Разбежалась, — подумала я, отступая вглубь комнаты и прикидывая — чем мне могут грозить их плети? Почему у них — не ножи или мечи? Не хотят меня убивать? Похоже. Пожалуй, этими плётками, они, наверное, умеют обвивать руки и ноги. Точно! Тогда — нужно будет стараться не размахивать руками и ногами....
В схватке возникла пауза.
Толстяк посмотрел на меня, посмотрел, покачал головою и снова крикнул: Рогмул! Табидох таркуй!
Некоторое время ничего не происходило, затем в той части комнаты, которая была отделена решёткой, появились ещё толстяки. Трое. С собою они притащили... Ри! Со связанными руками!
— Рыжая, ты как? — громко спросила я, не смотря на неё и не выпуская из глаз "моего" жирного и троих со щитами.
— Ой! Ил, — увидев меня, обрадовалась она, — я — нормально! А ты как?
— Воюю, — коротко ответила я, краем глаза следя за нею и её конвоирами, — они хотят, чтобы я разделась перед ними!
— Вот, гады! — возмутилась Ри.
В этот момент, двое из её сопровождающих подхватили её с боков и подвесили за связанные руки на крюк, торчащий из стены, да так, что она доставала пол только носочками ног. Свистнула плеть.
— Ай! — громко вскрикнула Ри, дёрнувшись от удара.
Я сцепила зубы от ненависти.
— Пронс! — снова приказал мне толстяк, указывая на осколки в моих руках. Вновь свистнула плеть. Но в этот раз Ри не закричала. Ловко оттолкнувшись от пола, в прыжке, она со всего размаха врезала одному из её мучителей ногою. Между ног. Да так, что тот отлетел в сторону. Я ожидала криков, стонов, проклятий, скрюченного тела на полу... Но ничего этого не было. Получивший удар жирдяй, кряхтя и морщась, поднялся на ноги. На его лице была гримаса, как от сильной, но вполне терпимой боли. И всё!
Не поняла...? — подумала я.
— Пронс!
Свист плети. Рината, вися на крючке, молча дёргается от удара.
— Ри! Выжги им мозги! — кричу я, — ты ведь можешь! Чего ждёшь!!
— Не... могу... Не получается! — у неё сбито дыхание и она отвечает делая паузы, — "Слышу"... только тебя. Наверное... нужно... чтобы все... были.... вместе.
— Дарг! — ругнулась я.
Главный толстяк посмотрел на меня, левым указательным пальцем показал на Ри, а правым провёл по своему горлу.
— Джедж-боредж! — произнёс он, зловеще оскалясь, — пронс!
Вновь свистнула плётка.
— Да на! Подавись! — крикнула я, со звоном швыряя горлышки бутылок на пол.
— Ил, не сдавайся! — отчаянно закричала Рината.
— Я бросила, — оставив крик Ри без ответа, сказала я толстому, — прикажи, чтобы её не били.
— Тыск! — в ответ, он указал мне пальцем на другой угол комнаты.
— Хорошо, — послушно кивнула я, направляясь в указанном направлении, и негромко добавила, — только попробуйте её ещё хоть раз ударить...
Смотрящий гарема
Старший евнух, алибей Беркем, хмуро смотрел на то как, как этой ненормальной девчонке обрабатывают раны. Погром, учинённый ею, частично устранили, вынеся в коридор бесчувственные тела старой лекарки Ханум и младшего евнуха Касыма, но разбитые настои и отвары ещё не убирали. Поэтому, в комнате пахло резко и противно. Алибею было больше жальче именно этих разбитых склянок, чем Ханум и Касыма. Ханум — потому, что старая и больно много потому болтает, пользуясь своим возрастом и привилегией, которое даёт ей место лекаря при гареме.
Хорошо она ей дала, — с удовлетворением глядя на злую голую девушку, которую в этот момент мазали зелёным настоем, — может, эта старая карга теперь не встанет... Давно я ей намекал, что пора уж и на покой... Надоела своими глупостями!
А Касым... Ну окочурится и окочурится... Сам виноват, растяпа! Подставился. Главный эконом всё бурчит, что на охрану гарема уходит слишком много денег. И с таким количеством наложниц, столько евнухов держать — расточительно! А господин уже давно не молод.... Вряд ли стоит ожидать увеличения числа наложниц...
