы я в тайны подземелья, не потащил туда Косого, не нашли бы мы кучу загадочных вещей. Именно там, в подземелье, Хаймович обнаружил эту таинственную связь между секретным институтом и военным и не менее секретным объектом N7844. Связь, положим, была не секретная, а прямая — энергетическая. Кабеля подачи электроэнергии протягивались отсюда и до института.

А здесь? Здесь такая хрень оказалась, что Хаймович мозги свихнул, чтоб понять откуда что берется.

Суть....а в чем суть? Что-то я с мысли сбился. Ага! Ключевой момент?

Да вот он, на шее болтается. Как напялил я его на себя, так и пошел по головам шарить.

С вечера, значит, напился, уснул в вертушке. Потом меня начали кошмары одолевать.

А утречком я уже свободно мысли читал Дюбеля и этого, как его? Который сгорел потом? Штыря! Вот он значит, что за ключик? Как надел его, так и прошла мая инициация.

Слово то, какое вылезло из подсознания. Недаром, значит, книги читал.

О чем это говорит? О том, что жил себе спокойно, не тужил и тут бац, и понесла меня нелегкая на этот вертолет. Получается, я сам напросился. Не полез бы в вертолет, ничего бы последующего не случилось. Все последующие неприятности можно смело списывать на них Незримых. В чьих интересах надо было выгнать из города и зачем-то включить эту штуку, что тихо гудит за моей спиной. Не слишком ли я на себя беру? Такой вот неповторимый и исключительный Толстый. У них что под рукой никого не было? Поближе? Были и полно народа. Только вот не сложилось тут как-то. Пробовали, точно пробовали. Ябеда то местный, вот видать с ним и пробовали. В коридорах куча костей.

Видать это всё, что осталось от местных героев. Или не местных? Откуда мне знать, сколько они народу положили ради своей цели. А может они меня и раньше вели?

Положим, отобрали и на вертушку пригласили? Ведь кто туда мог реально залезть, пара тройка человек в городе? Ну, я...Косой мог. Косого они не пригласили. Оно и понятно он вожак, ему западло. Вот и выходит, что выбор был небогатый. Значит всё-таки меня?

А что бы было не найди я ключ? Не одень его на себя? Не сообрази вставить в лифт?

Схряпали бы нас мухи с Косым. Значит, все-таки они уже через ключ на меня влияли.

Подсказывали? Если разобраться мне, ведь несказанно везло все время? Опасности я преодолевал на раз. И это мое превращение внезапное в медведя? От них не иначе!

Дед вон ещё удивлялся, почему я сознание человеческое теряю, когда обращаюсь. Он-то старый хрен всю жизнь этим грешит и при мозгах и светлой памяти. А Джокер был им на руку. Если б я не знал, что он местный, вполне можно было предположить, что это их человек. А и человек ли?

Ябеда уже пришел в себя и сидел напротив меня, ковыряясь по обыкновению в носу.

Стоп! А может они влияли на него как на меня, на Ябеду? Что-то подсказывали и руководили исподтишка? Нет. Я затряс головой. Совсем уже бред получается. Никакой свободы воли. Быть такого не могло? Или могло? И вообще, что я о них знаю?

Да, ничего! Пинали меня по жизни как мячик, вели как собаку на веревке. И ничегошеньки я про них не знаю. Кроме одного. Им во что бы то ни стало нужно, чтобы я ввел этот код. Запустил эту машину. Для чего? Господи! Хоть ты намекни? Пока я свои мозги не спалил. В голове уже гудит от напряжения, как в той машине за спиной.

Слишком мало я знаю, чтоб прийти к каким-то определенным выводам. Догадка есть, но она слишком зыбкая. А что будет, если я им не подчинюсь? Не стану вводить программу? Скорее всего, сдохну здесь с голоду. Решетку эту, мне сломать не по силам, никоим образом, даже в медвежьем обличии. А что вероятнее, сдохну я ещё раньше от этой невыносимой, несказанной боли. А может и не сдохну? Просто спалят они мне мозги, и будет ещё одним Ябедой больше? И пойдем мы с ним в обнимку по жизни. И будем друг другу мужем и женой. Поскольку никто нас кроме нас уже любить не будет. Никогда.

Эх! Вот, значит, куда фантазия завести может. Я покачал головой. Прояснение мозгов прошло. Навалилась некое отупение, и как мне показалось, в голове забулькало. Разжижаются уже, что ли? А как же Роза? А как же мой не родившийся ещё ребенок?

Кто позаботиться о них? И, что, в конце концов, произойдет, если я выполню предназначение? Что мне помешает в конечном итоге разломать эту долбанную машину к ядреной Фени! Ну, это на тот вариант, если, решётка так и не поднимется, и последствия запуска машины примут хреновый оборот. Что же всё-таки произойдет?

Господи! Как же это противно, гадко чувствовать себя машиной, кнопкой на которую кто-то нажал. Рабом случая и обстоятельств! Всё существо моё борется с этим. Кричит и протестует. И я не хочу, не хочу доживать свою жизнь сопливым Ябедой. Не хочу утратить своё я, своих родных и близких! Что же мне делать? Что делать?

Прав был Хаймович, это извечные вопросы: Кто виноват? и Что делать? Пусть я сделаю по-вашему, и посмотрю, что из этого выйдет. И горе вам, если результат мне не понравится! Как говорил Хаймович, иногда нужно схитрить, чтобы выжить. Разве по-честному меня использовали? Право исправить эту несправедливость я оставляю за собой!