Мечтатель

Кимара замерла.

Ты... серьёзно?

"Я не настолько хорош в магии разума, чтобы лгать мыслью. Или ты не ощущаешь моей искренности?"

Я... я ощущаю... но...

"Прими стойку "всадника" — без оружия!"

Она повиновалась. И тотчас ощутила, как успокаиваются волны, нарушившие гладь Вод-Что-Внутри. То, что Ложка... Иан-па назвал "неколебимым спокойствием духа" — вернулось.

Быстро и естественно.

"Да. Всего ничего. Каких-то полшага по Тропе Воина, не больше. Сенфар — идиот!"

Сенфар?

"Ты его якобы труды не читала, и не много потеряла, как по мне. Этот слепой тупица, философ криводумный, среди прочей мути писал, что женщина якобы не способна двигаться по Тропе Воина... потому что бла-бла-бла и бу-бу-бу. Шовинист недобитый!"

Знаешь, ты тоже забавно ругаешься.

Ответом ей стал мысленный смех — на удивление звонкий и заразительный. Кимара сама не заметила, как её глаза заискрились весельем, а губы изогнулись, пытаясь улыбнуться.

Впервые за... когда она последний раз улыбалась? Сходу и не вспомнить...

"Так. А теперь, пока лишнее не вылезло из тёмных щелей разума снова, марш вперёд. Вы ведь хотели посмотреть, как я магией швыряюсь? Присоединяйся, будет весело".

Впереди, на близкой уже поляне, что-то громко и странно затрещало. Серые глаза Кимары, всё ещё хранящие отсвет молчаливого смеха, поймали иссиня-белые вспышки, осветившие листы коричника, тёмные оголившиеся ветви, бугры корней... резкий свист и глухой стук — несколько раз подряд. И — беззвучное яркое зарево, потревожившее лесные тени...

Что это за магия? Что за стихия? Неужели... свет?

"Давай попозже поговорим, хорошо? Я тут как бы сконцентрироваться пытаюсь..."

Плеть слегка нахмурилась, но всё же зашагала в сторону поляны.

...спустя почти час они — уже всей группой, вчетвером, за исключением одного только куратора — шли уже знакомой тропкой в направлении Архива. Причиной были рассуждения мага:

— Считается, что в испытательный рейд мы пойдём неизвестно куда. Это должно морально подготовить будущих Охотников к неожиданностям. "Остерегайтесь стоборов" и всё такое.

— Стоборов? — вставил Губа.

— Это такие хищные звери. Впрочем, не всегда именно хищные и даже именно звери... в сущности, стобор — это самое опасное, что может встретиться на пути и чего действительно надо опасаться. Естественно, что для разных мест и обстоятельств стоборы разные; кстати, в наших условиях, на базе гильдии, стоборами являются люди — как источник наибольшей опасности. И нечего так на меня смотреть! Не клатром же бояться, когда рядом с нами ходят Шинемур, Наэли и даже, подумать жутко, сам Керм Пекло! Но я не об этом. Итак, нельзя знать заранее, куда именно куратор поведёт нас. Но вот предполагать очень даже можно — ведь нам известны некоторые граничные условия. Основное из них таково: это должны быть Тёмные Земли, в которых новички при должных стараниях могут продержаться месяц и даже более. Есть также условие неявное: до означенных Тёмных Земель не должно быть слишком уж далеко. Надо объяснять, почему?

— Никак нет, саорэ маг! — дурашливо проорали хором Штырь и Губа. Чем вызвали у Плети ещё одну улыбку — правда, совсем слабую.

— Прекрасно. Зачёт на сообразительность сдан, идём дальше. Какие Тёмные Земли есть у нас под боком? Ученик Штырь!

— Певчие Пещеры, Лысое Пепелище, Болотища и Косолесье. А ещё Химерник, что под Гордой, и та безымянная, что к северу от истока Фли. До остальных больше недели топать.

— Плохо, ученик Штырь.

— Почему?

— Ещё одну безымянную забыл, — влез Губа. — Ту, что за Мокрым Станом.

— У-у-у...