Беркем невольно вздохнул.
Может, эти, пятеро, станут новыми узницами сераля? — подумал он и посмотрел на девушку, которую как раз закончили мазать.
Посмотрел и скривился. Вся поцарапанная, в зелёнке, худая и со злющими глазами и клыками, выглядела она ужасно.
Вряд ли она что-то может сейчас что-то вызвать у господина, кроме желания держаться от неё подальше... — решил он, осмотрев её с головы до ног, — хотя, ссадины затянутся, мясо на костях нарастёт, а девочки растут быстро... Личико у неё — красивое, фигура — тоже... И волосы — белые... редкость! Вот только злая она.... как голодная крыса!
Беркем посмотрел в полные ненависти глаза голой блондинки, с ног до головы перемазанной зелёным и загрустил, представив это чудо у себя в гареме.
Господину скучно, — подумал он, — приказал обращаться с ними — бережно. И переводчика не дал. Сказал — "сделай всё сам, потом доложишь!" Забавляется он. Да, конечно, ему смешно... Вон сколько банок эта зараза разбила! Эконом, конечно, попытается из моего жалования вычесть... А вот — кукиш ему! Если что, пойду к господину, пусть уймёт своего скареду. Хорошо я библиотекаря нашего расспросил, кто такие — варги? Если бы не разузнал, да не подготовился, всё могло быть гораздо хуже... Точно бы на меня кинулась! Зачем господину эти дикарки? Может, чувство опасности придаёт им интерес в его глазах? Не знаю, не знаю... Вот только управлять ими и отвечать за всё, придётся мне... Похоже, нужно будет держать их раздельно. Угроза расправы над одной, в случае неповиновения других, на них действует... Они действительно — одна команда, как сказал библиотекарь. Ладно, одну намазали, теперь нужно другую мазать. Потом, остальных, троих... А этим нужно объяснить, что будет в случае их неповиновения...
— Смотри! — сказал алибей белокурой бестии, показывая ей открытую левую ладонь с растопыренными пальцами, — это — ты!
Он показал на неё указательным пальцем правой руки и медленно загнул им мизинец на левой.
— Поняла?
Девушка, непримиримо сжав губы, небрежно кивнула.
— Она.
Беркем показал на вторую девушку, за решёткой, и загнул безымянный палец.
— Поняла?
Неспешный, задумчивый кивок в ответ.
— Ещё трое!
Алибей потряс в воздухе левой рукой с оставшимися растопыренными пальцами.
— Будешь своевольничать — я им головы откручу! Вот так!
Он ухватился за последнюю фалангу безымянного пальца и показал, что он как будто её скручивает.
— Ясно тебе?
Девушка мрачно кивнула.
— Сейчас проверим, как ты поняла, — сказал Беркем и крикнул своим подчинённым, — Ведите эту рыжую сюда! Мазать будем...
— —
— Тшшшш... — прошипела сквозь стиснутые зубы Илона, — гады.... Я им всё припомню....
Вода, в небольшом бассейне, куда их вдвоём загнали после целительских процедур, была горячей и больно жгла ободранные места.
— Да... — поддакнула сидящая по шею воде Рината, тоже с недовольной гримасой на лице.
— Слыш, Ри! Что они думают? — близко наклонившись к её уху, быстро прошептала Илона, громко плеская рукой по воде, — ты слышишь?
— Не слышу, — отрицательно покачала головою в ответ та, — я пыталась, но... Очень много людей вокруг. Как будто толпа разом говорит... Я не смогла разобрать и... "закрылась". Больно в голове.
— Толку с тебя... — отодвигаясь, с лёгким презрением в голосе произнесла Илона, — зря я за тебя заступаться полезла...
— А я и не просила!
— Ага. Визжала там как маленькая свинка, после каждого удара! Никакого терпения нет. Позорище.... Малолетнее.
— Неправда! Я терпела! Просто первый раз это от неожиданности было! И я всего на год младше, чем ты! Могла бы дальше воевать. Я же тебе кричала, чтобы не сдавалась!
