И тут же мне пришла в голову следующая мысль — варги! Если у Ри с Ил амулеты — не работают, то почему они должны работать у остальных?
— Быстро за меня! — заорал я им, отдавая приказ и одновременно ставя "вампо-щит", — и не высовывайтесь!
Маг, поднял левую руку вверх. Видно готовился "кинуть" в меня заклинание. А я на узкой дороге, а сзади — беззащитные варги. Ни отпрыгнуть, ни увернуться! Сихот! Как неудачно-то всё!
Ладно, ещё не вечер, — подумал я, отправляя в противника "шок любви".
Кого только по дорогам не носит
Копыта белого жеребца почти неслышно ступали по мягкой почве дороги вьющейся вдоль каменной стены. Покачивающийся в такт его шагам, в седле, правитель города Улудаг — берлибей Карадюман был задумчив. Архимаг возвращался с добровольно-принудительной прогулки. Их он начал совершать с год назад, после того, как внезапно для себя выяснил, что уже три с лишним года вообще не покидал своего дворца.
Нет, — так дело не пойдёт! — подумал он тогда, подсчитав проведённое время в четырёх стенах и ужаснувшись содеянному, — вот так и начинается старость! Перестаёшь выходить из дома, перестаёшь интересоваться окружающим, теряешь связь с жизнью, а она, не задевая, продолжает течь мимо тебя... Потом запираешься в башне и никто точно даже не знает — жив ты или нет? Может, только слуга, который носит еду, да убирает. Нет! Я не старый! Мне всего триста двадцать семь лет! Для мага — это возраст зрелости, но ни как ни старости!
И он решительно изменил свой образ жизни. Обязал себя выезжать из замка — не меньше одного раза неделю и приказал докладывать обо всех событиях и новостях, случавшихся вокруг. По большей части, это были совершенно ерундовые и не стоящие внимания глупости, но всё равно. Хоть плохо, криво, они всё же позволяли бороться со скукой и безразличием, которые так коварно и незаметно попытались им как-то овладеть.
Вот как раз сейчас он возвращался с инспекции отремонтированного моста через ущелье. Это была абсолютная ерунда, которая совершенно не стоила ни капли его внимания, но... всё же повод — выехать из города.
И сколько это будет продолжаться? — думал берлибей о своей хандре, — что, я так и буду ездить, смотреть — ровно ли положили камни? И разговаривать с ничтожными людьми? С каменотёсами? Долго ли я так продержусь?
В этот момент Карадюман насторожился, прервав свои мысли. Что-то произошло. Он ещё не понял — что и где, но что-то, где-то случилось.
От поворота, стегая коней, с гиканьем, неслась назад четвёрка охраны, ускакавшая вперёд. Следом за их конями, на арканах волочились два тела. Смотря на то, как они, поднимая тучи пыли, тянутся по дороге, Карадюман внезапно понял, что его насторожило. Магия! Магический всплеск! Где-то рядом был маг, который только что применил заклинание.
— Господин, господин! Чужаки! — закричал подскочивший к нему старший четвёрки. Вытянутой рукой, сжимающей нагайку, он указывал в том направлении, откуда они только что прискакали, — чужаки! Четверо! Двоих мы схватили! Там ещё — четверо!
Чужаки? — удивился берлибей, берясь правой рукою за амулет защиту, висевший на цепочке у него на шее, — здесь? Странно...
В этот момент подъехали всадники, чьи лошади тащили кого-то за собою. Подъехали и сбросили арканы с сёдел, оставляя лежать пленников на дороге.
Женщины? — с удивлением подумал берлибей, глядя с высоты своего седла на копошившихся в пыли у копыт его коня и пытающих для начала хотя бы сесть, — точнее... девчонки! Неплохо им досталось...
