Но вот Рок, так и шедший впереди отряда, поднял руку, остановил дальнейшее движение группы и жестом показал, что нужно посоветоваться.
Раут, старательно контролируя окружающее пространство, приблизился к ведущему.
— Впереди что-то непонятное. Похоже, там была стычка и сейчас пирует прайд ракила. Можно их обойти, но я хочу посмотреть, что там случилось на самом деле. Лаола проведёт вас безопасной тропой. Ждите меня там.
— А если нарвёшься на неприятности? Эти твари очень быстрые и для одиночки слишком опасные.
— Знаю. Но там может оказаться то, что мы ищем. А пропустить искомое из-за наличия зверья, тоже не лучший вариант.
— Ладно. Поступай, как знаешь. Но с нашими силами справиться с ракила вряд ли получится.
Группа изменила маршрут, сойдя с тропы, а лейтенант начал медленно выдвигаться к месту пиршества.
Как оказалось, лесная поляна была оккупирована несколькими прайдами ракила, не особенно крупной разновидностью местных доминантов. Обычно, нападать первыми, на превосходящую их размерами добычу, они не стремились, предпочитая разойтись миром с животными, которые были полны сил.
Но вот если встречали подраненную или загнанную, даже более крупным хищником, добычу, то радикально меняли свою поведенческую стратегию и проявляли просто необъяснимую дикость и злобу.
И вступать в противостояние, с пытающимися завладеть своим потенциальным трофеем животными, было неразумно, поскольку поменять свои приоритеты и отнести даже не проявляющего агрессии зверя или человека к своей законной поживе, могли в один миг.
Так-то, сами по себе, отдельные твари были не особенно опасны. Довольно трусливые, правда, очень подвижные, что позволяло им избегать нежелательных контактов, они имели одну особенность, которую с успехом использовали при стайной охоте. На загривке животного находился плотный костяной нарост, который не давал противникам применить самый действенный приём — перекусить шею мелкому агрессору. Тварь, схваченная подвергшимся атаке животным за то место, которое у большинства зверья было самым уязвимым, крутилась в пасти, изгибаясь самым невероятным образом, и наносила своими когтями множество небольших, но болезненных ран противнику. И пока вероятная цель охоты более сильного монстра таким странным образом придерживала атаковавшего мелочь животное, самое мощное оружие охотника оказывалось парализованным. Правда, мало кто из животных, попавшихся на эту уловку ракила, понимал, что он из организатора охоты сам превратился в потенциальную добычу прайда. И товарки, попавшей в захват зверюги, начинали групповую атаку на своего обидчика, впадая в бешенство от запаха крови.
Когда до цели охоты доходило, что потеря крови через множество мелких ран и порезов стала критической, сил на противостояние уже не оставалось. Инстинкт, бросить схваченную добычу и бежать, здесь просто не работал. Может быть, всё дело было в том, что стая каким-то невероятным образом внушала своей добыче мысль о том, что оставить свой трофей и спасаться бегством совершенно неправильно. И вот сейчас более сильный одержит победу и получит вожделённый приз.
Только так почти никогда не случалось.
И прайд, добив свой куш, начинал праздновать победу.
Всё это Рок знал из тех методичек, которыми корпоранты делились с местными свободными. Всё же при их нелюбви к тем, кто не считался равным по статусу, необходимость сохранить популяцию добытчиков биоматериалов была весомой причиной, для их информирования об опасностях этого мира.
Так что именно сейчас он впервые наблюдал как 'работают' эти животные.
Только вот выяснилось, что придётся выждать некоторое время, пока звери покончат с парой рогачей, неизвестно как забредших в этот лес.
Через оптический прицел винтовки было хорошо видно, что именно в том месте, где находилось 'руководство' прайда, лежали чьи-то вещи. Вряд ли они остались от людей, которых растерзали пирующие хищники. Скорее всего, это произошло немного раньше, поскольку особого стремления 'изучить' оставленное бесхозное имущество у животных не прослеживалось.
Лейтенант 'позвал' Ласку, получил от неё примерное направление, в котором нужно было искать своих товарищей, и отправился в сторону отряда.
* * *
Звери ушли только через день.
День задержки, который был безвозвратно потерян. И за этот день быстрым маршем можно было дойти практически до намеченных мест поиска. И уже там приступить к целенаправленным работам.
Так поначалу и сказал Раут.
Вступать в дискуссию Рок не стал. Если задержка и была, то не по его вине. Ну и потом, что можно было обнаружить на месте сбора целебных трав, даже Раут не смог объяснить. Ведь, скорее всего, если что-то и произошло, то не там, где планировала собирать ингредиенты девушка. Это место, опять же, со слов Раута, особым вниманием собирателей не пользовалось. А то, что туда подалась разыскиваемая, так это только потому, что была одиночкой и сражаться с местным зверьём просто не могла. Да и шанс на то, что она действительно добралась до Дальних лугов, не равнялся ста процентам.