— Вот именно, что "у-у"! — Ложка воздел к небу указательный палец и выпучил глаза, не без успеха изображая Эрриса Шмыга. — Незачёт тебе, Шнырёк. Если Тёмные Земли не доставляют особого беспокойства, являя опасность лишь для тех идиотов, которые туда сдуру забредут — это ещё не повод про них забывать. А теперь вспомним ещё раз весь список и спросим себя: куда нас не могут послать на месяц?

— Всяко не в Пещеры и не на Пепелище, — сказал Губа. — Там жрать нечего.

— А в Болотищах мы месяц не высидим, — подхватил Штырь, желая доказать, что один маленький промах ещё ничего такого не означает. — Никак. Поганое место... да и травануться там уж больно легко, даже зная в лицо все тамошние кочки. Туда в патрулирование имеющих Знак в наказание посылают, а уж нас — только с желанием демонски подгадить.

— Очень хорошо. Но недостаточно. Какую ещё Тёмную Землю можно отсеять?

Штырь и Губа сосредоточенно молчали.

— М-м?

— Правильно, — улыбнулся Ложка, глядя Кимаре в глаза так, словно не замечал уродства.

— Что правильно?

— Саорри хотела напомнить вам двоим, что Тёмные Земли у истока Фли — тоже болотистая, пропитанная влагой, небольших размеров местность. И что куратор у нас... кто?

— Лараг Кремень, заклинатель огня. Точно! — От избытка чувств Губа треснул себя кулаком по груди с такой силой, что аж хекнул. — Раз небольшая, то прокормиться охотой там будет сложно. А раз болотистая и сырая, то огневик в качестве защитника для нас...

— ...будет не совсем бессилен, но значительно ослаблен! — закончил Штырь.

— Верно. Есть ещё одно соображение, ограничивающее выбор. Но я не полностью в нём уверен сам... и не хочу лишать вас всех возможности напрячь не только тела, но и умы. Так что пойдём-ка мы дружною толпою в Архив, где и попросим доброго дедушку Мелеза выдать нам что-нибудь интересное, касающееся Косолесья, Химерника и Темноземелья за Мокрым Станом. А потом обсудим прочитанное друг с другом.

И они пошли. При этом Губа в боги знают, который раз завёл со Штырём спор на вечную мужскую тему: о сравнительных преимуществах и недостатках древкового оружия относительно клинкового — вообще и глевии против парных неравных мечей — в частности.

А Плеть, шагая за ними следом бок о бок с Ложкой, молчала. И думала о... разном. Порой, чтобы обуздать эти думы, она замирала в одной из стоек или делала одно из заученных движений, чтобы Воды-Что-Внутри вернули себе безмятежность. А маг шагал рядом, молча улыбаясь чему-то — и молчание это казалось странно уютным.

"Как семья на прогулке. Пара оболтусов, что считают себя взрослыми лишь потому, что порой соскабливают щетину с подбородков, и..."

Покосилась на Ложку.

Огромный, два человеческих роста в высоту, чёрно-зелёный валун парит в воздухе без иной опоры, кроме магической силы безмятежно сомкнувшего веки человека. Миг — и валун обрастает злыми иглами трескучих разрядов, слишком крупных для искр, но для молний всё же маловатых. Однако иглы быстро становятся длиннее. Потом ещё длиннее. Вот одна из них, похожая на судорожно бьющийся корень, дотягивается до земли — и уже не с треском, а с шелестящим, жутким грохотом врастает в неё. Исчезая на ничтожную долю мгновения, чтобы снова возникнуть почти на том же месте. И снова. И снова. Со всё большей яростью, перед которой бледнеет любая человеческая страсть.

Мерцающие отсветы на жухлой траве, голых ветвях, ещё не облетевших листьях. Чуть ли не на низко клубящихся облаках. Стократ усиленный резкий запах грозы.

Встающие дыбом волосы...

Плеть замерла на месте, поражённая невероятной догадкой — и схватила мага за руку, требовательно заглядывая ему в глаза.

Ты тоже из "порченых"?