— Ну да... не сдавайся! А они бы твою спину в лохмотья бы превратили...
— А тебе, что жалко меня, что ли? Мы же вроде совсем — не подруги!
Илона несколько секунд выпятив нижнюю челюсть, мрачно смотрела на Ри.
— Слыш, ты... недоразумение малолетнее, — наконец медленно произнесла она, — ты варга! И я — варга! И совершенно плевать, подруги мы или нет. Мы — вместе! Варги, всегда — вместе! Только так мы можем победить! И если ты думаешь, что я буду просто стоять и смотреть, как какие-то людишки пытают члена моей пятёрки, хотя могу это прекратить... Знаешь, да я тебя сейчас за это утоплю в этом бассейне, дура рыжая!
С этими словами Илона подскочила к Ри и, схватив её руками за плечи, погрузила целиком под воду. Последовала короткая схватка, в которой Ринате удалось пару раз вырваться из рук Ил на поверхность, что бы вздохнуть воздуха. Битва закончилась тем, что Илона, как зачинщица, получила по голове палкой, от подбежавшего к краю бассейна евнуха.
— Уйййй! — завыла Илона, хватаясь руками за голову, — уййййй.... Твари! Из-за тебя всё, рыжая... уййййй...
На этом помывка закончилась. Опасливо тыкая в них палками, трое толстых мужиков выгнали их из бассейна и направили в сторону двух лавок, на которых были сложены вороха цветной ткани, оказавшейся одеждой.
— Что это такое? — искренне удивилась Ри, держа на вытянутых руках штанишки из легкомысленно-прозрачной ткани. Трусики, с высоким вырезом на бедре она натянула первыми, даже толком не вытершись. Теперь дошёл черёд до остальной одежды.
— Что? — насмешливо ответила ей Ил, — гаремная форма одежды! Добро пожаловать в сарай, мулия!
— Какой сарай? — ошарашено переспросила Рината, — какая... мулия?
— Ты что ещё не поняла, куда попала? Это гарем. А внутри его — сарай! А те, которые живут в нём — мулии! Или гули? Фулии? Не помню точно это слово. Но это — не важно! А те, которые толстые — это евнухи. Они тут работают, в сарае. Можешь так торопливо не одеваться. Ничего они тебе не сделают. У них... отрезано всё там! Посмотрят только... Хотя, чего там на тебя смотреть? Одни ободранные локти да коленки...
— Сама не лучше, — огрызнулась Ри, — а откуда ты знаешь, что мы... в сарае?
— Ну, ты и "тёмная"! Ты что, сказок не читала?
— Почему? Читала.... Просто, вдруг...
— Сама в сказку попала? Ха! Сама подумай! Ты ему вон как между ног двинула, а ему — хоть бы что! Покряхтел малость, да встал. Будь у него всё на месте, Дарга он бы поднялся!
— А... да... — растеряно произнесла Ри, переваривая услышанное и, обернувшись, внимательно оглядела евнухов, задержав взгляд на их нижней части тела.
— Видала? — спросила Илона, когда Рината вновь взялась за одежду.
— Видала...
— Тебя помыли, одели, — теперь готовься вечером взойти на ложе к своему господину... — ехидно произнесла Илона.
— Какое ложе? — испуганно насторожилась в ответ та, — о чём ты?
— А ты что, думала, в сарае мулий — за так держат? Придётся тряпки и еду отрабатывать! Вечерком — предложить пройтись до спаленки, а там — уж будь добра, отработай — бессонной ночкой до утра....
— Не буду я ничего отрабатывать! — возмутилась Ри, швыряя штаны обратно в кучу одежды, — Ещё чего! Я не напрашивалась!
— Как будто тебя, так и спросили! — хмыкнула Ил, — впрочем, думаю, что делать тебе этого не придётся. Я только что вспомнила об одной штуке... Проверке... на девственность. В сарай только девушек пускают. А у тебя одних, таких как Аальст — сто штук было! Так что, извини, но тебя — не пустят! Ты недостойна ложа повелителя. Тебя, вместо этого, посадят в темный, холодный каменный мешок... С крысами! Как фейку!
— Но...но... я... я же.... у меня...