А вот то, что заметил лейтенант, могло дать белее реальный результат. Ведь если это вещи той, кого они ищут, или тех, кто стал причиной невозврата девушки в посёлок, то задержаться было просто необходимо. Хоть какая-то реальная надежда, что могла определиться причина исчезновения Лин. А гулять по лугу и мечтать, что удастся отыскать потерянные предметы, которые могли бы 'рассказать' о том, куда подалась пропажа... И ладно бы ещё поиск начали на следующий день, после того как стало ясно, что Лин не вернулась. Хоть какой-то явный след мог остаться. И с помощью Ласки и Милы можно было попробовать поискать направление отхода девушки.
А делать это через две недели...
Странное желание.
Пришлось объясняться. Ничего путного охотник сказать не смог. Он думал (вернее сказал, что думал, а какие мысли на самом деле были в его голове — не сказал), что чем быстрее они окажутся на Дальних лугах, тем скорее отыщут следы, оставленные девушкой. На вопрос — как быть, если окажется, что Лин изменила маршрут, Раут не смог дать внятного объяснения. Он с упорством твердил, что задерживаясь здесь, они просто теряют время. То самое время, которое могло бы упростить поиски Лин.
В итоге Рок завёлся и сказал Рауту, что если он так спешит, то может продолжить свой путь в индивидуальном порядке. Потому как с таким обследованием мест, где могла попасть в неприятности та, кого они ищут, они точно ничего не найдут. Или, быть может, у Раута есть иная причина в такой спешке?
Грозящую выйти из-под контроля ситуацию, разрешила Лаола. Она просто сказала спорщикам, что вместо определения коэффициента собственной неполноценности, им нужно пойти и посмотреть на деревья около замеченной Роком брошенной экипировки.
Её слова возымели нужный эффект.
И привели к совершенно неожиданным результатам.
На одном из деревьев обнаружилось тело Лин. Девушка была подвешена за руки и, чтобы не могла освободиться, зафиксирована верёвкой за пояс к стволу. Ступни её ног, которые должны были находиться на высоте пары метров, отсутствовали, так как их отгрызли ракила. Выше животные забраться не смогли, поэтому только частично обглодали свою жертву. Никаких видимых ран на теле не было, кроме старых гематом на руках и шее, что говорило о том, что жертву подвесили уже мертвой. Но эта казнь (или жертвоприношение) случилась никак не меньше недели назад.
Оставленная экипировка принадлежала Лин и кому-то ещё. Но ничего ценного в ней не нашлось. Порванная запасная одежда в разодранном рюкзаке, какие-то тряпки и распотрошённый полевой рацион уже не годный к употреблению. Ни оружия, ни мешков для сбора ингредиентов, ни каких либо предметов, по которым можно было бы идентифицировать это тело. Отсутствовал и хабар, который могла собрать разыскиваемая.
Раут сидел перед телом лежащей на земле девушки и молча держал её за руку. Двое его товарищей стояли за спиной, положив руки ему на плечи. Так продолжалось некоторое время. Потом Рок подошёл к охотнику и сказал, что нужно возвращаться. Закончить дела здесь и выдвигаться обратно к посёлку.
— Нас ничего не держит в посёлке. Мы не вернёмся.
— Тогда осталось два момента, которые нужно решить.
Охотник перевёл взгляд на Рока.
— Похоронить Лин и произвести расчёт с нами.
— Хоронить мертвых здесь не принято. Лес сам заберёт свою жертву. А расчёт... — он достал из кармана чип, — вот деньги. Здесь достаточно за ваши услуги.
— Тогда последний вопрос.
— Спрашивай.
— Как зовут поселкового доктора и где его можно найти.
— Марк Штубер. Домик слева от входа с синей полосой. Только вас к нему не пустят. Его охраняет пара мордоворотов и он никогда не выходит к пациентам, а принимает больных только по указанию главы посёлка.
— Значит, этому посёлку не повезло. На одного лекаря и главу в нём станет меньше.
— Не будь так самоуверен. Местные отморозки слишком ценят бесплатные медицинские услуги. И весь посёлок вступится за доктора. А ты слишком многим наступил на хвост. Так что тебе не получить медпомощь.
— Посмотрим. Как он выглядит?
— Ниже тебя на голову, чуть плотнее. Небольшая залысина, нос с горбинкой. Взгляд — как будто смотрит сам в себя. Он просто похож на того, кем и является.
— А, кстати, где жила Лин?
— Перед доктором. Домик с двумя выходами. Тебе не попасть внутрь. Там генетическая идентификация на замке.
Охотники собрали свои вещи и, выйдя на дорогу, направились в сторону другого посёлка. Ласка проводила их с пару километров и передала Року весть, что никого в округе больше нет.
— Ну что милая, теперь твоя работа.
— В смысле?
— Нужно извлечь нейросеть и сохранить генетический материал Лин. Времени у нас как раз, чтобы девушка вернулась в посёлок.
— А ты?
— Думаю, по пути нам кто-то попадётся. Нравы здесь жестокие, да и лесу нужно что-то отдать...