Мысль у Кимары вышла громкая. Ещё бы — с минимального расстояния, лицом к лицу, да ещё и с физическим контактом. Но я давно начал подозревать, что это — не все факторы, из-за которых она так мощно... "фонит".

"Меня особенно умиляет милое словцо "тоже"..."

Её пальцы впились мне в руку с утроенной силой.

Отвечай!

"Да и я не молчу... вспомни уже комплекс какой, а то дух из меня вышибешь своей... м-м... внутренней бурей. Пожалуйста. Успокойся. Успокойся..."

Длинный выдох с закрытыми глазами. Хватка пальцев ослабевает — но не исчезает.

"Вот так гораздо лучше. Что ж, начнём давно назревший разговор. "Порченый" ли я? С одной стороны, я не ложился ради посвящения в девятилучевую звезду, как другие человеческие маги. Ну, это ты и так уже знаешь — ведь иначе я не мог бы сразу и мысли чужие слышать, и целительством баловаться, и свет вызывать... и всё остальное делать, что умею..."

Не тяни! — почти мольба.

"Даже не думал. Так вот: я "порченый", если говорить об отсутствии привязки к одной из девяти стихий... вообще к какой-то одной стихии. И я — НЕ "порченый", если подразумевать под "порчей" наличие магии случайной, неконтролируемой, разрушающей разум. Я, как ты видишь, пребываю в здравом рассудке и неплохо контролирую свои силы".

Ближе к концу моего нарочито размеренного ответа рука Кимары разжалась и повисла, да и вся она как-то... опустилась. Ссутулилась, склонила голову, пряча взгляд.

"У меня нет в этом полной уверенности, — продолжал я, всеми силами стараясь излучать спокойную силу, — и вряд ли когда-нибудь такая уверенность появится... слишком давно было дело... но мне кажется, что мой случай отдалённо схож с историей древнейших магов".

Да?

Проблеск любопытства. Очень хорошо, теперь не спугнуть бы...

"Задумывалась ли ты когда-нибудь, как появились самые первые маги?"

Нет... никогда.

"Об этом мало кто думает. И знаешь, что я предположил? Что в самом начале, когда ещё никто не придумал ни ограничивающих ритуалов, ни даже заклятий, а вся — вообще вся! — магия выглядела как простые, почти случайные выплески силы, едва управляемые волей и разумом... так вот, в самом начале ВСЕ маги были "порчеными". В современном понимании".

Вот это её взбодрило. Плечи снова развернулись, взгляд редкостных серых глаз пытливо сцепился с моим.

"Так вот, у первых магов было лишь два пути... сливающихся в один. Первый — снова взять под контроль собственный разум, оградить его от пагубного влияния случайно обретённой мощи. И тем самым укротить если не саму мощь, то хотя бы её проявления. И второй — каким-то чудом, благодаря ещё одному вмешательству то ли случая, то ли судьбы ввести силу, полученную из-за "порчи", в какие-то рамки. Скажем, рамки только магии воды. Или только магии света. Что-то узкое, устремляющееся по единому руслу. И это укрощение "порчи" самим своим фактом должно было оказать благотворное влияние на рассудок. Понимаешь?"

Я... да. Кажется.

"Запоздало прошу прощения, что когда-то обозвал тебя дурой. Мне не следовало бросать в запальчивости те обидные слова. Надеюсь, ты не обижаешься на меня за тот... случай?"

Обижаюсь, конечно (и это наглая ложь). Никогда не прощу (давно уже простила)!

Я улыбнулся. А кто бы на моём месте нашёл в себе силы НЕ улыбнуться?

"У тебя чудесные глаза... ох. О чём я?... Первые маги. Да. Так или иначе, но для того, чтобы превратить "порченых" в таких магов, каковы они ныне, необходимо было два... этапа. Во-первых, укротить магию. Во-вторых, научиться наделять магией других людей — целенаправленно и стабильно. Второй этап нас сейчас волновать не должен, это отвлечённая теория, к делу никак не относящаяся. А вот первый — наоборот. Ты практически призналась, что "поймала" осколок силы. Какой-то неизвестной и пугающей магии. Поверь: я буду последним, кто побежит докладывать об этом щитовикам — хотя бы потому, что они наверняка не забыли, как я бил морду одному из их рыцарей и оставил с носом одного из их палатинов".