Запыленная одежда незнакомок была во многих разорвана и превратилась в лохмотья. Особенно пострадали штаны на коленях. Сквозь прорехи, там и сям было видно голое тело, с многочисленными кровоточащими "счёсами" и царапинами. Одной из девушек, со светлыми волосами, наконец, удалось сесть. Она подняла голову и встретилась глазами с берлибеем. Карадюман получил полный ненависти взгляд ярко-голубых глаз. Голубоглазка оскалилась и угрожающе зашипела. Вокруг раздались изумленные возгласы охраны.
Клыки? — удивился берлибей, вглядываясь в незнакомку, — это ведь... варга! Что она тут делает? Постой! Четыре плюс два — это ведь пять плюс один! Маг и пятёрка сопровождения! Как иииинтерееееесно! Имперский шпион? А что тут можно — шпионить? И почему они такие — молодые? А вот это мы сейчас узнаем...
— Свяжите их, — указующе мотнув головой, приказал Карадюман, — возьмём собою. И аккуратнее. Это не люди, а звери. А я пока пойду, поговорю с их магом...
Берлибей вновь прикоснулся к амулету на своей груди, проверяя его. Это был очень старый артефакт, созданный ещё древними магами. Семейная реликвия, передававшаяся из поколения в поколение и наконец, после смерти отца, доставшаяся ему. Далёкий прапрапрапрадед, добывший когда-то эту уникальную вещь — был артефактором. Поэтому, он смог понять, какое чудо попало ему в руки. Понять, сделать подробное его описание и завещать своим потомкам — хранить его. Мощный артефакт, защищающий своего владельца от всех видов магии и оружия. Активировать его мог даже простой человек, не владеющий способностями. Но истинную свою силу и мощь он показывал только в руках мага. Род Берлибея всегда был богатым. Но магов в нём были только двое — он и его прапрадед. Прапрадед много артефактов оставил семье, будь благосклонна к нему Хель...
Ладно, — сказал себе берлибей, поставив щиты и подготовив для использования своё любимое заклинание, — посмотрим, как нынче в империи магов учат...
Мага он увидел через мгновение. Едва слез с коня и вышел из-за поворота. Невысокий парень в чёрном костюме и блестящими тёмными глазами, которые, встретившись с глазами Карадюмана, приобрели выражение, не предвещавшего ничего хорошего. За спиной парня стояли ещё три девушки с поднятыми вверх мечами.
Пффф... Мальчишка! — только и успел подумать о нём берлибей, как в следующее мгновение артефакт на его груди полыхнул короткой вспышкой ослепительно-белого света.
Ментальная магия! — поразился Карадюман, по цвету вспышки определив тип атакующего заклинания, — маг разума!? Не может быть! Скорее всего у него артефакт какой-нибудь... Но всё равно — интересно! Это же редчайшая вещь! Откуда он его взял?
В ответ, он бросил в него небольшой огненный шарик. Берлибей был магом огня, признанным в Халифате профессионалом, в этой области. Но кроме заклинаний огненной стихии, он увлекался коллекционированием древних артефактов. Как раз сейчас, у него с собой, был древний амулет создающий заклинание — "иммерсия", предназначенное именно для пленения врагов, обладающих магией. Любой, на которого оно было наложено, терял способности к магии и передвижению. Правда, заклинание приходилось обновляться — раз в сутки, но это было всё равно дешевле, чем строить для пленённых магов специальные камеры или искать особые кандалы, про которые уже давным-давно никто не слышал. Магов сейчас вообще в тюрьмах не держат. Либо они сразу приносят клятву верности, либо их убивают. А вот древние созывали очень интересные вещи... Артефакт "иммерсия" — тоже достался берлибею в наследство от прапрапрадеда и стоил сейчас — целое состояние. Однако, при всей его древности и стоимости, у него тоже были недостатки. Чтобы его применить, на маге не должно было быть никакого щита! При столкновении с любым, даже самым слабеньким щитом, заклинание артефакта рассыпалось, словно тонкая льдинка под грубым сапогом. И у артефакта был ещё один недостаток. Он очень медленно восстанавливался. Следующий раз его можно будет использовать очень нескоро. Поэтому, нужно быть очень аккуратным и не ошибиться. "Иммерсия" — это сильное, но почти что, одноразовое заклинание.