* * *
Смена личности и на этот раз прошла совершенно ординарно.
Время только потребовалось несколько больше, но это было связано с особенностями телосложения реципиента. Найденный свободный был немного плотнее и чуть ниже, чем Рок. И программа генетической коррекции затратила на перераспределение биоматериала на сутки больше.
Теперь Рока звали Ник Грикан. Правда с легализацией, то есть тем вариантом, который уже проходил ранее, вышла промашка. Для подтверждения истинного идента, придётся прикинуться человеком, не могущим его сейчас предоставить.
Да и с именем повезло, можно сказать, случайно. Пока ещё работающий браском погибшего товарища был настроен на звонок своему партнёру, который находился здесь же. Только вот ввиду непонятных обстоятельств был закопан в неглубокой могиле. И использовать биоматериал погибшего Рок не решился. Ведь за этим человеком мог тянуться целый ворох проблем, раз его прикопал его же товарищ. А сам реципиент погиб от когтей баралга, местного зверя чем-то похожего на кошку, только размером с крупную собаку. И его браском, использовав почти полностью ресурс батарей, смог принять только один вызов с браскома убиенного. Перед тем, как батарея умерла. И поэтому теперь не сможет выдать идент. А для того чтобы его зарядить нужно было вернуться к боту. А потом снова идти к посёлку. Но так челночить можно было долго. Тем более, что мысли о правильности определения личности реципиента всё же были не до конца точны. А вместе с ними и сомнения в правильности выбора.
И оставалось, либо принять реальность как есть, или опять вернутся к поискам желающих поделиться тайной личности. Впрочем, последнее могло и не прокатить. Ведь для этого нужно найти добровольно умерших. А использование для этой цели живых, могло создать потенциальные проблемы себе, любимому. И их решение могло дать совершенно неожиданные и ненужные результаты.
Лаола сменила фамилию. Но ей было несколько проще. Искать того, кто мог поделиться своими генетическими данными, уже не требовалось. В герметичном контейнере для биологических образцов покоилась горошина нейросети. Её пришлось варварски вырезать из головы погибшей. Естественно, что никаких имплантов доставать не стали. Помимо того, что требовалась определённая квалификация, чтобы в полевых условиях их правильно извлечь, нужно было еще и знать, какие именно улучшения использовала девушка и где размещены нанофабрики установленных модернизаций организма.
К моменту, когда траппёры вернулись к Лесному-2, они уже были Лаолой Садри и Ником Гриканом. Встреть их кто-то знакомый, он бы не нашёл заметных внешних отличий. Знаний своих реципиентов они, конечно же, не имели. Но здраво рассудив, что в посёлке им нужно пробыть только пару суток, особо этому внимания не придали.
Лаола, как любая женщина, будет изображать из себя недотрогу и мужененавистницу. А Рок её временного товарища по промыслу.
Если же кто-то пожелает предложить более близкие отношения, то с этим желанием ему придётся повременить. Ну, а потом и вообще забыть о его осуществлении.
Определённая проблема была в экипировке. С чем девушка обычно выходила на промысел, спросить у Раута забыли. А найденный рюкзак мог ей и не принадлежать. Тем более, что в нём не нашлось никаких вещей, которые женщины любят брать с собой. Это-то Рок проверил после ухода охотников очень тщательно.
Оружие также не нашли. Впрочем, если её ограбили, то лесные тати взяли всё до последнего патрона или заряда.
Смелый проход через ворота, похоже, немного озадачил охрану. Но никаких действий она не предприняла. Только немного странным взглядом старший проводил девушку и её спутника.
Дверь легко открылась на касание руки, и бывшие траппёры оказались в жилище погибшей.
Две комнаты, одна из которых прихожая, зал и столовая одновременно. Вторая, очень скромная по размеру, была спальней. Но вдаваться в интимную сторону жизни бывшей корпоративной служащей, просто не было времени. Да и особого смысла тоже. Быстрый обыск на предмет спрятанных денежных средств дал положительный результат. Под столом, в небольшой выемке были спрятаны два чипа. Но сколько на них было средств, осталось неясным — ни у Лаолы, ни у Рока возможности считать сумму не было.
Нашлись несколько коробок с патронами для кинетического пистолета, но калибр был иной, чем у имеющегося оружия. В навесном шкафчике начатая упаковка полевых рационов. Над кроватью в спальне — винтовка под стандартный патрон, которым пользовались все корпоративные служащие.
Вот и всё. Ну ещё несколько мелочей, таких что могли быть в комнатах как у мужчины, так и у женщины. В общем, временное жильё, в котором можно переспать ночь и снова отправиться на промысел. Почти без признаков индивидуальности.
— Как поступим с врачом? — Рок посмотрел на девушку.
— В смысле как?
— Когда пойдём к нему?
— Я пойду одна. Вдвоём привлечём слишком много внимания.
— Справишься?
Лаола улыбнулась.
— Если долго не вернусь, то сам прояви инициативу. Всё же брошенный любовник, как-никак. Беспокоится о своей девушке.