— Что, рыжик, — внимательно смотря на неё, участливо спросила Ил, — соврала? Ну, признайся, что соврала. Ты ведь даже ещё не целовалась?
— Ничего не соврала! — после секундного колебания, задрала вверх нос Ри, — ну и пусть, что я пойду в тюрьму! А ты пойдёшь — на ложе! К повелителю!
— Думаю, что с ним, я уж как-нибудь... справлюсь... — многозначительно произнесла в ответ Илона, постукав при этом указательным пальцем по своему правому белому клычку, — это будет самой яркой ночью в его жизни! А ты, будешь в это время — крыс пугать!
В этот момент, сзади, один из евнухов громко постучал палкой по каменному полу, намекая, что пора заканчивать болтать и нужно одеваться.
— Уууу... гады.... — пошипела Илона, быстро глянув назад через плечо, — давай, напяливай эти тряпки! Может, поесть дадут? А то желудок уже подводит...
Кое-как разобравшись в предложенной одежде, Ри и Ил одели её на себя. Особенно смешными показались туфли без задников, но с высоко загнутыми вверх носками. И бюстгальтер, с круглыми металлическими дисками спереди. Пришлось немало повозиться, пока удалось их на себя правильно надеть. Илона шипела от злости и ежесекундно поминала Дарга.
— Хоть бы показали, как эта конская сбруя надевается! — наконец, не выдержав, психанула она, после очередной неудачной попытки ровно закрепить штуковну на Ринате, — ну не знаю, я, как её...! Ри, или ты — кривая какая-то, или тут верёвок не хватает! Пусть пришлют кого-нибудь, кто в этом разбирается!
— Вряд ли, — хмуро ответила Ри, поправляя лямку на плече, — после того, как ты пнула ту бабушку ногой, вряд ли они женщин пришлют...
— Это была не бабушка, а злая магесса, — ответила ей Илона, снова берясь за "прилаживание", — стой смирно! Или я тебя прибью!
— Я же варга?
— Ну и что? Это чужим варг бить нельзя. А вот своим, своих, учить уму — разуму, всегда можно. Даже нужно, особенно если попадётся такая бестолочь как ты! Да, кстати, ты мне должна!
— Это за что ещё?
— За то, что мне пришлось раздеваться перед этими козлами!
— Они евнухи.
— Ну и что? Видела, как они пялились? Знаешь, как неприятно было?
— И что ты хочешь?
— Отвали от Аальста.
— Ха! Дарг подаст!
— Ах, ты! Неблагодарная!
— Мне тоже, пришлось раздеться. И на меня — тоже пялились! Так что — сама отвали! Нашла дуру!
— Да ты даже не знаешь, что с ним делать!
— Разберусь!
В этот момент сзади вновь громко застучали палками по полу, требуя шевелится. Наконец, все детали костюма были прилажены и варги повернулись к своей охране. Те сначала вытаращили глаза, переглянулись, а потом дружно заржали.
— Но-но! — сделав шаг вперёд, грозно сказала Илона, — жрать давайте! Потом гыгыкать будете! Есть хочу! Хочу есть! Ну?!
Четверо толстяков, заткнувшись, вытаращились на наглую девицу, снова переглянулись, затем один из них указал палкой направление в сторону выходу из купальни.
— То-то, — удовлетворённо сказала Илона, зашаркав по полу непривычной обувью в указанном направлении, — Ри, ты — не бойся. В сарае, фифулии, — очень уважаемые особы. Бить не будут. Нет, могут наказать, конечно. Но так, чтобы не испортить внешний вид. А это не наказание, а так — ерунда. Красота фифулек — тут самое главное. Поэтому — не робей. Пусть приносят и уносят, когда потребуешь. Они — обязаны. А среди человечек, в сарае, мы порядки быстро свои установим... Тоже, бегать будут... А там — сбежим, или Аальст поможет....
— А когда будут... проверку проводить? — негромко поинтересовалась Ри, шоркающая следом за Илоной.
— Какую? — обернулась к ней Ил.
— Ну... на эту... на девственность...
— Пффф... Так её уже провели. Когда зелёнкой мазали. Это же целительница была! Пока сверху мазала — всё внутри и определила....