Берлибей бросил в парня небольшой огненный шарик, желая проверить прочность его щита, однако при этом направил его так, чтобы тот не попал в противостоящего ему мага, если вдруг защита его рухнет после первого же натиска.
Молодой! — подумал о парне берлибей, наблюдая за полётом фаербола, — даже не попытался уклониться, чтобы щит не подставлять...
Огненный шарик достиг темноглазого парня. И Карадюман вновь удивился, как и после того, как его защитный амулет полыхнул белым светом. Фаербол не вспыхнул, разрушаясь, от соударения о магический щит. Нет! Он исчез! Погас, словно впитался в него.
Неужели он владеет заклинанием "щита-поглотителя"? — не поверил своим глазам берлибей, — это же секрет нашего верховного совета!
В этот момент артефакт на его груди вновь ослепительно вспыхнул. Парень ещё раз применил, похоже, своё самое мощное заклинание.
Судя по яркости вспышки — очень сильно! — подумал берлибей, наблюдая за противником и быстро просчитывая свои дальнейшие действия, — но мой артефакт он пробить не в состоянии. Видно, на большее он не способен... Это хорошо. Почему же он стоит на одном месте? В империи не учат правилам ведения магических поединков? Дорога узкая, но всё же... Мог бы попытаться уклонится...
Девчонки! — неожиданно понял берлибей, — девчонки за его спиной! Он прикрывает их своим щитом! Он не может бегать, ведь тогда кто-нибудь из них окажется без защиты. Ха! Всё будет гораздо проще, чем я предполагал...
Карадюман усмехнулся и левой ладонью взялся за широкий браслет на запястье правой руки, активируя его. В этот момент в него полетело какое-то чёрное облако, заискрившееся на щите сотней мелких вспышек.
Тёмный маг? — вновь поразился берлибей, беря в левую руку прадедушкин артефакт, — он умеет создавать разные заклинания? Поразительно! Маг, владеющий двумя стихиями?! Совсем интересно!
Всё! Готово! А сейчас — опыт против молодости! — ухмыльнувшись, подумал он.
— Ха!
С резким выдохом он выпрямил в сторону противника правую руку и активировал артефакт. "Ожерелье огня", именно так он назывался, выпускал подряд пятнадцать огненных шаров. Один за одним. Практически без перерыва. Берлибей рассчитывал на то, что энергия, впитанная "щитом-поглотителем", окажется столь велика, что переполнит магический резерв парня, который должен был быть не очень большим, ввиду его молодости. Когда тот свалится без чувств, тогда, он применит свой второй артефакт — "иммерсия"! Расчёт оказался верен. Огненные шары размером с небольшую дыню, один за одним, словно огненные бусины полетели в щит парня. Тот, видно, не ожидал такого, и первые два шара, без помех, впитались в его щит, заставив его пойти переливами тёмных полос. Но потом парень спохватился, бросил, видно, создавать какое-то начатое им заклинание и попытался отбиться. Последующие два шара неожиданно взорвались в воздухе, не долетев, но вот третий шар — снова впитался его щитом. Непонятно чем, но, похоже, он просто не успел его уничтожить. Потом, ещё два взорвавшиеся в воздухе шара и снова — проскочивший защиту. Ещё два взрыва — и новое потемнение щита противника!
Крепкий! — уважительно подумал берлибей о противнике, — неужели он "переживёт" всё "огненное ожерелье"?
Не "пережил". Зря берлибей волновался. Следующий пропущенный шар оказался для его противника последним. У парня подогнулись колени, и он, упал, завалившись на правый бок. Темный купол его щита — исчез.
Есть! — удовлетворённо подумал Карадюман, направляя "огненное ожерелье" в сторону пропасти и активируя артефакт "иммерсия". Варги, вставшие над телом своего мага с поднятыми мечами, попав под его действе, — попадали и остались лежать недвижимыми.
— Аслан! Иди сюда! — громко позвал, не оглядываясь, берлибей.