— Что-о-о?! — Как это случилось? Как тебе вообще удалось... такое?!

"Пожалуйста, не вслух. Как? Это отдельная долгая история, и я расскажу её позже... ну а если не удержишь в узде любопытство, попробуй расспросить Йени Финра... Головастика".

Обязательно попробую. А... может, всё-таки расскажешь?

"Сейчас, на мой взгляд, гораздо важнее другой рассказ. Твой. Как ты догадываешься, я бы не отказался заполучить в группу ещё одного мага. Тебя".

Ты... серьёзно?

"Повторю ещё раз: я не так хорош в магии разума, чтобы лгать мыслью. Я сейчас предельно искренен. И я не думаю, что твоя проблема так уж велика. Ведь "порча" не затронула твой разум... или всё-таки затронула?"

Ответом мне были опущенный взгляд и снова поникшая голова.

"М-да. Это будет сложнее, чем я надеялся. И мне следовало догадаться самому. То твоё... поведение... во время нашего знакомства — это явно..."

Заткнись!!!

"Так. Начальная стойка любого комплекса — давай! Отлично. Как видишь, это работает. Мне с самого начала следовало догадаться: не может иметь настолько дурной характер человек, так же близко, как ты, подошедший к совершенному владению телом и оружием. Вспыльчивостью и грубой несдержанностью страдают многие, но среди этих "многих" не сыщешь ни мастеров клинка, ни метких стрелков. Это абсолютно несовместимые свойства. Истерик не одолеет тягот Тропы Воина, как гнилая верёвка не перерубит гномий клинок. И... позволь мне догадаться. Эта твоя "порча" — приобретение сколь сомнительное, столь и недавнее. Вероятно, ты заполучила её там же и тогда же, где шрамы: в первом тренировочном рейде по Темноземелью. Так?"

— Да. — Глухо, не поднимая головы.

Я не стал напоминать Кимаре про комплексы, правильные движения и правильное дыхание с сопутствующим воздействием на дух-разум. Вместо этого я шагнул вперёд, сокращая и без того довольно малое расстояние меж нами, и обхватил ладонями её голову. После чего мягко, но непреклонно заставил посмотреть прямо на меня — снова.

Физический контакт усиливает мысленный. В этом я ещё на Дозорной заимке убедился.

"Прекращай это. Немедленно. Мне больно видеть тебя отчаявшейся. Вздохни глубже! Да, тебе выпало нелёгкое испытание. Но недаром один мудрец, глубоко уважаемый мною, говорил: всё, что меня не убивает, делает меня сильнее".

...да, главное — временно забыть про такие не убивающие меня вещи, как плюшевые игрушки, кучевые облака и диатомовые водоросли. Проклятый сетевой стёб! Вечно он норовит безвозвратно испортить самые пафосные моменты...

Чтобы, не приведи судьба, не сбиться, я заговорил вслух, вкладывая в слова максимум уверенности — и заставляя единственную слушательницу поверить сказанному:

— Прошлое всё равно не изменишь; не имеет смысла терзаться из-за того, что случилось и что не случилось. Что было, то было. Отпусти прошлое, надейся на будущее, живи настоящим. Ты выжила — и это важно. Ты обрела силу, которой нет у других и которую ты сможешь использовать, когда будешь готова — это тоже важно. А если даже решишь не пользоваться тем, что даёт "порча", твёрдо обещаю тебе одно: я не дам тебе сойти с ума. Вывернусь наизнанку, душу архидемону заложу с потрохами... но тебя безумию не отдам. Веришь?

— Да.

На мгновение отпустив Кимару, я сделал ещё полшага вперёд и обнял её — вполне по-братски. Ну, пришлось ещё дополнительно объяснить своенравному организму про братские... я сказал, братские!... объятия — потому как я давненько не обнимал женщин вообще... а таких женщин, как Кимара, вообще никогда не обнимал. В первый раз так повезло.