— Вяжите их, — некоторое время спустя приказал он, начальнику своей охраны, указав на тела, лежащие на дороге, — возвращаемся в замок! Парня — в камеру, девчонок — в гарем! Только сначала обыщите и отберите у них всё оружие! У варг его должно быть — полно... Беркему — скажите, что они звери и опасны... Впрочем, я сам ему скажу... Посмотрим, как он с ними справится...
Это будет интересно, — усмехнувшись, подумал Карадюман о предстоящем допросе парня и о том, как главный евнух его гарема, Беркем, справится с варгами, — это я удачно съездил... Столько развлечений сразу!
Тюрьма
Мрачные своды, сложенные из крупных серых камней. Вдоль стен длинного коридора, в который выходят двери камер, на металлических крюках, висят тускло горящие масляные светильники. Коридор заканчивается металлической решёткой с ржавыми прутьями, отделяющей его от лестницы на верхний этаж. У решётки, там, где в ней по центру сделана дверь, стоит грубый деревянный стол, сколоченный из толстых досок. За ним, отперевшись спиною на стену, вытянув вперёд скрещенные ноги в сапогах из чёрной кожи и удобно сложив сцеплённые пальцы рук на животе, сидит охранник. На нём — засаленный кожаный доспех, кожаные штаны и небольшой круглый шлем. Второй охранник, тоже в таком же непритязательном прикиде и с коротким мечом на боку, скучая, неспешно бредёт по коридору, заглядывая в глазки дверей. Глянув в очередную камеру, он неожиданно замирает. Кажется, что он даже перестал дышать.
— Абдула, иди сюда скорее! Глянь! — наконец, севшим голосом, сипло зовёт он напарника, продолжая смотреть в глазок.
— Ну чего там...? — лениво отзывается тот, не меняя позы.
— Новенький... Там теперь девка какая-то!
— Ага. Принцесса эльфийская... Ты чего — напиться успел? Когда? Смотри, я — то никому не скажу. Но вот если десятник увидит... Точно, — плетей получишь.
— Эльфийка... — благоговейно прошептал охранник, влипая правым глазом в глазок.
Услышав шёпот напарника, Абдула, наконец, соизволил повернуть в его сторону свою голову, прекратив созерцание стены коридора перед собой.
— Вай... какая красавица... Волосы — как золото... А губы, яркие, как гранат!
— Кюбат, — ты совсем с ума сошёл? Какая красавица? Шутишь, что ли? Там ведь пленник нашего великого берлибея, да продлятся его дни! Тебе, что, парень — девкой мерещится? Давно женщины не было? Небось, опять все свои деньги в кости проиграл?
— Вааххх... — восхищённо отозвался от двери камеры Кюрбат.
Озадаченный его коротким восклицанием Абдула задумался над тем, что, а если и действительно — напарник сошёл с ума? Чем это может грозить лично ему, Абдуле? Вдруг тот начнёт кусаться? Или — драться полезет? Может, стоит вызвать — караул? А не разгневается ли господин десятник, если вдруг выяснится, что Кюрбат — всего лишь тайком умудрился напиться? Тогда и ему попадёт... Придётся, видно, встать и пойти понюхать этого ненормального. Пахнет от него вином или нет? А вставать — лень... Совсем недавно — славно поели и так хорошо сидится... Может, ну его? Дождаться смены, а там...
В этот миг лязг открываемых засовов камеры прервал муки выбора Абдулы.
— Ты чего делаешь, осёл плешивый? — заорал он, вскакивая на ноги, — господин Карадюман велел — не входить!
— Я хочу... потрогать её, — заявил Кюрбат, распахивая дверь камеры
— Чее-его? А ну закрой дверь, плешивый осёл! Из-за тебя и мне достанется!
Абдула в три прыжка преодолел коридор, намериваясь захлопнуть тяжёлую дверь и заодно дать в ухо напарнику для его протрезвления, но оказавшись на пороге камеры и бросив в неё взгляд — замер.
— Видишь, — довольно глядя на него, произнёс Кюрбат, — а ты не верил...
